4.

Камин трещал, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Повсюду разносился запах крепкого, свежезаваренного чая и свежего жирного молока.

Джеймс и его дядя сидели к небольшой комнате – не то кабинете, не то библиотеке, – и болтали, как давние друзья.

— Не называй меня дядюшкой! – махнул рукой старший Дейвис.

— А как? – Джеймс уже привык к тому, что тетушка держалась за это слово, как за спасительную соломинку. «Я твоя тетя – говорила она – и я самый близкий тебе человек, так что…» — дальше могло идти любое наставление, но начало было одинаковым.

— Меня зовут Кристофер, Крис, Кристоф, как нравится. – он пожал плечами.

— Хорошо! – мальчик кивнул, улыбнулся, а потом, немного помолчав, тихо добавил:

— Я думал, вы скучный и правильный, как тетя Сьюзен!

Кристофер расхохотался.

— Сьюзен скучная и правильная? Джеймс, держи меня, и слуг позови, а то я упаду! – Он закинул голову на спинку стула, смеялся заразительно, так заразительно, что Джеймс тоже фыркнул.

Через пару минут, отсмеявшись, Кристофер пояснил:

— Веришь, когда мы были детьми, главным сорванцом была именно она! Мы с твоим отцом – царство ему небесное – были тихими овечками по сравнению с ней. Иногда…

Кристофер резко замолчал, а потом сказал грустно:

— Прости, наверное, не стоило упоминать твоего отца!?

— Не страшно – Джеймс покачал головой. – они с мамой сейчас в Раю, разве нужно из-за этого расстраиваться? Они ждут меня там, я знаю. И они рассердятся, если я буду звать их обратно, а не жить своей жизнью и просто ждать встречи с ними.

Кристофер кивнул. А про себя покачал головой. Если кто-то и не может претендовать на место в Божьем царстве, то это Эдуард. Ну, и он сам, разумеется…

***

Этот день закончился быстро. Утомленный долгой дорогой и новыми впечатлениями, Джеймс рано лег спать, предварительно взяв с дяди обещание, что ему обязательно будет показан весь дом.

Оставшись один, Кристофер снова – который раз за последние несколько дней – вздохнул. Только на сей раз это был вздох облегчения: он справился. Он нашел общий язык с племянником, теперь нужно только быть осторожным, и все.

***

Ночь Кристофер провел хорошо, но встал очень рано. Слишком рано. Он понимал, что Джеймса бесполезно ждать к завтраку, но и сам пока не был готов спуститься к столу. И, немного подумав, вышел на улицу. Прошелся по двору. Приблизился к парку. А потом, словно решившись, быстро пошел куда-то вглубь парка, не по тропинкам, а по траве.

Потом ветер засвистел у него в ушах, он отдался скорости, он бежал прочь от людей, в лес. Выбежал к пруду. Отряхнулся, осмотрелся. Втянул носом воздух. Запахи воды, травы и леса пьянили его, манили к себе.

***

Кристофер стоял у пруда, глядел в пустоту, как вдруг услышал позади негромкий девичий смех, пропетую высоким мелодичным голосом музыкальную фразу, и в ответ ей другую, снова смех.

Кристофер замер.

Вдруг звуки прекратились. Потом до него донесся шепот:

— Смотри, это же сам лорд Дейвис! – прощебетал первый голос.

— Кто? – недоуменно спросил второй и засмеялся.

— Это хозяин того замка, Джули, большого, темного…

— Неужели! Он совсем не похож на затворника, о котором ты мне рассказывала!

— Он самый настоящий отшельник! Никогда не устраивает у себя приемов, ни на охоту не ездит, ни в столице не бывает…

— Не знаю, Лиззи, он выглядит просто одиноким и невероятно грустным человеком, и все!

— Знаешь, Джули, папа хочет пригласить его к нам в пятницу… Вот будет забавно, если он согласится!

Кристофер слушал эту болтовню абсолютно неподвижно. Удивительно, но за все то время, что он прожил в Дейвисхолле, он ни разу не задумался о том, что думают о нем соседи. «Затворник», «отшельник» — так они его называют!

Убедившись, что девушки удалились, Кристофер тряхнул головой и быстро пошел к дому, дав себе слово, что примет приглашение, если получит его.