Глава 18

Обидно сознавать, но монстр прав. Правда, Нелли пробует воспользоваться скрипкой, но оборотень, похожий на гигантского кота («Из веркэтов», — догадывается Нелли), приближается к ней, неслышно ступая мягкими лапами. И недолго думая, он протыкает запястье девушки острыми, как иглы, клыками. Нелли вскрикивает от боли и неожиданности. По руке её течет кровь, и девушка прижимает руку к груди, стараясь унять кровотечение. Одежда быстро становится мокрой, однако кровь перестает течь. Мелис с ужасом смотрит на свою подругу.

— Чего уставился? — мрачно бурчит Нелли, ведь рука болит, да и след от укуса все еще виден. — Подумаешь, бешеная кошка укусила…

Внезапно она умолкает на полуслове. Бешеная кошка! Да ведь это будет похуже, чем бешенство! Она, Нелли, от укуса оборотня может стать одной из них! Возможно, не доходя до их пресловутого Горянца, ей предстоит пополнить отряд Сумеречного Воина…

— Зачем ты это сделал? — с болью говорит Мелис, обращаясь не то к веркэту, не то к самому Сумеречному Воину. — Неужто не было другого способа её остановить?

Веркэт лишь обнажает длинные желтые зубы. Вместо него Мелису отвечает Сумеречный Воин:

— Да, Весенний Разлив поторопился. Он молод и горяч. Возможно, он немного завидует тебе, мальчишка…

— Завидует? — Мелис удивлен. — В чем?

— Возможно, он хочет обзавестись самкой, — мерзко скалится оборотень. — Это один из способов… Впрочем, я знаю, что с вами идут недомерки с того берега реки. Они могут найти средство вылечить твою подружку. Если будут думать быстро. И если я им позволю…

Мелис бледнеет. Во-первых, его ужасает мысль о возможной судьбе Нелли. Во-вторых, оборотни знают об эльфах, которые таятся в его, Мелиса, карманах.

По счастью, оборотни не догадались (или не сочли нужным) встать между Нелли и Мелисом. Полеля пускает своих жучков-мотыльков, и те начинают мельтешить между плененными юношей и девушкой. Тем временем Полеля совершает невероятный прыжок и отчаянно цепляется за одежду Нелли. Его поддерживают золотистые летунчики. Нелли, вздохнув, раненой рукой подсаживает Полелю к себе на плечо.

Маленький человечек протягивает Нелл рог. В роге пузырится какая-то очередная колдовская жидкость.

— Зачем это мне, Полеля? — грустно спрашивает Нелли, забыв о грубости и язвительности. — Тебе нужно, чтобы перед превращением я поклялась Мелису в вечной любви?

— Нет, — качает головой малыш, — мне нужно не это. Пей, Нелли, не бойся.

Нелли пожимает плечами, осторожно берет двумя пальцами рог и подносит его к губам. И снова, хотя рог мал по сравнению с человеческими размерами, Нелли долго не может его опустошить.

Наконец рог снова в руках Полели. Тот засовывает его куда-то под рубаху сам прячется в нагрудном кармашке Нелли.

— Ну, — ворчит Нелли, — и что должно было произойти? Я лично ничего не чувствую, кроме того, что рука… Ой! Моя рука!!! А-а-а!

Запястье начинает нестерпимо гореть, словно к нему приложили раскаленные уголья. Нелли трясет рукой. Если пила из рога она прямо на ходу, то теперь она останавливается, чуть не падая на землю. Мелис со страхом и недоумением смотрит на неё.

— Неужели она начинает превращаться? — бормочет он.

— Нет, — слышится в ответ шепот Дюймовочки. — Полеля дал ей какое-то снадобье. Оно проникает в кровь Нелли и выжигает заразу, внесенную оборотнем.

— Это так больно? — тревожится Мелис.

— Ну, ты же не думал, что это может быть приятно, — философски замечает Сильфарио.

Оборотни тоже останавливаются. Нелли в центре их круга катается по сухой хвое, завывая на все лады. Что испытывает в этот момент Полеля в ее кармане — остается загадкой.

Похоже, оборотни забавляются, глядя на мучения Нелли. Они хохочут, кашляя, и передразнивают девушку.

— Потерпи, потерпи, — скрипит укусивший ее веркэт по имени Весенний Разлив. — Потом ты ощутишь всю прелесть нашего бытия…. Особенно если будешь со мной…

Мелиса трясет от ненависти к мучителям, однако он бессилен что-либо предпринять. Вдобавок он задумывается, почему оборотни не заметили ни Полели, ни того, что Нелли приняла противоядие.

Наконец Нелли успокаивается. Оборотни, ожидавшие болезненной трансформации тела, поражены. На тонком запястье остались только два маленьких белых шрамика, в остальном же Нелли не изменилась. Больше того — она стоит и улыбается.

— Что, сожрали, твари хреновы? — похоже, она в полном порядке. К ней вернулась прежняя грубость и бесцеремонность. — Ну, ведите нас в свой Горянец!

Больше всех ошеломлен Весенний Разлив:

— Но как же, — бормочет и урчит он. — Мой укус либо смертелен, либо ведет к перерождению… Сумеречный Воин, ты же знаешь….

— Знаю, — резким тявком верфокс обрывает это урчание. — Все знаю. С ними эльфы, маленькие уродцы, которые сумели как-то отвести нам глаза своей магией….

— Может, обыщем пленников? — с надеждой спрашивает чей-то голос. — Найдем эльфов — хоть подкрепимся….

— Если не отравимся, — отвечает еще кто-то из оборотней.

— Молчать! — Сумеречный Воин страшно ощеривается, и остальные покорно замолкают. — Такого приказа не было! Ослушаетесь — вы знаете, что будет!

Оборотни, глухо рыча, отступают, вновь образуя кольцо вокруг пленников. Путь к горам продолжается.

— А как это они тебя не заметили? — потихоньку спрашивает Нелли у Полели.

— А ты думаешь, мои золотистые летунчики просто так вились, для красоты? — не без гордости отвечает тот. — Они и заморочили оборотней.

— Они милые, — растроганно говорит Нелли. — Спасибо им. Ну, и тебе, конечно.

Печальное шествие под сводами мрачного леса продолжается весь день. Пленникам не дают ни подкрепиться, ни передохнуть. Нелли заговаривает о воде, но Сумеречный Воин пристально смотрит на нее глазами, налитыми злобой и кровью, и девушка моментально прикусывает язык.

Наконец тропа взбегает вверх настолько круто, что ошибиться уже нельзя — вот и горы. У подножия лес все еще густ, так что оценить, насколько высоки эти горы, далеко ли они простираются, невозможно.

Вскоре перед процессией открывается вход в пещеру. Затхлостью, сыростью и гнилью тянет оттуда. И еще чем-то, что не может описать ни один смертный. Сильфарио с Дюймовочкой сидят смирно, Полеля тоже не афиширует свое присутствие. И Мелису, и Нелли весьма не по себе. Что-то не хочется им лезть в эту зияющую рану в теле гор.

Нелли посматривает на конвоирующих их оборотней. «Что-то видок у них невеселый, — думается ей. — Отчего бы это? Ведь привели, похоже, они нас в свой растреклятый Горянец, видно, наградят их за это. Чего им киснуть?».

Сумеречный Воин ощеривается, шерсть на загривке у него дыбится. Глядя на своего предводителя, дружно рычит вся команда. Теперь они уже стоят не кольцом вокруг пленников, а образуют подобие дуги. Нелли и Мелис стоят ближе всех ко входу в пещеру, а оборотни просто не дают им отойти, сами готовые в случае чего задать стрекача.

Солнце уже спряталось, и, хотя еще светло, ощущается вечерняя прохлада.

Из пещеры слышится шелест, как будто вылетает миллионная стая летучих мышей. Нелли радостно вскидывает голову, она вспоминает прежде всего летающих ящеров с Сариссы — флайлизов. Но это не флайлизы.

Навстречу процессии выходят люди, до подбородков укутанные в темные плащи. Лица этих людей бледны, темные, без блеска глаза распахнуты и почти не мигают. Некоторые из оборотней слегка пятятся назад, однако Сумеречный Воин, Весенний Разлив и еще двое остаются на местах.