VIII ГЛАВА

VIII ГЛАВА

Свет едва проникал через небольшое овальное окно, расположенное практически под самым потолком камеры. Приступ тошноты, никак не проходил. Для того, кто привык к открытым просторам Изу-Урмина, весьма сложное испытание. Этот распределительный отсек представлял собой жуткое зрелище, даже для привычных к таким помещениям сидельцев. Грязь, смрад от немытых тел, запекшаяся кровь по углам, присохшие к половицам, остатки пищи, вездесущие мухи, тучами вьющиеся под потолком и ужасная духота. Но приходилось мириться с подобным положением, так как со слов бывалых оцтоков — это всё временно, а камеры содержаний, где им предстояло провести большую часть срока, намного лучше и комфортней во всех отношениях.

И вот, уже буквально через пару рассветов, их развели по отдельным водным капсулам — жалкое подобие хиота, но все же намного лучше, чем каменная крепость с отсеками набитыми до отказа сидельцами. Небольшая искусственная заводь, теперь казалась просто райским оазисом по сравнению с темными камерами предварительного содержания. А возможность находиться в воде, так и вовсе божественная благодать! Айк даже подумал, что это намеренно сделано администрацией комплекса, чтобы после нахождения в жутких условиях по прибытии на остров, оцтоки легче переносили стресс изоляции. Тем более, что у некоторых заключенных сроки были довольно затяжные, а без румы, это легко могло стать для них приговором на пожизненное содержание.

Печальная статистика по островам грумов, находившихся под попечительством со стороны Каб-Анадры, говорила о довольно мрачных перспективах для тех, кто имел яркие проявления рецидивистских наклонностей и активно противостоял администрации. А таких «заслуженных сидельцев», как успел отметить про себя Айк, среди заключенных оказалось на удивление не мало. Что-то явно «хромало на обе ноги» в системе перевоспитания выстроенной Иту-Иоландой. И это «что-то» высоколобые панцири не учли или не хотели учитывать. Как бы там, ни было, а из десяти лояльных к власти оцтоков, больше половины придерживались оппозиционных взглядов уже после первого заключения. На что и намекал ему эхлот, на пути к острову. Безумец знал, о чем говорил. А значит Айку должно сильно повести, иначе риск пополнить ряды таких же маргинальных сущностей для него возрастает в разы.

Реальные проблемы системы, на поверку, были намного серьезней, чем могло показаться на первый взгляд. И возможно не удавшийся проект Ситуст-Ры не такая уж глупость, как принято считать среди оилотов. Проблемы кланов, всего лишь вершина айсберга. Концентрация нежелательного для системы элемента раскиданного по островам настолько сильна, что если возникнет благоприятная среда, для их проникновения на территорию монтитахов, одним испугом Совету точно не отделаться. Дело близиться к большому кровопролитию, о чем можно прочесть на любом лице, стоит только покинуть свою камеру.

Ненависть читается в каждом втором оцтоке, хладнокровно выброшенном за пределы монтитахов. Высокомерие, желание выставить на всеобщее обозрение собственную исключительность — завело систему на тропу социальной деградации. У общества, построенного на подобных принципах нет, и не может быть будущего. О чем Айк не раз уже размышлял, оставаясь наедине с самим собой. Оно буквально гниет изнутри, сочась обильными выделениями и острова Каб-Анадры одно из явных симптомов этих процессов происходящих внутри системы.

Но можно ли избавиться от недуга, если просто отвернуться и постараться не обращать на него внимания? Как долго это продлиться? Сколько ещё нужно провести итераций, чтобы найти то, что требуется? И какова цена? Да пока они режут друг друга, но как много им понадобиться времени, чтобы осознать, кто виноват в их бедах, консолидироваться, наконец, и произвести перераспределение благ? И кому стоит задать соответствующие вопросы? Система в глубоком кризисе, а поиск путей выхода из него — первостепенная задача высоколобых панцирей иначе их ждет незавидная судьба кирувитов, внутренности которых сиронги до сих пор собирают по секторам Ситуст-Ры.

Айк вдохнул полной грудью, направляясь, в цепи таких же заключенных, на общественно-полезные работы, после окончания развода. Как же хорошо! Теплый свет нежно ласкал загрубевшую кожу, а приятный аромат цветов щекотал носовые отверстия. За этим здесь следили очень строго. У заключенного должно формироваться устойчивое желание оставаться на острове как можно дольше. Хотя сладкой жизнью это вряд ли можно назвать. Но кто бы, что ни говорил, а после пребывания в общих камерах, для него, как для оилота — интроверта небольшая капсула-пузырь оказалась просто спасением. Постоянные разговоры, бытовавшие среди заключенных, о непростой судьбе и отсутствии перспектив на светлое будущее, угнетали аруту и утомляли куда больше чем физический труд.

Их провели практически по всему комплексу, ознакомив с местными «достопримечательностями». Группу, к которой относился Айк, разместили, под присмотром конвоя, у скульптурной композиции, выполненной в белом мраморе — «Вестникам первого Прибытия». Он видел ее уже не раз, перемещаясь по секторам своего монтитаха. Такие копии расставлены по всему Изу-Урмину и в том числе на островах, где содержались правонарушители. Однако охотнику всегда не хватало времени, просто остановиться и, как следует, с ней ознакомиться.

Воин присмотрелся к фигурам. Суровые воины прошлого, облаченные в боевую экипировку. Все как один статные, с натренированными телами и правильными чертами лица, по меркам оцтоков, сморили куда-то вдаль, словно пытались разглядеть прекрасное будущее их потомков, ради которых пришлось пожертвовать собственной жизнью. Вестники излучали какую-то внутреннюю мощь, несмотря на свои небольшие размеры в сравнении с оригиналом, стоящим напротив корпуса Совета трех монтитахов. Семь оцтоков: пять мужчин в остроконечных шлемах и полном боевом облачении и две женщины, так же одетых в пластинчатые доспехи с массивными копьями наперевес. Подобное сейчас не часто встретишь, разве что в закрытых клубах с историческим уклоном, да и то вряд ли. Хотя на просторах Ситуст-Ры ему попадались похожие экземпляры. Как правило, среди мургов. Они облачались, во что продеться, включая доспехи давно почивших предков. Современницы же Айка практически разучились пользоваться оружием — служба охраны граждан монтитаха работала как надо, тут ничего не скажешь. Безопасность обеспечивалась многочисленными островами Каб-Анадры. И все эти измученные, обветренные проблемами лица, столпившиеся вокруг него прямое тому подтверждение.

Айк всматривался в лица древних оцтоков, гадая, о чем они могли думать, осознав, что идут на верную гибель. Бунт против метрополии, карался немедленной казнью по «Табели Э-Гирота», первого поселенца и основателя колонии Изу-Урмина. Скульптор постарался передать отвагу и смелость вестников и, по мнению Айка, у него это отлично получилось: ни одного, даже небольшого, намека на страх перед катастрофой, ни тени сомнения. Именно так он и представлял себе героев-первооткрывателей.

Хочешь или нет, а желание сравнить себя с великими представителями прошлого возникает в аруту само собой. Смог бы он, вот также, пойти на верную смерть во благо Изу-Урмина? Возможно, за те великие цели, ради которых вестники отправились в экспедицию, он рискнул бы хвостом и даже головой, но не за эту власть, тем более, что, в свете последних событий, у него появилось к ней много вопросов. Мог ли кто-нибудь из этих отважный оцтоков предположить, что их начинание и борьба против агрессивной политики метрополии приведет вот к этому?

Воин оглянулся и с интересом посмотрел по сторонам. Изможденные лица товарищей по несчастью, красноречиво отвечали на его вопрос. Система сделала сильный крен в сторону от выбранного «вестниками» ориентира и, находясь в затяжном кризисе, грозит Айку, да впрочем, и всему Изу-Урмину, серьезными потрясениями, о которых «вестники» не могли и догадываться. А узнай они о том, к чему все это приведет, возможно, и не стояли бы сейчас перед ним, знаменуя своим немым существованием величие былых рассветов.

«Да, эти оцтоки, ни чета нынешним. Тут и гадать-то не надо! Они боролись против тирании метрополии, чтобы построить великое, равное и свободное общество Изу-Урмина. Кто же тогда мог предполагать, что система, на которую сделают упор члены Совета трех монтитахов, погубит все их начинания на корню?! Кучка высоколобых панцирей, попыталась провести некий «эксперимент», выстроив убогую модель управления, но она оказалась не жизнеспособна и, как видно, с треском провалилась. И что теперь? Куда идти дальше? Так и будут плодить проекты на вроде той же несчастной Ситуст-Ры, по своему образцу и подобию? И сколько их ещё потребуется? Пока вся рума не кончиться? Так она и не иссякнет, тем более, когда обустроили столько островов под выпас грумов! Поэтому и охотников, как теневой клан, по выполнению секретных поручений государственной важности, «пустили под нож», без зазрения совести. Из семи самых больших кланов оилотов, осталось не больше четырех и те, на одном голом энтузиазме держаться. А ведь когда-то скрытые члены клана входили даже в Совет трех монтитахов!»

Прозвучал протяжный звук сиронзу. Айк обернулся. Прибыли гураму с раздачей питания. Сегодня, в виде исключения, их кормят прямо на площади. В дальнейшем, каждый заключенный будет принимать порцию, непосредственно по месту закрепления. Айк принял плетеную корзинку из крупных листьев монстеры. Вскрыл пробковую крышку, и принялся руками, с жадностью голодного топориска, поглощать содержимое, изредка бросая косые взгляды на немых «вестников».

Все они, как один, были добровольцами Каб-Анадры входившими в большую группу поселенцев посланную сообщить Совету о прибытии затуратов. И только эти семеро вызвались вернуться к представителям метрополии, чтобы ответить отказом на выдвинутые Изу-Урмину требования. Смелость, граничащая с безрассудством. Погибли все, кроме одного — старшего группы знаменитого отара Игун-та-окими. Именно он рассказал, по возвращении, как прошла встреча, почему погибла вся группа, и по какой причине затураты так и не появились на границах Изу-Урмина.

Затураты или первопроходцы основали колонию Изу-Урмин, сочтя, что в случае глобальной катастрофы или неблагоприятных климатических условиях, которые легко могут изменяться на поверхности планеты, подземная колония поможет им выжить. Во главе поставили Э-Гирота. Они всячески помогали молодому государственному образованию в технологическом развитии, чтобы поддерживать оптимальные условия не только для развития новых форм жизни, но и для существования уже имеющихся. Кто знал, каким путем пойдет социальная эволюция?

Именно затураты председательствовали на Совете трех монтитахов. И легендарный Э-Гиром был одним из них. Так продолжалось пока, жадное до власти, правление Каб-Анадры, желая править самолично, не сговорилось с панцирями Иту-Иоланды и не совершило переворот, убив всех затуратов. В историю Изу-Урмина это событие вошло, как «Освобождение».

Затуратов уничтожили всех до единого, не оставив потомкам даже слабого упоминания о них. Никто из современников Айка понятия не имел, как выглядели первопроходцы. Одно они знали точно, что жители метрополии совершенно не похожи ни на один из видов разумных существ населявших подземные миры. Сколько ещё было подобных Изу-Урмину колоний, и на каких из них развилась разумная жизнь, никто не знал. Но так, как Иту-Иоланда смогла успешно создать проект Ситуст-Ра, используя лишь малую часть технологии затуратов, возможно, что где-то ещё существовала разумная жизнь, о которой они пока ничего не знают. О волосатых чудовищах захвативших Твердыню Умра не могло быть и речи — слишком велики различия. Между ними существовала огромная пропасть эволюционного развития, перескочить которую, так просто не удастся. По крайней мере, именно это заявляли высоколобые руфиты Иту-Иоланды.

Тем более, что, если произошло первое прибытие, скорее всего, будет и второе. Где-то в глубине аруту, Айк очень хотел, чтобы именно при его жизни свершилось это знаменательное событие. К тому же появлялся ещё довод в пользу пополнения запасов румы. Но даже большие запасы целебного экстракта, не могли гарантировать этого оцтоку. Слишком долгий процесс — как не омолаживай клетки организма, однако, рано или поздно, он изнашивался и переставал реагировать на любую дозировку румы. Население Изу-Урмина, при желании, могло прожить очень долго, но и для них не существовало понятия вечности.

Если справиться с естественными процессами старения им как-то ещё удавалось, то вот психологический аспект, оставался недоработанным. Они элементарно уставали от жизни и уходили из нее по собственному желанию, потеряв к ней всякий интерес. Даже нежным нектаром райского цветка можно отравиться, когда принимаешь его без меры. И в свете этого, жизненные ориентиры эхлотов не выглядят такой уж глупостью, о чем Айк всё чаще задумывался. Возможно, и такой абсурдный, по своей сути, подход имел право на существование. Как бы там ни было, но на просторах Изу-Урмина не осталось никого, кто бы мог похвастать личным знакомством с кем-либо из семёрки вестников. Прах последнего старца видевшего живым Игун-та-окими развеяли задолго до появления на свет современных Айку правителей.

Точно сказать, что могло произойти с группой вестников, при встрече с затуратами никто не мог, но когда вернулся Игун, раненый, измученный долгим переходом и готовый обглодать собственные кости, он сообщил, что ждать остальных не имеет смысла — они все погибли. Однако оцток принес и хорошую весть — затураты больше не вернуться. Мести с их стороны можно не опасаться и жить спокойно, отстраивая общество Изу-Урмина. Он, наконец-то, получил независимость, перестав считать себя колонией, а значит, руфиты могут развернуться в полную силу своих возможностей. Вестники стали почитаться как освободители территории трех монтитахов. Игун-та-окими возглавил Совет. Никто не обратил внимания, что бывший юный вестник, внешне сильно изменился и стал выглядеть, как оцток средних лет, что не могло не вызывать озабоченность. Однако опьянённое победой над метрополией общество Изу-Урмина не обратило на это никакого внимания, списав все на отсутствие румы и нервные потрясения.

Однако, несмотря на уверения Игуна, Изу-Урмин всегда жил опасением, что рано или поздно представители метрополии вернуться, поэтому группе присвоили статус первого пришествия, предполагая, что может возникнуть необходимость сформировать новую группу, в преддверии второго появления затуратов. Вот эти добровольцы и будут обязаны окончательно разобраться с посягательствами на свободу Изу-Урмина. Дать отпор, если не при помощи дипломатии, то посредством вооруженного столкновения точно. Что объясняло ведущую роль Каб-Анадры в Совете трех монтитахов и вынуждало руфитов Иту-Иоланды идти им на встречу.

Айк повернулся на рев гураму. Наконец-то подошла его очередь отправляться к месту работы. Массивные животные вышагивали по площади, неся на себе некое подобие кибиток погонщиков — сооружение с крепким костяным каркасом и несколькими григерами по бокам. Наверху восседал каратель, контролировавший периметр. Оцток аккуратно сложил лист и скормил рогатому ящеру, когда проходил мимо, направляясь в одну из телег. На этих нехитрых приспособлениях перевозили заключенных по территории комплекса. Никаких цепей, скруток на руках или скоб — бежать некуда, да и незачем. Зоркий оцток, с григером наперевес, явно намекал на серьезные последствия от подобных действий. Возможно все эти манипуляции со стаями роглов не больше чем демонстрация и своеобразная акция устрашения для потенциальных «бегунков», а среди эхлотов таких не мало. Поэтому никто не считал необходимым, как-то ограничивать движения заключенных во время нахождения на территории островного комплекса Каб-Анадры.

Рассвет сменялся рассветом. Постепенно Айк стал привыкать к новому ритму жизни. Как оказалось условия пребывания на острове были вполне сносными для того, кто большую часть своего существования провел в букити Ёта. Трех разовое питания, не отличавшееся, правда особым разнообразием, хороший сон, а в его случае ещё и отдельная камера, что не могло не радовать, не позволяли отчаиваться и впадать в уныние. Единственное, что вызывало некоторый дискомфорт это местное окружение: находиться рядом с таким как Клат-ми-оки для Айка испытание не из легких. Он все-таки оилот, имевший, какое-никакое жилье, пусть и не на поверхности, В конце концов, Айк-а-Ту-аси гражданин Каб-Анадры, чего нельзя сказать про этот разношёрстный сброд, не способный к элементарной самоидентификации.

Новый «знакомый» периодически докучал оцтоку, но ничего серьезного не происходило пока однажды, их вместе не отправили на ферму по разведению наимитов, представлявших особый интерес для высоколобых руфитов Иту-Иоланды. Наимитов то и дело увозили небольшими партиями из комплекса в неизвестном направлении, нагружая алрока так, что ящер едва держался наплаву. Дальнейшая судьба этих червей-переростков оставалась, покрыта мраком. Да и никого из «островитян» они особо не интересовали, подумаешь ещё одна из сотни затей высоколобых панцирей. На то они и руфиты! Никто же не удивляется, что гураму поглощают траву тоннами, а топориски на них охотятся?!

Стадо молодых наимитов, требовалось перегнать через сложную систему подземных коммуникации в новый комплекс, а заключенных привлекали в качестве погонщиков, способных при необходимости оказать им защиту. Подземелье островной части Изу-Урмина переполняли тикуты, с колониями которых оцтокам удалось покончить на территориях трех монтитахов, но вот на островах дело обстояло намного хуже. Иногда на борьбу с тикутами даже приходилось вызывать подкрепление из Каб-Анадры, так как гигантские насекомые становились, через-чур агрессивны и осуществляли набеги на стада беззащитных наимитов.

Айк втянул носовыми отверстиями сырой воздух подземелья. Точно также пахло в пещерах Ситуст-Ры. Оцтока направили вместе с хамру карателей и несколькими заключенными на один из ярусов старого комплекса. Стены тоннеля 2Рт-У выполнены из качественного материала и, судя по всему, имели довольно прочный каркас. Однако тому, кто привык большую часть жизни находиться на открытом пространстве или внутри безопасного хиота, коридоры комплекса, проходившие глубоко под землей, не внушали особого доверия.

Оилот осмотрелся вокруг: факельные лампы в виде раковин рапана, глухие двери овальной формы с громоздкими затворами-замками, напоминавшими двойные колеса, вентиляционные отверстия, декорированные теми же раковинами, люки на потолке и полу — это все, что можно было встретить, продвигаясь вдоль яруса. Особо не разгуляешься! Ничего лишнего, только самое необходимое для транспортировки наимитов. Эти тоннели использовали в основном с целью переброски крупных партий червеобразных существ на другой конец острова, так как они, практически не переносили дневной свет — быстро обгорали и могли погибнуть. Чего нельзя сказать о тех же муки внешнего мира, которые были не прочь погреться в теплых лучах светила. Айк вспомнил, как однажды, на какой-то из очередных вылазок клана, повстречал, двух желеобразных муки решивших порезвится за пределами пещеры — весьма неприглядное и жутковатое зрелище, даже для бывалого охотника!

Стадо наимитов, медленно двигалось по коридору, издавая урчащие звуки, отдаленно напоминавшее журчание родниковой воды. Маленькие черные бусины глаз расположенных по бокам шарообразной головы, тускло поблескивали в лучах ламп. Каждый из наимитов имел по две пары глаз и довольно большой рот, наполненный зубами так, что им мог позавидовать любой раглодонт семи морей Изу-Урмина. Три кольца зубов обрамляли темно-лиловую пасть. Айк, ни единожды, обращал на это внимание, когда черви «зевали», а делали они это очень часто. Низкий уровень кислорода, вынуждал наимитов то и дело заполнять воздухом объемное тело. Противные усы, списавшие по уголкам большой пасти, все время находились в движении — с их помощью наимиты осязали окружающую обстановку, оценивая возможные риски для жизни. Эти червеобразные существа двигались за счет сокращения мощных брюшных мышц, не имея при этом полноценных конечностей. Однако, несмотря на внешнюю неуклюжесть, преодолевать сикель за сикелем, у наимитов получалось довольно быстро, так, что сопровождавшие стадо оцтоки едва успевали открывать двери на их пути.

Айк почувствовал что-то влажное под ногами, громко выругался и провел рукой по сандалии. На лице застыла гримаса отвращения. Откуда она только в них берётся?! Он уже не единожды наступал на слизь, оставленную после себя раздутыми телами червей. Однако на это раз это оказалась всего лишь вода. И охотник мог бы пойти дальше, не обратив на досадный инцидент никакого внимания, если бы не то факт, что они находились на десяток хелей под землёй, и воде здесь просто было не откуда взяться. Просочиться сквозь несколько колец обшивки, без посторонней помощи у нее точно не получиться!

— Отар! — обратился воин к впереди идущему карателю.

Тот развернул длинную шею оцтока и посмотрел на Айка, при этом продолжая идти, не сбавляя скорости. Как это им удаться? Обучение в военном корпусе или природные данные? Оилот поймал себя на мысли, что неплохо бы овладеть данным навыком. Мало ли, может и пригодиться!

— Тут, явно что-то не так.

— Рут-ми-оноси, мы задержимся, не теряйте темп, нам ещё за второй партией возвращаться.

Шедший на несколько хелей впереди отара, каратель коснулся кончиком хвоста собственного плеча. После чего прокричал команду тем, кто оказался в авангарде стада и ускорил шаг, подгоняя урчащих наимитов громким свистом, похожим на тот, который издают кочевники, пытаясь «приободрить» задремавших гураму.

— Что тут, ЭТ308?

Айк почувствовал, как внутри арату что-то противно заскрежетало — он никак не мог привыкнуть, что к нему обращаются по присвоенному номеру. Намеренное обезличивание, ещё один из пунктов по исправлению заключенного. Отбывший срок и получивший назад свою изъятую идентичность обязан был радоваться второму шансу, включая возможность вновь носить собственное имя. Так ли это на самом деле и насколько оправдано, Айку ещё предстояло выяснить на собственном опыте. Но то, что порядковый номер вызывал в нем бурю негодования, с диким желанием, как можно быстрее покинуть это проклятое место, не подлежало никакому сомнению.

— Вода. Разве здесь может быть вода? Где-то поблизости резервуары или что-то вроде этого? Но для чего? Поить наимитов, так из них и так льется, будь здоров? Что скажите, отар?

Жесткие черты лица офицера охраны в одно мгновение изменились, линии, словно разгладились, создав на нем выражение детской растерянности. Он снял со стены ближайшую к ним лампу, припал на одно колено и осветил всю площадь до ближайшей двери, рядом с которой остановился Айк. Тонкая водяная линия темной змейкой уходила под дверной порог отсека.

Глаза карателя округлились, он поднялся и посмотрел на заключенного. Страх читался в них настолько явно, что оилот без слов понял, что дело-дрянь.

— Какого кута здесь происходит, отар?

— ЭТ308, срочно беги к Руту-ми-оноси, пусть подаёт сигнал тревоги, а я попробую вернуться назад и предупредить остальных. Если не поторопимся жить нам осталось не так долго и тут нам уж никакая рума не поможет. Ну, живее, 308-ой!

Айк бросился догонять наимитов, в то время как отар, быстрым шагом, направился к основному распред-отсеку, чтобы предупредить главный комплекс острова о грозящей им катастрофе.