"Голиаф"

Все чаще год от года,

Из темной глубины.

Всплывает ночью кто-то,

На жёлтый свет луны.

Все чаще год от года,

Далёко от земли.

Всплывает ночью кто-то,

И топит корабли.

Далеко от земли в океане погибают корабли.

Л. Дербенев, "Чудовище"

"Голиаф" вышел в нейтральный сектор без каких-либо проблем: несмотря на то, что эта часть космоса была еще не исследована, происшествий в общем не предвиделось. Связь с "Пограничником" была достаточно стабильна, и исследователи уже передали данные со сканеров научного отдела.

Эйнар повернулся к офицеру связи:

— Держите меня и капитана Джонсон в курсе происходящего.

Командор вышел из рубки.

* * * * * * *

— Капитан, фиксирую изменение хронополя, небольшие флуктуации как возле Черных дыр, — доложил Аркуэнон.

Свет неожиданно замерцал.

— Капитан, со станцией потеряна связь! — Сара, похоже, нервничала.

— Слушай мою команду.., — начал было Игорь, но тут корабль тряхнуло.

— Нас обстреливают! — первым сообразил Вадим. — Ухожу с линии огня...

Пилот вцепился в штурвал. Несмотря на все его мастерство, уйти не удалось.

— Боевая тревога, щиты на максимум, — командовал Игорь, — открываем ответный огонь.

Второй пилот сдавленно матерился на полу — во время виража его вышибло из кресла, левая рука безжизненно висела (явно перелом). Капитан отрывисто приказал Николаю немедленно следовать в медосек, а сам плюхнулся в кресло второго пилота.

Впрочем, в других отсеках было не лучше: катавасия началась с инженерного, медиков и научников тоже здорово растрясло. Сама картина боя с неизвестными начисто стерлась, превратившись в хаос маневров и стрельбы...

* * * * * * *

— Товарищ капитан! Товарищ капитан!

К начальнику "Пограничника", заходящему в рубку, кинулся бледный как смерть радист.

— С "Голиафом" нет связи! Последним сигналом был SOS, затем они пропали...

— На Землю не сообщать, — перебила его Элизабет.

* * * * * * *

Неизвестный корабль, атаковавший "Голиафу", бросил противников недобитыми — сами сдохнут...

… Аркуэнон выбрался из-под пульта, силясь хоть что-нибудь разобрать в мерцающем вполнакала свете. Ребра болели неимоверно, было очень трудно дышать — треснули как минимум, а то и переломал. В блокированную дверь рубки ломилась служба безопасности.

— Кто-нибудь, помогите, — всхлипнула рядом Кендрейк.

— Сара, — эльф потянул ее за плечо, — что с тобой?

— Аркуэнон, я ничего не вижу...

В голосе было отчаяние.

Дверь все-таки высадили, вломились медики и безопасники. Эльф услышал сдавленный мат Степы Петрова. Странно, а почему главврач так выражается?

— Что встали, идиоты, в реанимацию, живо!

Аркуэнон, морщась, добрался до Степана, таща за собой Сару. Просканировав их, врач сказал, что глаза у девушки с порядке, просто от удара головой она на какое-то время потеряла зрение, которое потом восстановится полностью. Степан также немедленно отослал в лазарет второго пилота и самого командора, пригрозив вколоть что-нибудь не очень приятное, если ослушаются.

Эльф хотел было возмутиться — мол, не дурак, сам все понял, — но слова застряли в горле: пульт второго пилота, за которым во время боя был капитан, разнесло в клочья.

— Лейтенант Тюнина, — выдавил из себя командор, — примите мостик.

— Есть, сэр.

По дороге в лазарет эльф, стараясь не очень виснуть на Саре, но и не отпуская ее, поманил пальцем Эрика.

— Что с капитаном? — прошептал он едва слышно.

— Ранен, — коротко отозвался врач. — А главный инженер ногу сломал...

Командор вздохнул — Неприятности с большой буквы.

В это время в медотсеке шла операция, и только эльф расслышал, как истошно запищал прибор, отмечающий сердечный ритм. Означать это могло лишь то, что сердце остановилось...

Второй пилот Николай Вяземский с гипсом на руке вернулся в рубку, придерживая под руку Аркуэнона — как только ребра перетянули, эльф форменным образом удрал из лазарета. Командор осторожно уселся в кресло капитана.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал он.

— Сэр, извините, — штурман Заров робко посмотрел на старпома, — а капитан… он...

— Капитан, — начал было отвечать эльф, но горло снова перехватило.

Главный врач «Голиафа» мгновенно сориентировался в обстановке. Сотрудники, конечно, молодцы, но им следовало бы получше присматривать за старшими офицерами этого сумасшедшего корабля, поскольку некоторые из них (старпом в особенности) лечение почему-то игнорировали.

Степан решительно направился в рубку за Аркуэноном.

Командора главврач действительно отыскал именно в капитанском кресле, после чего язвительно осведомился, хочет ли эльф в реанимацию за компанию с командиром корабля. Аркуэнон ответил, что переломы ребер фатальными не бывают, а у него — просто трещины. Врач возразил, что, мол, смотря какое ребро сломано — может и легкое проткнуть.

— В общем, марш в лазарет — ребра сращивать, — подвел итоге Петров. — Три часа — и как новенький будешь.

Аркуэнон понял, что возражать бесполезно, только заикнулся о командовании.

— Марина покомандует, — сказал Степан, — а то мне еще Комова ловить — умудрился на костылях удрать.

Врач под руку выволок эльфа в коридор.

В лазарете сестричка очень почтительно попросила командора лечь и, зафиксировав эльфа, активизировала какой-то прибор.

— Я вам легенькое снотворное сделаю, — сказала она, — поспите три часа, и все будет хорошо.

Снотворное подействовало быстро, но приснилось эльфу нечто невразумительное…

…Аркуэнон шел по поляне, когда неизвестно откуда на него налетел здоровенный мужик. Остолбенев от удивления, эльф понял, что это Кленси, его боевой товарищ, вот только настроен он жутко агрессивно. Аркуэнон попытался выяснить, что же Кленси не устраивает, но тот без слов повалил эльфа на землю, рыча ему в самое лицо и, кажется, пытаясь задушить. По крайней мере, давило на грудь так, что дышать невозможно, даже в глазах потемнело… и тут командор проснулся.

Первым, что он услышал, было раскатистое мурлыканье, а, разлепив веки, эльф обнаружил в поле зрения черную усатую морду. Кот вольготно разлегся у него на груди, растопырив лапы; именно поэтому дышать было чертовски тяжело.

— У…ди.., — попытался выговорить эльф — со сна аж во рту пересохло.

— Мурр? — озадаченно переспросил Уголек.

— Бр…ь, — сдавленно прошептал Аркуэнон.

Уголек лизнул эльфа в нос, потом прошелся шершавым языком по щеке. Нет, это, конечно, очень приятно, что он здесь, но ребра-то все еще немного побаливают… Аркуэнон все-таки умудрился дернуться, отчего какой-то прибор запищал, и тотчас примчалась медсестра.

— Что с вами?

— Ко… та.., — прохрипел эльф.

— Ой, одну минуточку!

Она услужливо принесла водички и стащила кота с командора.

— Уголек, ну ты хоть не давил бы!

Аркуэнон благодарно кивнул, затем погладил кота.

— Ну, он умница.

Командор потянулся — тело, конечно, несколько затекло от неподвижности, но ребра больше не болели. Медсестра сказала, что эльф спал, оказывается, пять часов и, соответственно, кости успели срастись полностью. Наверное, Уголек все-таки помог.

— А доктор Петров где?

— Все еще за пациентами бегает, — пояснила медсестра, — главный инженер умудряется от него прятаться… вместе со сломанной ногой.

Их прервал шум — санитары приволокли-таки Комова, который отбивался и орал, что ему надо работы контролировать, а не в лазарете сидеть. Петров его не слушал. Уголек, убедившись, что эльф здоров, принялся шмыгать под ногами у санитаров — в итоге ему чуть не оттоптали хвост, а один из парней с матюгами сел на пол.

Уголек все-таки вспрыгнул на койку к Комову, так как Аркуэнон уже ушел из лазарета. Свернувшись клубочком у инженера на коленях, котяра довольно заурчал, а Иван со вздохом начал его гладить.

— Ваня, ты?

В палату вдоль стены вошла Сара; принюхиваясь, тигрица подобралась к сидящему на койке парню. Стул колдунья нашла безошибочно, а то Комов уже испугался за ногу. Тихо урчащий кот поднял морду и тихонько, вопросительно мявкнул.

— Уголек, — рука девушки зависла над источником звука, — ты мой хороший…

«Бедняжка, все еще ничего не видит», — с состраданием подумал Комов, беря кота на руки и отдавая девушке. Та прижала животное к себе и тихо заревела, ткнувшись лицом в теплую шерстку; Уголек, как мог, попытался лизнуть Сара в висок.

— Ты чего? — обалдел Комов.

— Иван, — давилась слезами радистка, — Игорь в себя не приходит…

Тут уж и главный инженер помрачнел: допрыгались в гиперпространстве. Что, если капитан умрет? Комов тоже шмыгнул носом — капитана весь экипаж любил…

— Ур? — поинтересовался кот.

Сара всхлипнула, целуя его в морду.

— Я знаю, ты все понимаешь…

Тут она несколько раз быстро моргнула:

— Иван, кажется, отпускает… я свет вижу.

— А меня? — заволновался парень.

Девушка тихо засмеялась:

— Ой, какой ты взъерошенный! Все так плохо что ли?

Смех был немного нервным.

Уголек решительно спрыгнул с ее колен, с тупым стуком приземлившись на пол, и пошел в реанимацию.

Впопыхах видимо медперсонал забыл заблокировать дверь в палату интенсивной терапии, а потому кот проник туда без проблем. Медсестра было возмутилась, но, подумав, решила не пресекать подобного безобразия, а потому Уголек беспрепятственно вспрыгнул на койку. Кот растянулся рядом с капитаном, положив морду ему на руку и замурчал.

Через пару часов, когда медсестра отошла на пару минут, Уголек мягко потерся об руку Игоря и осведомился:

— Урр…мяур?

Капитан открыл глаза, затем слабо улыбнулся. «И как он только сюда проник?», — мысль была веселой и, даже можно сказать, немного оптимистической. Вошедшая медсестра ойкнула и рванула за главврачом.

Через минуту подошел главврач.

— Капитан, наконец-то вы очнулись, — сказал он, — вся команда уже извелась.

— Корабль? — тихо спросил Игорь.

— Все хорошо, ремонт ведется, а нападать вроде никто не собирается. За нами уже идет «Дружба».

Игорь погладил кота. «Спасибо тебе, друг», — подумал он.

В палату вошла Сара, тихонько села рядом. Главврач, конечно же, предупредил, что командир будет спать, но ни девушку, ни кота это не остановило — оба остались с ним.