Глава 29.

Мы уже около недели плаваем в открытом океане. Вода на исходе, и наши силы тоже. Во рту такая сухость, будто туда насыпали дюжину песка. Все губы растрескались, а голова безумно кружится от обезвоживания и жары, но мы продолжаем экономить воду, понимая, что это необходимо. Едим мы крайне редко, лишь, когда Тэрону удается поймать рыбу. И тогда, мы делим добычу пополам и мигом съедаем сырую рыбу со всеми внутренностями. На удивление, меня даже ни разу не вывернуло наизнанку, пожалуй, меня одолевает такой голод, что я готова съесть все что угодно. Но даже тогда Шрам не произносит, ни единого слова, дикарь все время молчит, и делает вид, что не слышит нас с Ромой. Хотя, может он настолько углубился в свои мысли, что перестал замечать что-либо вокруг. Я не знаю, но его молчание создает еще более напряженную обстановку. За все время мы не встретили ни единого корабля, вертолета или острова. Наша лодка даже сумела перенести один небольшой шторм, из-за чего нас унесло еще дальше. Я даже представить не могу, где мы, но точно знаю, что еще один шторм наш плот не переживет, и вот тогда у нас не останется никаких шансов на спасение. Каждый из нас гребет по очереди, и я замечаю, что не у меня одной ладони растрескались до крови. Да уж, сейчас бы не помешала аптечка или хотя бы питательный крем для рук. Но, о такой роскоши даже мечтать не стоит, поэтому единственное, что нам остается — это плыть навстречу неизвестности. Через какое-то время уже каждый из нас потерял всякую надежду, поэтому, мы перестаем грести, и пускаем судьбу на самотек.

Ночь. Луна освещает воду, которая в темноте выглядит устрашающе. Но мне не страшно, уже нет. Во всем теле ужасная слабость, а перед глазами все расплывается. Кажется, еще немного, и я потеряю сознание. Я облокачиваюсь на край лодки и смотрю на двоящийся перед глазами блеск луны и звезд. Сухость во рту и ужасная головная боль отступают на второй план. На смену им приходит умиротворение. Я медленно поворачиваю голову набок и замечаю, что Рома с Тэроном спят. А вот я не уверена, что проснусь, если сейчас все-таки потеряю сознание. Но мои глаза безжалостно слипаются, и я проваливаюсь в бездну темноты.

Честно, не знаю, сколько была в отключке, но подозреваю, что достаточно долго. Я с трудом разлипаю глаза и недовольно морщусь от слишком яркого света. Оглядываюсь вокруг, и замечаю, что Рома с Тэроном до сих пор не очнулись. В голове зарождаются пугающие мысли касательно их гибели. Но я напрочь отказываюсь верить в это. Если уж я выжила, то они точно смогут. Я медленно подползаю к ним, но стоит мне начать их трясти, как я замечаю нечто, казалось бы, невозможное — сушу! Вдруг я ощущаю неожиданный прилив сил. Никакая слабость и стертые в кровь ладони теперь не имеют значения. Я поспешно хватаю весла и гребу из-за всех сил, крича слабым голосом:

— Вставайте! Я вижу землю!

Руки и все тело безумно болят, а перед глазами пляшут цветные пятна, но мне сейчас нет до этого дела. Тем не менее, никакой реакции на мои слова не последовало. И вот тогда страх начинает овладевать моим разумом. Я кладу весла обратно и подлетаю к двум мужчинам, которые лежат внутри лодки в незамысловатой позе. Я из последних сил вновь начинаю трясти их.

— Пожалуйста, очнитесь! — молю я. Рот слипается из-за сухости, мешая говорить, и я поспешно облизываю языком растрескавшиеся губы. Ищу кувшины с водой, чтобы напоить Шрама с Ромой, но найдя их, замечаю, что воды совсем не осталось. Чертыхаясь, я сажусь обратно и, не обращая внимания на боль, беру в руки весла, и продолжаю грести к острову, понимая, что время на исходе.

«Будьте живы…будьте живы…» — неустанно твердит внутренний голос, не давая мне сдаться.

Единственное, что не дает мне впасть в панику, так это то, что тела дикаря и моего друга не остыли. Значит, они, скорее всего, еще живы.

Через неизвестное количество времени, могу лишь сказать, что уже из последних сил доплывала до берега, я, наконец, закрепляю лодку на песке. Вокруг тишина, и у меня создается впечатление, что это необитаемый остров. Но, как я уже усвоила, первое впечатление порой бывает обманчиво. Сил почти не осталось, единственное, что меня по-прежнему удерживает на ногах, это бушующий адреналин в крови и желание спасти дорогих мне людей. Неподалеку я вижу пальму и понимаю, что парней нужно перетащить под ее тень, там их вряд ли кто-то увидит (на случай, если этот остров обитаемый), и они не получат солнечный удар, пока я буду искать воду. Я стараюсь перетащить сначала Рому, а затем Шрама, но это задачка не из легких, потому что обмякшие тела мужчин еще тяжелее, чем обычно. Сейчас около полудня, и солнце особенно безжалостно печет, поэтому волосы слиплись от пота, а майка и шорты промокли насквозь. Но, наконец, с огромными усилиями я все-таки доволокла их до ближайшей пальмы. Надеюсь, что ничего им не повредила, потому что я здорово шмякнула их головой о песок, когда вытаскивала из лодки. Их тела по-прежнему теплые, но, тем не менее, я не могу сдаться и навзничь рухнуть на песок. Обязательства заставляют идти дальше, вглубь острова, чтобы исследовать его и найти водоем с пресной водой. Голова жутко кружится, а перед глазами по-прежнему пляшут цветные точки, и это еще больше мешает сконцентрироваться. Меня окружает похожая природа, как была на нашем острове. Прекрасные растения, экзотическая живность — все это смешивается воедино и не имеет никакого значения, потому что единственное, что сейчас важно — это найти пресную воду. Кажется, я уже готова продать за нее душу. Хватаясь за стволы пальм, которые встречаются мне на пути, я бреду дальше. Пока, наконец, не замечаю бунгало. Но оно не похоже на хижину, в которой я жила последнее время. Передо мной стоит красиво построенный из натуральных материалов и ухоженный коттедж. Увиденное заставляет впасть меня в ступор. Я мигом останавливаюсь, и во все глаза наблюдаю за постройкой. Ее не могли соорудить дикари. Но, тем не менее, по близости я не вижу похожих бунгало, что опровергает мою мысль о курортном острове. Но тогда куда мы попали? И откуда здесь эта элитная хижина? Оборачиваюсь, опасаясь, что за мной могут наблюдать. И удостоверившись, что по близости никого нет, решаю зайти внутрь. Если здесь жили или живут люди, то, скорее всего, там есть вода. Пригнувшись, словно вражеский разведчик, я поднимаюсь по лестнице, и аккуратно открываю рукой дверь, которая оказывается незапертой. Глубоко вздыхаю, и захожу внутрь. Перед моим взором возникает огромных размеров кровать с чистым белым постельным бельем, шкаф из какого-то дорогого дерева и несколько тренажеров. Моя челюсть медленно отвисает все ниже. Как давно я не видела такого! Хочется с разбегу плюхнуться на эту божественную кровать и забыть обо всем. Но нельзя, потому что я должна найти воду, и напоить моих друзей, может, тогда, они очнутся. Я продвигаюсь дальше, и натыкаюсь на светло-коричневую деревянную дверь. С опаской открываю ее, и оказываюсь в туалете. В этой небольшой комнатке располагается туалет, ванная с джакузи и раковина. Все отделано мрамором, давая понять, насколько дорого это стоит. Вот сейчас меня точно хватит удар! Удобный туалет, большая ванная, где можно спокойно мыться дорогими гелями для душа, которые стоят на полочках. Это немыслимо! Не могу поверить, что раньше воспринимала все это великолепие как должное. Но сейчас меня больше всего интересует раковина, я буквально подлетаю к ней с кувшином в руке, который захватила с собой, и тихо открываю кран, выпуская тонкую струю воды (чтобы меня не услышали, если неподалеку кто-то есть). Аккуратно закрываю за собой дверь, кладу на пол глиняный кувшин и, зачерпнув в руки воду, пробую на вкус. Пресная! О Боги, она действительно пресная! Забыв об осторожности, я открываю кран на полную мощность и жадно пью воду, о которой так давно мечтала. Раз за разом я зачерпываю в свои кровяные и мозолистые руки воду, пока, наконец, не слышу тихое бульканье в животе. Я напилась, и во мне будто проснулось второе дыхание. Это прекрасное чувство. После этого я решаю обмыть лицо прохладной водой и намочить слипшиеся волосы. Довольная, как удав, я наполняю кувшин водой и собираюсь вернуться к ребятам, как замечаю на двери зеркало. Я чуть не выронила глиняный сосуд, когда увидела неизвестную мне дикарку в отражении. Передо мной стоит совершенно другой человек, если эту девушку можно так назвать. Она смотрит на меня пронзительными серыми глазами, с темной огрубевшей кожей, почти белыми, достаточно длинными сальными волосами, с каким-то хищным выражением лица и худым, но спортивным телосложением. Это другой человек…Я так долго не знала, как выгляжу, и лучше бы мой нынешний облик так и остался для меня загадкой. Потому что увиденное поражает, пугает и вызывает недоумение. Вряд ли даже мой собственный отец узнал бы меня в таком виде. Кусая губы, я не могу оторваться от своего отражения, по-прежнему не веря своим глазам. Но, в конце концов, я перестаю тушеваться и расправляю плечи. Нет, это я. Это все та же Маша, только теперь более сильная и взрослая. Когда я попала на остров, мне было 20 лет, значит, сейчас, скорее всего мне примерно 22 года. Я прищуриваю глаза и еле заметно улыбаюсь. Да, я сильно изменилась, но это не означает, что в худшую сторону. В странную, необычную, совершенно неожиданную, но не в худшую. Собравшись с мыслями, я выхожу из туалета, и решаю до конца осмотреть это жилище. Кто знает, может здесь есть еда. При одной мысли об этом мой живот нервно заурчал, подгоняя меня. Это бунгало состоит из одного этажа, но зато очень большого. Я уже обошла спальню, которая по совместительству является гостиной, ванную комнату, гардеробную (я решила ничего не брать, чтобы люди, живущие здесь, не заподозрили неладное) и террасу. Осталась последняя комната в самом конце огромной хижины, я догадываюсь, что это кухня, но происходящее на ней не видно из спальни, не смотря на то, что ее отделяет всего лишь арка, а не дверь. Я подхожу ближе, и, услышав какой-то шум, прячусь за стену. Из кухни доносятся вкусные запахи. Я блаженно закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы в полной мере насладиться ими. Может, человек, проживающий здесь, вышел ненадолго и за это время я успею украсть еду? Опасно, конечно, но мой громко урчащий живот напоминает мне, как сильно я голодна. Поэтому, я на носочках иду на запахи, вздрагивая от каждого шороха. Наконец, дойдя до кухни, я выглядываю из-за стены и вижу стоящего ко мне спиной мужчину в одном полотенце, который что-то усердно готовит у плиты. Я наклоняю вбок голову, внимательно разглядывая его. Ведь это первый светлокожий человек, которого я вижу за последние 2 года. Мое дыхание учащается от волнения, но я не могу оторваться от своего занятия. Светловолосый мужчина лет 35 что-то довольно напевает, но, видимо, я допустила какую-то оплошность, раз он меня услышал. Со словами:

— Милая, это ты?

Мужчина поворачивается ко мне. Я не успеваю никуда скрыться, поэтому остаюсь стоять на месте как вкопанная. Его глаза в шоке округляются так сильно, что, кажется, будто они сейчас выскочат из орбит. Между нами возникает немая напряженная сцена.

— Что ты… — испуганно начинает он, отступая к плите. Его белоснежное полотенце зацепляется за открытую духовку, и соскальзывает вниз, выставляя напоказ мужское достоинство. Вот теперь и мои глаза готовы выскочить из орбит от стыда и неожиданного оголения незнакомого мужчины.

Он начинает кричать, от страха или еще от чего, я подхватываю его, и мы оба кричим, стоя друг напротив друга, словно два идиота. Но уж слишком эта сцена ошеломила нас обоих.

«Беги!» — кричит подсознание, и я решаю послушать его.

Отворачиваясь от развопившегося голого мужчины, я бегу так быстро, как позволяют мне мои одеревеневшие ноги, стараясь не разлить воду. Наконец, оказавшись достаточно далеко, я облокачиваюсь спиной о дерево и пытаюсь восстановить дыхание. Даже голод отступил на второй план после такого шока. Мысли мечутся с бешеной скоростью, не давая сосредоточиться. Увиденное кажется нелепым сном, чем угодно, но только не реальностью. В смешанных чувствах, до сих пор до конца не отойдя от недавней сцены, я бреду к берегу, чтобы напоить Тэрона и Рому. Но, идя достаточно долго и заметив белоснежный песок, я понимаю, что это не та часть острова, потому что здесь нет лодки и моих ребят. С громким стоном, проклиная всех и вся, я иду вдоль берега, надеясь окончательно не заблудиться. И все-таки, примерно через 20 минут я нахожу распростертых на песке Шрама и Рому. Увидев знакомые лица, я стремительно подбегаю к ним и начинаю вливать воду в их рты, губы которых ссохлись и растрескались от недостатка влаги. С горем пополам напоив парней, я начинаю их трясти, чтобы привести в чувство. Наконец, полностью вымотанные, они начинают кашлять и с трудом открывают глаза. Я облегченно вздыхаю, и в порыве чувств обниманию их обоих. Просто от того, что счастлива, потому что они не погибли. Но что нам теперь делать, раз на этом острове есть еще люди? Уплывать нельзя, потому что больше мы в открытом океане не протянем, остается лишь прятаться. Когда Рома с Тэроном отдохнут, нужно будет уйти на самый дальний конец острова, построить хижину и…черт, а потом то что? Втихаря восстанавливать популяцию, вечно боясь, что нас заметят? Не вариант. Но сейчас мне не хочется об этом думать. С чувством выполненного долга я падаю на песок и закрываю глаза. Все тело ноет от усталости и боли, но сейчас мне нет до этого дела, я, наконец, могу прилечь и это просто великолепно.