III ГЛАВА

III ГЛАВА

Темно и очень холодно.

Где-то за овальным окном камеры завывали ветры. Отдаленный шум волн ласкал слух, отчего внутри аруту становилось немного спокойней. На прозрачную пленку налипали мелкие капли влаги, принесенные откуда-то с побережья. Стены сочились сыростью, напитывая помещение дыханием моря. Капля скатилась по гладкой поверхности отсека камеры. Ее тут же догнала другая, после чего они слились в одно целое и поспешили за той, что успела их опередить. И так по всей пленке, которой был, перетянут вход отсека для временного содержания заключенных Каб-Анадры.

Через нее все хорошо просматривалось, несмотря на множество прожилок, проникал звук, но вот выбраться, без специальных инструментов было просто невозможно. Что именно Иту-Иоланда использовала, в качестве компонентов для получения такого материала Айк не знал, однако ее прочности могла позавидовать любая решетка. Руфиты позаботились о том, чтобы все карательные заведения Изу-Урмина соответствовали самым высоким требованиям безопасности по содержанию неблагонадежного элемента. Постоянно изучая физические и химические свойства растений известного им мира, носители крепких панцирей каждый раз изобретали что-то новое, модернизировали, испытывали, но не всегда это «новое» шло на благо всего общества водного мира. Хотя на данный момент оцтоку все это казалось совершенно не интересным. Он не собирался бежать, тем более теперь, когда для него все так удачно сложилось.

Айк а-Ту-аси перевернулся и лег на спину. Воин закрыл глаза, пробуя забыться, желая уйти от тревожных мыслей. Порыв ветра ударил в пленку окна с новой силой, забрызгав её прохладным дыханием моря. Наблюдение за входом в отсек, на прозрачной стене которого активно скапливался конденсат, порядком утомило оилота и быстро наскучило. Сколько ещё ждать этих карателей? Охотник погрузился в воспоминания. Тусклый свет масляной лампы, проникавший сквозь овальный иллюминатор камеры, падал на небольшую кушетку, предназначенную для сна и отдыха, на которой удобно расположился заключенный.

Постепенно свет померк.

Охотник какое-то время лежал с закрытыми глазами, с каждым мгновением все больше проваливаясь внутрь собственной памяти.

Вокруг воцарилась кромешная тьма, привычные бело-голубые лампы, то ли прогорели, то ли их просто не стали включать, боясь стихийных пожаров. Порывы ветра продолжали лохматить верхушки деревьев, прибрежной полосы букити. Айк прибыл вовремя, но посыльного на месте не оказалось. Воин откинул полу мокрого плаща — сюрикен практически потух. Охотник нервничал. Вот же тёмные руны! Ещё немного и сверток можно топить в воде, он сгодиться разве что на корм тахору.

Где же этот никчемный посыльный?!

Темная заводь с зарослями гигантского камыша осталась позади, ничем не примечательный мост которых сотни на территории Каб-Анадры сейчас стал для Айка самым важным местом на бескрайнем пространстве всего Изу-Урмина. С противоположной стороны должен появиться посыльный от заказчика и принять, наконец, ценный груз.

Конечно, лафет мог спасти положение, но где его раздобыть? Транспортировка лафетом большая редкость для оилота. Не каждый вольный охотник мог себе это позволить. Слишком дорогое удовольствие. Сложно представить, сколько румы нужно, чтобы оплатить такое приспособление. Их использовали только исследовательские группы Иту-Иоланды из Ято-о-Ра. У более опытных оилотов, конечно, имелись подержанные экземпляры, добытые на «черном рынке» Каб-Анадры. Да и те, достать было не так-то просто — товар штучный и, как правило, очень дорогой. Среди знакомых оилотов Айка собственным лафетом мог похвастать разве что Тихо Гуар-а-наси. Мерзкий пожиратель падали!

Айк напряг зрение, всматриваясь в темноту противоположного берега. Ветер рвал полы плаща, словно пытался силой задвинуть оилота подальше в камыши. Ну, где же он? Где? Охотник нервничал, перебирая возможные варианты развития событий. Что будет, если он все-таки не появиться? Мечты о красивом прибрежном хиоте, собственном плоке и карьерном росте стремительно таяли, вызывая в аруту оцтока бурю негодования.

Неожиданно за спиной Айка раздался свист и в следующее мгновение воин ощутил холодное прикосновение кинжала к своему длинному горлу. Ах, ты ж темные руны! Рука незнакомца, когтями охноса, вцепилась в плечо оцтока, после чего с силой потянула его, назад, да так, что Айку пришлось подчиниться и уйти в тень. Теперь даже, если посыльный появиться он не увидит охотника, а значит не пойдет на мост. Рисковать головой из-за него, учитывая не лётную погоду для карательных отрядов Каб-Анадры, никто не собирался.

— Спокойно. Не делай глупостей, — раздался глухой голос из-за спины воина, — Тебя выследили, оилот, и тот, кому ты должен передать сверток, уже не появиться.

— Откуда тебе это известно, и, какого кута, здесь вообще происходит? — Айк нервничал больше обычного. Рука дернулась к рукояти кинжала, но холодное лезвие в руке незнакомца, впившись в кожу шеи жертвы, явно намекало, что от этой идеи лучше пока отказаться. По крайней мере до того момента когда ситуация полностью не проясниться и не станет понятно куда двигаться дальше.

— Право слово — ты, хуже детеныша кута. Диву даёшься от такой легкомысленной беспечности, а ещё — оилот. Кто же идет на встречу и при этом, не убедиться есть ли за ним хвост? А он есть и тот, кого ты так ждешь, это прекрасно видит. Буквально в десяти, или может чуток побольше, хелей от нас, сидит мальчишка-аморит и не спускает с тебя глаз. Сорванец свое дело знает, уж поверь мне. Нас он пока не видит, хоть и очень старается, но, можешь не сомневаться, как только ты пойдешь на мост и передашь сверток посыльному, для тебя все будет кончено. Патруль карателей, с одобренным разрешением на арест, ждать себя не заставит.

По голосу Айк понял, что его осведомитель далеко не молод. Данный факт не мало, удивил оцтока. Это какая-то архаика, для Каб-Анадры? Там по ее периферии, где размещались букити с маргинальным населением водного мира подобное не редкость, но встретить старика, да ещё в шторм в одном из самых престижных районов Каб-Анадры, большая редкость.

Он настолько древний, что забыл о действии румы на организм или просто ужасно беден?

— Почему я должен тебе верить и в чем твой интерес?

— Конечно, не должен. Но посыльного, как видишь, нет, и одно это уже идет в пользу моей версии. Скажем так: на данном этапе мы можем оказаться полезными друг другу. Не больше того. Тебе необходимо как можно скорее передать груз, учитывая, сколько раз ты уже посмотрел на сюрикен, а, следовательно, вариантов у тебя, парень, осталось не так-то много. Мне же просто нужно свести счеты с одним зазнавшимся аморитом. Так как, договорились?

— Хм! И для этого погонщик покинул караван, чтобы найти незнакомого оцтока в самом сердце Каб-Андары? Пф-ф! Как ты, вообще, сюда проник? Интересно, куда смотрели патрульные?

Айк передернул плечами, выказывая возмущение.

— Ну, начнем с того, что этот оцток является, ко всему ещё и оилотом, да и аморит не простой погонщик средней руки, разобраться с ним на месте не так-то просто, как тебе может показаться, юноша. Да и случай представился, чего бы, спрашивается, не воспользоваться? А каратели слепы, так же как и ты. Было бы желание. Поверь, мне и не в такие места приходилось наведаться.

— Вот именно, я оилот, а не мург внешнего мира! Хитро. Хочешь моими руками сделать грязную работу?!

Старик осторожно приподнял полу плаща Айка, сюрикен продолжал тускло светиться, красноречиво намекая владельцу на то, что все сроки окончены, и пора, наконец, что-то решать, не вдаваясь в подробности.

— Я не настаиваю, выбор, конечно, за тобой, но…

Аморит сделал паузу, чем буквально вывел охотника из себя.

— Да, говори ты уже!

Лезвие клинка ещё сильнее впилось в кожу, заставив оцтока зашипеть о боли.

— Ты со своей спешкой успел наворотить столько, что твоему клану теперь не один рассвет придется отмываться. Успокойся и выдохни! Чему вас только учат? Лучше не перебивай, просто заткнись и слушай меня!

— Ну, так выкладывай, какого кута, мы тут жмемся по кустам?

— Ты сейчас вон той тропой, что идет по берегу, спешно, отправляешься к себе и ждешь прибытия карателей.

— А …

— Тихо, возражать будешь позже, если пожелаешь, конечно! — зашипел старик, налегая на клинок, — Как ты объяснишь им свое поведение, лично меня мало касается. Сверток советую сейчас отдать мне, как только мальчишка скроется следом за тобой, я передам посыльному. Думаю, патрульные уже подняты по тревоге и только ждут сообщения о совершенной передаче. Эти голодранцы, наверняка на полпути сюда. Но, учти, парень, попасть домой тебе нужно раньше, чем они доберутся до тебя, это понятно?

— Как складно получается. С чего мне верить тебе?

— Хм! Опять, за своё? Для того, кто совершает вылазки за пределы Изу-Урмина, ты на удивление туп! Ты ещё не понял, парень, что можешь из-за своей глупости потерять все? У тебя просто не осталось иных вариантов, кроме того, как довериться мне. Положение твоё прямо скажем не завидное, или до сих пор не сообразил?

— Сложно довериться тому, кого и в глаза-то никогда не видел.

— Вот же, темные руты! А это и не обязательно, нам с тобой на одном плоке не кататься. Так, что, оилот? Договорились, али как?

Ветер усилился, стало намного холоднее, чем обычно при такой погоде.

Айк, сглотнул комок досады. Как ни крути, а старик все-таки прав! Это надо же было так вляпаться! Мало того, что не доставил груз, как полагалось, так еще оказался под прицелом карателей, да к тому же остался в долгу у неизвестно кого!

Вот же, темные руты!

— Хорошо. Назови свою «цену»? Каков твой план, кому, и что я должен сделать? Но учти, румы у меня больше нет? Ни капли.

Незнакомец презрительно фыркнул, ослабив давление клинка на горло оцтока.

— Так у тебя дела и вовсе плохи, как я погляжу. На что ты, вообще, рассчитывал? Кто идет на такое дело, хотя бы без бочонка румы в запаснике? Думаешь, отвага перекроет все риски? Удача благоволит не рискованным, а предусмотрительным. Всегда нужно иметь при себе пару тройку вариантов обходных путей. Интересно, не подвернись я тебе нынче, как бы ты стал выкручиваться, а? Оилот?

— Довольно с меня твоих наставлений! Судя по бряцанью монист на шее, а также медным кольцам на запястьях, ты аморит. Причем не первой свежести. Слишком долго объяснять погонщику рогатых, какова жизнь оцтока букити Ёта, учитывая, что выше третьего яруса мой хиот и не поднимался никогда. Так к чему сейчас эти бессмысленные разговоры?

— Что верно, то верно, языками чесать нам некогда, да и ветер стихает. Чуешь?

Раздался сиплый хрип. Незнакомец втянул воздух через носовые отверстия, с такой силой, словно собирался оставить всю прибрежную часть букити без кислорода.

— Пора. Так что, договорились?

— Договорились?! Ты так и не сказал, как я буду с тобой рассчитываться.

— Ах, да, гнилые руты! Как только понадобишься, тебя найдут. Появиться посыльный и передаст тебе вот этот самый риклон.

Аморит вытащил на сумеречный свет серебряный предмет, шестигранной формы, с большой жемчужиной в красивой оправе.

— Возьмешь его, инструкция будет устной. Как справишься, за ним придут, после этого будем считать, что мы с тобой, друг другу больше ничего не должны. А теперь живее давай мне сверток, да бегом домой и, смотри, оилот, не испорти все окончательно.

Айк снял походную сумку с плеча и, не поворачиваясь к собеседнику, передал сверток. Как только влажная ткань выскользнула из рук оцтока, незнакомец с силой оттолкнула от себя воина, после чего исчез в зарослях. Порывы ветра стихли, буря прекратилась, чем оилот незамедлительно решил воспользоваться. Быстрыми перебежками по мощеным улицам плитона, прячась от света масляных ламп и преодолев два подводных тоннеля, он очень скоро оказался в заводи Ёта.

Добежав до причала, Айк не делая передышки, погрузился в воду.

Рин-Аюк все это время неотступно следовавший за ним, пропал за ближайшим поворотом, как только ноги Айка погрузились в воду.

Старик оказался прав — охотнику нужно было приготовиться к приходу гостей! Можно было не сомневаться, что Иту-Иоланда постарается довести дело до конца, чего бы это им не стоило.

Оставив позади с десяток сикелей, Айк, наконец, добрался до границ своего букити. Шторм разогнал оцтоков по хиотам, поэтому по пути ему никто не попался.

Воин зашел по пояс в воду, осмотрелся. Где-то на востоке, за темными башнями Каб-Анадры занимался рассвет. Хиоты высокопоставленных оцтоков букити Ёта, из тех, кто ещё был способен себя прокормить без риска для жизни, плавно покачивались на волнах. Кое-где, на помостах для плоков, мерцали масляные лампы, разгоняя тьму, в предверии очередного рассвета. Буря окончательно стихла, и стражи плитона поднимали заслоны, открывая букити Ёта для водных масс могучего Ни-у-Тура. Огромное море омывающие все плитоны известного Айку мира хлынуло в заводь, значительно подняв её уровень. Пока все не успокоится и вода у приграничного столба не достигнет предельной отметки, у него будет время добраться до дома. Каратели не рискнут приземлить охносов при таком волнений на поверхности, а Айку большего и не надо.

Охотник выждал подходившую волну, предусмотрительно подвязав, полы плаща вокруг талии и, как только вода пошла, погрузился под воду. Могучий Ни-У-Тур принял оцтока в свои холодные объятия.

— Айк а-Ту-Аси?

Охотник открыл глаза, поднялся, не спеша, подошёл к входной двери отсека. Торопиться не стоило, он и так знал кто за ней. Через перламутровую пленку камеры на Айка смотрел высокий воин в синей форме судебного карателя Каб-Анадры. Охотник оценивающе пробежал взглядом по статной фигуре говорившего с ним оцтока. Нагрудные планки, нарукавный шеврон. Отар первого ранга. Не самое высокое звание для блюстителя порядка, но тоже неплохо. Служба у них здесь не пыльная — все лучше, чем бегать патрульным по букити плитона, летать на охносах, отлавливая оилотов с погонщиками или усмирять вечно бунтующих грумов на островах Хата-у-ной.

— Выходи, тебя ожидают.

Воин нажал на рычаг и прозрачная пластина из костяной основы, с кожаными перетяжками на стыках, отъехала в бок, выпуская задержанного на свободу. Начищенный до блеска шлем карателя с узорчатым гребнем, уходившим за спину и крепившимся к сатунгасу, на мгновение приковал к себе взгляд оцтока. Синяя форма с белыми и лиловыми поперечными вставками, прочная портупея из кожи гураму, облегченные доспехи сатунгасу с перламутровыми планками — как же все это превосходно сидит на нем! Оилот завистливо хмыкнул. Костяная рукоять рага, на широком поясе, туесок, декорированный вышивкой, в который изящно заправлен мешающий при ходьбе хвост. Айк поймал себя на мысли, что сам не прочь облачиться в такие доспехи. Но кто ему позволит?

Ему, судя по всему, уготован совсем другой путь и он точно проходит по другую сторону тропы.

Ах, ты ж, темные руты!

Пока они шли по длинным слабо освещенным коридорам крепости Ра-и-Цу, охотника не покидала мысль о том, что его тропа жизни повернула не совсем туда, куда ему хотелось бы. И на месте этого незнакомого отара должен был оказаться он. Сколько пришлось учиться и как много румы потратить, чтобы попасть на службу к Совету монтитаха? Почему яйцо Айка не прошло контрольную проверку? Чего не хватило: массы, окрас оказался не тот, не достаточно упругая оболочка скорлупы или может брак выявлен ещё на стадии овоскопирования трибитами, отвечавшими за сортировку молодняка Изу-Урмина?

Шли бодро.

Они поднимались по каменной лестнице, покидая подвальные помещения для преступивших закон монтитаха, а в голове Айка вопросы множились, словно бесчисленные пузырьки морской пены во время прибоя. Он вспомнил свое тяжелое детство, прошедшее на берегах не самой спокойной букити Ёта и те обстоятельства, которые вынудили, впоследствии, пойти на службу к оилотам. Да риск, при такой «работе», потерять все, всегда оставался очень высоким, но это единственный шанс для него повысить социальный статус и получить то, что некоторые собратья имели по факту появления на свет.

Чем этот каратель спрашивается лучше него?

Та же длинная крепкая шея, тот же хвост, статный рост. Вес — в конце концов! Охотник посмотрел на свои тренированные руки, увитые мышцами, мощную грудь, крепкие, закаленные многочисленными вылазками ноги, а потом перевел взгляд на сопровождавшего его отара. Да, физически, он нисколько не уступал служителю Ра-и-Цу, но видимо, этого оказалось мало. Поэтому вместо блестящей карьеры воина Каб-Анадры, он вынужден будет прозябать в застенках какой-нибудь островной крепости для изгоев и то, если повезет.

Они пересекли огромный светлый Зал Встреч, с большими овальными аквариумами по всему периметру. Их яркие морские обитатели занимались привычными для себя делами, изредка обращая внимание на проходившие мимо фигуры. Пахло прибрежными цветами, стоящими в больших глиняных вазах, напоминавшие своей формой раковины моллюсков. Из репродуктора, похожего на светящийся пузырь, доносилась красивая мелодия. Ничего не напоминало входящему внутрь зала о реальном назначении данного заведения монтитаха. По обе стороны располагались высокие стойки для регистрации вновь прибывших. Персонал отделения молча проводил охотника равнодушным взглядом. Они смотрели на него, так, как смотрят на что-то привычное и довольно примитивное. Подумаешь, очередной маргинальный субъект, поднятый наверх со дна периферийных букити. В этих лицах не было заметно даже брезгливости, что задевало ещё больше.

Тотальное безразличие.

Оцток, каждый новый рассвет, балансирующий на грани жизни и смерти, где-то там на границе известного им мира, не вызвал в этих обитателях букити Яман никакого интереса. Да чего уж там, даже ездовой плот способен на большее! Откуда в них это? Айк ощутил себя блеклым планктоном в длинной социальной цепочке Изу-Урмина. Как такое, вообще, можно объяснить — отмирание аруту или полная деградация чувства социальной идентичности? Кем они себя возомнили? Не удивительно, что оцтоки периферийных букити Каб-Андары редко наведаются в Яман. Кому хочется ощущать себя второсортным субъектом общины, занимающим место на один пункт выше тех же грумов или дикарей внешнего мира.

Ненависть ко всему, что его окружало, вспыхнуло в молодом охотнике с новой силой. Когда-нибудь все измениться и тогда он, непременно, наверстает упущенное! Вопрос лишь в том, хватит ли румы у руфитов Иту-Иоланды, чтобы Айк смог этого достичь?

Они проследовали под граненой аркой Ра-и-Цу, мимо смежных балконов дозорных постов. Патрульные, стоящие рядом с группой запряженных охносов, проводили охотника таким же безразличным взглядом, не прерывая непринужденной беседы. Нет, сюда он больше точно не вернётся, по крайней мере, по собственной воле. Никогда ещё до этого рассвета ему не приходилось испытывать ничего подобного. А ведь он всего лишь посетил корпус-крепость для преступивших закон, чего можно ждать от Ямана, оказавшись, к примеру, на одном из торжественных приемов в честь какого-либо знаменательного события?

Конвой, наконец, остановился у просторной, увешанной флагами многочисленных букити монтитаха, набережной. Теплый свет приятно ласкал оголенные участки тела. Сотни причаливших к помостам плоков, встретили их привычным слуху утробным урчанием. Могучие животные с интересом наблюдали за действиями конвойных. Один из ящеров, что оказался ближе всех к пришельцам, склонил голову к водной поверхности, после чего издал протяжный свист, приглашая совершить прогулку.

Оилот непроизвольно улыбнулся.

«Как по мне, тут, уже намного лучше», — утешил себя охотник.

Воин выдохнул, затем набрал воздуха в легкие. Им, предстояло погрузиться на дно, пройти по нескольким тоннелям до нужной станции, а затем проплыть к растительной капсуле. Она, по средствам разветвленной системы шлангов, заполнялась воздухом, который очень быстро вытолкнет ее на поверхность, как только они, достигнут локации, где их встретит конвой. Транспортировка заключенных карателями не предусматривала перемещение по поверхности, как в целях безопасности, так и по этическим соображениям. Нарушитель закона должен понимать, что преступая черту дозволенного, он автоматически лишается социального статуса, опускаясь на уровень диких обитателей моря. Восстановить положение, конечно, можно, но не так просто, как хотелось бы. Особенно если вина подсудимого будет доказана, и он понесет заслуженное наказание.

Оказавшись в тоннеле, оилот вдохнул приятный цветочный аромат полной грудью — система вентиляции работает, как надо. Тут к Каб-Анадре претензий нет! Айк посмотрел наверх: над куполом прозрачного тоннеля, где они находились, плавали рыбы, различных размеров и окраса. Стражи Ра-и-Цу тщательно следили за морской фауной, «фильтруя» и оставляя внутри плитона лишь безопасные организмы, не допуская попадания в гавань хищных и наиболее агрессивных представителей Ни-у-Тура. По тусклой части купола медленно перемещались работяги-оцтоки из служб обеспечения букити. Неспешно они очищали поверхность, изредка обмениваясь между собой жестами. Заметив приближение конвойных, группа рабочих ускорилась, но не прервала наблюдения за происходящим внизу.

Можно было не сомневаться, уже к следующему рассвету новость облетит все ближайшие букити, прирастая, от хиота к хиоту, новыми подробностями ареста Айка а-Ту-Аси.

Каратель легким движением руки подтолкнул ойлота к люку.

— Ну, чего ты? Раньше нужно было любоваться, теперь не скоро свидитесь.

Оцток сдвинул крышку при помощи ножной педали и опустился в воду. Айк последовал его примеру. На этом его посещение букити Яман можно сказать окончено.

Дальше его ждет приговор Совета монтитаха, этапирование на какой-нибудь дикий остров, согласно постановлению, а после лишь неизвестность, пугающая и таинственная.