Глава 4.

Не знаю, сколько прошло времени — один час или полдня, но вдруг дверь снова открывается, и на пороге я вижу уставшего, но улыбающегося Ромку. Боги, как же я рада его видеть! Я кидаюсь к нему на шею и очень долго не отпускаю. Он поднимает моё лицо за подбородок и его синие глаза с тревогой смотрят на мои красные и опухшие от слёз серые.

— Ты плакала? — спрашивает он.

— Ну конечно, вся изрыдалась тут, — я пытаюсь добавить в голос как можно больше сарказма, и вроде у меня получается. Рома не продолжает допрос и лишь сильнее стискивает меня в объятиях.

— Мы теперь не пленники, — его глаза светятся радостью.

— Тот мужчина сказал мне, что нам придётся остаться здесь, — убитым тоном произношу я.

— Так это же не плохо! — Рома буквально кричит, и я не понимаю почему. Вдруг он наклоняется и шепчет мне на ухо, — мы попали в передрягу, но я уверен, что за нами уже отправили вертолёт со спасательной группой, иначе и быть не может. Главное немного потерпеть и дождаться помощи, а она придёт. — Он говорит это так уверено, что я начинаю ему верить. Настроение сразу улучшается.

На этой хорошей ноте он открывает передо мной дверь, и я останавливаюсь, как вкопанная, не в силах открыть глаза. Солнечный свет слепит меня, и я ничего вокруг не вижу. Но, наконец, я привыкаю к яркому освещению и следую точно за Ромой, пока вскоре не оказываюсь рядом с мужчиной в короне.

— Вождь любезно согласился устроить нам что-то вроде экскурсии, — поясняет Рома, и при дневном свете я вижу, что за пару дней у него появилась внушительная щетина.

«Кто? Вождь?» — вдруг подаёт голос моё подсознание.

— Я — Велис. Вы мочь называть меня так, — улыбается вождь и у него становится достаточно дружелюбный и простодушный вид, что смотрится необычно для такого крупного мужчины, как он.

Вдруг мужчина пошёл, говоря нам идти за ним. Какое-то время мы идём по настоящим джунглям. И пройдя чуть дальше, я вижу расположенные по двум сторонам от тропинки, по которой мы идём, заветшалые хижины, вроде той, в которую поселили меня.

— Здеся расположены домы, — тем временем объясняет вождь.

Ну, на мой взгляд, это ужасные лачуги, без каких-либо удобств, тем самым совершенно не приспособленные для жизни в них.

«Промолчишь, за умную сойдёшь» — подсказывает мне мой внутренний голос.

По мере нашего продвижения я вижу всё больше незнакомых мне мест и местных жителей, которые всегда реагируют на нас одинаково — враждебно. Только я не понимаю почему, ведь мы им ничего не сделали. Я чувствую себя, как зверёк в зоопарке, но, тем не менее, выдерживаю взгляд почти каждого аборигена и верно иду дальше за вождём. Один парень с длинными волосами даже что-то злобно шипит при виде нас, но вождь одним движением руки останавливает его. Также я замечаю, что здесь в голом теле нет ничего постыдного. Поэтому, все женщины не стесняются ходить с голой грудью, и лишь прикрывают низ чем-то, вроде соломенной юбки. Я ужасаюсь, насколько все их женщины страшные. У всех короткие чёрные волосы, высохшие груди и полной темнокожее тело. Мужчины тоже не отличаются красотой, но единственное, что есть даже у пожилых людей — это хорошая фигура. Что не удивительно, ведь это племя всё время работает на свежем воздухе и правильно питается.

Вдруг вождь останавливается на развилке тропинки.

— Здеся женщины купаться, — он указывает в сторону каких-то кустов в правой стороне. — А тама мужчины, — он указывает в противоположную сторону.

Ох, как же я хочу сейчас искупаться! Ведь от меня уже воняет, как от стада слонов.

— А чем можно помыться? — интересуюсь я.

— Кактус мыло, — с гордостью заявляет вождь.

У них есть мыло? Уже неплохо.

— Но ничего кроме этого мыла у вас нет?

— Нет.

— А вы чем-то вытираетесь?

— Нет.

— Мм…зашибись, — бурчу я, и Рома как бы невзначай наступает мне на ногу. Я бросаю на него прожигающий взгляд, но он лишь невинно пожимает плечами.

«А жопу они, наверное, листочком подтирают» — зло ворчит внутренний голос.

— Вы высыхаете благодаря солнцу, верно? — с явным интересом спрашивает Рома.

— Да, солнце, — улыбается вождь. Рома ему нравится явно больше, чем я.

— Женщины у нас стирать, готовить. Мужчины добывать и строить, — тем временем продолжает вождь, ведя нас куда-то дальше.

Аж стихами заговорил.

— Одежды у вас тоже для нас нет? — продолжаю я допрос, пытаясь говорить более невинно.

— Вы мочь одолжить одну из юбок, — предлагает вождь.

Эм,…пожалуй, я воздержусь.

— Спасибо, но я могу изменить свою одежду. У вас есть нож или лезвие?

Вождь недоверчиво смотрит на меня. В его глазах появляется непонятный мне страх. Я стою и жду ответа.

— Тогда с вами быть мой человек. Нет проблема?

— Нет проблема, — сухо отвечаю я, еле скрывая сарказм. Меня совершенно не радует мысль, что какой-то абориген будет наблюдать, как я рву на себе одежду. Но выбора нет. Лучше так, чем париться в штанах и кофточке.

— Идём, я дать мыло.

Вождь ушёл вперёд и воспользавшись моментом я подхожу к Роме.

— Можешь спросить у него, чем можно побриться?

Друг без вопросов соглашается и, догнав вождя, спрашивает у него. Буквально через минуту Рома снова равняется со мной.

— Лезвием, которое он тебе даст, чтобы ты обрезала одежду. Но так как нам не доверяют, мы можем побриться, только если рядом будет стоять его человек.

— Мм…как мило, — не скрывая сарказма, отвечаю я.

Похоже, с бритьём придётся подождать, потому что уж это делать при дикаре я точно не буду.

Наконец, вождь останавливается перед какой-то ужасно страшной женщиной и на своём языке просит у неё мыло, которое лежит рядом с дикаркой. Она явно недовольна, что нам предоставляют такую «роскошь», но не может отказать вожаку племени и нехотя протягивает ему два куска мыла. Хотя на мыло они похожи меньше всего. Скорее на зелёные фекалии животного. Но это уже хоть что-то, я хотя бы смогу помыться. Я беру из рук Велиса мыло и благодарю его и женщину.

— Вы резать одежду сейчас? — вдруг спрашивает вождь, отведя нас подальше от дикарки.

На самом деле, я хотела сначала помыться.…Ну ладно, значит, буду резать одежду.

— Да, пожалуйста.

— Я дать вам человек, — говорит мужчина и жестом приглашает идти за ним.

Вскоре вождь отлучается и оставляет нас одних. Я сразу чувствую себя загнанным в ловушку зверьком. Почти все дикари столпились вокруг нас и еле сдерживаются, чтобы не наброситься на нас с Ромкой. Но, слава Богам, Велис возвращается, а вместе с ним парень с длинными волосами.

«Похоже, это он на нас злобно шипел не так давно» — подсказывает подсознание.

Я присмотрелась и действительно, это тот самый злобный парень. Отлично, моим «охранником» будет дикарь, который при первом случае готов меня убить. Конечно, что ещё может быть лучше?

Мы все вместе идём к нашим с Ромой лачугам. Атмосфера очень напряженная, чувтвуется неприязнь дикаря к нам. Только чем-то отличается этот парень от своего племени, даже точно не могу понять, чем именно. То ли челюсть не такая массивная, то ли кожа светлее (а она действительно светлее, чем у других аборигенов). И вообще его внешность какая-то…экзотически-европейская как-будто. Но, тем не менее, он совсем не похож на меня с Ромой.

Также я с ужасом замечаю на его крепкой спине многочисленные шрамы. Их даже невозможно сосчитать, а когда юноша на миг разворачивается, я понимаю, что шрамы у него и спереди. Боги, как такое возможно? Он один сплошной Шрам! В руках дикарь крепко держит копьё, и я осознаю, что оно в любую минуту может оказаться в моём теле, как не так давно оказалось в животе нашего пилота. От этого воспоминания я содрогаюсь всем телом. Наконец, мы доходим до наших хижин. Рома решает пойти к себе, и скоро вернуться. Я бросаю на него панический взгляд, но он не понимает моего намёка. Вождь тоже удаляется по своим делам, сказав напоследок:

— Он проводить вас до купальня.

Зашибись. Лучше не придумаешь, я остаюсь наедине с этим дикарём.

Я вхожу в лачугу, задержав при этом дыхание. Мне страшно. Я боюсь стоять к нему спиной, поэтому, оказавшись внутри, мигом оборачиваюсь. Шрам (я не знаю, как его зовут, поэтому решаю называть так) неподвижно стоит, напрягшись, как струна. Я решаю скорее закончить наши муки и прошу у парня лезвие.

— Нож. Остро. Резать. Пщщ…резать, — я как дура говорю это.

Возможно, мне показалось, будто я заметила лукавый блеск в глазах Шрама, так как через миг его глаза снова стали серьёзными и не понятно, разыгралось у меня воображение или нет. Он прожигает меня взглядом не понятно, какого-цвета глаз (в лачуге темнее и тут невозможно определить правильный цвет глаз). Наконец, моё представление возымело успех и юноша осторожно, с пренебрежением протягивает мне что-то вроде ножа без рукояти. Вздохнув, я беру его так, чтобы случайно не дотронуться до ладони парня. Отхожу в дальний угол, и долго не раздумывая, режу свои джинсы так, чтобы их них получились шорты. Естественно, я хотела раздеться и спокойно всё обрезать, но из-за того что Шрам стоит и в наглую пялится на меня, мне приходится резать прямо на себе. Вроде бы удачно обрезав первую штанину, я приступаю ко второй и вдруг нечаянно режу кожу вместе с одеждой.

Чёрт, как же больно! Но я прикусываю губу, чтобы не развопиться. Не хочу показывать свою слабость. Тем временем кровь течёт по ноге, пачкая одежду. А Шрам стоит и спокойно на это смотрит. Конечно, ему всё равно, он будет только рад, если я тут сейчас умру от потери крови. Так, чему меня учили в школе на обж? Затянуть…я беру часть отрезанных штанов и, обмотав вокруг раны, затягиваю, чтобы кровь перестала так сильно идти. Ох, вроде помогло! Закончив со штанами, я перехожу к кофте. Обрезав рукава и нижнюю часть, тем самым оголяя живот. В повседневной жизни я бы никогда так не сделала, но в такую жару хоть голой ходи.

Я чувствую на себе взгляд Шрама, и меня это уже жутко бесит.

— Хватит. На меня. Смотреть, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Но он лишь скрестил руки на груди и даже не собирается меня слушать. Идиот. Злая, как чёрт, я протягиваю ему лезвие и выхожу из лачуги. Он следом за мной. Я захожу за Ромой и застаю своего друга в одних трусах. Ну конечно, это мне надо было что-то придумывать, а Роме достаточно снять всю одежду и остаться в одних трусах. Несправедливо!

— Что у тебя с ногой? — сразу же спрашивает мой рыжеволосый приятель и пока я рассказывала ему о случившемся, Шрам уже достаточно далеко ушёл.

Я понимаю, что без него мы не найдём дороги до купальни, поэтому, хромая, бегу за ним, чувствуя себя при этом очень унизительно. Мы догнали Шрама, но он даже не оборачивается на нас и идет дальше. Чёртов сукин сын, кого он из себя вообразил? Наконец, мы доходим до той самой развилки и договорившись с Ромой встретиться здесь чуть позже, я помчалась (если это так можно назвать, когда на одну ногу даже наступать больно) в сторону кустов, за которыми, по словам вождя, и находится место для купания. Когда я прохожу через заросли кустов, я охаю от восторга, ведь перед моим взором появляется безумно волшебный вид. Боги, какая же красота! Передо мной возвышаются могущие камни, а с них стекает небольшой, но достаточно мощный водопад, который образует внизу что-то вроде пруда или озера, в котором вода кристально чистая. Забыв про всё на свете, я с разбегу ныряю в так называемое озерцо и много раз окунаюсь головой под воду, чтобы как следует охладиться. Вода прохладная и это именно то, что мне нужно. Вдалеке купаются женщины, и стоит мне показаться, как все злобные взоры тут же обращаются на меня. Когда прошла первая эйфория, я решаю помыть тело. Сняв под водой одежду, я кладу её на берег и беру в руки зелёную лепёшку, под названием мыло. Намыливаю руки, и, ох…Лучше бы я этого не делала! Кожу начинает жутко щипать, такое ощущение, будто вся кожа горит. Но я понимаю, что другого выхода нет, и, постанывая от неприятных ощущений, намыливаю тело и голову и поспешно смываю.

«Да, комфорт так и прёт» — тем временем бурчит моё подсознание.

Когда с купанием закончено, я понимаю, что мне нужно постирать одежду. Я аккуратно беру с берега «обновлённые» вещи, так, чтобы не было видно моего голого, покрасневшего от жгучего мыла, тела. Когда я начинаю стирать, то жжёт уже не так сильно, похоже, моя кожа немного привыкла. Когда и стирка осталась позади, я понимаю, что сухой одежды у меня нет, так что придётся надевать мокрую.

Брр…ощущение не из приятных.

Когда я прихожу на развилку, то застаю озирающегося по сторонам Рому.

— Ты помнишь, как идти обратно? — спрашиваю я, подойдя поближе, ведь Шрам уже куда-то ушёл и мы остались совсем одни.

— Неа, — качает головой мой друг.

Шикарно.

Но вдруг, откуда ни возьмись, появляется Велис с немного лукавой улыбкой на лице.

— Дом не скоро. Сейчас работать, потом дом.

Работать?! Ну, уж нет, я на это не нанималась!

Видя, что мы не отвечаем, вождь добавляет:

— Кто не работать, тот не есть.

Я застонала. Как можно в такое пекло ещё и где-то работать? Тем более, нога по-прежнему болит. Да уж, с каждым часом я всё больше разочаровываюсь в их жизни. Но утешаю себя тем, что скоро за нами прилетят спасатели и тогда я смогу забыть всё происходящее тут, как страшный сон.

Выхода нет, пришлось идти за Велисом.

— Ты — шить, он указывает на меня. — Ты — строить, — говорит он Роме.

Наши с Ромкой грустные взгляды встречаются, после чего мы разлучаемся.

Работать. Шить. Я больше всего на свете ненавижу шить! Ох, Боги, дайте мне сил.