Глава 26

Милонег сидел в тронном зале, в отчаянии обхватив голову руками. На этот раз ему не выйти сухим из воды — похищение Камиллы может аукнуться. Но она являлась единственным действенным рычагом воздействия на Зорана, хотя существует возможность, что тот мог не согласиться на предлагаемые условия короля. Вчера Милонег потратил последние остатки магии на сплетение охранного заклинания вокруг места, где жили представители дома Тур.

«Это начало конца», — думал Милонег, когда бирюзовая вспышка выпорхнула из амулета, а над домами опустился невидимый купол.

Прошло две недели, а от Зорана не было никаких вестей, хотя Милонег сделал все возможное, чтобы отец Ками получил послание. Девчонка тоже оказалась не промах — молчит как партизан. Лишнего слова из нее клещами не вытянешь. Конечно, можно было послать парочку, которая и не таких как она выводила на разговор, но тогда точно помощи от Зорана не дождаться. А может он сам с удовольствием уничтожит короля и все его семью?

Милонегу же хотелось жить, да так сильно, что он был готов пожертвовать одной третьей Кеттари, отдав ее в дар тому, кто поможет отыскать источник и вернуться домой. Но желающих за прошедшее время не нашлось, а Зоран мог, должен был согласиться. Главное, убедить его, что магия у Туров осталась и медальон еще действует. Вряд ли Зорану захочется проверять способности Милонега, когда под угрозой жизнь дочери. Блеф — это последний шанс вернуть дому Тур страну и былое величие. А времени на это оставалось все меньше: оно как торнадо проносилось мимо, сметая все на своем пути.

Два всплеска силы на Земле, произошедшие за последние месяцы означали лишь одно: кто-то нашел артефакты. Осталось отыскать два и тогда можно собирать источник, хотя остается еще Майя Кенаи, ведь сделать это под силу только ей. Именно ее местонахождение пытался узнать Милонег у Камиллы. Сейчас ее в очередной раз должны были привести из темницы. Глава дома Тур перебрал тысячи вариантов в уме, пытаясь отыскать способ заставить говорить девушку на этот раз.

«А почему не сблефовать сейчас? Может поможет?», — отчаяние сменилось надеждой.

Он встал с трона и присел на один из стульев, стоящих возле стола. Огромные резные двери со скрипом отварились.

— Отпустите меня! — услышал Милонег из коридора крики Камиллы. — Мой отец всех вас убьет!

Повернув голову, король увидел, как Камиллу силком втянули в тронный зал. Она извивалась в руках надсмотрщиков, пытаясь освободиться.

— Ау, — взвыл один из них, получив увесистый удар в голень. — Дрянь! — звонкий звук пощечины эхом отразился от стен.

Милонег подскочил с места, в несколько шагов преодолел разделяющее его и надзирателей пространство и со всего маху впечатал кулак в скулу подчиненного. Тот отлетел в сторону и свалился мешком на пороге.

— Сколько вам повторять, болваны — девчонку не трогать, — заорал Милонег. — Увижу нечто подобное еще раз, так легко не отделаешься, — он пнул, все еще не пришедшего в себя охранника.

— Прости, Камилла! — король сочувственно погладил ее по щеке, отчего она отшатнулась.

— Уберите от меня ваши грязные лапы. Меня не проведете. Я знаю, как вы обошлись с мамой Лиана, — при этом во ее взгляде он отчетливо прочитал ненависть.

— Хм, значит, он переметнулся на другую сторону?! Истинный сын крестьянки, — в эти слова глава Туров старался вложить как можно больше безразличия, хотя в душе он был разочарован.

Столько лет вкладываться в обучение мальчонки, а на выходе он оказался еще одним предателем. В действительности Милонег любил Гелиана, испытывал отцовскую гордость. Возможно, в будущем Лиан стал бы наследником трона. Его родные отпрыски ни на что не годились. Один излишне мягок, второй глуп, хоть и силы у обоих много. А вот в бастарде соединились сильные черты отца и матери.

— Не смейте его так называть, — Камила вырвалалась и вцепилась ногтями в лицо короля.

Милонег оттолкнул ее в сторону, приложил ладонь к горевшему месту и почувствовал что-то липкое. Взглянув на пальцы, заметил капельки крови. С удивлением взглянув в глаза Камиллы, руки которой уже успели связать за спиной, Милонег заметил в них решимость. И она относилась к стремлению защитить его сына от отца.

— Да ты влюбилась в моего сынишку! — констатировал он. — Вот потеха. Не такую невестку я себе хотел.

— Вас это точно не касается.

— Ладно, это не то зачем я хотел тебя увидеть, — процедил глава Туров, и присел на стул, давая знак усадить на соседний девчонку. — Где Майя Кенаи?

— Опять за старое? Я никогда даже имени этого не слышала, — вздохнув, Камилла попыталась освободиться от пут.

— Хватит артачиться, — Милонег с силой стукнул кулаком по столу. — Ты долго жила у Кенаи и ни разу ее не встречала? Не верю.

— И как вам столько лет удавалось править страной? — спросила Ками. — Чтобы до вас окончательно дошло, произнесу медленнее, возможно, с возрастом у вас слух упал. Я ее не знаю, — девушка наклонилась вперед и проорала эти слова на ухо Милонегу.

Охранник вовремя отдернул ее назад, видя бешенство на лице господина. В этот момент главе дома Тур с трудом удавалось сдерживаться, чтобы не покалечить девицу. Еще никто не позволял себе общаться с ним в подобной манере. Самое странное, что она его не боялась. На ее лице не дрогнул ни один мускул, когда Милонег поднявшись со своего места навис над ней. Ками все так же сидела, гордо выпрямив спину.

В этот момент с улицы раздался оглушительный взрыв, заставив короля отвлечься.

— Быстро отведи девчонку в темницу. Собери людей. Выходите во двор, я спущусь через минуту, — рявкнул он. — И с тобой скоро встретимся, видимо Зоран все-таки получил мое послание.

— Папа, — удивленно и с долей надежды произнесла удаляющаяся Ками.

Милонег встряхнулся, подошел к зеркалу и попытался придать лицу непринужденный вид. Разговор предстоял не из легких. Внизу в две шеренги выстроились воины дома Тур. Король встал во главе и повел их к границе охранного купола. Через пять минут он стоял лицом к лицу с Зораном, который, не останавливаясь, продолжал пытаться разрушить преграду.

— Это бесполезно, — прокричал Милонег.

— А я все-таки попробую. Посмотрим, насколько его хватит, — выпуская огненный шар, произнес Зоран.

Милонег знал, что маг прав. Охранное заклинание можно разрушить. И если Зоран не прекратит, у них в запасе осталось минут десять от силы.

— Тащи сюда Камиллу, — шепнул король, ближайшему воину.

— Верни мою дочь или я уничтожу всю твою семейку, — в голосе Зорана было столько злости и решительности, которые заставили короля невольно поежиться.

— Сейчас ее приведут.

Эти слова заставили мага остановиться, а Милонега вздохнуть с облегчением. Он и не подозревал, что Зоран обладал такой мощью. Корил себя, что за столько лет не смог рассмотреть в своих рядах мага, которому удалось сохранить силу.

— Поторапливайся Милонег, мое терпение подходит к концу, — Зоран угрожающе занес назад руку, в ладони которой зарождался огненный шар.

— И мое на исходе, предатель. Лучше давай начнем переговоры. Побороться мы успеем, — Милонег сделал несколько шагов вперед, давая знак воинам оставаться на месте.

Зоран последовал его примеру. Когда расстояние между ними не составляло больше пяти метров, отец Ками резко вытянул вперед руку, стараясь ухватить короля за горло. Как только его пальцы коснулись купола, Зорана отбросило назад на несколько метров.

— Ни один Кенаи не сможет перейти границу, — Милонег злобно улыбнулся. — Где Майя?

— В надежном месте, — Зоран поднялся и отряхнул одежду от прилипшего снега вперемешку с землей.

— Папочка, — радостный девичий голос прервал их беседу.

— Ками, с тобой все в порядке, малышка?

— Не переживай, все хорошо. Ты не отвлекайся на меня, надер ..., — в этот момент охранник грубо прикрыл ей рот рукой.

— Милонег, пусть он уберет от нее лапы или я за себя не ручаюсь, — угрожающе процедил Зоран.

— Твоей девице стоит следить за своим языком. Где Майя?

— Отпусти мою дочь, тогда я ее приведу.

Глава дома Тур рассмеялся, а потом сказал:

— Ты меня за дурака принимаешь?

— Ты им и являешься, если думаешь, что я не знаю: купол выдержит не больше десяти ударов.

В одно мгновение король дернул к себе Камиллу и поднес к ее шее клинок:

— Удар и я буду отрезать по одной части ее тела. Тебя такой вариант больше устраивает?

— Гореть тебе в пекле, — выругался Зоран.

Вдруг Милонег увидел, как из-за спины Зорана летит голубой поток света, издавая протяжный свист. Звук был настолько сильный, что все люди, стоящие на улице, упали на колени, прикрывая уши руками. В следующее мгновений охранный купол вспыхнул оранжевым светом, по его краям стали распространяться яркие всполохи, заставляя его разрушаться, опадая на снег частичками пепла. Крик нарушил тишину, царившую в обители Туров. Милонег поднял голову и увидел Зорана, прижатого лицом к земле лапой двухметрового чудовища. Еще дюжина стояла позади него.

— Простофили и болваны, вы думали обмануть Кордов, — и тут из толпы вышел улыбающийся Захарий.

— За своеволие ты будешь серьезно наказан, — проходя мимо Зорана, он наклонился и схватил его за подбородок.

— Папочка, — закричала испуганная Камилла.

— Ого, да мы еще бонус получили. Твоя девчушка нам пригодится, — Захарий щелкнул пальцами.

Двое полуоборотней отделились от остальных и направились к девушке. Каждого, кто пытался их остановить, они убивали, раздирая глотки одним ударом острых как бритва когтей. Милонег никогда не испытывал такого страха. Его липкие щупальца проникали вглубь, сворачиваясь вокруг срдца. Сейчас он отчетливо понимал, что жить ему осталось недолго. Все мечты, планы, годы надежд разрушены, и ничто не сможет этого изменить.

— Захарий, незачем так нервничать. Я намеревался заполучить магичку Кенаи и привести ее к тебе, — Милонег все же решил использовать последнюю попытку задобрить главу Кордов.

— Не верь ему, господин, — у короля от удивления расширились глаза, когда к Захарию подошел Диквел.

— Ах ты мерзкий гаденыш! Как ты выбрался из темницы? — Милонег замахнулся, но не успел нанести удар.

Хруст сломанной кости заставил взвыть от боли главу дома Тур. Здоровой рукой он попытался поддержать висящую как плеть вторую, но повалился на колени, когда Захарий сломал его ногу одним взмахом ладони.

— Ну же, убей меня. Чего ты медлишь? — взмолился король.

— Хм, смерть. Нет, это слишком просто для тебя, — протянул Захарий.

Он толкнул Милонега в плечо, заставляя упасть на спину.

— Каждый из вас мечтал вернуться домой, — начал глава Кордов речь, обращаясь к собравшимся Турам. — И я даю вам эту возможность. Отрекитесь от своего короля, присоединяйтесь ко мне. Каждому, кто последует за мной, обещаю лучшую жизнь. Я верну магию и заставлю наши земли плодоносить, как это было до объединения домов Тур и Кенаи.

Сквозь боль Милонег наблюдал, как люди стали перешептываться друг с другом. Кто-то был согласен на предложение, кто-то сомневался. Ударом для короля стал первый перешедший на сторону Кордов: им оказался старший сын Милонега. Затем к нему присоединился второй и жена с дочерью. После того как члены королевской семьи сделали свой выбор, остальные люди больше не раздумывали. Воины бросали мечи в снег, становясь за спиной главы Кордов.

— Ну что, король остался без королевства! — язвительно произнес Захарий, присаживаясь на корточки перед Милонегом.

Он приподнял его голову, произнося:

— Полюбуйся на свой народ в последний раз. Грядет новая эра, где Корды станут правящим домом, но ты этого не увидишь. Так как всю оставшуюся жизнь будешь вынужден жить в мире людей, без магии и в полном одиночестве.

Милонег чувствовал себя преданным, а главное, разбитым. В его темной душе только в этот момент зародилось сожаление о том, что он сделал в прошлом. Ведь именно эти поступки привели его к краху. Когда Захарий резко отпустил его, он ударился головой о выступающий из-под снега камень. Боль в сломанных конечностях снова дала о себе знать, погружая в беспамятство. И это было лучшим вариантом, чем наблюдать, как рушится то, что создавалось годами.

— А с тобой Зоран мы еще поговорим. Хм, украсть то, что принадлежит мне. На это способен только смелый человек, — это были последние слова, которые услышал Милонег.

Когда Милонег очнулся, небо было окрашено в черный цвет, а нос учуял запах гари. С трудом приподнявшись на локте, он наблюдал как догорает его замок. Вокруг не было ни единой души, лишь пес, который принадлежал кухарке. Он сидел у порога своего дома и выл, запрокинув вверх морду. И в этом звуке слышалась боль и отчаяние, так как его тоже бросили. Именно таким себя считал Милонег брошенным, одиноким и преданным. Для человека нет ничего хуже, чем предательство дорогих людей. Оно ранит душу, оставляет рубцы, которые даже времени залечить не подвластно.

Милонег, опираясь на здоровую руку, дополз до оставшегося не тронутым гаража. В машине отыскал аптечку, приняв две таблетки кетонова, неумело зафиксировал перелом на ноге. С рукой пришлось повозиться дольше. Ему ужасно хотелось есть, но сил на что-либо еще не осталось. Вспомнив, что в бардачке лежит бутылка рома, забрался на переднее сиденье. Осушив ее до дна, он втайне надеялся, что смесь лекарств и алкоголя не даст ему проснуться следующим утром.