Глава 32.

Пожалуй, впервые за все время я чувствую себя по-настоящему свободной. Всю жизнь я жила по правилам, думая о будущем и о мнении окружающих меня людей. Но теперь все это не важно, потому что наконец-то я вольна поступать так, как захочу, живя только сегодняшним днем. Возможно, позже нам с Тэроном придется уехать отсюда, потому что вечно на этом острове нам нельзя оставаться. Люди могут вернуться, а мы не можем жить в постоянном страхе. Это наша жизнь, и мы должны найти свой дом, такой, в котором сможем остаться навсегда. Но сейчас мы здесь, вдвоем, на этом прекрасном острове, на котором к тому же есть комфортабельное жилище, и мне совершенно не хочется думать о будущем. Зачем что-то планировать, если жизнь сама все равно расставит все по своим местам? Наши судьбы слишком непредсказуемы, да и спонтанные поступки приносят куда больше радости. Да, нас до сих пор угнетают произошедшие недавно события, но будучи друг с другом, мы отвлекаемся и хотя бы на время забываем о переживаниях. Возможно, мне только кажется, но Тэрон будто становится лучше рядом со мной, он так старательно пытается скрыть от меня свою боль, что порой сам не замечает, как ему удается скрыть ее и от самого себя. Временами он стал по-настоящему улыбаться, и это не может не греть мне душу. И все-таки, для меня по-прежнему остается шоком тот факт, что я влюбилась в этого дикаря. Мужчину, из другого мира.…Хотя нет, теперь это и мой мир тоже. Свободный, странный, временами опасный, но жутко интересный.

— Ну, примерно вот так и живут люди в моем мире, — торжественно объявляю я, входя в бунгало, после того, как Тэрон взломал дверь.

Напрягшись, и вслушиваясь в тишину, ища невидимых врагов, Шрам после меня заходит внутрь. Я с любопытством наблюдаю за его реакцией. Тэрон же, в свою очередь, чуть ссутулившись, изучает неизвестную местность, подобно дикому зверю. У него, мягко говоря, шок. Даже его обычно непроницаемое лицо не в силах это скрыть. Он с опаской обходит спальню, и собирается пойти дальше, как вдруг ему на глаза попадается интересная вещица, привлекшая его внимание — пульт. Он лежит на прикроватной тумбочке, и лично я даже не обратила на него внимания, но вот Тэрон, аккуратно подходит к нему, и, склонившись над неизведанным объектом, через какое-то время решает взять его в руку. Он морщится в недоумении, по-видимому, считая, что он должен был быть предназначен для каких-то великих целей, а вместо этого — ничего особенного.

— Это оружие? — сбитый с толку, спрашивает дикарь.

Я не могу сдержать смешок.

— Нет, это… — начинаю я, но понимаю, что в этом языке нет слова «пульт». Вздыхаю, обдумывая, как объяснить этот предмет другими словами, как вдруг Тэрон нажимает на какую-то кнопку, включая тем самым телевизор, который оглушает нас непривычно сильной громкостью.

— Выключи его, — затыкая уши, прошу я. Но решаю, что лучше сделать это самой. Вот только Шрам понажимал уже почти все кнопки, включая аудиосистему, свет, кондиционер, выдвигая какой-то шкафчик и задвигая небольшой диванчик, который находится неподалеку от огромной кровати. Тэрон мечется туда-сюда, не понимая, что происходит.

— Ах, — ворчу я, вырывая у него из рук пульт от всего и стараясь вернуть тишину и порядок. Когда мне это, наконец, удается, я понимаю, что эта штуковина управляет почти всем в доме. Да уж, это поинтереснее, чем обычный пульт от телевизора.

Тэрон кажется каким-то потерянным и сбитым с толку. Его можно понять, ведь он видит цивилизацию впервые, и естественно, это не может не шокировать дикаря. А вот мне безумно хочется присесть на белоснежные простыни, и плевать, что я грязная и могу их испачкать. Отчего-то сильно волнуясь, я подхожу с большой двуспальной кровати и неуверенно присаживаюсь на краешек. Это кровать, и на похожей я спала каждый день. Теперь же мне кажется это чем-то невероятным, непривычным, но безумно удобным. Невольно у меня вырывается какой-то неверящий и немного нервных вздох. Я облокачиваюсь на руки, скользя по мягчайшему постельному белью. Эх, возможно этого мне все-таки чуть недоставало. Ни говоря ни слова, Тэрон подходит к кровати и садится передо мной на корточках, так, что наши лица оказываются почти на одном уровне.

— Ты выглядишь счастливой, — немного пораженно произносит он. Я вновь наверняка не могу определить его эмоции в этот момент, но Шрам определенно выглядит немного обескураженным, и отчего-то погрустневшим, но его глаза сейчас напоминают два солнца, которые с нежностью наблюдают за мной.

— Мне не хватало этого, — признаюсь я, переплетая наши пальцы.

Тэрон крепко сжимает мою руку, будто боится, что я куда-то сбегу.

— Вот твой мир. Со всеми этими… — он подыскивает нужное слово, —… неправильными вещами. — Два смотрящих на меня солнца прячутся за тучи.

— Ха, вот еще! Эти «неправильные» вещи очень облегчат нам жизнь. Тут есть огонь, вода, хорошая постель и дом, в котором нам не страшны дикие звери и погодные условия. Здесь хорошо, Тэрон, — с пылом отвечаю я.

— Она и до этого не была особо сложной… — какое-то время Шрам молчит, погрузившись в свои мысли. Наконец, он продолжает. — Тебе нравится все это, — он делает неопределенный жест рукой, но второй по прежнему сжимает мои пальцы. — Но меня не исправишь, я родился и вырос в дикой природе, и такое для меня неестественно, — дикарь расстроено качает головой.

— Но я ведь не говорю тебе оставаться здесь навсегда! — восклицаю я. — И уж точно я не собираюсь изменять тебя. Но мы ведь может какое-то время пожить здесь… — с надеждой говорю я. Ответом мне служит поцелуй, который стал еще более…нежным и любящим что ли. Это сложно объяснить, но я чувствую перемену в нем. Он стал относиться ко мне с уважением, наконец, осознав мою внутреннюю силу.

Отрываясь от моих губ, он с беспокойством смотрит на меня, но мне кажется, что за этим таится что-то еще, гораздо более серьезное. Морщина между его бровей стала очень глубокой, он со всей силы сжимает мои руки, скорее всего, оставляя синяки. Но чем он так встревожен?

— Я не могу потерять тебя, — на выдохе произносит он, и в его голосе я слышу едва уловимый страх.

— Так я вроде никуда и не собираюсь, — непринужденно отвечаю я, стараясь разрядить обстановку.

Но судя по его выражению лица, задумка провалилась.

— Я тебя не смогу отпустить, если ты захочешь…— Тэрон замялся, что крайне удивительно для этого воинственного дикаря. Но я и так понимаю, что он хотел сказать. — …Теперь нет.

— Тэрон, пойми, что я никогда не уйду от тебя, — обхватывая его лицо руками, произношу я, смотря ему прямо в глаза. По сравнению с моими небольшими руками его мужественное лицо с грубыми чертами кажется поистине огромным.

«Да ты бы и не смогла, даже если захотела» — как обычно вставляет свою реплику внутренний голос.

— Ты меня с ума сводишь, — тяжко вздыхает Тэрон с едва заметной улыбкой. Эх, если бы он знал, как согревает мне душу его признание.

Но подходящего ответа я не могу найти, поэтому, с теплой улыбкой я лишь прижимаюсь к его губам, обхватывая руками за шею.

На этот раз поцелуй гораздо более страстный. Одной рукой Шрам оттягивает за волосы мою голову назад и смачно отвечает на мой поцелуй, покусывая за губы. Его чуть шершавый влажный язык нагло изучает мой рот, а сильные руки прижимают к себе, почти не давая возможности пошевелиться. Какой-то частью мозга осознавая, что если сейчас не остановлюсь, то возбужусь до предела, я достаточно требовательно отстраняю его от себя. Позже, но не сейчас, я хочу, чтобы сегодня все было по-особенному. А пока ему придется немного урезонить себя. Тэрон непонимающе смотрит на меня, по-прежнему прижимая к себе.

— Не сейчас, — произношу я, хотя тело требует продолжения.

— Что? — тяжело дыша, хриплым голосом спрашивает дикарь. Его глаза будто горят, я уже замечала эту особенность раньше. Стоит ему возбудиться и его глаза становятся еще ярче. Вообще, я никогда не видела таких глаз, как у него.

Какое-то время Шрам молчит, внимательно всматриваясь в мое лицо, но затем коротко кивает и нехотя отстраняется. Ого, надо же, он теперь даже с моими желаниями считается.

— Я тебе кое-что покажу, — заговорщическим тоном говорю я, отводя его в другую комнату.

***

Когда мне все-таки удается заставить Тэрона сесть в наполненною водой большую круглую ванну с джакузи, я быстро стаскиваю с себя одежду и запрыгиваю следом. Боги, какое наслаждение! Как же я долго грезила об этом…Теплая вода обволакивает все мое взмокшее тело, омывая сальные светлые волосы и позволяет будто раствориться в ней, полностью расслабляясь. Едва не урча от удовольствия, словно кошка, я беру гель для душа, и какое-то количество намыливаю себе на руки, вспенивая его. Жутко смущаясь, немного нерешительно пододвигаюсь к Тэрону, и нежно начинаю намывать его темнокожее потное тело. Он мгновенно напрягается, потому что ему не нравится, когда дотрагиваются до шрамов, но мои движения едва заметны, я очень аккуратно намыливаю каждую часть его тела, не забывая и про самую эрогенную зону. В тот момент, когда мои руки спустились совсем низко, я замечаю в медных глазах озорные искорки, похоже, он не ожидал от меня такого раскрепощения. Но мне больше не хочется стесняться, дикарь дорог мне и я хочу сделать ему приятно. Я наблюдаю за его реакцией, размышляя, в правильном ли направлении двигаюсь, но почувствовав, как Тэрон направляет мои ладони в нужном направлении, ко мне приходит уверенность. Еще сильнее вспенив руки, я обхватываю его половой орган, и едва сжимая, начинаю массирующими движениями намывать. Похожими движениями я двигаю руку вверх-вниз, чувствуя, как в моей небольшой ладони напрягается его плоть. Ох, вот теперь его обхватывать стало труднее, и амплитуда движений становится намного больше, уж больно он велик. Я замечаю, что Тэрон прикрывает глаза, впившись руками в края ванны и тихо постанывает. Шрам едва заметно двигает бедрами в моем направлении. Я ускоряю движения, сжимаю член еще сильнее, пока, наконец, он не начинает пульсировать в моих мозолистых руках. И тогда я чувствую, как вода рядом со мной становится еще теплее от выделения его семени. Мне приятно, что я смогла доставить ему удовольствие. Тем не менее, мне от чего-то стыдно смотреть Тэрону в глаза, поэтому, как ни в чем ни бывало я продолжаю намыливать внешнюю сторону его бедра, не смея поднимать головы. Как вдруг, взяв меня под подмышки, Шрам приподнимает меня, словно пушинку и усаживает на себя, раздвигая мои ноги.

— Теперь моя очередь, — с огнем в глазах произносит он. И только от одной этой фразы мое сердцебиение неимоверно учащается, а голова начинает кружиться в предвкушении. Черт, почему его слова так действуют на меня?

Неуклюже намылив себе руки, Тэрон, возможно жестче, чем следует, намыливает мое тело, большими руками доходя до груди, и начиная ее мять, зажимает пальцами соски и потягивает их на себя, из-за чего они потвердели и набухли. Удостоверившись, что я уже еле сдерживаю стон, дикарь решает продолжить сексуальную пытку. Он намыливает мне руки, ноги, намеренно не дотрагиваясь до эрогенных зон. Одновременно Тэрон все время наблюдает за моей реакцией, но я уже готова молить его о том, чтобы он спустился чуть ниже или хотя бы вернулся к груди, правда, из последних сил сдерживаю этот эмоциональный порыв. Кажется, целая вечность прошла до того момента, когда его рука наконец достигла моего паха. Стоило ему до него дотронуться, как по моему возбужденному телу пробежала тысяча мурашек, сливаясь воедино и приводя к судороге в нижней части тела. Но, отчего-то Тэрон одергивает руку. Нет, нет, нет, я не хочу, чтобы он убирал ее оттуда. Поэтому, краснея, как рак, я неловким движением возвращаю его огромную ладонь к влаге между моих бедер, сильнее расставляя ноги.

— Я никогда не доставлял женщине удовольствия. У нас всегда главным был мужчина и только его желания имели значение, — своим басистым голосом отвечает дикарь, кажется, даже чуть смущаясь.

Ну, значит, теперь придется считаться и с моими прихотями.

— А ты попробуй, — настаиваю я, отбрасывая прочь смущение.

Смотря мне прямо в глаза и одной рукой придерживая за талию, Шрам начинает массировать мой пах, доводя меня до жуткого головокружения. Ох, как давно я не испытывала подобного удовольствия, и теперь моим эмоциям нет предела, эта волна чувств накрывает меня с головой, не давая возможности опомниться даже на мгновение. Один из пальцев Тэрона проникает внутрь меня, и вот в эту минуту я не в силах сдержать стон. Откинув назад голову, я выгибаюсь в спине и упираюсь ногами в края ванны, наслаждаясь происходящим. Вдруг движения Шрама становятся более ловкими и требовательными, и вот я уже едва не рву на себе волосы от этих сладострастных мук. Все мое тело покрыла гусиная кожа, меня бросает то в жар, то в холод, пока, наконец, я не содрогаюсь всем телом от подступившего сильного оргазма, после которого я еще долгое время не могу отдышаться.

— Видишь, — хриплым прерывистым голосом обращаюсь я к Тэрону. — У тебя не так уж плохо получилось.

На что дикарь с усмешкой хмыкает. Да, мне определенно нравится принимать с ним ванну.

***

Эта ночь выдалась поистине волшебной. Знойная жара спала, и на смену палящему солнцу пришла величественная луна, которая с огромной высоты освещает путь. На океане появляется лунная дорожка, из-за чего все вокруг еще больше напоминает сказку. Прохладный ветерок обдувает чистую кожу, развевая тщательно вымытые светлые волосы. Я глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, наслаждаясь звуками природы. Все-таки нетронутая человеком земля действительно прекрасна. Да, такого чистого и свежего воздуха не сыщешь ни в одном городе мира. Кажется, будто у него даже есть свой собственный приятный привкус — терпкий, немного дурманящий, но одновременно расслабляющий. Я стою на широкой веранде бунгало в красивом легком платье, которое нагло позаимствовала у прежде живущей здесь девушки. Его шелка едва заметно приподнимаются от ветра, позволяя ночному воздуху обдувать остальные части моего тела. Прекрасная ткань, которая, скорее всего, безумно дорогая, скользит по загорелой коже, создавая еще более приятные ощущения. Впервые за долгое время я ощущаю себя действительно красивой: хорошая одежда, вымытые и уложенные волосы, приятный запах тела благодаря гелю для душа и несколько капель ароматических масел. Все это для меня непривычно, но очень приятно. Я жду Тэрона, который после охоты вновь куда-то ушел. Сегодня он добыл нам крупную ящерицу, которую я благополучно зажарила на плите (благо, я быстро вспомнила, как ею пользоваться). Но поев, дикарь с едва заметными искорками в глазах, вновь пошел в джунгли. Шрам сегодня выглядит совсем по-другому. Выбритое лицо, вымытые волосы, которые благодаря шампуню стали выглядеть чуть ли не лучше моих и, конечно, чистое темнокожее тело…Я хочу попробовать надеть на него сегодня какую-нибудь одежду. Не знаю точно, с какой целью, возможно, просто чтобы запомнить его в столь необычном для нас обоих образе. Наконец, я слышу шорох позади меня. Мгновенно оборачиваясь, я замечаю входящего в дом Тэрона с какими-то листьями и чем-то коричневым.

— Что это? — недоуменно спрашиваю я.

Но Шрам напрочь забывает, что держит в руках, теперь это его совершенно не волнует. Внимание дикаря полностью переключается на мой непривычно одетый силуэт. Он чуть ли не с открытым ртом уставляется на меня. Правда, опомнившись, едва заметно встряхивает головой, будто прогоняя наваждение. Отчего-то смутившись, я облизываю сухие губы, но выдерживаю его пристальный взгляд. Положив на пол своеобразную добычу, Тэрон подходит ближе ко мне, по-прежнему не отводя взгляд. Подойдя вплотную, Шрам одной рукой слегка касается моего платья, затем волос и лица, рассматривая меня словно диковинную зверушку. Я не прерываю молчания, но отчего-то мое дыхание учащается.

— Ты выглядишь…— он подбирает подходящее слово. — …Женщиной.

Эм, что?

— Сейчас ты не боец, а просто красивая женщина,…но ты красива и в роли бойца, — подводит итог Тэрон.

Осознование того, что он считает меня красивой, греет душу.

— Но ведь ты однажды сказал, что я слишком худая, — напоминаю я, едва заметно улыбаясь.

— Это по-прежнему так, — отвечает Шрам. — Но не фигура делает женщину красивой, а ее поступки.

Наши взгляды вновь встречаются, и я чувствую дикое напряжение между нами. Нет, я определенно ничего подобного раньше никогда не испытывала. И это так…странно, но очень приятно.

Тэрон мимолетно целует меня и возвращается в комнату.

— Я кое-что приготовлю для нас.

Лучше бы ты остался со мной на веранде!

— А позже я покажу тебе свой сюрприз, — вместо этого отвечаю я, заходя внутрь дома.

Дикарь делает что-то очень странное и вонючее. Я дала ему миску, и Тэрон каким-то странным образом выдавливает из листьев и мелких палочек сок, перемешивая его с коричневыми лепешками, которые не могут не вызывать у меня сомнений. Но я решаю не прерывать его, уж больно усердно он трудится. Наконец, спустя примерно минут 40, в миске образовывается довольно плохопахнущая, немного густая жидкость, очень похожая на ту, что я пила на родине Тэрона.

— Что это?

— Напиток, — отвечает дикарь. — Попробуй, — он протягивает мне миску с болотного цвета жидкостью.

— Эм…может лучше сначала мой сюрприз? — чуть морщась, спрашиваю я.

— Ты все равно это выпьешь, — вставая, произносит Тэрон. Черт, его командирские замашки порой выводят из себя. Но в этом случае я решаю промолчать, вместо ответа я подхожу к гардеробной и через минуту выхожу с черным классическим костюмом в руках и белой рубашкой. Шрам непонимающе смотрит на мою заговорщическую мину и одежду.

— Ты все равно это оденешь, — подражая дикарю, с улыбкой говорю я.

Тэрон раздраженно вздыхает.

— Я же уже говорил, что не буду меняться.

— А я и не прошу, лишь хочу посмотреть на тебя в этом, — прошу я.

Спустя какое-то время Тэрон все же стоит передо мной в белой рубашке, штанах, и красивом черном пиджаке. Правда, с ним пришлось повозиться, потому что носить одежду ему совершенно не понравилось.

— Ужасно неудобно, зачем вам вообще все эти одеяния? — злобно ворчит он.

Поправив последнюю складку, я чуть отхожу, чтобы посмотреть на результат. Ох, я даже точно не знаю, как описать мои чувства в этот момент. Пожалуй, есть только одна вещь, в которой я полностью уверена — Тэрон выглядит великолепно, просто потрясающе. Его угловатое тело, испещренное шрамами, полностью скрывает одежда, только несколько расстегнутых пуговиц на рубашке открывают взору широкую грудь, а сквозь пиджак проступает хорошая мускулатура. Я никогда не считала его красивым, уж слишком грубые черты лица и довольно устрашающая фигура. Да, я думала о том, что в нем есть какая-то природная сексуальность и внутренняя сила, но сейчас, когда он стоит передо мной в этой одежде, я понимаю, что глубоко заблуждалась. Но не из-за внешности я полюбила его. Он правильно сказал: поступки определяют красоту человека. Правда, еще через несколько минут разглядываний, я кое-что осознала. Все, чего я сейчас хочу — это сорвать с него этот пиджак и чистую белую рубашку.

— Ну что? — потеряв терпение, спрашивает Тэрон.

— Без одежды мне нравится больше, — ухмыляюсь я, расстегивая его рубашку.

Дикарь мгновенно понимает, к чему я клоню, поэтому крепко прижимая меня к себе, он приподнимает меня, чтобы я обвила свою ноги вокруг его бедер. Тэрон пылко целует меня в губы, прижав к стене, удерживая тяжестью своего тела. Я сдергиваю с него рубашку и пиджак и, царапая, провожу пальцами по крепкой груди. Я нижней частью тела чувствую его эрекцию, и это еще больше возбуждает меня. Шрам на мгновение возвращает меня на пол, но только чтобы сорвать с меня дорогущее платье. Остается надеяться, что оно не порвалось. Быстро сняв с себя штаны, он осматривает мое обнаженное тело с неимоверной лаской и нежностью. Но уже через пару мгновений на смену им приходит страсть, которой, кажется, нет начала и конца. Пожалуй, мы оба уже давно хотели этого, вот только не признавались даже самим себе. Я направляю дикаря к кровати, но похоже у Тэрона свои планы на сегодняшнюю ночь. По-прежнему поддерживая меня за попу, чтобы я не съехала вниз с его бедер, он выходит на улицу.

— Что ты делаешь? — с придыханием спрашиваю я, на мгновение отрываясь от его губ.

— По моим обычаям, все важные события мужчины должны происходить под открытым небом, — смотря мне в глаза, будто ожидая возражений, отвечает дикарь. Но, не услышав их, не прерывая поцелуев, начинает спускаться по лестнице, направляясь к прекрасному песчаному пляжу.

Что ж, значит, потом придется смывать с себя песок.

Тэрон кладет меня спиной на приятный, чуть остывший песок, и собирается перевернуть на живот, чтобы поставить на колени, но я рывком останавливаю его. В порыве страсти, дикарь даже не замечает этого, и вновь пытается перевернуть меня, но только теперь более требовательно.

— Нет, — со всей силы упираясь руками ему в грудь, решительно произношу я.

— Я главный, — хищным голосом отвечает Шрам, заламывая мне руки и переворачивая задом к себе.

— Нет! — восклицаю я, и, умудрившись перевернуться, со всей силы отталкиваю его от себя. — Сегодня главной буду я, — смотря прямо в недоуменные, распыленные и одновременно хищные глаза, громко говорю я. И, не дожидаясь ответа, укладываю его спиной на песок, садясь на дикаря сверху. Кажется, он возбужден до предела, поэтому мне просто остается сесть так, чтобы его плоть вошла в меня.

— Мари, но ты понесешь дитя… — с непонятной интонацией произносит он.

— Не обязательно, — отвечаю я, и, опираясь руками о его живот, начинаю двигаться взад-вперед, постепенно ускоряя темп. С каким-то шоком, нежностью и даже, кажется, гордостью, Тэрон наблюдает за мной, гладя мое обнаженное тело. Но вдруг он резко садится, и удерживая меня одной рукой, начинает ускоряться еще сильнее, помогая мне, и тем самым проталкивая свою плоть намного глубже. Он целует меня, одновременно достаточно быстро двигая бедрами. И вот я уже начинаю чувствовать, как сильнее намокает у меня внизу, как твердеют соски и как тело наливается приятной теплотой. Раз за разом Тэрон все глубже вводит в меня свой член, пока, наконец, я не получаю еще один сильнейший оргазм. Черт, я даже не знала, что такие бывают. Но почувствовав, как напрягается его половой орган внутри меня, я быстро вывожу его из себя, благодаря чему Тэрон кончает не в меня. Мы еще долгое время не можем отдышаться, море эмоций по-прежнему захлестывают нас с головой, но переведя дыхание, мы решаем продолжить начатое.…И это продолжается до тех пор, пока я уже не могу соединить ноги.

***

Просыпаюсь я на кровати, лежа рядом с Тэроном. Лучи солнца попадают через окно, освещая комнату. Во всем теле приятная слабость, даже веки не хотят до конца открываться. Я удовлетворенно вздыхаю, и лежу на его мужественной груди, довольная, как удав. Как же приятно делать то, что хочешь и не оправдываться ни перед кем в своих поступках. А вдвойне приятно делать это столько раз…Черт, стоит мне об этом подумать, и я чувствую, как кровь приливает к щекам. На какое-то время я проваливаюсь в дремоту, как вдруг из приятного сна меня вырывает вопль Тэрона.

— Нет, нет, нет! — кричит он, извиваясь на кровати. Его правая рука больно ударяет меня по животу, а затем силой удерживает за запястье, причиняя боль. На его лице застыл испуг, а вена на лбу вздулась так сильно, что кажется, будто она сейчас лопнет.

Я сажусь, мгновенно забывая о слабости, и со всей силы начинаю трясти его свободной рукой.

— Проснись! Тэрон, просыпайся! — едва не кричу я, в конец испугавшись.

Наконец, судороги прекращаются, и дикарь открывает глаза. Но какое-то время они еще смотрят в пустоту, находясь в забытье. Затем он резко садится и оглядывается вокруг, тяжело дыша.

— Это был сон, — успокаивающим голосом произношу я, — всего лишь сон.

— Он снится мне постоянно… — с болью в голосе произносит Шрам. Сгибая колени и ставя на них локти, он роняет голову на руки.

— Что тебе снится, Тэрон? — обеспокоенно спрашиваю я. Хотя примерно догадываюсь, что мучает его в этих кошмарах.

— Все, кто погиб из-за меня, — убитым голосом отвечает дикарь, напрягаясь всем телом.

Я аккуратно прижимаюсь к нему, нежно обнимая.

— Тебе нужно отпустить это, — ласково целуя Тэрона в щеку, говорю я.

Долгое время он молчит, но вдруг, наконец, поворачивает ко мне лицо, между бровями которого образовалась глубокая морщина, и с малой долей благоговения и какого-то испуга с недоверием, произносит:

— Ты луч света в моей бездне страхов. Ты — пламя моего сердца.