I ГЛАВА

I ГЛАВА

Луч теплого света пробежал по ветвям кустарника, лизнул матовую поверхность листьев и отскочил на ствол соседней секвойи. Над вершинами деревьев пронеслось грозное рычание голодного хищника, заставив заволноваться всю мелкую живность в округе. Самое время искать надежное убежище, зарыться глубже, либо бежать без оглядки. Ящер, притаился в тени могучего дерева, пристально наблюдая за жертвой Сам-Ру. Слюна, мутным маятником, повисла на нижней челюсти свирепого хищника. Он отчаянно боролся с непреодолимым желанием, ответить на призыв сородича, чтобы обозначить ему свое присутствие. Однако в такой ситуации даже приглушенный рык мог все испортить, вспугнуть жертву и лишить его пиршества.

Маленький кут, отставший от стаи, увлеченно обнюхивал ещё свежий след. Совсем недавно здесь прошел воин. В общем-то, ничего необычного, если не считать того, что за ним тянулась тонкая нить слизи, запах которой и привлек внимание малыша. Кут облизнулся. Желание догнать пришельца, а заодно разузнать что, там, да как, боролось в нем со страхом быть пойманным притаившимся в кустах топориском. Когда многочисленная стая взрослых особей разбегается во всем стороны при появлении хищника — шансы на спасение значительно выше, чем одиночное перемещение по тропе. Однако природное любопытство кута не давало ему покоя. Сам-Ру закинул приманку, раскрыв кровавые силки, и приготовился собирать кровавую жатву: интересно — что на этот раз выберет потенциальная жертва?

Наконец зов крови одержал победу — топориск грозно зарычал, расправил когти и просился в атаку.

Айк а-Ту-аси потомственный оилот из оцтоков Каб-Анадры решил, на свой страх и риск, пересечь Долину Кинори. Дело предстояло не шуточное, учитывая, что территория считалась нейтральной — а значит правда на стороне сильных, но у юноши не осталось иного варианта. Он рассчитывал, что на этот раз ему повезет больше и все обойдётся без происшествий. Воин был в прекрасном расположении духа, так как только что чудом унес ноги от полчищ хвостатых ящеров. А это не так-то просто сделать, когда за плечами ценный груз! Очень ценный!

Айк уже собирался поздравить себя с удачной вылазкой за Гребень Наги, когда на горе показался караван бродячих аморитов.

Пройти незамеченным, чтобы доставить груз до места назначения — главная цель оилота, а с появлением бродяг и соглядатаев Иту-Иоланды это становиться не так-то просто. Дорога жизни, как её называли про себя оилоты, идущая через Долину Кинори единственный доступный вариант, позволяющий быстро добраться с кочевой Периферии до Скал Раздора. Время поджимало воина, протяни он ещё хоть один рассвет и груз потеряет свою ценность, а значит, на получение порции румы можно больше не рассчитывать. Да и Коцу-су-Иоси за такую вылазку точно не похвалит. Испорченный товар, не доставленный до места назначения, не прибавит ему славы, о хорошей надбавке, как лучшему оилоту, наверняка можно забыть, причем надолго.

Каждый провал подопечных очень болезненно воспринимался наставником. То, что произошло с внешним миром Периферии, отчасти вина оцтоков. Гибель проекта Иту-Иоланды напрямую связывали с отсутствием компетенции ордена оилотов. Подобные обвинения некоторых «горячих» голов из Совета сильно расстраивали старого Коцу-су-Иоси. Айк не столько опасался остаться без порции румы, это ещё, как-то, можно было пережить, сколько не хотел расстраивать наставника, ведь старику опять придется держать за Айка ответ перед Советом.

Воин расчехлил копье. Крайняя мера, но он пойдет на это, если понадобится. Прижал сверток к груди, засучил рукав и посмотрел на сюрикен — синий свет стал голубым и едва светился, передавая волны пульсации по всему телу. Великие руты, только этого не хватало! Почему сейчас? Неужели все старания напрасны? Нужно срочно что-то придумать и попробовать просочиться через караван, не привлекая внимания. Да риск велик, но иного варианта нет. Потерять груз, значит обесценить вылазку, расстроить наставника Коцу и остаться вовсе ни с чем.

Айк вернул копье в кожух и туго перетянул лентами.

Нет — идея ее удачная!

Одинокий воин, бредущий по Дороге Жизни с тисом наперевес, сразу привлечет внимание. Начнутся расспросы, догадки, предположения. Выдавать тропу аморитам нельзя ни в коем случае, а они наверняка захотят это узнать. Оилоты должны защищать тропы ценой собственной жизни — аморитам это прекрасно известно. Через пару рассветов её наводнят полчища поверенных Иту-Иоланды, и пиши — пропало — проход закрыт. Можно сразу лишиться всего запаса румы, податься в бега, однако организм очень быстро придет в негодность, а там и Саркофаг Скорби не за горами. Да и разведка с розыском нового прохода, после реабилитации — то ещё удовольствие! Такой уж народец эти погонщики: порой торговля ценной информацией им приносит намного больше румы, чем тот же перегон скота или же ремесленные побрякушки, вроде тех которыми торгуют хизы внешнего мира.

Воин выругался, проклиная собственную не расторопность. Придется оставить копье здесь, прикопав за ближайшей секвойей. Вернуться и забрать тис он сможет и позже — без поклажи дело-то не хитрое. Сейчас главное просочиться к Скалам Раздора. Айк ещё раз посмотрел на сюрикен. Времени действительно не осталось, ещё немного и товар будет окончательно испорчен.

Спрятав копье, оилот закутался в походный плащ, скрыв лицо за накидкой-нади, оставил на обозрение лишь большие желтые глаза оцтока, и пошел навстречу каравану. Риск быть раскрытым велик, как никогда, но потеря груза слишком дорого будет ему стоить. А тут максимум, что грозит это арест и отправка в Иту-Иоланду, да и то не факт. Удар по репутации оилота, вот, что смущало Айка ещё больше, чем конфликт с наставником. Наверняка Тихо Гуар-а-наси уже вернулся и скорее всего его груз окажется цел и невредим. Но кто виноват, что на этот раз Айку выпал такой маршрут?! Высокий статус Тихо с успешными секретными миссиями, давали ему определенное преимущество при жеребьевке, чего нельзя сказать про а-Туаси. Тут одну-то вылазку не знаешь, как завершить, а про вмешательство в дела проекта Ситуст-Ры и речи нет.

Оцток интуитивно опустил голову, ещё немного ускорился при приближении большой группы аморитов, которые пёстрой вереницей пересекали Долину Кинори. Ворчание гураму, шипение топорисков заполнили пространство вокруг воина. Цветные ткани, ремни с бляхами, бряцание монист из ракушек, позвякивание походной утвари, запах костра перемещенный с легким ароматом лугового разнотравья — все как любят погонщики. Оилота, слегка передёрнуло внутри растревоженной аруту — оцтоки, по большей части — интроверты. Весь этот маскарад по нраву разве, что самим аморитам, Айк предпочитал одиночество, именно поэтому он так стремился попасть в послушники к Кому-су-Иоси. Погонщики — ортодоксы соблюдали заветы предков, а та часть, что отказалась жить в границах сектора, чтила их с особым рвением.

Прозвучал пронзительный звук сиронзу, от которого у Айка все сжалось внутри — не хватало ещё, чтобы амориты сейчас остановились! Рев рога погонщиков сообщал, либо о внезапном нападении врага, либо, скорее всего, о предстоящем привале. Атаковать аморитов, да ещё на нейтральных землях точно никто не собирался. Айк выругался про себя.

Прозвучал ещё один протяжный стон сиронзу. Шествие сразу замедлилось.

Вот же, проклятие великой руты!

Главное не привлекать внимание. Шаг, ещё один, ещё и ещё! Сердце молодого оилота барабанило о мощную грудную клетку, заглушая рычание ящеров. Шаг, ещё один и ещё парочка! Хель за хелем, нужно постараться проскочить до того момента когда караван встанет! Великие руты, ну же! Айк, немного снизил скорость. Стоило успокоиться и взять себя в руки. Такое быстрое передвижение может привлечь внимание любопытных. Ещё с десяток шагов! Пыль от мощных стоп ящеров окружила воина. Кинжал, скрытый под балахоном, обжигал бедро, заставляя аруту воина нервно вибрировать. Айк отсчитывал про себя хели, не поднимая глаз ни на животных, ни на самих аморитов. Главное проскочить, смешавшись с пестрой шумной толпой. Шаг, ещё один! Рев ящеров, разговоры погонщиков, плач и смех детей, песни и ругань женщин. Шаг, ещё один, а затем ещё и ещё! О, великие руты!

— Эй, куда держишь путь, оцток?

Грубый голос погонщика ледяной иглой кольнул воина самое сердце. Айк застыл на месте, судорожно перебирая в голове подходящие варианты ответа. Рука коснулась рукояти кинжала. Ну же, Айк! Соберись! Теперь главное не выдать себя. Интересно: как бы в такой ситуации поступил Коцу?

— Скинь балахон, к чему такая скрытность, я своих знаю на пересчет.

Толстый погонщик, закутанный в аляповатый походный плащ, преградил путь воину, развернув своего гураму поперек дороги. Пыль рыжим облаком обдала Айка с ног до головы. Ящер привычно заворчал, не желая покидать колонну, но после небольшой оплеухи все же подчинился стрекалу наездника. Теплый свет как назло усилился и Айк почувствовал, что становиться чересчур, жарко, а без воды он долго так не выдержит. Нужно торопиться. Надменное с толикой призрения, выражение застыло на лице аморита. Не часто выпадает возможность унизить оцтока расспросами. Эти длинношеи, считающие себя лучшими воинами водного мира, вполне заслуживают подобного отношения. Погонщик пристально посмотрел на незнакомца: то, что воин явно желает оставаться не замеченным, конечно, не ускользнуло от внимательных глаз аморита. На этот раз ему посчастливилось повстречать юного и, судя по всему, малоопытного охотника.

Пытаться пройти через караван — безумец не иначе!

Игу Мантинойю не раз приходилось сталкиваться с отцтоками на длительных перегонах — длинную шею никак не спрячешь. Казалось бы, обычное явление — заплутавший воин Каб-Анадры, но этот показался ему каким-то подозрительным. Слишком сильное желание преодолеть путь, нелепая попытка укрыться в тени, проходящих мимо него гураму, намекали на некую тайну, а такого подарка судьбы Игу, естественно, лишаться не хотел. Особенно когда за твоей спиной столько аморитов, изголодавшихся по зрелищным поединкам.

Если только юнец сможет что-то ему предложить взамен на разрешение продолжить путь?

Долина Кинори считалась нейтральной территорией, не подпадая ни под власть Каб-Анадры, ни под влияние Иту-Иоланды, а потому на этой земле погонщики Талато-Ла имели такие же права, как те же отцтоки, агупеты или отамасы. Мантиной проявил интерес к путнику, не столько корысти ради, сколько из простого любопытства, присущего всем аморитам Талато-Ла. Опять же возможность размять конечности, упражняясь в фехтовании на мечах. Да и старые обиды не давали покоя. У Игу были свои счеты к народу Каб-Анадры: «Сал-Ихимскую резню» и крах таганата Ойкой, под правлением Румы Гая, после котороых они до сих пор не оправились, он им не простит и никогда не забудет.

И пусть Иту-Иоланда тысячу раз озвучит скрижали заповеди, пытаясь урегулировать конфликт дипломатично. Не один аморит переживший подобное не признает навязанный им позорный мир. Никогда не простит обиду ненавистным оцтокам. Да, погонщики далеко не лучшие воины водного мира, но это не дает право Каб-Анадре диктовать им свои правила, тем более на нейтральной территории. Очередная добытая порция румы, раз за разом будет продлевать жизнь Игу Мантиноя, и он ещё доживет до того момента, когда оцтоки ответят за каждую загубленную аруту в каньоне «диких сердец» — Сал-Ихим!

Игу отпил из поясной фляги, заметив в глазах незнакомца сильное беспокойство. Вот оно! Что делать воину Каб-Андры там, где практически нет воды? А без хвостатых раби Изу-Урмина оцтока представить трудно. Длинношеи редко оставляли надолго своих ластоногих спутников, если, конечно, они не являлись, к примеру, оилотами. А значит, тут есть над чем задуматься. Только сильная нужда заставит простого гражданина Каб-Анадры проделать такой длинный путь пешком. К тому же, погонщик прекрасно знал, что при удачном стечении обстоятельств, на подобных случайностях можно неплохо подзаработать, а румы, как известно, никогда не бывает много.

Просто пробить ему череп будет не достаточно.

— Ну, так куда держишь путь, уважаемый?

Игу Мантиной ещё сильнее наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть оцтока. Ядовито-желтые глаза впились в незнакомца, не желая упустить не одной мелкой детали. Он внимательно изучал собеседника, заставляя сильно нервничать.

Айк сразу сообразил, что, на этот раз, видимо перестарался с маскировкой, но откуда же ему было знать, что среди каравана окажется ненавистный всем оилотам Мантиной. Ишрам Каюк-аси, наставник второго плитона Сама, не раз предупреждал молодых охотников о коварстве и жадности таких как Игу Мантиной или подобных ему. Погонщик славился тем, что не раз выдавал оилотов Совету Иту-Иоланды и тем самым рушил планы правящей верхушки Каб-Анадры. Стоило ему разговорить оцтока и про дальнейшую карьеру оилота можно забыть. Давняя вражда Талато-Ла с Каб-Анадрой «кровоточила» ранами и смердела так, что ни какие старания Иту-Иоланды по реанимации нормальных взаимоотношений не помогали. Да и как тут можно помочь, когда все аргументы за хрупкий мир рассыпались при одном упоминании о Сал-Ихиме.

Воин откинул нади на плечо, широко улыбнулся, желая усыпить бдительность погонщика. Массивное лицо Игу с роговыми выступами на скулах и массивным подбородком гураму никак не отреагировало на жалкую попытку пришельца скрыть волнение. Не так прост был Мантиной, чтобы после одной улыбки незнакомца отбросить все сомнения. Погонщик демонстративно погладил рукой рукоять рага, как бы намекая собеседнику на предстоящую откровенность в беседе. Айк легко считал «дипломатичный» сигнал аморита. Кинори нейтральная территория, а значит, погонщику не придется искать причины, чтобы напасть на воина. Нужно следить за языком.

— Рад встречи с детьми Талато-Ла. Я свитл из первого плитона Хаду-оси Каб-Анадры, возвращаюсь из очередного обхода.

Игу, прищурился, так сильно, что глаз практически не стало видно из-за многочисленных складок на лице. Погонщик в силу своего почтенного возраста не мог похвастать упругой кожей, хотя и вливал в себя не малую дозу румы. Благо дела у Игу шли неплохо и недостатка в лекарственной дозе он не испытывал. Оцток явно врет! Желваки заиграли на мощных челюстях погонщика, как же он тонко чувствует ложь! Поганец!

Словно голодный топориск Мантиной «взял след».

Ха, свитл первого плитона, один да ещё в Долине Кинори!

Айк начинал нервничать. Воин ощущал тепло исходившее от сюрикена. Он нагревался сильнее обычного, а значит, содержимое свертка очень скоро придет в негодность.

Тем временем амориты продолжили свой путь, не обращая внимания на собеседников. Среди погонщиков не в чести вмешиваться в дела собрата, особенно когда у того наклевывается не плохая «сделка». Ничего кроме праздного любопытства, да и то его хватало буквально на пару хелей, преодолев которые, они тут же забывали про незнакомого путника. Остановленный Игу он для них уже больше не представлял особого интереса. Если что-то и получиться выручить, то это достанется лично Мантиною, так зачем лишний раз беспокоиться. Шумный поток каравана из ревущих ящеров и голосящих погонщиков проследовал мимо Айка, до того места где таган племени обозначил привал.

— А где же твой сподручный? Что-то не припомню, чтобы молодые свиты ходили поодиночке. Если только …

Воин Каб-Анадры занервничал ещё больше — аморит явно не желал расставаться с ним по-хорошему, учиняя допрос с пристрастием. А тем временем сюрикин все сильнее напоминал о себе повышением температурного режима. Айк бросил взгляд за спину гураму, желая разглядеть «хвост» каравана. Игу мгновенно догадался, что замыслил собеседник. Посмотрел через плечо. Приятная дрожь пробежала по телу, забряцали кольца с монистами на его толстой шее. Хитрый погонщик сразу уловил сильный всплеск тревожности внутри аруту воина.

Этот оцток не такой уж простачек, каким хочет казаться.

От волнения пересохло в горле. Айк и так рисковал, предприняв такой не простой путь для любого оцтока, а тут ещё этот разжиревший ловец удачи. Чтоб рума встала ему поперёк горла! Воин стянул с пояса флягу, сделал глоток. Внутри емкости практически ничего не осталось. Внимательный взгляд аморита выхватил тусклое сияние сюрикена, сочившееся из-под полы плаща. Ну, то-то же! Игу довольно улыбнулся. Охотник! Какая удача! Больше сомнений не осталось. В очередной раз предчувствие не подвело его.

— Как мне кажется, ты слишком любопытен. С каких пор свит Каб-Анадры должен держать отчет перед аморитом?

Айк устал, прошагав не один десяток сикелей, измученный жаждой, он не желал больше терпеть неудобных вопросов погонщика, тем более, что уже показались последние телеги каравана. А погоня верхом на гураму ещё то удовольствие. Конечно, существовал риск, что кто-то из аморитов попробует преследовать его на топорисках. Но хищники использовались таганатом в основном для охраны, поэтому вряд ли они пожелают гоняться по непроходимым джунглям за сбежавшим оцтоком. Тем более, что награда за поимку беглеца все равно достанется Мантиною.

Игу насупился. Аморит тонко чувствовал негативную вибрацию, исходившую от собеседника. Стоит ли обострять, создавая конфликтную ситуацию и тем самым раскрывая намерения? Риск преждевременно вспугнуть жертву, очень высок. А перепуганный охотник Каб-Анадры, сложная добыча для карателей Иту-Иоланды. К тому же и того, что ему уже удалось подметить вполне достаточно. Перед ним точно оилот, а не заплутавший оцток, следовательно, остается лишь сообщить об этого кому положено, и спокойно ждать очередную порцию румы.

Амориты с большим удовольствием пользовались под ковёрными играми Каб-Анадры, особенно те из них, кто обладал влиянием и связями, а этого у Мантиноя было предостаточно.

— Ты слишком дерзок для простого свита. Долина Кинори, конечно, нейтральна, но …

Игу многозначительно посмотрел на рукоять собственного рага. Нельзя вызвать подозрения у отцтока. Пусть думает, что его жалкая «конспирация» осталась не раскрытой, а погонщик всего лишь развлекается, запугивая юнца.

Айк прекрасно понимал, на что намекал Игу. С одной стороны власть Талато-Ла не распространяется на оцтока, с другой и Каб-Анадра не способна его защитить. Все нейтральные территории представляли опасность для любого, кто решиться ступить на них. Поэтому амориты перемещались только единым караваном в составе таганата и никак иначе. Если сейчас дойдет до драки, никто про Айка не вспомнит, будь он на самом деле свитом, а про охотника-авантюриста и речи быть не могло. Каб-Анадра никогда не признает перед Советом Иту-Иоланды причастность к таким разовым акциям, как частные вылазки ордена оилотов за пределы Изу-Урмина. Погонщик это знал точно, поэтому и вел себя откровенно вызывающе. Однако выбора у Айка не оставалось, или ему повезет увидеть сияние Каб-Анадры и воды родного плитона, или его распнут на колесе прямо здесь.

Тем временем сюрикен продолжал нагреваться, информируя воина о критическом состоянии поклажи. Температура свертка упала, а период доставки превысил допустимые показатели, тут и без замеров все понятно — быть беде!

Караван прошел мимо.

Резким движением руки оцток откинул полу плаща, обнажил кинжал. Страха перед аморитами он не испытывал, а вот боязнь провалить вылазку и, как следствие, потерять груз, толкала на радикальные меры. Конечно, риск столкновения велик, тем более, что при желании одного выстрела из данака будет достаточно, чтобы отправить Айка к праотцам, но амориты все же не воины, а больше торговцы и ремесленники, поэтому у него оставался небольшой шанс на везение. Захочет ли мерзкий погонщик перейти от угроз к действию или аруту торгаша все же возьмет верх?!

Игу Мантиной, хищно оскалился. Какой наивный юноша! Неужели он серьёзно полагает, что погонщикам так нужна его голова. С этим прекрасно справятся каратели Иту-Иоланды, а за высушенную черепушку оцтока не дадут и пузыря румы, так к чему понапрасну тратить стрелы? Пока оилот жив — он ценен для службы контроля Иту-Иоланды, с мертвого нет спроса, а значит нельзя проследить цепочку поставок. Да и выручки с такой информации никакой. Свита можно убить развлечения ради, а вот оилота выгодней продать. Тут тебе и поддержка корпус, да и рума опять же.

Игу бросил взгляд на удаляющийся хвост каравана. Решение принято!

— Что ж, свит, желаю легкого пути.

Погонщик резко ударил стрекалом ящера, не говоря больше ни слова, направился следом за ушедшими собратьями. Теперь главное найти ловкого посыльного, чтобы тот выследил оилота и сообщил, куда следует о его местопребывании. Отрядить топориска будет не так-то просто, однако Игу имел свой подход к тагану племени, тем более, когда речь заходит о приличной порции румы, которую вполне можно разделить между доверенными лицами таганата.

Айк убрал кинжал в ножны, снял поклажу, устало опустился на колени и расчехлил походную сумку. Внутри оказалось яйцо кисару.

Маленький кут, наблюдавший из кустов за оцтоком, сделал несколько робких шагов вперед. Любопытство снедало ящера, но выглянуть из кустов и приблизиться к охотнику он так и не решался. Слишком велик риск стать обедом или наживкой для более крупного хищника. Какое-то время малыш ещё потоптался на месте, но сообразив, что ничего интересного он здесь не увидит, скрылся в темноте непроходимых джунглей Изу-Урмина.