Глава 8

— Лиан, ты был крут чувак, — каждый проходящий мимо него считал своим долгом стукнуть по плечу, выразив восхищение.

За последние три года Гелиан никак не мог привыкнуть к всеобщему уважению парней из группы. В начальной школе он получал тумаки от кого угодно. И не то чтобы не мог постоять за себя — мать была против насилия. Именно из-за него он появился на свет. 

Когда Гелиан пришел в первый класс, не мог понять, почему все окружающие косятся в его сторону, а потом отворачиваются и перешептываются. Все выяснилось в пятом классе. Ему открылась тайна рождения. Мама почему-то решила, что он уже взрослый, сможет переварить информацию. Той ночью мальчик долго не мог заснуть. Он злился на всех окружающих людей, а больше всего на отца. Если бы не он, то Гелиан избежал насмешек одноклассников. Они все знали задолго до него. Быть бастардом короля непростая ноша. Мальчик умолял мать перевести его в обычную школу, но она настаивала, что учиться с кеттарийцами полезно для его будущего. 

О Кеттари ему рассказывали с раннего детства. Поначалу это была просто сказка на ночь, а потом история расширялась. Радужные оттенки волшебной страны перекрывались серостью реалий жадности и алчности короля. Изнасилование матери стало апогеем когда-то прекрасного рассказа. Милонег, узнав о рождении сына, хотел забрать его для воспитания, но мама категорически отказалась. Она чем-то ему пригрозила, но даже на смертном одре не открыла этой тайны.

После того как Лиан окончил шестой класс, мама увлеклась археологией и мифами. Мальчик не понимал, почему его отдали в интернат при доме Туров, мать месяцами где-то пропадала. Она приезжала домой два раза в год, проводила с сыном пару дней и уезжала снова. Сначала он плакал, как девчонка, считая себя покинутым и никому не нужным. Потом огорчение сменилось обидой, переросшей в разочарование, а потом и ненависть. Гелиан усиленно стал заниматься плаванием и попробавал себя в разных видах  боевых искусств. Больше всего ему понравился кигбоксинг и джиу-джитсу. На этих двух видах он и сосредоточился в будущем.

 В старших классах держался обособленно, но больше не позволял себя обижать. На каждое оскорбление отвечал кулаками, чем заработал себе нехорошую репутацию. Одноклассники не перестали перешептываться, только тема уже была другая. Лиан считал, что уважение можно заслужить любым путем, он выбрал такой. Но когда оставался один в комнате, брал в руки книгу о дальних странствиях и погружался в мир приключений. Ему так хотелось, чтобы мать хотя бы один раз взяла его с собой. Ее скупые рассказы только будоражили разум подростка, воплощая картинки во снах. Он видел себя на борту лайнера, бороздящего просторы Тихого океана. А в следующий раз Лиан взбирался по отвесным скалам в Гималаях. Но утром реальность сметала напрочь ночные фантазии, заставляя двигаться дальше. Лишь сувениры, привезенные мамой, которые он хранил в стенном шкафу не давали умереть путешественнику в его душе.

Школу Гелиан закончил с одной четверкой, чем порадовал отца, который забрал его к себе. Парню ничего не оставалось как переехать: в интернате после семнадцати жить запрещено. Их квартиру мама продала для оплаты первой экспедиции. Уживаться в одном доме со сводными братьями было сложно. Пришлось выстоять в нескольких потасовках, пока молодые люди не распределили между собой территорию. Они не входили в его комнату, давали возможность посещать спортзал, а он оставил их в покое. 

А вот с младшей сестренкой они подружились. Эта очаровашка взяла в плен его сердце, как только протянула ручку, чтобы поздороваться. Огромные фиалковые глаза смотрели приветливо, а когда малышка улыбнулась, Лиан понял, что отдаст за нее жизнь. С отцом держался отстраненно, на вопросы отвечал односложно, по возможности старался вобще с ним не пересекаться. Лиан мечтал о времени, когда покинет этот дом, чтобы никогда не встречаться с семейством Туров. Осталось окончить университет, тогда начнется новая жизнь. А наследие Кеттари, о котором так заботилась матушка, Гелиан решил послать ко всем чертям. Кроме россказней и единичного демонстрирования магических способностей Милонегом, никаких доказательств не было. Лиан не хотел превращаться в олуха, который всю жизнь будет ждать возвращения в мифическую страну.

 В его голове с каждым днем все четче вырисовывался план мести отцу за загубленное детство. В университете парень вступил в бойцовский клуб. Там развлекались детки приближенных к королю. "Что может быть лучше хорошей драки за деньги?" Лиан стал лучшим бойцом: помогли годы тренировок. За двенадцать месяцев он скопил достаточную сумму денег, чтобы снять жилье, но отец запретил это делать, грозя навредить матери. Пришлось остаться, а через месяц папашка приоткрыл дверцу в магический мир. На восемнадцатилетие отец подарил медальон, заряженный силой, и предложил принять участие в ежегодном закрытом турнире, длившемся семь дней. На арене, которая находилась в подземелье, сражались люди и нечисть. Тогда он впервые поверил в рассказы матери, увидев истинные обличия некоторых слуг.

Размах мероприятия был огромен. В главный дом съезжались Туры с разных концов света, чтобы принять участие в кровавом действе. Когда отец привел его, чтобы показать помещение, Лиан подумал, что попал в Колизей, где в древние времена сражались гладиаторы. Арена выглядела похоже. Он видел ее на открытке, которую прислала мама. Первые два дня парень сидел в королевской ложе и наблюдал за противниками. Он изучал их тактику и приемы борьбы. Гелиан думал, что Милонег пригласил его принять участие в боях, чтобы унизить. Но увидев на арене сначала одного брата, а в следующем бою другого, убедился, что это не так. Многие парни в универе считали за честь поучаствовать в турнире, организованном королем. Сколько разговоров начиналось за месяц до назначенного срока. Девчонки в группе томно вздыхали, вспоминания прошлогодних победителей братьев Туров. И чем больше разговоров слышал Лиан, тем противоречивий были его чувства. 

После окончания каждого дня соревнований, Милонег Тур демонстрировал публике магические приемы. То вихрь водяной посреди арены вызовет, то внешность кому-нибудь из добровольцев поменяет. Толпа охала и ахала от восторга. Они как наркоманы, допытывались, когда к ним вернется сила. «Как хорошо, что не знаешь, чего лишился», — парню было противно подумать, что он вел бы себя так же, как эти люди.

До первого боя Лиан так ни разу не воспользовался медальоном. Он сидел на скамейке в раздевалке и ждал, когда его позовут на арену, уперевшись локтями в ноги, уткнувшись в сжатые кулаки. Он нервно постукивал ступней, обутой в кроссовок, об пол. Чтобы успокоиться вспоминал о маме. Дверь скрипнула, Лиан поднял голову и увидел в проеме отца.

— Боишься? — он прошел внутрь, закрывая за собой дверь.

— Нет, а есть кого? — Лиан с вызовом посмотрел на Милонега.

— Да, весь в меня. Я таким же горячим в молодости был, можешь у матери спросить, — король ухмыльнулся, погружаясь в воспоминания.

— Заткнись, — Гелиан подскочил с места, кулак замер в паре сантиметров от носа отца.

— Эй, не кипятись, — Милонег предостерегающе выставил вперед руку. — Не хотел я мать твою оскорблять. С языка сорвалось само собой.

— Тогда следи за своим языком, а то кто-нибудь его вырвет, — огрызнулся Лиан.

— Тс-тс-тс, я помочь пришел, а ты ершишься. Знаешь, как амулетом пользоваться?

Лиан засмущавшись, отвернулся: не хотелось признаваться, что вещицу со всех сторон осмотрел, но так и не разобрался, как работает.

— Забирай эту безделушку, я и сам справлюсь, — Лиан кинул амулет отцу.

— Там все с магическими штучками, даже твои братья, — Милонег подошел ближе, положил цепь на скамейку.

— То-то они постоянно побеждают. Как же дамы разочаруются, узнав о таком нюансе, — Лиан злорадно усмехнулся.

— Довольно, — заорал Милонег, его терпение кончилось. – Хочешь — покажу, как пользоваться, не хочешь — не надо? Ну, отвечай.

Гелиан гордо вскинул голову и демонстративно отвернулся. Сердце ухало в груди, грозя пробить грудную клетку. Он струхнул в конце,  до этого ярости отца видеть не доводилось. Сейчас жалел, что отказался от помощи, но с другой стороны если победит, то честно. В дверь постучались.

— Пора, — услышал Лиан.

Молодой человек тяжело вздохнул, поцеловал фотографию матери и пошел на арену. Первым противником оказался оборотень, высокий коренастый парень лет двадцати. Лиан подумал, что вырубить такого не составит труда, но стоило увидеть перед собой полутораметрового в холке волка, струхнул.

— А об этом никто не предупреждал, — парень, не отрывал взгляда от зеленых глаз противника, медленно пятился назад.

Волк оскалился, показывая два ряда острых зубов.

— Тише псинка, тише, — Лиан боковым зрением увидел, как кто-то выбросил на песок палку.

Он стал боком двигаться в том направлении, голыми руками такого противника не победить. И в очередной раз пожалел, что отказался от амулета, он бы сейчас пригодился. На одну секунду молодой человек разорвал зрительную связь с волком, тот сделал прыжок вперед, сбивая его с ног. Лиан вцепился в его шею, пытаясь отодвинуть пасть монстра подальше от собственного горла. Животное рычало, лязгая челюстью, пытаясь ухватить за предплечье. Одной лапой оборотень встал на грудь противника, перекрывая доступ воздуху. Лиан чувствовал, что скоро потеряет сознание, острые когти впивались в ребра, послышался хруст костей. Вдруг он вспомнил излюбленный прием, который помогал распалить ярость. Он представил, как Туры убивают людей, насилуют беззащитных женщин. Это помогло, волка удавалось отодвигать все дальше и дальше от лица. Из пасти противника капали слюни, вязкая жижа попадала на лицо, но и это Лиан перестал чувствовать. Еще рывок, он перемещает ладони, хватает тварь за морду, раздвигает челюсть в стороны, пока не раздается характерный хруст. Животное жалобно заскулило, стало бить лапой о землю.

— Бой окончен, — Лиан узнал голос отца.

Толпа завыла от досады, им хотелось крови, они хотели посмотреть, как незаконнорожденный сын короля прикончит оборотня. Но Гелиан не пошел у них на поводу, он опустил руки и поднялся на ноги. Грудная клетка болела ужасно, он еле стоял, но показывать слабость перед этой публикой не собирался. Судья объявил победителя, подняв его руку вверх, после чего Лиан поплелся в раздевалку. Напоследок он еще раз оглянулся, волк превратился обратно в коренастого паренька. Его грудь поднималась от равномерного дыхания. «Главное живой», — с этой мыслью Гелиан, под крики толпы, покинул арену.

Стоило войти в раздевалку, упал на пол. Сколько так пролежал он не помнил, но, когда очнулся, увидел хлопочущую над ним девушку с изумительными кареми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Она что-то напевала, намазывая мазь на раны от лап волка.

— Эй, прекрати, — Гелиан хотел убрать ее руки, но не смог пошевелиться.

— Наш больной проснулся. Правду сказали буйный, — девушка продолжила втирать раствор в раны.

— Кто ты такая? — Лиан предпринял попытку подняться.

Неведомая сила потянула обратно, Гелиана словно прибило гвоздями к скамейке намертво. Только сейчас глаза уловили знакомые очертания шкафчика в раздевалке. Ему не нравилось ощущение беспомощности, Лиан начинал злиться.

— Бровки не хмурь, тебе не идет, — выпалила девушка и поспешила отвернуться.

Молодой человек успел заметить, как зарделись ее щеки: «Скромница. Почему ее лицо так знакомо?».

— Так ты ответишь? Как тебя зовут? — в голосе слышалось раздражение.

— Знаешь что, плохое настроение влияет на лечение, — она приложила два пальца к его лбу, а потом начертила рисунок.

В глазах пациента потемнело, веки отяжелели, последнее, что он увидел, была ее улыбка.

В следующий раз он очнулся уже в своей комнате. Резко сел на кровати, снял кем-то одетую футболку, стал осматривать грудь. От когтей остались небольшие шрамы, а вот ребра видимо пострадали сильнее. Боль была ноющей, на боку остался огромный синяк. Лиан хотел ощупать рану, но стоило дотронуться, в кончиках пальцев кольнуло. Присмотревшись, увидел розовое свечение над раной. Кто-то наложил заживляющее заклинание, наверное, девчонка. Он так и не узнал ее имени, но собирался это выяснить непременно.

После боя у бастарда началась новая жизнь. В универе каждый пытался завести с ним дружбу. Девушки томно вздыхали и хлопали ресницами, пытаясь привлечь его внимание. Лиан не изменил правилам — он одиночка. Осталось три года, тогда придет долгожданная свобода.

Мысли о кареглазке не давали покоя. Парень частенько замечал, что всматривался в толпу в поисках этих глаз. Он уверял себя, что это все лишь для того, чтобы сказать спасибо за помощь, но в глубине души знал — это не единственная причина.

Поиски пришлось отложить: внезапно, приехала мама. На этот раз она была сильно взволнованна. Когда ходила по дому, постоянно оглядывалась. Складывалось впечатление, что за ней следили. На все вопросы сына отвечала:

— Придет время, сынок, ты все узнаешь.

Лиан нервничал, хотел помочь, но она отказывалась. Через пару дней ей стало плохо. Как ни странно Милонег выделил комнату для бывшей любовницы, пригласил к ней лучших знахарей. Маме становилось только хуже. Через неделю женщина не была похожа сама на себя. Она сильно похудела, кожа приобрела сероватый оттенок. На теле стали появляться кровоточащие язвы. Лиан не отходил от нее ни на шаг, забросил учебу. Отец настаивал, чтобы он вернулся в университет, но тот категорически отказался. И тогда, ему показалось, что Милонег злится. Какая-то тень пробежала по его лицу. Однажды ночью Лиан проснулся от легкого прикосновения к волосам. Он уснул, положив голову на кровать. Переведя взгляд на маму, увидел, что она машет рукой, хочет, чтобы пододвинулся ближе. Парень так и сделал.

— Лиан, слушай внимательно. Мне уже не жить, но ты должен продолжить мое дело. От этого зависит будущее Кеттарийцев, — женщина закашлялась.

— Мам, тебе стало хуже? Давай позову знахаря, — он уже хотел отойти, но она вцепилась в его руку, мотая головой. — Хорошо, — он вернулся на прежнее место.

— В твоей комнате под матрасом лежит ключ. На железнодорожном вокзале найдешь ячейку номер двадцать пять. Там будет лежать коробка и мой дневник. Коробку ни в коем случае не приноси сюда. Твой отец не должен ни о чем знать. Гелиан, поклянись мне, — женщина говорила с отчаянием.

— Я клянусь.

— Прочтешь дневник, тогда все поймешь, — она опять закашлялась.

— Все, все, хватит говорить. Тебе надо поспать, — парень нежно погладил ее по волосам.

— У меня еще будет время. Как жаль, что мы больше не встретимся. Я так мало уделяла тебе времени. Но знай, я всегда любила тебя. И дня не проходило, чтобы не проливала слезы, вспоминая моего мальчика. Ты, то единственное, что не давало сдаться, заставляя двигаться дальше, — Лиан видел, как из ее глаз потекли слезы. — Я люблю тебя, сынок. Люблю больше жизни.

— Я знаю, мама, знаю. Я тоже тебя люблю, — сердце кольнуло от страшного предчувствия.

Наконец, он понял, что его детские обиды не имели основания. Эта женщина всегда была рядом, хоть и находилась на расстоянии. Она постоянно присылала открытки и писала письма, он же считал это подачкой, костью, кинутой собаке. Как же глубоко он заблуждался. Он сильнее сжал ее руку, а потом, приподняв от кровати обнял. Она положила ладони на его плечи, притягивая ближе. Лиан услышал глубокий вздох, а потом воздух медленно покидал ее легкие, как жизнь тело. Руки мамы упали, а он все не мог отпустить ее. Горькие слезы полились из глаз.

— Мамочка, прости, прости меня, — он шептал эти слова, поглаживая ее волосы.

Похороны провели на следующий день. Лиан взял все расходы на себя, у отца деньги брать отказался и запретил ему появляться на церемонии прощания. По древним обычаям, тело уложили в лодку, подожгли и спустили на воду. Как только плывущий огонек скрылся из поля видимости парня, он понял, что остался один. Только теперь это произошло на самом деле. Отец некоторое время пытался выяснить, не оставляла ли ему мама послание. Но молодой человек не нарушил клятвы.

Долгие два года он не решался открыть ячейку. Приходил на вокзал, проплачивал хранение, разворачивался и уходил. Стал больше времени проводить в бойцовском клубе. Драки помогали заглушить боль. Кареглазку так и не удалось найти. Она как будто сквозь землю провалилась. А может ему и правда все привиделось?

Сегодня, на турнире, стал чемпионом, сумев победить собственных братьев. Но эти достижения только подняли его по социальной лестнице, не принося удовлетворения. Поэтому поздравительные похлопывания считал лицемерием. Где же все они были, когда одинокий мальчик нуждался в друзьях? Лиан понял, что настало время узнать, что скрывала мама. Завтра он все-таки откроет ячейку.