Возвращение

Проводив своих новых друзей-драконов до планеты Станислава и договорившись о предоставления им вида на жительство, Гиацинт вернулся за сестрой в свою квартиру в измерении Планэт. Каково же было изумления жреца, когда любимой сводной сестры в квартире не обнаружилось, а нашлась только записка на тайнописи Серебряного клана: «Отбыла на Землю» и оттиск ее кольца.

Кляня про себя все на свете, принц бросился на поиски Анны.

Только оказавшись в кают-компании «Арбинады» Элли по-настоящему поняла и почувствовала, как же давно она не была на борту своего корабля. Испортить миг радости не смог даже отчет Джанет о сбежавших за это время «крысах».

Немного удивило то, что команда повесила на стену ее фотографию, но, похоже, что «культа личности» на корабле не возникло. Просто настоящие офицеры всегда уважают своего командира.

Элли провела рукой по струнам висящей на стене гитары — та нежно отозвалась, словно тоже скучала по хозяйке.

У ног терся и мурлыкал Барсик.

Да, это настоящий дом, и окружают тебя настоящие друзья, и тогда ничего не страшно и жизнь всегда прекрасна. Конечно, и в вынужденном путешествии тоже была своя прелесть — знакомство с Каэдроном и Эльдекой, красивое измерение Терра и смешное задание Патруля в XIX веке, — но лучше всего возвращение домой. Теперь осталось только переместиться в родное измерение, ведь Ларра рассказал, что, из-за раскола Странников на консерваторов и либералов, на принцессу уже никто не обратит внимание.

Тут уже ничто не имеет значения — Элли хотела домой, да и долг капитана вернуть всех офицеров их семьям в целости и сохранности. Кроме того…

Мысли прервал появившийся Гиацинт, который с ходу заорал:

— Ты что делаешь? Прилетаю — тебя нет, меня чуть карачун не хватил!

— Я тебя тоже люблю, — улыбнулась ему Куин.

Дверь открылась, вошли старшие офицеры, да так и замерли на пороге.

— Ребята, это мой брат, принц Гиацинт, наследник Серебряного клана и жрец Абсолюта.

Офицеры заверили, что им очень приятно, Гиацинт вежливо ответил, затем все начали рассаживаться и разбирать бокалы с любимыми напитками и закуски. Разумеется, возвращение командира всегда событие, особенно если вышеупомянутый командир числился погибшим.

Элли взяла гитару.

— Споем, друзья?

Все вразноголосицу одобрили ее предложение. Капитан ударила по струнам, вспомнив древнюю песню ХХ века, которую пел мужчина по имени Владимир Кузьмин. Сейчас она прекрасно подходила.

Отзвучал проигрыш и вступил чистый голос певицы:

— Льёт ли ливнем июль или вьюжит февраль,

Ищет пристань свою твой усталый корабль.

В море долгих ожиданий не спуская парусов

Ищет он меж островов берег своих мечтаний.

Все подхватили:

— Пристань твоей надежды ждёт меня,

Пристань твоей надежды на горизонте.

Сквозь туманы расстояний ты не видишь мой свет,

Ты не слышишь мой голос зовущий нежно.

Гиацинт решил не сердиться на сестру, ведь в этот раз ее не подвело чутье, Ларра сказал ей правду: опасности больше нет, Совету Тринадцати теперь не до них. Принц улыбнулся и запел:

— Если песня моя до тебя долетит,

Ты увидишь маяк на своём пути,

Тотчас в крылья превратятся голубые паруса

И взметнувшись в небеса к берегам родным помчатся.

И снова подхватил хор:

— Пристань твоей надежды ждёт меня,

Пристань твоей надежды на горизонте.

Сквозь туманы расстояний ты не видишь мой свет,

Ты не слышишь мой голос зовущий нежно.

Закончив играть, Элли поставила гитару на пол, затем обвела всех взглядом и улыбнулась:

— Все-таки, нам пора домой.

— И я провожу, — вставил Гиацинт.

«Мы большая счастливая семья, это несомненно», — подумала Элли.

Игорь Мельников очень обрадовался, когда узнал, что «Арбинада» вернулась целой и невредимой, да еще и с командиром на борту. Капитан посмеивался про себя: «Элька, Элька, у тебя, видимо, дар такой — возвращаться, когда надежды уже совсем нет». Вдвойне приятно было то, что и «Арбинада», и его «Голиаф» сейчас следовали к «Пограничнику», пусть даже на тренировочные полеты (приятного мало снова чувствовать себя сопливым курсантом на зачете), однако встреча с лучшим другом стоила этого.

Элька не изменилась ни грамма ни внешне, ни по характеру. Для начала она на людях коротко отдала честь капитану «Голиафа», а уж в лифте, пользуясь отсутствием посторонних глаз, в открытую повисла у побратима на шее:

— Как же я рада тебя видеть!

Игорь весело засмеялся, обхватывая девушку за талию. Элька невольно напоминала Мельникову его собственную сестру, с той лишь разницей, что Ира старше его на десять лет, а Элька — на семь моложе. Да какого черта! С ней всегда хорошо, спокойно и свободно, но для идеального времяпрепровождения не хватает Кира.

Их рыжий друг исследовал несколько более отдаленную часть космоса, ибо так и не смог избавиться от адреналиновой зависимости, характерной для большинства боевых пилотов, которых ужасно трудно научить осторожности. К чести Игоря, он этот урок усвоил сразу, а Элька родилась с должной пропорцией храбрости и инстинкта самосохранения.

Капитаны вышли из лифта, как вдруг…

— Сюрприз! — Кир распахнул друзьям объятия, поскольку в офицерском клубе Уставом и пренебречь можно.

— Ах ты, чертяка рыжий! — Элли с Игорем едва не придушили друга от восторга.

Теперь их «тройственный союз» был в полном составе, причем острый на язык Кир тотчас заметил, что пора кадрить девушек, на что Игорь посоветовал хоть раз в жизни вспомнить о чести мундира. Странники засмеялись было, но быстро прикусили язык: в мозгу Игоря промелькнула картинка: записка на столе, придавленная обручальным кольцом. Это ужасно, что друг так и не забыл за четыре года, как его невеста усвистала на Землю, написав, что с ним она и к пенсии не получит свои мечты.

Элли однозначно считала Валентину дурой и стервой, того же мнения придерживался Кир, а Игорь просто перестал смотреть на женщин — исключения составляли только друзья вроде Элли. Капитан «Арбинады» решительно сменила тему:

— Мальчики, а вечером танцы будут?

Кир с Игорем невольно улыбнулись: уж если Элли что и любит из публичных развлечений, так это танцы, ведь дипломатовых деток обязательно учат танцевать. Она же любила танцы с огнем в крови, потому что только так можно было полностью ощутить вкус жизни, ибо несчастны те, кто не любят музыку.

— Ты отлетай сначала положенные часы, — поддел ее Игорь, — а потом ляжешь и вырубишься.

— Ой, Гоша, да ну тебя — наша работа не позволяет из формы выходить.

— Туше, — капитулировал Мельников.

Друзья, не видевшиеся бездну времени, говорили обо всем на свете, даже о том, что было не очень-то приятно, ведь накопившуюся в душе кислятину тоже следует выплеснуть. Да и что сейчас может смутить их покой, если новый день несет всего лишь учебные полеты? Асы не заморачивались на будущее, они были счастливы в настоящем.