XXIII ГЛАВА

XXIII ГЛАВА

Когда слабые лучи рассвета коснулись темных морских волн, плок Клата плавно снизил скорость. Мощный ящер, на первый взгляд, казалось, совершенно не ощущал тяжести тел всадников — пираты отлично обучают своих помощников переносить тяготы службы. Большие, цвета спелого солота, глаза животного с интересом наблюдали за игрой бликов на воде. Плок расправил ласто-образные конечности, доверившись невысоким волнам морской прохлады. Пришло время насладиться заслуженным отдыхом.

Айк смахнул рукой капли с лица. На языке ощущался знакомый, каждому обитателю водного мира, солоноватый привкус. Увитая мышцами шея ящера вздулась от напряжения и, недвусмысленно намекая на то, что плок все же устал — так долго вести на себе двух наездников он явно не приучен. Плоки весьма мобильны, особенно в морских сражениях, но не так выносливы, как тот же алрок. Однако, что касается погони или бегства от вездесущих роглов — тут им просто нет равных. Скоростные качества делали плоков не заменимым средством передвижения, как для пиратов семи морей, так и для служителей Каб-Анадры.

— Ну, как ты там, парниша, не умотал тебя мой Риг?

Клат привстал, оперся на луку седла и похлопал ладонью по бугристой шее ящера. Плок отозвался на такое проявление ласки утробным урчанием.

— Ты дал ему имя?

— Хм! А почему нет, — искренне удивился оцток, — он живой, должен же я как-то к нему обращаться? Мы с ним покрыли все семь морей, и ни разу Риг меня не подвел, Верно, дружище?

Клат поскреб пальцами по шее ящера выше сбруи, плок выгнулся и громко прокричал, в знак признательности.

Айк удивленно воззрился на эхлота.

— Ты совсем недавно выпотрошил больше хамру оцтоков, не говоря уже о наимитах; откуда вдруг такая нежность к плоку?

— В это лезть пока не советую, парниша, тут иной смысл. Тебе не понять.

— Какой тут может быть ещё смысл? Ты нарушил основы — убил себе подобного! Целенаправленно! Ты вне закона!

— Вот же, темные руты! И что с того? Я — эхлот, если подзабыл, парниша. Мне наплевать на все, что там говорят и думают панцири с их хвостатой обслугой. Понял? Но это не значит, что я должен уничтожать все живое вокруг. Вздор и глупость! Приди, наконец, в себя, парниша — ты уже не за стеной! Очнись и хватит оглядываться назад. Плок, к примеру, не губит невинные жизни без надобности, а твои «синебрюхие» попечители готовы хвост друг другу перегрызть за возможность услужить панцирю. Через них-то к нам и приходит все зло.

— Чего вы там тянете? — издалека прокричал Думрат, плок которого, уже через мгновение, плавно подплыл к ящеру Клата. Животное вытянуло длинную шею вперед, издало урчащий звук, приветствуя собрата. Ящер оцтока ответил тем же.

— Да вот, меня тут парниша на разговор вытягивает. Он, видишь ли, из тех «правильных», что мечтают о букити, с хиотом в пару ярусов над водой, и личным плоком. Не теряет надежду угнаться за хвостом рогла, при этом не думает, что может легко захлебнуться. Правда подзабыл, что и сам уже замаран в крови по локоть. Вот же, незадача, да? Нет, эта речушка для тебя, увы, пересохла. Пора бы задуматься о действительных ценностях. Ты так не считаешь?

Клат посмотрел через плече на сидевшего позади оцтока.

Айк не стал ничего отвечать. Да и какая ему собственно выгода от спора с маргинальным элементом? Они находятся далеко в открытом море, где на сотни сикелей лишь голодные алроки, да стаи хищных роглов! Можно ли вообще, что-то доказать этим безумцам, живущим грабежом и разбоем? Их идеалы совершенно непонятны обычному гражданину монтитаха, к которым Айк, несмотря на последние события, все ещё относил и себя. Наблюдая за тем, как небольшие волны обмывают тучные бока плока в попытке коснуться пяток оцтока, Айк вдруг подумал о собственном хиоте. О том, как на все это отреагируют члены братства, и что скажет наставник. Вот же, темные руты!

Думрат поднялся в стременах. Похлопав ящера по спине, вытащил из чехла, перекинутого через плечо, большой сиронзу. Он представлял собой раковину моллюска, оформленную витиеватыми узорами и перетянутую серебряными кольцами. Роговые наросты были спилены по все длине, для удобства использования. Эхлот широко расставил локти, коснулся губами сиронзу, протяжно протрубил в него несколько раз. Ах, ты ж, великие руты! Из тумана послышался едва различимый ответ. Клат подмигнул Айку. Там, куда ещё не успел добраться, свет вспыхнули факелы. Очень много факелов! Навстречу эхлотам явно кто-то приближался и, судя по реакции оцтока, это точно не представители трех монтитахов.

Оилот напряг зрение. Впереди, сквозь туманную дымку, смутно вырисовывались темные очертания островов.

«Россыпь Криоты!» — предположил Айк.

Про существование иных мест в этом море он просто не знал. Да и откуда охотнику, большую часть жизни проводившему по ту строну водного мира, знать о том, что расположено за границами его монтитаха? Тех знаний, что Айк получал в братстве, вполне хватало для выполнения секретных поручении Каб-Анадры, да и для перевода в новый букити, с хиотом на поверхности, они ему не требовались.

Ящеры медленно двигали ласто-образными конечностями, оставаясь при этом на месте. Изредка изгибали длинные шеи, касаясь мощной нижней челюстью водной поверхности. Плоки таким образом пытались уловить едва заметную «вибрацию» от приближавшихся к ним огромных тел. Сбруя тихо позвякивала медными кольцами, отбрасывая мутные блики на тело плока.

Внезапно раздался ответный стон сиронзу, затем ещё один, но уже намного ближе. Из плотной массы тумана на них надвигалось несколько алроков в упряжи, с корзинами вооруженных пиратов по бокам, на манер боевых ящеров Каб-Анадры.

Айк даже приоткрыл рот, от впечатления, которое производили эхлоты семи морей. Грозного вида оцтоки, вооруженные ни сколько не хуже карателей монтитаха, с размалеванными белой краской лицами, укороченными хвостами без туесков, серебряными кольцами и покрытыми позолотой зубами, шумно приветствовали товарищей. В них было что-то от бродячих квимиров. Но больше удивил оилота даже не внешний вид пиратов, а мощные пушки-драги установленные на хребте каждого ящера. Пушка, которую активно использовали каратели! Вот же, великие руты!

Айк ожидал увидеть на спинах драги-инзуры, с тремя стволами, но вот, как эхлоты смогли заполучить дзоты с капсулами канои, находящиеся на вооружении элитных подразделений Каб-Анадры, да ещё в таком количестве? В очередной раз мысли о скрытых связях Иту-Иоланды с эхлотами посетила голову оилота. Захватить силой алрока с драгом-дзотом просто невозможно, а значит, передача могла произойти только мирным путем. Но как?

Ах, ты ж, темные руты!

Когда плоки беглецов поравнялись с ящерами эхлотов, оилот заметил, что среди пиратов были представители всех трёх монтитахов. Каким-то чудом этим маргиналам водного мира удалось завербовать в свои ряды даже аморитов, причем в некоторых угадывались черты ортодоксов-квимиров! Ещё ни разу Айк не оказывался так близко к этой социальной группе. Мурги Периферии — понятное явление, там дикий примитивный мир подопытных Иту-Иоланды, а тут … Как такое вообще возможно? Рассказы о нищих маргиналах и уличных попрошайках никак не сходились с тем, что сейчас видел перед собой оилот. Централизованные, со своей, пусть и упрощенной, иерархией, вооруженные до зубов, с драгами на алроках, они представляли довольно грозную силу, как на море, так и на суше. Не удивительно, что каратели практически не заплывали за острова грумов. Это в свою очередь позволяло пиратам планировать набеги, а также различные диверсионные операции, совершенно безнаказанно и довольно результативно. Чего только стоит проникновение Клата и Думрата на территорию одной из самых защищенных тюрем Каб-Анадры!

Встречало их пять алроков в окружении, как минимум, полусотни плоков с всадниками. Да им и роглы не страшны, при такой-то силе! Айк поймал себя на мысли, что, против своей воли, проникся уважением к очевидному превосходству этого дикого сборища охотников за удачей, отбракованных системой. Думрат приветственно поднял руку, сжатую в кулак, над головой, коснулся груди, после чего направил своего плока к одному из алроков на морде которого красовалась массивная защитная маска из костей ящеров внешнего мира. Переговорив о чем-то с одним из пиратов, он вернулся назад и обратился к эхлоту:

— Можете ехать, Клат, я останусь с ребятами, они как раз отправляются погонять роглов, жуть, как хочется пощекотать нервишки. Коль у хвостатых сегодня ничего не вышло.

— Хм, неволить не стану. Валяй! А я тогда, с парнишей, подамся до Мако, авось там, чем пригожусь. Надо бы этого пристроить, как ни как, вместе терпели синебрюхих. Ладно — бывай!

Клат издал ртом щелкающий звук, необходимый для того, чтобы заставить плока начать движение. Ящер напряг тело, вытянул хвост, изогнул дугой шею, а затем неспешно направился к острову, оставляя позади грозную группу пиратов. Проплывая мимо ящеров пиратов, Айк обратил внимание на свирепый вид всадников, презрение, написанное на лицах, и лютую злость, читавшуюся в глазах. Он ловил на себе взгляды, от которых внутри аруту все покрывалось ледяными наростами страха.

Для этих хозяев семи морей Айк всего лишь никчёмный прислужник системы, которая не захотела мириться с их существованием, лишив права на жизнь внутри монтитаха. Оилот не стал «приближенным», не владел восхитительным хиотом в буките Ёта, но он грезил этим, как и большая часть населения Каб-Анадры. А на таких «слепцах» мечтавших затесаться в ряды «счастливчиков» как раз и держалась эта пресловутая система, выстроенная когда-то панцирями Иту-Иоланды. Ощущение собственной исключительности, внушаемое правлением монтитаха, вызывала в оцтоках нездоровую конкуренцию и страх подвергнуться остракизму, после которого прямой путь к эхлотам. И тут уже ни о каком хиоте и речи быть не может. Реабилитироваться, точно не получиться. Даже у нарушителей закона, действия которых направлены против таких же граждан, есть шанс вернуться с островов грумов, но только не у тех, кто пошел против системы. Нет!

Взять то же братство. Представители клана не желали ничего предпринимать, если, по нелепой случайности, член сообщества обнаруживал себя и попадал в руки карателей. Просчитался — понеси наказание и будь внимательней впредь! Интересно, как бы сложилась его судьба, вмешайся в ход дела наставник?

Айк воззрился на алрока с костяной маской на морде. Могучее тело огромного ящера, запряженного эхлотами и снаряженное драгами, не хуже боевых животных Каб-Анадры, вызывало в оилоте первобытный трепет. Не удивительно, что карателей для охраны алроков Иту-Иоланды набирают по очень жёстким критериям. Айк также отметил про себя, что эхлоты, обитавшие на островах, выглядят совершенно иначе, существенно отличаются от привычных ему попрошаек. В них нельзя разглядеть той зажатости, страха, а также осознания обречённости на нищенское существование и вины за собственную несостоятельность. Эхлоты монтитаха, не вызывали ничего кроме жалости с презрением, видимо поэтому им и было позволено разгуливать по улицам монтитаха, в качестве назидания и предупреждения от безрассудных поступков категории «колеблющихся». Кому захочется влачить жалкое существование, не имея даже хлипкого хиота на нижнем ярусе периферийных букити?!

Однако среди эхлотов, в отличие от патрульных Каб-Анадры встречались воины преклонного возраста, как собственно и Клат — сказывалась нехватка румы. Скорее всего, при проверке их биологический возраст мог оказаться даже меньше чем у Айка, но для боя на море это не имело никакого значения. Взял в руки раг — иди до конца, а там будь, что будет. Внутри монтитаха носить оружие при себе разрешалось только карателям. Даже члены клана старались не показываться с мечом на поясе без веской на то причины. Так что попадись они сейчас патрульным — никто бы не стал разбираться. В лучшем случае — сослали на острова, в худшем — казнили сразу на месте.

Оцтоки проплыли вдоль освещенной части острова, пока, за очередным береговым выступом, не показалась небольшая бухта удобная для строительства площадок под ящеров. Если не считать наспех сделанных помостов, ничего не указывало на то, что данный остров стал прибежищем для эхлотов трех монтитахов.

«Наверняка все конструкции разборные, при необходимости складываются, а за счет, скрытой на берегу, системы грузов втягиваются под воду! — сразу догадался оилот.

Он и раньше слышал о чем то подобном. Морские базы эхлотов оставались засекреченными, и про их существование могло знать лишь высшее руководство трех монтитахов. Ни один патруль не пожелает рисковать хвостом и заплывать так далеко. Каб-Анадра, как и совет ближнего кольца Иту-Иоланды прекрасно понимала — тревожить пиратов на их территории не стоит, пусть охотятся на роглов по морю, чем разбредаются по секторам монтитаха и создают очаги напряжённости, провоцируя население на бунты недовольства. Тем более что панцирям проблем и так хватало. Главное усиленно патрулировать те районы, что считались нейтральной территорией по всем семи морям водного мира. Никто в Большом Совете не претендовал на владение основной частью водного пространства, в этом просто не видели особой необходимости. Тут с тем, что есть не понятно, что делать и как разбираться, а сотни тысяч сикелей водной глади с пиратами всех мастей окончательно обрушит управление, погрузив систему в перманентный кризис. По этой же причине не трогали каганов квимиров.

Плок Клата мягко подплыл к тростниковому помосту, устроенному на сваях из стеблей молодого бамбука. Такие площадки легко демонтировать, а после спрятать в лесу, даже, если выйдет из строя система утяжеления, предназначенная для того, чтобы погружать под воду всю конструкцию разом. С воды не один патруль карателей не догадается, что берег обитаем.

Айк посмотрел наверх. Вот же, великие руты! Вблизи остров был куда больше, чем казалось на первый взгляд. Высокие горные хребты упирались шпилями причудливой формы в самый купол. Непроходимые джунгли, похожие на те, что раньше росли по всей Периферии внешнего мира, покрывали холмы острова и доходили практически до самых гор. Интересно, панцири Иту-Иоланды уже успели заселить их животными? Внутри клана часто обсуждалась тема создания искусственных заповедников, где большелобые правители Иту-Иоланды собирались разводить хищников внешнего мира, с тем, чтобы восполнять запасы румы, не прибегая к постоянным вылазкам оилотов.

Айк обратил внимание на ближайший скалистый выступ, что выпирал из общей горной массы, нависая над долиной, подобно огромной каменной морде гураму. Чутье охотника не подвело оцтока. Черная точка отделилась от покрытой зеленой порослью скальной поверхности. Она очень быстро росла и неожиданно для оилота устремилась к нему, превратившись в боевого охноса Каб-Анадры. Ах, ты ж, темные руты!

— Вы и охносов держите при себе?

Клат повернулся, посмотрел в ту сторону, куда указывал Айк.

— Нет, но мы народец «гостеприимный», если вообще понимаешь, о чем я?! Видимо кто-то из ваших очень сильно хотел повидаться. Всего сразу не расскажешь, парниша. Мы не совсем то, чем кажемся. И поверь, то о чем вам там говорят синебрюхие и то, что происходит на самом деле — это две разные вещи. Пока ты ещё не готов принять очевидное, а потому к чему эти разговоры? Ладно, поспешай, нам с тобой ещё не один сикель топать. Чего-чего, а гураму у нас точно нет.

Клат протяжно свистнул, дождался ответного сигнала и занырнул в самую гущу зеленой растительности. Айк не желая отставать, последовал его примеру.

Когда добрались до места, оцток не чувствовал под собой ног. Вот же, темные руты! Ему и раньше приходилось преодолевать большие расстояния, но путаные тропы эхлотов оказались серьезным испытанием даже для такого опытного охотника. Зачем вообще забираться так далеко, кому придет в голову проверять остров пиратов? Не удивительно, что «гости» эхлотов предпочитали использовать охносов!

— Вот располагайся здесь, а я пойду, осмотрюсь, что да как, а там уж решим, что с тобой делать, парниша? — обратился эхлот к Айку, когда они, преодолев несколько десятков сикелей, наконец, оказались в одной из пещер оборудованных эхлотами для своих нужд.

Расположение ниш в каменной тверди горы напоминало жилище пещерных ртупов внешнего мира, с бытом которых оцток был неплохо знаком — не раз приходилось наведаться к их цобо, чтобы по поручению клана добыть необходимые образцы. Несколько ярусов со ступенями, выдолбленными в скале, факельные столбы по всему периметру, посты вооруженной охраны. Айка немало удивили два больших тасарита, прикованных цепями к скале у самого основания лестничного марша. Судя по всему тут не так безопасно, как могло показаться на первый взгляд!

Эхлоты явно чего-то опасались, и это точно не мог быть патруль карателей, которым даже в голову не придет выходить на берег и тем более забираться так далеко от воды. Оцтоки, в отличие от руфитов и аморитов, тяжело переживали длительное нахождение вдали от морской воды. Только пройдя специальное обучение, воин Каб-Анадры оставит седло плока, чтобы отправится на сушу, а таким здесь делать нечего. Правление монтитаха не станет растрачивать ценный ресурс впустую. Так далеко элитные подразделения карателей не заплывают, у них совершенно иные задачи — гонять пиратов по просторам семи морей это прерогатива патрульных служб охраны острова.

Айк задрал голову, ощупывая взглядом пещерные этажи. Где-то там наверху находилась резиденция Мако. Скорее всего, просто так, к нему не подняться. Потребуется получить специальное «разрешение» или что-то вроде того. На каждом лестничном пролете, на каждом ярусе стояли вооруженные до зубов эхлоты. Разношёрстные пираты, с грубыми манерами в общении, набранные из недовольных системой граждан трех монтитахов, словно огромные муравьи суетливо перемешались у основания горы. Они что-то громко обсуждали, спорили, сыпали сальными шуточками и бросали косые взгляды на вновь прибывшего. Айк чувствовал себя довольно не уютно среди островных эхлотов. Даже в корпусах с заключенными Каб-Анадры ему было намного безопасней. Здесь его жизнь стоила ещё меньше, чем за решеткой, а значит, в любой момент тропа оцтока могла оборваться, раз и навсегда.

Айк постарался не обращать внимания на окружавших его пиратов. Оилот молча прошел к сколоченному из тростника и бамбуковых стеблей настилу, лег и тут же заснул. Он так устал что, хотел только одного — спокойного и продолжительного сна, даже мысли о еде сейчас его не беспокоили.

Проснулся оцток от легкого толчка вбок. Вот же, великие руты! Рука дернулась к поясу, но рага там не оказалось. Оилот вскочил, огляделся по сторонам. Мирно потрескивал огонь в кострище, гнусавили у входа в пещеру эхлоты, пахло мешковиной, туго набитой сухими травами, а также морской тиной. Перед ним на потертых временем тюках сидел Клат, жадно вгрызаясь в кость зажаренного на костре кута. Снаружи стемнело, судя по яркой полосе под пологом, прикрывающим вход в пещеру, там также горели костры.

— Я прибрал его подальше, ну мало ли что. Ты, парниша, хоть и дружен с нами, но доверия к тебе пока нет, так что не обессудь. Походишь среди нас без рага. Да тебе и не привыкать, синебрюхие вас там обычно особым доверием-то не балуют, верно?! Присоединяйся. Нынче навар отменный, кут получился на славу! Гри-и-тон — отличный малый, знает свое дело! Эй, Гри, мне бы добавки не помешало!

Клат обратился к кому-то снаружи пещеры.

— Обойдешься! — ответил эхлоту громкий бас. После чего пираты начали громко смеяться, колко подшучивая над Клатом и его новым знакомым.

— Не обращай внимания. Им без этого скучно. Давай налегай, чего таращишся, как плок на рогла?

Айк присел рядом, подтянув к костру один из мешков.

Похлёбка из кута с моллюсками и молотым солотом на самом деле оказалась на удивление наваристой и очень вкусной. Когда голод отступил, оилот осторожно поинтересовался:

— Ну, как? Что там нового?

— Не переживай. Все у тебя будет нормально. Ещё не подзабыл, как пробрался к нам по тоннелям-то?

— Да, вроде нет, а что?

Айк перестал жевать, предчувствуя для себя что-то нехорошее. Замер. Он не доверял эхлотам, прекрасно понимая с кем, теперь имеет дело — просто так они ничего предлагать ему не станут, а значит, Айк им зачем-то понадобился. Ко всему, что скажет Клат лучше подходить с осторожностью кута, этот приветливый на вид пират не так прост, как кажется и может быть очень опасен. Оилот вспомнил, хамру карателей с перерезанным горлом и бедных наимитов с распоротым, от шеи до хвоста, брюхом. Порой истинное зло удачно маскируется, прикрываясь благостными намерениями.

— Ну, вот и ладненько! Ты тут оглядись малость, а с рассветом отправляемся назад.

— Зачем это?

— Там есть некоторый «груз», который очень интересует Мако, а я стар, как видишь, румой меня Каб-Анадра особо не баловала, могу сойти с тропы. Не дрейфь! Проберемся за вышки, вытащим его из-под носа синебрюхих и гуляй себе, парниша!

Вот же, темные руты!

Айк прекрасно понимал, что возвращаться на остров сейчас, когда стало известно о гибели карателей и его исчезновении все равно, что совать голову в пасть голодному роглу.

— А что, если я откажусь. Не захочу участвовать?

Клат не спешил с ответом. Тщательно облизал пальцы, швырнул кость в стоящий поодаль глиняный кувшин в форме раскрытой раковины моллюска и спокойно с улыбкой на губах ответил:

— Тогда я тебе пишу кровь, делов-то. Кто не с нами тот против нас — и никаких хвостов! Так-то, парниша!