Открытая тайна

Земля, в том же году.

Хорошо что сегодня было воскресенье!

Элли внимательно разглядывала прихваченные на Землю платья станиславского производства. Внимание привлекло коктейльное с одной бретелькой — полимерный материал менял цвет и оттенок в зависимости от температуры тела и освещения. К такому платью изумительно подойдут жемчужные сережки и такая же брошь у самого плеча — и больше ничего. Туфли она достала серебряного цвета, словно слегка издеваясь: вот она я, девочка Элли из Изумрудного города, а потому и в серебряных башмачках.

Сейчас платье было серым, потому что время подходило к шести часам вечера, а свет подруги пока что не включали, Илга уже накрыла стол на террасе, ведь на вечеринку должны были придти несколько курсантов Академии (три девушки и пятеро молодых людей, с которыми Элли и Фейт успели познакомиться на занятиях). Церексианская леди на этот вечер достала бежевое платье, а волосы прекрасная Фейт отпустила на свободу, лишь уложив красивыми локонами, под которыми застенчиво прятались сережки с черным агатом — ее любимым камнем.

Элли все же зажгла свет, занимаясь собственной прической, а именно пучком, из которого спускалась длинная завитая прядка; при этом лицо обрамляли отрезанные до плеч и круто завитые височные пряди.

Когда приготовления были закончены, не замедлили появиться гости.

— С днем Рождения, Элли! — прокричали закадычные друзья Скай и Эндрю.

Чарли вручил подарок, поцеловав руку виновнице торжества, также поступили Луи и Кристиан. Девушки — Джесси, Марина и Дина — просто обняли Элли, восхищенно наблюдая за тем, как серое платье стремительно начинает приобретать сливовый цвет (полимер все-таки немного нагрелся). Затем было довольно оживленное застолье: мальчики травили анекдоты, девочки хихикали, а телепатки наслаждались положительным легко усваиваемыми эмоциями (не шутить уже не получалось).

Танцы вообще ни с чем не сравнимое удовольствие, тем более, если еще и музыка красивая. Голос древнего певца с Земли:

— Для меня нет тебя прекрасней,

Но ловлю я твой взор напрасно —

Как виденье неуловима,

Каждый день ты проходишь мимо…

Подобные чувства Ская, Луи и Кристиана от Элли, разумеется, не укрылись, но она также знала — это не навсегда. Ребята милые, но не более того, и сердечко ее было свободно.

Примерно часам к десяти Элли словно бы спохватилась, что бедненький Вейдер один в огромном доме, а значит, вполне мог заскучать. Именинница через черный ход скользнула в библиотеку, ища щенка, но тут ее взгляд приковала небольшая коробочка на читальном диване. Кто-то из ребят подарок не вручил? Да нет, вроде все. Может, тайный поклонник завелся?

Ничего дурного от вещицы не исходило, а потому Элли взяла коробочку и открыла ее. Внутри лежало серебряное колечко с голубым камнем, очень красивое и какое-то необычное. Девушка принялась его рассматривать, любуясь красотой прозрачных граней, а затем, повинуясь случайному внутреннему порыву, надела его на средний палец правой руки.

Словно что-то коснулось разума, и в глубине души зазвучала звездная песня — откуда-то из глубин памяти всплыло: «Я — Анна Серебряная, дочь Авеля и Росси, принцесса Серебряного клана…». Воспоминания были на удивление ярки и сильны, они шли сплошным потоком, с трудом укладываясь в голове. Слишком много… больно…

Если свое падение она еще помнила и слышала его шум, то удара уже не почувствовала…

Фейт почувствовала что-то неладное, и попыталась мысленно окликнуть Элли. Ничего не вышло, а сквозь тихую мелодию церексианка отчетливо расслышала вой щенка. Испуганная девушка метнулась к черному ходу, нырнула в дом и тотчас завопила:

— Люди, на помощь! Врача скорее!

Курсанты вскочили, девушки рванулись в дом, откуда тотчас раздался визг, парни бросились кто в библиотеку, а кто к видеофону — вызывать медпомощь.

Да уж, было от чего бросаться в панику: Элли Куин лежала посреди библиотеки в настолько глубоком обмороке, что казалась мертвой, а Фейт держала ее голову на коленях и терла подруге виски (в воздухе стоял запах уксуса). Остальные девушки торопливо распахивали окна.

— Дорогу! — раздался в коридоре мужской голос.

Парни расступились, пропуская врача — тот выскочил из телепорта буквально минуту назад, а поскольку у кабины караулил Скай, помощь пришла быстро. Врач заводил медсканером, затем вытащил инъектор.

— Что с ней? — спросила Фейт. — У Элли руки как лед…

— Давление девяносто на шестьдесят, — ответил врач, — очевидно, спазм сосудов.

— Но… она же совершенно здорова, — попробовала возражать Фейт.

Врач прижал присоску к венам на запястье бесчувственной девушки, а затем ответил:

— А это и не болезнь. Насколько молодой человек, — кивок на Ская, — успел мне сообщить, вы обе — инопланетянки, не так ли?

Церексианка молча кивнула.

— Ну вот и акклиматизация, — врач убрал инъектор.

— Да, она последние пять лет жила на «Пограничнике», — задумчиво сказала Фейт.

— Так, молодые люди, — обратился врач к Скаю и Луи, — девушка скоро придет в себя, но сейчас ее лучше отнести в комнату. И аккуратнее, пожалуйста, она не кукла.

Парни с величайшей осторожностью подняли Элли и унесли в спальню.

Затем гости спохватились, что в общагу опаздывают, и один за другим попрыгали в телепортационную кабину.

Открыв глаза, Элли увидела сидящую рядом Фейт.

— Ты как, лебедь ты наш умирающий? — поинтересовалась подруга.

— Фейти, я вспомнила, — ответила станиславка по-русски, — я знаю теперь, кем я была… каким Странником была, точнее, какой.

— Завтра расскажешь, — подруга провела рукой пол ее распущенным (и когда успела?) волосам, — а сейчас доброй ночи, все равно уже одиннадцать, а завтра занятия.

— Хорошо, — голубые глаза подруги тотчас закрылись.

«А ведь обычно Элли заплетает волосы на ночь», — ни к селу ни к городу подумалось Фейт. О том, что ее названная сестра не человек, церексианка почти не думала, а если и думала, то воспринимала философски. Какая разница?

Юная леди ушла спать, только Вейдера вывела, чтобы Элли ночью не разбудил.

Несколько дней спустя...

Элли и Фейт, как всегда, возвращались с лекций вдвоем — до дома было близко и, чаще всего, девушки шли пешком.

В этот раз Фейт, быстро оглянувшись, просигналила Элли:

«За нами идет какой-то тип»

«Какой?»

«Парень в джинсах и футболке»

Нужный образ сразу же возник перед внутренним взором: парень лет двадцати, где-то шести футов ростом, худощавый, стройный — джинсы с футболкой облегают спортивную фигуру. Очень белая кожа, а волосы вообще цвета сверкающего серебра.

«Спросим в лоб, что ему надо»

Девушки резко остановились, обернулись навстречу подошедшему юноше. Красавчик. Несмотря на цвет волос, брови и ресницы черны как уголь, а глаза такие блестящие, сиреневато-голубые, волшебные… и почти такие же, как у Элли.

— Гиацинт, — уверенно назвала его девушка.

Фейт переводила взгляд с одного и другого, сразу же поняв, что парень — тоже Странник.

— Здравствуй, сестра, — ответил принц Серебряного клана, что был жрецом Абсолюта вот уже тысячу лет (именно поэтому ему и не составило труда отыскать девушек).

— Кхе, — кашлянула церексианка.

— О, прости, Фейт, приветствую тебя, — тотчас переключился красавчик, — я — брат Анны. Младший, — помедлив, добавил он.

— Сводный, — вырвалось у Элли. — Я же…(ругательное слово удалось проглотить) бастард. Фейти, на маме отец никогда женат не был, его женили на Меларе, дочери Эйрона.

— Но это же не делает вас врагами, — осторожно сказала Фейт, всей душой любившая сводного брата Ника.

— Не делает, — в один голос согласились брат и сестра.

После этого оба смущенно замолчали: Элли как-то чересчур сильно заинтересовала ее коса, а Гиацинт внимательно изучал мостовую. «Ну и что с ними делать?», — подумала Фейт. Очевидно было, что эти двое мучительно ищут слова.

Церексианка решительно толкнула подругу, и та чуть не грохнулась на сводного брата. Странник, однако, крепко схватил ее, не дав упасть, что позволило девушке почувствовать его мысли. Закрывать сознание от собственных родственников считалось у Странников постыдным, хотя те расы, что были ими созданы, так не считали. Например, жители планеты Ортиз, обладая повышенной эмпатией, не демонстрировали чувства, хотя и относились к семье очень нежно, но и прикасаться друг к другу не любили (такое противоречие Странников раздражало, ибо они, несмотря на великолепный контроль, были живым пламенем относительно эмоций и чувств).

Через несколько секунд Элли молча прижалась к брату. За какие-то мгновения «прочитав» его полностью, девушка поняла, кем ее брат является; правда, и жрец сделал то же самое. Увидев таким образом сущности друг друга, принц и принцесса привязались друг к другу почти мгновенно.

— Как я могла не любить тебя, братишка? — тихо спросила Элли.

— Сестрица, в этом нет твоей вины, — возразил он. — Когда я родился, ты от досады покинула Ириану и улетела на Эйриан, к своим дядюшкам Миртилу и Маркусу.

— Я плохо это помню, — нахмурилась она.

— Ну понятно же..., — жрец посмотрел на Фейт поверх головы сестры, — спасибо, миледи Фарум.

— Да не за что, — отозвалась та. — Эль, я домой, хорошо?

Брату с сестрой все-таки надо наговориться.

Тактичность Фейт сослужила хорошую службу. Бродя по парку, Элли слушала брата, вникая в подробности своей биографии Странника.

Оказалось, она была рождена вне брака не потому, что отец не жаждал жениться на матери — напротив, Авель Серебряный любил Росси Золотую, жрицу Абсолюта, больше жизни, но Странникам из разных кланов заключать брак запрещено, особенно если женщина из Золотого клана, стоящего как бы во главе. Когда родилась Анна, Авель без сопротивления признал отцовство, но правящий орган, Совет Тринадцати, запретил ему жениться, ибо глава клана должен брать жену из своего клана. Лорд Эйрон, дед Гиацинта, вынудил главу Серебряных жениться на своей дочери Меларе, но Анну оставили при отце.

Через две тысячи лет родился Ги, а сестра улетела на Эйриан, именно там узнав, что Эйрон специально отправил близнецов на эту планету, чтобы они, в составе научной группы, были настолько заняты, что даже и не вздумали бы шуметь в Совете по поводу поруганной чести сестры. К тому времени сама Росси Прекрасная стала уже Верховной жрицей Абсолюта, но, в силу мягкости характера и природной доброты, разбивать брак любимого не стала, пожалев сына Авеля. Было понятно, что Анне это настроения не прибавило.

На Эйриан она сдружилась с созданиями генной инженерии — эльфами и магами, и потому прониклась симпатией к так называемым «младшим расам». Вскоре же конкуренцию «высшей расе» Странников начали создавать сильнейшие из магов, один из которых, адепт Внутреннего Круга сэр Майкл Фицуолтер, получил задание захватить в плен представителя вышеупомянутой крылатой расы (вообще-то, у Странников было три ипостаси — антропоморфная, крылатая и энергетическая, и Ги их все показал, в последней явившись маленькой шаровой молнией серебряного цвета). Как ни странно, в ходе охоты на Анну, Майкл задумался о том, что можно бы наладить с ней нормальный контакт.

— … и за якобы сговор с ним тебя наказали воплощением в человеческое тело сроком на девятьсот лет. Это — твоя десятая жизнь, сестра, а потому ты можешь вернуться в клан, — подытожил принц.

— Ги, а я могу подумать? — спросила девушка.

— Конечно, — удивился брат, — тебя никто не ограничивает.

Шепотом принц поведал, что наказали девушку на самом деле за революционный настрой по принципу: «младшие тоже люди», т.е. несколько Странников боролись за равные со Странниками права младших рас. Прежде добрые патроны, нынешние лорды Совета Тринадцати превратились хорошо если в сатрапов, а то и в тиранов.

— А кто еще был с нами? — спросила Элли.

— Вас поддерживал глава агатового клана, Ра, и его сестра Ирия, — объяснил Гиацинт, — с воинами особенно не связываются — себе дороже. Ну, а так вас было трое — ты, Локи и Валтасар.

Локи вспомнился мгновенно — высокий, идеально сложенный, стройный красавец с волосами цвета рыжих осенних листьев (он всегда собирал длинные волнистые волосы в конский хвост). Глаза у наследника золотого клана были изумрудными, очень красивыми в оправе черных густых ресниц; очевидно, вне зависимости от цвета волос, брови и ресницы у Странников всегда были черными.

— Ги, а у нас все такие красивые?

— Ну да, уродов нет, только моральные, — мрачно отозвался брат.

Образ Валтасара возник немного позже. Сразу сообразилось — полукровка, сын Оникса из агатового клана и Энии из Серебряного. Полукровок ой как не любят: тех, у кого только один родитель Странник, вообще согнали в один клан, практически бесправный.

Да уж, генотип… Дети могут быть, но не от всех рас, Обсидианы в основном ли полувампиры, или полуоборотни (причем в девяноста случаев из ста Странники они по матерям). Само собой вспомнилось: мужчина-Странник не может иметь детей от женщин других рас, а вот женщины, чаще всего, могут родить одного и только одного ребенка во время смертной жизни и, чаще всего, от оборотней или вампиров, с эльфами гибридов никогда не бывает. «Кошмар! Хотя,… могло бы быть и хуже», — подумала Элли.

— К тебе часто парни пристают? — спросил вдруг Гиацинт.

— Да не особо, а что?

Он неохотно объяснил, что раса Странников настолько привлекательна, что многие спят и видят затащить ее представителя/представительницу в постель. «Кстати, Странникам в постели нет равных», — чуть скабрезно уточнил брат, благо сестрица уже не маленькая и понимает, что к чему. Зато, благодаря идеальному генотипу, их раса стопроцентно гетеросексуальна.

Да, лет пять назад Элли бы покраснела, но сейчас слушала спокойно.

— Слушай, а оставайся с нами, а? — попросила она брата.

Связь между ними уже начала действовать, Странники ведь очень привязчивы и не могут жить в одиночестве, вдали от «своих». Гиацинт весело согласился, а затем согласилась и Фейт — жрецу даже квартиру искать не пришлось.