Глава 30.

Когда все более-менее отдохнули, наши мысли загрузились насущными проблемами. Где искать кров? Что делать дальше? Вопросы вроде этих мучают каждого из нас. Хотя, по виду Тэрона ничего нельзя понять, он по-прежнему с нами не разговаривает и вообще делает вид, что не замечает. Я понимаю, что ему тяжело, но из-за такого отношения внутри меня начинает закипать злость и обида, кажется, еще чуть-чуть, и я не смогу удерживать эти эмоции. Я еще не рассказывала ребятам о людях, обитающих на этом острове. Честно, точно не знаю, почему. Может, я боюсь, что Рома сразу побежит к ним, и мы уплывем отсюда, или они окажутся бандитами.…В общем, я пока решаю повременить с этой информацией, хотя и осознаю, что рассказать об этом стоит в самое ближайшее время.

Я усердно отвожу Рому и Тэрона в противоположную сторону от бунгало. Мы плутаем по джунглям, пока, в конце концов, не натыкаемся на нечто, похожее на маленькую пещеру. Сбоку нее располагается средних размеров проход, такой, что чуть пригнувшись, можно зайти внутрь. Без лишних слов, Тэрон заходит первым, даже не обернувшись на нас. Я за ним, и Рома замыкает нашу троицу. Внутри своеобразной пещеры темно, лишь начало освещается солнечным светом. Здесь большая влажность, и это сильно ощущается. Каменная пещера хоть на первый взгляд и выглядит очень маленькой, таковой не является. Немного сырые лабиринты располагаются на очень большой территории, переплетаясь и уходя вниз. Мы продвигаемся по устрашающей пещере друг за другом, сильно прищуриваясь, чтобы хоть что-то рассмотреть в темноте. Но когда, наконец, глаза более-менее привыкают к потемкам, то я замечаю, что здесь нет ничего особо страшного. Никаких анаконд или ужасных хищных зверей не наблюдается. Думаю, в голове каждого из нас появилась мысль, что здесь стоит остаться. Если обжить эту пещеру, то не думаю, что будет очень уж плохо.

— Нам нужен огонь, пойду, найду что-то для его разведения, — скрываясь в темноте, бросает мне Рома. Я кидаюсь за ним, потому что не хочу пускать его одного, ведь он тоже может наткнуться на людей. Но я не успеваю его догнать, уж слишком стремительно рыжеволосый парень выскочил из нашего временного жилища. Думаю, это связано с тем, что ему некомфортно находиться рядом с Тэроном, похоже, не только я замечаю напряженную обстановку из-за его поведения. Но мой друг ушел и нам ничего не остается, кроме как сидеть и ждать его. Мы садимся в самом начале пещеры, потому что это единственное светлое место. Молчание. Проходит около 20 минут, но Тэрон так ничего и не произносит. Обстановка еще сильнее накаливается из-за напряженного молчания. Тогда я решаю сама завести беседу.

— Знаешь, мы можем пока добыть еды или сделать тебе копье, — неуверенно начинаю я.

Но Шрам даже не глядит в мою сторону, он с отстраненным видом смотрит куда-то перед собой. Я терпеливо вздыхаю, пытаясь усмирить себя, потому что чаша терпения уже заполнена до краев.

— Смысл нам сидеть здесь столько времени, если мы можем сделать, хоть что-то полезное? — уже более громко и раздраженно спрашиваю я.

Но в ответ снова тишина.

— Тогда я сама пойду, а ты сиди здесь и дальше! Я и без тебя справлюсь! — восклицаю я, и демонстративно вставая, медленно выхожу из пещеры. Незаметно оборачиваюсь и замечаю, что Шрам остается сидеть на месте.

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Он мог погибнуть, но я сделала все, чтобы они с Ромой вновь очнулись, а он теперь ведет себя со мной как с дерьмом! Я начинаю громко дышать, разгораясь все сильнее, теперь гнев бушует во мне с огромной силой. Сжимаю кулаки, прикусываю губу, пытаясь успокоить себя, но все тщетно. В конечном итоге я взрываюсь и вновь вбегаю в хижину.

— Вставай! — кричу я на него, со всей силы толкая в грудь. Но Тэрон даже не шелохнулся от моего, казалось бы, сильного толчка. — Тебе тяжело, но так больше не может продолжаться! Уж если так вышло, то постарайся смириться с этим и жить дальше! Нам тоже сейчас плохо, мы все устали и не знаем, что теперь делать! Но уж раз мы оказались в одной команде, то будь добр относиться к нам нормально, а не будто мы пустое место! — думаю, сейчас мои глаза просто горят, эмоции переполняют меня, хотя мне и стало чуть легче после того, как я выговорилась.

Я привлекла внимание дикаря, а это уже маленькая победа. Он переводит на меня взгляд своих злобных потемневших глаз. Тэрон медленно встает, сильно возвышаясь надо мной, но я не позволяю ему запугать себя. Я расправляю плечи и делаю все, чтобы казаться столь же высокой, сильной и непоколебимой.

— Не смей трогать меня, — будто выплевывая эти слова, произносит он.

Снова этот тон. Ярость подступает с новой силой.

— Я буду делать то, что захочу. Но вот тебе не советую так разговаривать со мной, — отрывисто произнося каждое слово, холодно отвечаю я.

Но Тэрон лишь прищуривает глаза и еле заметно ухмыляется. Но это не моя любимая полуулыбка. Скорее будто его злобная сторона завладела им и теперь ухмыляется. Я не узнаю его, и это пугает меня. Я жду ответа, хоть какой-то реакции, но вдруг дикарь молниеносно хватает меня за горло и медленно поднимает над землей на вытянутой руке. Я начинаю задыхаться. Мои глаза в страхе расширяются, и я изо всех сил извиваюсь, чтобы вырваться из смертельной хватки.

— Ты говорила, что можешь постоять за себя. Но нет, ты слишком слаба, — искривляя рот в гримасе, хладнокровно замечает он, смотря на мои муки.

Воздуха в легких становится все меньше, и я начинаю слышать лишь мерзкий пронзительный шум, от которого не только болит голова, но и темнеет перед глазами. Как вдруг Тэрон, будто с отвращением отбрасывает меня в стене, и я больно ударяясь, падаю на холодную землю. Хватаюсь за горло и громко дышу ртом, пытаясь восстановить дыхание. На какой-то момент мне показалось, что Шрам меня все-таки убьет, и вот в тот момент мне было действительно страшно. Но я не собираюсь показывать ему свои эмоции. Если не хочет по-хорошему, то я готова сыграть в его жестокие игры. Я аккуратно поднимаюсь, смотря прямо в ледяные глаза дикаря. В них будто больше нет ничего, кажется, что безумие завладело его рассудком. Медленно подхожу и неожиданно для нас обоих даю ему сильную пощечину. Даже мое терпение иногда кончается. На его скулах выступают желваки.

— Хватит сходить с ума! Очнись, это не ты! В кого ты превращаешься? — кричу я, собираясь вновь ткнуть его в грудь, но он перехватывает мои руки и крепко сжимает их, так, что мне становится больно.

— Да чего ты от меня хочешь? — повышая голос, и начиная тяжело дышать, спрашивает он.

— Я хочу, чтобы ты перестал делать вид, будто тебе на все плевать! Как будто все, что мы пережили, неважно! Как будто все, кого ты потерял, не был тебе дорог! Это все чушь! И сколько бы ты не делал вид, что тебе все равно, я никогда в это не поверю! Потому что я знаю, какой ты, и то, что я сейчас вижу, делает мне больно! Тэрон, ты ведь лучше, чем пытаешься казаться! Сними же ты, наконец, свою маску и перестань бояться быть настоящим и показаться слабым! — уже во весь голос кричу я. На глазах выступают слезы, а восолы лезут в рот, но я не поправляю их. Сейчас эмоции полностью завладели мной.

— Ты так думаешь? Что я боюсь и что это не настоящий я? — каждое слово подобно стреле, пронзающая мое тело. Но даже сейчас он все держит под контролем и единственное, что я могу услышать в его интонации — это раздраженность и отвращение.

— Я это знаю, — чуть подаваясь вперед, не раздумывая, отвечаю я.

— Да ни черта ты не знаешь! — сильно отталкивая меня, восклицает он. Даже сквозь его непроницаемую маску безразличия начинают прорываться эмоции.

— Я знаю, что глядя на меня, ты видишь избалованную белокожую девку, которая даже не может постоять за себя. Ты не уважаешь меня, потому что я не такая сильная, как ты. Но я выжила на вашем острове! После всех испытаний, которые выпали на мою долю, я по-прежнему жива! Но ты даже не пытаешься осознать это! Да, я не такая как ты, но не смей обращаться со мной как с дерьмом, лишь потому, что ты боишься! — гневно выпаливаю я, уже не сдерживая захлестнувших меня эмоций.

На лице Тэрона проступает злобная гримаса, его губы искривляются. Он подается вперед ко мне, и с полным отвращением, не совсем понятным для меня, произносит, выплевывая отдельно каждое слово:

— Я. Ничего. Не. Боюсь, — в его глазах можно увидеть целую гамму чувств, но все они негативные. Кажется, уже невозможно увидеть в его омертвевшей душе хоть малейший проблеск.

— Я помню, — спустя паузу, чуть отходя от него, чтобы посмотреть в глаза, чуть тише, говорю я. — Когда Вага нес шкуру тигра, ты был как я…— на этом моменте я на мгновение запинаюсь. Тэрон поворачивается ко мне боком, опуская вниз голову. Он так старался не показывать свою боль, а я вновь сыплю соль на его кровоточащую рану. Но это единственное, что может вернуть его чувства. — А теперь не дай Бог слишком к кому-то привязаться, да? — вновь почти вплотную подходя к нему, и из под низа заглядывая в печальные глаза, на более повышенном тоне произношу я.

Какое-то время он молчит, но потом вдруг резко вскидывает голову, пугая меня своим неожиданным действием.

— Привязаться говоришь?! А ты-то все это знаешь! Потеряла мать, отца, и даже ни одной слезы не проронила! И ты еще смеешь говорить про меня? Ты как тупой ребенок, который хочет казаться старше! — жестикулируя руками, кричит он, нападая на меня и зажимая у стены, пресекая все пути к отступлению.

— Да пошел ты, — поднимая голову и оказываясь почти вплотную к его разъяренному лицу, на лбу которого выступила набухшая вена, твердо и совершенно бесстрашно говорю я. — Ты так ничего и не понял, — разочарованно качаю я головой.

— Это ты не поняла! — кричит он, срывая с себя маску безразличия. Весь его контроль разбился вдребезги и теперь чувства лезут наружу, не желая больше быть взаперти его подсознания. Он кричит, и в его пусть и злобном голосе слышится боль и отчаяние. — Все, кто был мне дорог — мертвы! Все, ради чего я жил рухнуло! Ты делаешь вид, что все знаешь, так скажи мне, — хватая меня за край майки, кричит он, — что же нам дальше делать? Сидеть в этой пещере пока мы все не сдохнем?! Да, нет? Говори! — тряся меня и делая больно, требует он.

— Прекрати! — молю я, еле сдерживая слезы. — Ты не знаешь, что будет дальше, но решил сдаться раньше времени, так нельзя!

— Да какая разница?! Ни ты, ни я все равно больше никогда не увидим свою семью! Хотя…мне плевать, — резко отпуская меня, выговаривает он, вновь блефуя.

Я буквально чувствую, как им завладевает тьма, она сводит его с ума, не давая опомниться, все больше засасывает в свои глубины.

— Тэрон, перестань! — хватая его за руку, с мольбой в голосе восклицаю я.

— Нет! — он рывком вырывает свою шрамированную руку и поворачивается ко мне спиной. Какое-то время он просто молчит, тяжело дыша. — Вага убил именно его, потому что он был легкой добычей,…ночью он просто спал у себя, даже не зная об опасности. А если бы я его предупредил, сказал бы, где спрятаться, как делал каждый год, ничего бы не произошло! — наполовину поворачиваясь и смотря на меня своими безумными медными глазами, восклицает он. Все это моя вина…— качая головой, уже более тихо произносит дикарь. Воспоминания нахлынули на него, как и чувство вины. И все это разрывает сердце нам обоим.

— Тэрон…— вновь пытаясь прикоснуться к нему, чтобы успокоить, говорю я.

— Нет! — отстраняясь от меня, выпаливает он.

— Все это,…а вдруг, вдруг я мог что-то сделать? — тяжело дыша, едва не всхлипывает Шрам. Дикарь испытывает ужасное отчаяние от того, что уже не может ничего изменить.

Без предупреждения я резко прижимаюсь к его потной от жары и нахлынувших чувств спине, крепко обнимая, и не давая вырваться, когда он хочет это сделать. Тэрон очень тяжело дышит. Он поднимает лицо кверху, думаю, сдерживая подступившие к глазам слезы. Но потом вся его стена, которую он возводил так долго, рушится на глазах. Он опускает голову вниз, и еле заметно мотает головой, словно убеждая себя в чем-то. Я чувствую, как сотрясается его спина, но ничего не произношу. Лишь еще сильнее прижимаюсь к нему, положив голову на спину. Он сломался. И это не может не делать мне больно.