Глава 4 / Cien / Новиков Никита
 

Глава 4

0.00
 
Глава 4

Яник проснулся. Солнце было уже высоко. А его товарищи уже проснулись и завтракали у костра. Он немного удивился, тому, что Волк делает пометки на черновике карты со слов Войтека. Который, в свою очередь, пытался во всех деталях вспомнит дорогу к озеру.

— О проснулся, бородатая красавица, — колко заметил Войтек, глядя на приподнявшегося Яника. — А у нас выходной.

— Всем доброго утра, особенно клоунам, — сказал Яник потирая глаза. — И что за выходной?

— Ну мы решили сегодня побездельничать, рас такое дело, — сказала Ада. — Запасов у нас даже в избытке, так что до ночи мы сидим в замке.

— До ночи? — удивился Яник. — Я похоже спал дольше положенного.

— Да, ночью я и Ада сходим на озеро покупается. Думаю, под покровом темноты это будет вполне безопасно. Тем более сегодня новолуние, — сказал Волк.

— Волк, я не думаю, что идея хорошая… — неуверенно сказал Яник.

— Хорошо, я выслушаю твою версию. Но то, что рассказал Войтек, тянет на безлопастный и лёгкий путь. Если что заночуем в лесу, вернёмся с рассветом.

— Я не думаю, что ночевать в лесу это хорошая идея… Особенно сейчас.

— Это почему? — удивился Волк.

— Ну, я слышал волков ночью… — Яник сам не верил в то, что говорит.

— Не темни, — тихо, но убедительно сказал Волк. — Что тебя смущает?

— Ничего… Ты прав, давай только я расскажу дорогу.

После завтрака, они сели вдвоём составлять карту. Волк внимательно слушал его. И потом сказал.

— Ты ведь лучше меня знаешь, что дикие звери на люде не нападают, даже ночью, без причины. Так почему ты был резко против?

— Да это всё сны. Я плохо сплю последнее время.

— А сегодня?

— Сегодня на удивление лучше. Да я бы сказал хорошо, — гордо заметил Яник. Он и в правду чувствовал себя сейчас намного лучше. Сон впервые за долгое время принёс облегчение и восполнил силы.

— Вот и славно. Значит всё будет хорошо. Просто на Аду больно смотреть. Сам знаешь, для девушки без душа…

— Не продолжай, — остановил его Яник. — Обойдусь и без подробностей. То, что между вами, это ваше личное. От тебя оправданий я точно не хочу слышать.

— Не понял? — Волк нахмурился, а потом тут же улыбнулся. — Ты решил, что, между нами, что-то есть? Как глупо, Яник. Мы не пара, мы даже друг к другу не подходим. Такие как она не по мне.

— Нет, Волк, сейчас война. Критерии, работающие в мирное время, здесь не действуют.

— Яник! Заткнись пожалуйста, — командным тоном потребовал Волк. — Обойдусь и без психологов и твоих советов.

— Прости, это не моё дело…

— Вот именно, не твоё дело, — зло произнёс Волк и тут же вернулся к обычному рабочему тону. — Так что за аркой из сосен?

 

***

К обеду они все снова собрались у костра. Ада приготовила всем кофе, немного желудёвых лепёшек и грибного супа. Они ели общались. Им снова было комфортно и весело.

— До ночи ещё далеко, — заметил Войтек. — Так чем займёмся?

— Не знаю, сходим проветримся во двор? — предложила Ада.

— Или поиграем в правду или действие? — предложил Войтек.

— А может кто-нибудь сам расскажет свою историю? Мы знакомы уже давно, но так мало знаем друг о друге, — предложил Яник.

Повисла неловкое молчание.

— В этом есть смысл, но я отказываюсь, — заявил Войтек. Все остальные молчали. — Раз вы все как воды в рот набрали, значит согласны что ли?

Ада кивнула, Яник тоже. Волк молчал, опустив взгляд.

— Волк? — тихо спросила Ада. — Может ты?

— Да, Волк. Формально и не формально ты наш лидер. А мне хотелось бы иметь меньше белых пятен в голове о человеке, который скорее всего пошлёт меня на гибель.

— Войтек! — Ада с яростью посмотрела на него.

— На гибель я вас не отправлю, — спокойно заявил Волк, — хотите знать мою историю?

Он окинул взором всех присутствующих. Ада смотрела на него с жалостью. Войтек с саркастической улыбкой. «Провокатор», — подумал Волк. Яник кивнул, пожалуй, самый искренний ответ из всех. Рассудив, что рано или поздно всё равно придётся рассказать сою биографию. И сделает это каждый, Волк решил всё же не отказываться от этого. Пусть их это разочарует, но зато это будет правда, ведь на этом строится их доверие.

— Вам это вряд ли понравится. Ну что ж. Я начну…

— Не спиши. И побольше художественности. Времени до темноты…

— Войтек! — рявкнули на него одновременно Яник и Ада.

— Всё молчу, Волк продолжай, — он сделал жест как будто закрыл рот на молнию.

Волк отвернулся от него и глядя в костёр продолжил.

 

Волк

(Обращение зверя)

Сергей проснулся очень рано. На работу ему надо было к 10, но на чесах было около 6 утра. Он тяжело вздохнул и перевернувшись на другой бок, свернулся калачиком. Он пытался заснуть, но сон уже покинул его, вместо него разум заполнили мысли. Злые и беспощадные, обычные спутники ранних пробуждений Сергея.

Он думал, как бесцельна, как бесцельна и скучна его жизнь. Как он ненавидит свою работу, но боится и не может её сменить. А потом, большую часть размышлений заняла она. Старая подруга, хоть он уже и не называл её так даже про себя. Они знали друг друга с университета. Много общались, гуляли вместе. Он даже пару раз спал с ней. И сам не заметил, как легкая дружба переросла для него в нечто большее. Тогда он был не опытен и наивен, можно даже сказать, что Сергей являлся либералом. А потом его сломали. В один момент он предложил этой девушке съехаться, он думал, что если его чувства и не взаимны, то хотя бы ответны. А она рассмеялась ему в лицо. Сказала, что для будущего её нужен другой человек, знающий чего хочет от жизни, умеющий обеспечить её и возможно её детей. А не слабак вроде Сергея, перебивающегося случайными заработками и собирающегося проработать учителем всю жизнь. Она сказала, что ей было хорошо с ним, она чувствовала себя окруженной заботой и любовью, пьянела от романтики и от его безбашенных выходок. Но этого было мало для неё. «Реальная жизнь — это не романтическое приключение», сказала она на прощание.

И в Сергее что-то сломалось. Мир для него потерял краски. Первые два года были просто невыносимы, сложно подсчитать, сколько раз он думал о суициде. Иногда он встречал её в коридорах универа. Они не здоровались, но каждый раз сердце Сергея наполнялось болью. Чем он так провинился в жизни? За, что ему приходится это переживать? Он сильно изменился. Все люди вокруг стали бездушными корыстными сволочами. Они и раньше не блистали для него гуманностью, но теперь… Теперь он ненавидел их всех. Он относился к людям с пренебрежением и откровенным презрением. Все перестало иметь значение, кроме денег. Того единственного ценного ресурса в жизни, на которой ему открыла глаза эта девушка. Но также хорошо понимал, что не имеет возможности и необходимых навыков для того, чтобы заработать больше, чем хватит на жизнь. Ситуация в Польше уже начала ухудшатся в тот момент, и его профессия была плохо востребована. Мир заполнили технологии и всё меньше школьников выбирали историю в качестве основного предмета. А Сергей был именно историком.

Ему казалось, что в ответ на его чёрствость все окружающие его люди начали отвечать взаимностью. Все больше родителей школьников приходили с неадекватными жалобами, всё меньше начальство заботилось о сотрудниках. От этого апатия Сергея нарастала ещё быстрее. Всё, что удерживало его от стакана, наполненного крысиным ядом, купленным в хозяйственном отделе, это родители. Он их любил, а они любили его, просто они не знали, как помочь ему. А иногда ему просто казалось, что они не в состоянии понять всей сложности ситуации, застряв на каком-то старом понимании мира и просто не способны понимать современных реалий. Всё чаще они заводили разговор об отношениях, в таки моменты он срывался, умоляя больше не говорить с ним на эти темы. Он часто сорился с ними, когда заходила речь о смене работы. И от этого, чувство собственной неполноценности и ничтожности многократно усиливалась.

Он провел бесконечное количество вечеров рыдая в подушку в своей комнате, жалея себя. Он понимал на сколько это мерзко и от этого ему становилось ещё хуже. Вскоре он увлёкся Ницше, ему понравилась идея о сверхчеловеке, которому чужда мораль в привычном всем понимании. Он стал считать, что во всём виновата именно эта его черта, сколько он себя помнил, он всегда старался быть честным и справедливым, даже в своей жестокости. Наверное, он мог бы даже убить. Но только совсем конченного человека. И тогда Сергей начал готовится, он правда и сам не знал к чему именно на тот момент. Он заказывал различные наборы для выживания из Империи, читал книги про выживание в различных условиях, каждый день уделял время физподготовке. Он не воспринимал своё увлечение всерьёз. Скорее это был способ не сойти с ума, повод чтобы просыпаться по утрам. Работа отошла далеко на второй план, будущего он не видел. А потом он очень полюбил природу.

После Третьей Мировой людей на земле было не так уж и много и, как считал Сергей, природа отвоевала себе назад многие территории. Особенно Сергею нравилось ездить с отцом за грибами. Леса под Варшавой хоть и небыли очень густыми и старыми, но были красивы и интересны. Он сам часто гулял по ним без цели, размышляя, отдыхая. Часто он находил красивые места, которые, наверное, до него посещали лишь звери. Но червь терзавший его душу не отпускал его и там. Слишком часто он хотел показать эти места ей, хоть и знал, что этого никогда не случится. Ему может быть и стоило разозлится на неё и забыть, выбросить из памяти, как она когда-то поступила с ним. Но он не мог. Острая боль утраты просто переродилось в вечный Дамоклов меч, висевший над его душой. Как открытые раны переходят в ноющие в непогоду шрамы, так и эта боль превратилась в постоянного спутника его жизни. Ситуация осложнялась ещё и растущем уровнем национальной неприязни в стране, в частности к уроженцу Империи.

Сергей сел на кровати. Затем лёг на пол и принялся отжиматься. Многие говорили, что физическая нагрузка вызывает эйфорию. Эйфории после часа упражнений он не чувствовал, но чувствовал приятную усталость, которая позволяла совладать с собой и своими мыслями.

Сергей оделся и открыл шторы, пустив в комнаты тусклый утренний свет. За окном шёл дождь. Небо было плотно затянуто тёмно-серыми тучами. Ни один луч света не мог пробиться сквозь такую пелену. От такой погоды на душе стало ещё тоскливее и даже немного страшно. Сергею захотелось плакать, но он сдержался.

Выйдя на кухню, он обнаружил тарелку полную до краёв сырниками, они были ещё тёплыми. Сергей налил себе кружку кофе, разведя его молоком. И сев за столик, стоящий у окна, принялся поедать сырники, цепляя один за другим ложкой. Сначала ему хотелось достать телефон и посмотреть на нём какое-нибудь видео, но он передумал, решив, что это не полезно. На кухню вошла мама. Это была женщина в возрасте, но для своих лет выглядела она очень хорошо. Многие знакомые Сергея, часто отмечали, что его мама прекрасно выглядит, Сергей иногда и сам удивлялся, как ей удается поддерживать себя в таком состоянии.

— Доброе утро, — сказала она, поправляя пояс на своём розовом халате. Она взяла кружку из шкафчика и тоже заварила себе кофе.

— Утро добрым не бывает, — дежурно ответил Сергей.

— Ты опять не в духе? Плохо спалось? — спросила она, присаживаясь на против. Сергей кивнул. — А сырники хотя бы вкусные?

— Да, очень, — ответил он, отправляя в рот ещё один.

— Ты сегодня когда вернёшься?

— Думаю после обеда, оставаться в этом гадюшнике дольше положенного я не намерен, — ответил Сергей.

— Этот гадюшник тебя кормит, — заметила Мама.

— Он не кормит, а позволяет не сдохнуть, от зарплаты до зарплаты. Ты посмотри, как мы живём! У нас уже обои отклеиваются, часть мебели покосилось. У тебя скоро тахта развалится сама по себе. Что же это за работа такая, что я собственным родителям не могу ремонт сделать?! — возмутился Сергей, возможно он поднял голос выше положенного, но он этого не заметил.

— Не кричи, на меня, — спокойно ответила она. — Ты не знаешь, как другие живут. Сейчас везде так.

— Не так! Я бываю в домах своих учеников. Там совсем всё не так. У большинства и деньги есть и живут они не плохо. И работа у них куда спокойнее, — ответил Сергей, эти разговоры выводили его из себя.

— А что ты можешь сделать? — спросила мама.

— Ах да! Я же неудачник. Спасибо что не забываешь напоминать мне об этом!

— Ты сам это говоришь, а не я.

Сергей тяжело вздохнул.

— Мам, я вас с папой очень люблю. Но такая жизнь… Это больше похоже на ад. Здесь нас презирают. Давай вернёмся. А? В Империю. Там и учитель человек уважаемый, а диплом мне будет легко подтвердить, — в очередной раз предложил он.

— Тебя сегодня папа на работу отвезёт, вот и поговорите с ним, — сказала она.

— Я хожу на работу пешком, — сухо ответил Сергей.

— Сделай исключение сегодня, ради нас. Хорошо?

— Хорошо, — нехотя и явным недовольством согласился он. — Спасибо за завтрак пойду собираться.

Он встал из-за стола и направился в свою комнату, они жили в трёх комнатной квартире, так что на дефицит места он не жаловался, смущала лишь обстановка изношенности и старости. Ему даже казалось, что это место забирает его силы. В коридоре Сергей столкнулся с отцом, он вышел из спальни и потянулся. Майка на его круглом животе задралась к верху от этого движения. Это был невысокий мужчина довольно объёмных форм. Его волосы уже покрыла рябь седины, в отличие от мамы. Он всегда носил очки, подчёркивающие мягкие черты его лица.

— Привет сын, — сказал он, поправляя свою серую майку.

— Привет, — ответил Сергей и невольно улыбнулся. — Мама сказала, что ты меня отвезёшь сегодня в школу.

— Ага, отвезу. Когда будешь готов?

— В девять.

— Хорошо, я позавтракаю и пойду заводить Пегасика.

Пегасиком отец называл старый форд. Сергей считал, что эта машина пережила не только третью, но ещё и вторую мировую. Проржавевшие днище, и разваливающийся солон, только подтверждали его теорию. Но отец всегда умудрялся поддерживать его на ходу.

Сергею собираться было не нужно, его рабочая сумка, а вернее большой рюкзак всегда стоял у двери наготове. По мимо рабочих документов и нетбука, там лежали все его припасы для выживания. Аптечка, нож, капсула с нитками и иголками, компас, фонарик и многое другое. Это была скорее привычка, таскать с собой весь этот хлам, нежели реальная необходимость. Так, что Сергей включил музыку и принялся ходить по комнате взад-вперёд, что-то фантазируя у себя в голове.

Немного сняв таким образом напряжение, Сергей подхватил рюкзак и вышел в коридор. Одевшись, он позвал маму. На прощание он поцеловал её в щёку и вышел в длинный предбанник этажа. Они жили на втором этаже старого кирпичного двухэтажного дома. В этот предбанник ведущий к лестнице здесь выходило пять дверей. Сам же предбанник был загромождён старой мебелью, велосипедами и ящиками, закрывающимися на висячие замки. Закрыв дверь, он увидел, как из квартиры напротив вышла девушка. Она жида здесь давно, но с Сергеем она не общалась. Недавно она исчезла на пару дней, и вернулась только сейчас. Он попытался вспомнить её имя. Но не смог. Парни, которые часто ходили к ней по вечерам, называли её Адой. Но Сергей сомневался, что это было её настоящее имя.

Сегодня она была одета в лёгкую джинсовую куртку, тёмные джинсы, и чёрные кроссовки. Светлые волосы завязаны в пучок на затылке. В тусклом освещении предбанника, она казалась старше и болезненнее, чем обычно. Вчера он видел её во дворе, когда возвращался с работы под проливным дождём. Она сидела на лавочке, промокшая до нитки, и даже не думала уходить. Сергей тогда удивился, насколько человек может быть уверенным в своём здоровье. Он знал, что она как-то связана со спортом, он часто видел, как иногда, рано утром она совершает пробежки. Но их знакомство ограничивалось только холодными приветствиями, когда они сталкивались в коридоре.

— Доброе утро, — улыбнувшись сказала она, когда Сергей проходил рядом.

Это было не обычное приветствие, её улыбка показалась Сергею более мягкой, чем обычно. Он хотел было ответить ей так же, как и матери, но сдержался, сказав холодное:

— Здравствуй.

Девушка проводила его взглядом. Похоже она не понимала, чем заслужила такой безэмоциональный ответ.

Сергей вышел из подъезда во двор и направился к арке ведущей на улицу. Дождь уже прекратился, небо медленно сменила свой свинцовый серый цвет на более приятный белый. Всё еще было пасмурно, но появилась надежда, что скоро тучи разойдутся и выглянет солнце. Он сел на пассажирское место в машине припаркованной на обочине их небольшой улочке. Все дома здесь были двухэтажные и старые. И это создавало определённый колорит и даже уют, но Сергею это уже осточертело. Отец завёл машину, и они тронулись с места.

— Сегодня президент Петриков планирует сделать заявление на публичном телемосту в полдень по Варшаве. На повестке дня будет обсуждается вопрос о экономическом будущем страны…

Отец выключил радио.

— Сынок, почему ты обижаешь маму? — спросил он.

— Я её не обижаю, я хочу, чтобы вы наконец поняли…

— Что ты мечтаешь о другой жизни? Но у тебя есть только эта. Может лучше синица в руках, чем журавль в небе? Радуйся тому, что есть, — не дал ему закончить отец.

— Тогда зачем вообще жить? — зло ответил Сергей. — Можно как бомжи в коробках жить и радоваться. Вот сдохнет твоя колымага, и что ты будешь делать? Тоже радоваться?

— Эх Серёга, зря ты так. Ты ведь сыт, обут с крышей над головой. А ведь когда-то и этого не было.

— И что теперь? Радоваться это стагнации? Только она медленно в регресс перерождается. В разве это можно назвать жизнью? — Сергей начал закипать. Его отец всегда пыл таким, слабохарактерным. И Сергей боялся и в тоже время понимал, что сам является такой же размазнёй. От этого ему становилось тошно.

— Меньше об этом думай. Лучше поищи себе девушку, а то так и останешься никому не нужный, вот наша соседка например…

— Я и так им на хрен не нужен, им только бабки подавай. А у меня их нет. Или я обязан на страхолюдине женится, лишь бы тебе угодить? — это была последней каплей, он терпеть не мог разговоров на эту тематику. Но невольно задумался об этой Аде. У Сергея уже очень давно некого не было, а она была вполне привлекательна. Подтянута, спортивна, грудь не маленькая, но и не большая, стройные ноги с очень уверенной задницей. Вот только была загвоздка. Она встречалась с кучей парней, которые менялись, чуть ли не каждые два месяца. Сергей полагал, что эти мужчины ответственны за благосостояние Ады больше, чем её работа. Винить её он не мог, он и сам пошёл бы на что-то подобное при первой возможности. Но и мечтать о такой девушки не смел.

Машина остановилась у ворот школы. Сергей злобно отстегнул ремень и открыв дверь уже был готов выпрыгнуть. Но отец схватил его за руку.

— Сынок, мы с мамой очень любим тебя, не смотря не на что, — в глазах отца блеснули слёзы, Сергею стало не по себе. Раньше он никогда не видел отца в таком состоянии. — Чтобы не случилось мы верим в тебя. И если ты чего-то хочешь, делай это, мы не будем тебе мешать.

— Я тоже вас очень сильно люблю, — сдерживая нахлынувшие эмоции, ответил Сергей.

— Ну давай, до вечера, — отец отпустил его руку.

— До вечера, — ответил Сергей, выходя из машины и направляясь к школе. На его душе кошки скребли теперь ещё сильнее.

Первым делом в школе он отметился на вахте, у старой, но безмерно доброй пани Валены. Она любила, казалось, всех детей в школе. И даже к Сергею она относилась как к сыну, её советы часто оказывались к месту и намного эффективнее маминых. И наедине она называла Сергея Волком, эта негласная кличка приелась к нему после одного случая. В школу ворвался пьяный отец одного из мальчиков, он напал на пани Валену и группу девочек, сидящих у входов. Неизвестно, чем бы все тогда кончилось, не окажись рядом Сергея, спешащего домой. Как выяснилось позже, злоумышленник был вооружен ножом. Но Сергей не дал ему воспользоваться им. Видя, как злодей хватает за грудки вахтёршу, заступившуюся за девочек, Сергей мигом подлетел к нему. Удар был стремительным, и, по сути, рефлекторным. Мужчина рухнул на пол как подкошенный. Но в крови Волка кипел необузданный гнев. Он оседлал его и принялся один за другим наносить удары кулаком по лицу, придерживая его за грудки. Пани Валена еле смогла его усмирить. Тогда она и заметила его взгляд, полный нечеловеческой злобы и ярости.

Позже ему пришлось заплатить штраф и отступные, за превышение допустимой самообороны и за то, чтобы семья этого алкаша забрала заявление из полиции за лёгкие телесные. Пани Валена тогда почти год, кормила его за свой счёт в школе, в благодарность за спасение. И прозвала Волком. Так и приклеилась к нему эта кличка. В лицо кроме вахтёрши его так никто не называл, но за глаза для большинства он был Волком.

— Здравствуй, Волче, — поздоровалась с ним полноватая старушка, приглаживая седые волосы. — Ты сегодня мрачнее чем обычно. Что-нибудь стряслось?

— Нет, пани Валена, всё хорошо, — Волк попытался улыбнутся, но вышло фальшиво и не искренне.

— Дело твоё. Ты только не расстраивайся. Всё пройдёт рано или поздно.

— Быстрее бы, — вздохнул Волк, расписываясь в журнале.

— Ты сегодня будь поосторожнее, у меня предчувствие какое-то не хорошие, как прям перед бурей, — тихо сказала она.

— Вроде погоду передавали хорошую, после обеда, — удивился её словам Волк, думая что речь идёт о ненастье.

— Но ты всё ровно будь на стороже. Случится что-то. Ну, ступай, а то опоздаешь.

Сергей не предал значения её словам, ему было не до этого.

Поднявшись на второй этаж, он направился в учительскую по длинному коридору. Школа была старая, но недавно в ней прошёл косметический ремонт и коридоры теперь были почти современными. На стенах висели стенгазеты, и детское творчество. Шла перемена. Весь коридор был заполнен учениками. Младшие ученики бегали играли, их звонкие крики и гомон сливались в один гудящий звук. Старшеклассники же просто стояли по углам, обсуждая, что-то своё. Девочки же практически всех возрастов, сбивались в кучки и о чем-то шушукаясь посмеивались. При виде Сергея, многие мгновенно замолкали, здоровались и пытались как можно быстрее покинуть радиус его обзора. Волк отвечал всем. Но он знал какие легенды ходят о его строгости. «Серый Волк, дунет, плюнет и вся твоя успеваемость за четверть пойдёт в жопу», как-то раз услышал он в коридоре. Цитата ему тогда очень понравилась.

Уже подходя к учительской, он заметил, как одну полную девушку окружила группа рослых ребят из старших классов. Он узнал их лидера, худощавый блондин с мерзкой жидкой косичкой. Это был сын директора. В свои 15 он уже набил две татуировки за что тут же заслужил признание в классе. Все хотели с ним дружить, и все хотели попасть в его маленькую банду отморозков, каких мало. Весь в своего отца. Только тот был жирным боровом, коррумпированным до мозга костей. Сергей часто подумывал, а не сдать ли его прокурорам. Но понимал, что доказательств на него нету. А ему здесь ещё работать.

— Ну что, свинья, опять жрёшь в коридоре? — сказал он, девушка вжалась в стену, и вся дрожала от страха. За толстыми линзами очков выступили слёзы.

— Я ничего не делала, — дрожащим голосом ответила она, прижимая к груди маленький рюкзачок.

— Такой жирной и делать ничего не надо, — вся троица заржала от этой шутки их лидера.

— Давай сюда, свои бабки! Такой жирной надо худеть, — один из пацанов схватил её рюкзак и потянул на себя. Девушка закричала и попыталась вырваться.

— Оставили её в покое! — рявкнул Сергей, подходя к малолетним преступникам.

Двое сообщников сынка директора тут же отошли в сторону, опасаясь за свои шкуры. Но блондин, наоборот, напустил на себя пущую важность и вытянувшись подпустил к себе Сергея в плотную.

— Шёл бы ты на хрен, дядя, — двое его сообщников снова заржали, считая его шутку верхом остроумия.

Волк резким движением схватил малолетку за косичку и резко дёрнул вниз. Тот взвизгнул от боли и начал извивается, пытаясь высвободится.

— Мой батя тебя уволит! — завизжал он.

— А мне срать хотелось на это, — прошипел Волк, его взгляд, наполненный яростью, дал понять сынку директора, что он не шутит. Его подручных уже сдуло ветром, — Ещё раз увижу твои лапы в чужих делах, костьми лягу, но отправлю тебя в тюрьму. Ты меня понял?!

Он крикнул так, что весь коридор мгновенно притих. Наблюдая за этой сценкой. На глаза блондина навернулись слёзы.

— Живо в класс, — прошипел Волк и отпустил его.

— Я тебе ещё отомщу! Ты за это заплатишь! — кричал он, убегая от него подальше.

— Всё кончено, — сказал Сергей девушке, которая продолжала плакать у стены.

— Нет, — сквозь слёзы процедила она. — Они меня не оставят. Они всё ровно получат, то, что хотят. А я не могу… Я не умею… Если я, то они…

Её слова поглотило рыдание.

— Что они, убьют тебя? Они трусы, такие не могут убить в открытую. Учись защищается. Если надо: убей, — без эмоционально сказал он. Девушка перестала плакать и удивлённо посмотрела на него. Она не ожидала таких слов от учителя.

— Но ведь меня… Меня тогда…

— Посадят? И что? По-моему, лучше отсидеть, чем стать инвалидом или трупом. Но выбор за тобой, — и он, оставив её с этой дилеммой, ушёл в учительскую.

За столом в ней сидела завуч. Стройная женщина, в строгом деловом костюме лет сорока. Сергей знал её довольно хорошо. Она была наверно самым адекватным человеком в этой школе. И Сергею она разрешала называть себя только по имени, звали её Изабелла.

— Я слышала твой громогласный голос на коридоре, — сказала она, глядя на вошедшего Сергея. — Опять придирался к Петрику?

— Он учинил разбой в школе, пытался ограбить девочку, — коротко ответил он, направляясь к шкафу с журналами.

— Думаю, его папа услышит другую версию.

— Ну и пошли они все и вся их семейка, — в этот момент прозвенел звонок. Топот и гомон усилился, ученики расходились по классам.

— Ты всегда так рьяно заступаешься за слабых? — спросила Изабелла и её бровь поползла вверх.

— Не могу пройти мимо дамы в беде, — пошутил Сергей.

Изабелла хихикнула.

— И почему ты ещё не женат, герой любовник?

— Ну очереди я, что-то не вижу. И чувствую эта моя черта станет причиной моей смерти. Да и к кулаку я уже привык, зачем мне кто-то?

Завуч искренне рассмеялась. Сергей тоже заулыбался. В первые за день ему полегчало.

— Эх, была бы я на десять лет моложе… — мечтательно сказала она. — Ты же красивый парень.

— Это явно субъективная оценка моей внешности. Но спасибо за комплемент, — ответил он. — Ну пока, увидимся после урока.

Зажав журнал под мышкой, он вышел из учительской и направился в класс.

Сейчас он рассказывал ученикам о второй мировой войне. Ему нравилась эта тема. Здесь у каждой стороны были лица. Гитлер, Муссолини, Черчилль, Сталин и другие. К каждой стороне конфликта соответствовало какая-то личность, и любое действие можно было приписать какому-то человеку. В отличии от третьей. Ракеты в ней наводили компьютеры, а операции проводили военные советы. Здесь нельзя было назвать агрессоров и защитников, не было ни героев, ни злодеев. Сплошная математика и экономика. Даже идеологий, как таковых, у сторон конфликта не было. И так война, уничтожившая миллиарды людей, превратившая половину планеты в выжженную непригодную для жизни пустыню, и отравив экологию остальной планеты, осталась безликой. Не было нового Нюрнбергского процесса, не было тех, кого можно было бы наказать. Просто в мгновение ока, человечество оказалось на грани исчезновения, по прихоти сил, у которых даже не было имени.

Но оставшиеся люди после этой катастрофы прозрели. Они пересмотрели старые порядки. Многие так и вообще предпочли начать всё с чистого листа. Отказались от старых стереотипов, поставили науку и разум превыше чего бы то ни было. Объединив, казалось, не соединяемое, они восстали из пепла новыми сверхдержавами. Но были и те, кто шел по старому пути. И тогда возникла НООН, организация практически с неограниченными полномочиями и с одной целью: не допускать международных конфликтов. Она была единственной силой на Земле способной в одночасье уничтожить даже Империю, но только в том случае, если она решит напасть на своих соседей. Но её полномочия не касались внутренних конфликтов, и поэтому даже сейчас, то тут, то там в разрозненной Европе вспыхивали пожары гражданских войн. К счастью, Польша всегда была далека от такого рода конфликтов.

Урок прошёл хорошо, ребята были активные, тема им понравилась. Даже небольшая субъективность со стороны Сергея пошла для них на пользу. Но под конец, на телефон Сергея пришла СМС с требованием явится к директору после урока. Не надо было быть ясновидцем, чтобы понять зачем он вызывает его к себе.

Сергей не стал откладывать этот неприятный визит на конец перемены и сразу же отправился в приёмную. Секретарша, типична пышногрудая брюнетка, посмотрела на него сухим скучающим взглядом. Сергей ответил ей тем же, напустив на себя маску полного безразличия к окружающим. Девушка молча указала ему ручкой на дверь. Сергей кивнул и зашёл в кабинет. Директор сидел в своём кресле, и очень сосредоточено смотрел в монитор компьютера. Он и не посмотрел в сторону Сергея, когда тот поздоровался.

— Садитесь, — приказал он.

Сергей подчинился и сел, как можно ближе к директору, положив голову на руку. Всем своим видом демонстрируя безразличие и призрение к этому человеку.

— Зачем вы опять цепляетесь к моему сыну? — строго спросил, тот наконец соизволив повернутся к своему собеседнику. Даже от этого лёгкого движения его щёки и несколько подбородков задребезжали. Может он даже бы и привстал бы, чтобы нависнуть над Сергеем, но подлокотники кресла впивались в жирные бока этой свиньи. При том, что в его кресло можно было бы уместить двух Сергеев.

— Вашему сыну? — переспросил Сергей, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Ваш сын устраивает в школе разбойные нападения.

Он хотел добавить: «прям, как вы». Но сдержался.

— У меня другая информация, пан Волков. Это вы разбойничаете и подстрекаете учеников! — он повысил голос, но Сергей заметил, как он то и дело посматривает в монитор.

— У нас камеры стоят в коридорах, можете убедится в моих словах, — вызывающем тоном потребовал Сергей.

— Мне это не нужно, я верю своему сыну! — возмутился директор, но на лице Сергея отобразилась только злая усмешка.

— А что, если родители пострадавших напишут на вас жалобу в полицию, и они посмотрят эти записи? А, хотя постойте, не напишут, ведь все, кого он задирает сироты. Вы хорошо его обучили, пан директор, он весь в вас. Можете им гордится.

Толстое лицо директора покраснело от ярости. Но тут, что-то на мониторе снова отвлекло его внимание. Он резко повернулся к монитору и потерял всякий интерес к их беседе.

— У меня на вас, пан Волков, нет времени. Но про премию можете забыть на полгода, — безразлично сказал он.

— Не очень-то и хотелось, — ответил Сергей, вставая из-за стола и покидая его кабинет.

Следующей урок шёл спокойно. Темой его был первобытнообщинный строй. Младшие классы всегда вили себя покладисто на его уроках. Но, на душе Сергея снова было беспокойно.

— И всё еще люди ходили в лес и кормились за счёт собирательства и охоты. Как таковое земледелие зародилось намного позже, — рассказывая, Сергей подошёл к окну. И прямо перед ним возникла интереснейшая картина. Директор тащил по двору за шкирку своего отпирающегося отпрыска. Лицо директора было перекошено от злобного оскала. А его непутёвый сынок был сильно напуган. Силой, директор затолкал его в машину. Погрузил своё грузное тело на место водителя и уехал, рванув с места. Сергей сильно удивился. Что же такое, только что произошло?

— Пан Волков? — окликнул кто-то его из класса.

Сергей вздрогнул и посмотрел на класс.

— Простите, отвлёкся. Так на чём это я?

Остаток урока прошёл по плану. После него он направился в учительскую, обратив внимания на группку столпившихся преподавателей, которые наперекор друг другу, что-то обсуждали. Сергей расслышал только, что-то о выступлении и военных. Он не стал уделять этому значения, взял рюкзак и поспешил домой. Внизу у раздевалок он не обнаружил вахтёрши. Решив, что она вышла в туалет, он расписался в журнале и покинул здание школы. Только на улице он понял, что не видел вещей пани Валены.

Выйдя из школы, его окутало странное сосущее под ложечкой чувство. Творилось, что-то странное. У школы стояла прорва машин родителей и все как один торопились забрать своих чад. Сергей знал, что у большинства сейчас должен был быть последний урок, и он не как не мог объяснить такой массовый наплыв родителей. Отойдя от школы, он направился домой обычным своим прогулочным маршрутом, который проходил исключительно по старым улочкам и дворам. Но и здесь его не покидала тревожное чувство. Во дворах люди собирались в группы и что-то оживлённо обсуждали и спорили. А на спокойных в это время переулках с бешенной скоростью носились автомобили. Создавалось ощущение какой-то всеобщей паники.

Сергей невольно, подчиняясь выбросам адреналина ускорил шаг. Люди грузили свои пожитки в машины, при этом делая это с такой скоростью, как будто бы спасались от пожара. Последней каплей стал момент, когда Сергей проходил мимо магазинчика продуктов. Его хозяин, пожилой узбек, вышел на улицу, похоже, что его насторожило такое количество снующих туда-сюда автомобилей. Он остановил, бегущего на встречу Сергея молодого парня. Вид у парня был такой, как будто он сейчас наделает в штаны.

— Дорогой, что случилось? Куда все так спешат? — громко спросил узбек.

— Дядя в танке что ли?! — запыхаясь выкрикнул парень. — Они его убили! А теперь! Теперь!

— Кого? Кого, дорогой, убили? — узбек не на шутку встревожился.

— Президента! Военные! Это переворот! А теперь они всех! Всех, кто не поляк или не с ними стреляют! Боже, тут ещё и другие с оружием! Дед, беги! — парень сорвался с места и рванул вперёд.

И как будто в подтверждение его слов улицу впереди пересекла транспортная военная колонна. Два БТР и четыре грузовика. Продавец выругался на своём языке и стремглав побежал вниз в свой подвальчик. Сергей тоже побежал, на ходу он достал телефон. Сигнала не было. По дороге он увидел странные машины, черные с тонированными стеклами, они стояли у подъездов домов. Краем глаза он увидел водителя одного из таких авто. Лысый амбал, с портупеей поверх серого свитера, а из-под воротника выглядывала тельняшка в красно белую полоску.

Сергей сразу понял, что этот человек вооружён. Это прибавило ему сил бежать быстрее. Вбежав во двор, он увидел, что у его подъезда стоит такая же машина. Опершись на капот рядом с ней стоял молодой человек, на вид ему только исполнилось двадцать. Он был налысо выбрит и одет, похожим образом на водителя того авто, что он видел раньше. Но теперь Сергей успел разглядеть у него пистолет, в кобуре на портупеи. Парень проводил Сергея презрительным взглядом, но ничего предпринимать не стал, позволив ему заскочить в подъезд.

Слегка отдышавшись на первом этаже, Сергей быстро поднялся к себе на этаж. В коридоре он увидел, что дверь его квартиры открыта. У неё стоял человек, загораживающий вход в квартиру. Он выглядел расслабленным. В зубах он лениво перекатывал зажжённую сигарету. Положив руки на висевший на шеи автомат. Он не был выбрит, наоборот имел хорошую тёмную шевелюру и одет он был как самый обычный человек. Но на отвороте воротника его джинсовой куртки Сергей заметил значок в виде польского флага. Сергей был напуган, но не показал этого, на его лице проступил только гнев. Он быстрым шагом направился к этому человеку.

— Эй! Что здесь происходит?! — крикнул он.

Человек повернул голову в его сторону. Сигарета в его зубах переместилась на другую сторону. Он не ответил. Просто перехватил автомат и навёл ствол на Сергея. Понимая, что шансов защитится у него уже не осталось, в его мозгу что-то щёлкнуло. Мгновенно он потерял весь страх, время замедлилось, перед глазами пронеслась жизнь полная боли и разочарования. «Может так даже лучше?» — подумал он. Лишь сожаления о то, что все накопленные им знания и опыт оказались бесполезными наполнили его сердце. И в этот момент из квартиры на автоматчика вылетел отец. Он со всей силы толкнул его. Автоматчик выпустил очередь в потолок, разбив лампу.

— Сын, беги! — закричал отец.

Дважды повторять не пришлось. Рефлекс сработал сам. Сергей бросился в сторону лестницы. Автоматчик, устояв на ногах, выстрелил отцу в живот очередью. Краям глаза Сергей заметил, как он падает навзничь, а его майку заливает алая кровь. Крик матери. Вторая очередь, уже в самой квартире. Крик оборвался. Сергей был уже у лестницы. В последний момент он увидел Аду. Она застыла на ступеньках услышав выстрелы. Сергей прыгнул. За его спиной раздалась автоматная очередь. Пули просвистели над ним, разбив стекло на лестничной площадке. В прыжке он сгрёб Аду в охапку, и они вместе покатились вниз по ступенькам.

Скатившись, Сергей оказался на Аде сверху. Девушка была напугана, она тяжело дышала, глаза широко открыты и наполнены первобытным ужасом. Сергей вскочил, но Ада была парализована страхом. В её взгляде он заметил что-то такое, что просто не смог бросить её на растерзание этим людям. Возможно, она тоже увидела, что-то в его взгляде и нечто переменилось в ней. Сергей же перестал быть самим собой в этот миг. Все мысли и планы в его голове исчезли. Осталось только одно: выжить. Выжить любой ценой и спасти всех, кого сможет. Он схватил Аду за предплечье и потянул за собой. Она покорно, понимая, что это её единственная надежда, тихо взвизгнув вскочила на ноги. Теперь они вместе бежали вниз.

Волк слышал шаги в коридоре, людей было по меньшей мере двое. Выбив подъездную дверь ногой, они выбежали на улицу. Парень у машины уже выхватил пистолет. Рация в машине кричала: «Двое предателей!» Волк схватил камень, которым дворники подпирали двери подъезда во время уборки и швырнул в парня. Он промахнулся. Но парень всё равно испугался и закрылся. Он выстрелил. Пуля ушла в молоко. Камень с грохотом шлёпнулся на капот машины. Парень быстро пришёл в себя. Но Волк уже успел забежать в арку и затащить с собой Аду. Раздались выстрелы, пули угодили в стену здания. Ада вскрикнула, закрывая голову. Свободной рукой Волк нащупал в кармане ключи, которые дал ему отец когда-то очень давно. Они выбежали на улицу. В нескольких метрах Волк заметил их машину. Отец как чувствовал, припарковав её не во дворе, а здесь.

Быстрым движением Волк открыл пассажирскую дверь и буквально бросил Аду в машину. Тут же раздались выстрелы. Ада закричала. Стреляли из окна квартиры и из арки. Волк чудом увернулся. Пуля сбила зеркало со стороны, где сидела Ада. Она калачиком свернулась на сидении. Волк успел оббежать машину и вскочить на водительское место. Ключ скользнул в скважину и провернулся. Волк знал, что машина может не завестись, и тогда они покойники. Но ему повезло. Мотор мигом набрал обороты и машина рванула с места. В спину им стреляли. Но стрелки из этих людей были слабые. Ни одна пуля не коснулась машины.

— Что… Что происходит?! — дрожащим голосом спросила Ада. — Кто эти люди?

— Не знаю, — рявкнул Волк, — восстание, война. Надо выберется из города. Они моих родителей убили и меня бы тоже…

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

— Сергей, но можешь звать Волком, если хочешь, — девушка не ответила она вся тряслась от страха. Она прижала колени к подбородку и свернулась калачиком, стараясь стать как можно меньше. Волк положил ей руку на плечо и крепко, чтобы придать себе и ей хоть чуточку уверенности сказал. — Мы выберемся, Ада, обещаю…

Девушка просто заплакала. Это был первый раз, когда Волк видел, как она плачет.

  • Потерянные весны / Фомальгаут Мария / Лонгмоб «Четыре времени года — четыре поры жизни» / Cris Tina
  • Мыслей дела / Уна Ирина
  • Ты был со мной... / 1994-2009 / scotch
  • Часть II. Апокалипсис. Глава 1. Странные симптомы. / Брошенные / Василевич Мария
  • Глава VII. Стражи. Часть 2 / Полеты в пустоте / Дримский Александр
  • Задачка друга / Парус Мечты / Михайлова Наталья
  • ПРИБИТОЕ СЕРДЦЕ / Осколок нашей души / НИК Кристина
  • Ссылки на топики / Сессия #4. Семинар "Изложение по Эйнштейну" / Клуб романистов
  • Ненасильник Аориэу / «ОКЕАН НЕОБЫЧАЙНОГО – 2015» - ЗАВЕРШЁННЫЙ  КОНКУРС / Форост Максим
  • Одесская осень / Кем был я когда-то / Валевский Анатолий
  • Встреча / suelinn Суэлинн

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль