38

Тихий шорох передаваемой страницы. В тусклом освещении на бумаге вырисовались чёрные буквы. Запись от руки — у каждого почерка свои недостатки, — но разобрать можно.

Быстрый взгляд по строкам — так-так. Это и искали.

— Ну как?

— Потрясающе. Интересно было бы узнать, кто автор.

— Ой, этого никто не знает. Ещё бы, ты разве бы решился распускать такие стихи под своим именем?

Короткая заминка. Шёпот:

— Хотя одна моя подруга мне говорила… хотя это, может быть, и неправда… но, в общем, она мне говорила, что их сочинил Алексей Лунев.

— Ммм, тот самый Лунев? Он разве в Ринордийске?

Угу, типа это было неизвестно.

— Конечно! Ты разве не знал? Он вернулся в конце августа.

— Не знал, не знал, виноват. Если это действительно Лунев… Не перевелись ещё в нашем краю поэты. Это, — рука приподнимает рукопись и слегка встряхивает её, — не побоюсь этого слова, шедевр.

— Я знала, что ты оценишь. Я как-то не очень интересуюсь всеми этими делами, ты же знаешь, но тут прям загорелась…

— Ты хорошо сделала, что переписала. Мимо таких вещей нельзя проходить.

— Ты тоже передашь кому-нибудь?

— Конечно. Разумеется.

Мимолётный поцелуйчик, а потом она ушла.

Ещё один взгляд вскользь по рукописи. Умница, поэт! Нечего сказать.

Вот цепочка и пришла к своему логическому завершению. Адрес Лунева имеется. Остаётся только…

Рука на телефоне. Звонок в поздний вечер.