VI ГЛАВА

VI ГЛАВА

Легкое дуновение ветерка сменил сильный порыв с россыпью радужных капель, рваными лохмотьями пены и брызгами выше головы. Скорость движения значительно возросла. Но так продолжалось не долго. Массивное тело алрока с торчащим над водой огромным гребнем, наконец, выровняло маршрут и пошло ровным курсом. Животное изредка поднимало голову, жадно хватая пастью пропитанный солью воздух. Спинной гребень, пробитый костяными вставками, на которых крепились камеры осужденных разрезал морскую плоть, медленно удаляясь от сторожевого причала Каб-Анадры. Шарообразные камеры, в которых размещались пассажиры, располагались на несколько хелей над морскими волнами, но, несмотря на это, невысокая скорость животного позволяла влажному воздуху долетать до ног, чем и воспользовался Айк.

Оцток, расстегнул подколенные ремни, скинул сандалии и вытянул стопы, наслаждаясь прохладным ветерком. Как же здесь здорово! Вот бы сейчас оказаться на этом алроке, но идущим не к острову грумов, а например, в оазис Норпа или Кицуми. Воин сомкнул веки, представляя, себя на одном из самых живописных островов Изу-Урмина. Но так просто туда не попасть, разве что по специальному разрешению. Норпа, как и Кицуми острова редкой природной красоты, где проводили время семьи высокопоставленных лиц, а также обеспеченные граждане Каб-Анадры, поэтому посещение их строго регламентировалось.

Отдых на Норпа с Кицуми, дело конечно хорошее, но где взять столько румы, вот в чем вопрос? Этот факт весьма серьезно заботил оцтока. Жаль, что вместо Норпы ему приходится «путешествовать» на спине алрока не по своей воле, а в качестве осужденного. Воин с печалью в глазах посмотрел на руки, перетянутые медными скобами, с замками в форме головы охноса. Возможно, у этих широких ладоней с непропорционально длинными тонкими пальцами изначально было иное назначение, но волны семи морей Изу-Урмина привели туда, куда привели, и сетовать на это уже бесполезно.

Камеры алроков предназначенные для перевозки осужденных, всегда были одиночными, так что поговорить, не повышая голос и не привлекая внимания карателей, Айк, ни с кем из заключенных не мог, да не очень-то и хотелось. Образ жизни, к которому охотник постепенно стал привыкать, не подразумевал большой вербальной активности. Поэтому оилот развлекал себя тем, что подставлял длинные ноги и не менее длинный хвост долетавшим до него брызгам волн. Воин, по-детски улыбаясь, щурился на свет, исходивший из-за каменной тверди голубого купола Изу-Урмина — великое технологическое детище носителей панцирей Иту-Иоланды и первопроходцев — затуратов от метрополии Ана-Ту.

Алрок медленно развернулся, направляясь к одному из многочисленных островов. Интересно, что на этот раз ему приготовила Каб-Анадра? Оцтока нельзя причислить к опытным «рецидивистам» монтитаха, но и новичком на островах грумов он не был — на его бурном прошлом сказалось детство, проведённое на берегах букити Ёта.

Айк с неподдельным интересом вглядывался вдаль. Неожиданно зоркие глаза охотника зацепились за что-то острое на самом горизонте — плавники! Огромные серые, с голубым отливом плавники самых опасных хищников семи морей Изу-Урмина. Ах, ты ж, темные руты! Сейчас начнётся!

Рогладонты! Или роглы, как их нарекли оцтоки. Худшее, что могло повстречаться путешественнику на просторах водного мира.

Айк подтянул ноги под себя и посмотрел на карателей. На двух смотровых башнях расположенных спереди гребня алрока и сзади, практически у самого хвоста, уже засуетились. Мощные пушки, с длинными стрелами способными пробить кирпичную стену толщиной в локоть, направили в сторону приближавшейся стаи роглов. Вот это интересно! Айк переводил взгляд с карателей на группу хищников и обратно, в то время как внутри аруту зарождался росток первобытного страха. Он не сомневался в профессионализме оцтоков, но вдруг все же на этот раз роглы окажутся на высоте и безжалостно расправятся с алроком. Кто понесет отвественность?

В отличие от транспортного животного перевозившего высокопоставленных лиц, их ящер не комплектовался сопровождением из патрульных карателей на боевых охносах. Получается, если осужденным суждено погибнуть, ну так тому и быть? Даже здесь, эти высоколобые любители заумных речей и красивой жизни под куполом монтитаха, пренебрегали безопасностью, отдавая выходцев из низовой прослойки Изу-Урмина на милость проведения.

Гнев закипал внутри воина, и чем быстрее приближались плавники хищников, тем сильнее росло негодование аруту. Чего они тянут? Алрок грозно зарычал, набирая скорость. До острова не так далеко, а там прибрежные корпуса карателей, но вот успеют ли они добраться? Хель за хелем, роглы прокладывали себе путь, вспенивая волны и загоняя аруту заключенных в мерзкие капсулы страха. Скованные внутри камер, они являлись просто идеальной закуской для этих зубастых хищников. Перекусить роговую конструкцию им не составит особого труда, а там дело за малым.

Оилот просчитал все наперед. Он прекрасно понимал, что если карателям не удастся сбить пыл нападавших, они пойдут на крайние меры — камеры с заключенными будут сброшены в воду для отвлечения роглов, а алрок возьмет курс на ближайший порт. Сброшенный балласт позволит ему существенно увеличить скорость и даст возможность маневрировать. Конечно, отару придется держать ответ перед руководством, но что такое выговор, когда на кону стоит жизнь?

Айк громко выругался, вспоминая всех, кто, так или иначе, был причастен к тому, что он оказался среди неспокойных волн Изу-Урмина. Насколько оправдан его выбор? Поиск легких путей, порой, способен завести в тупик, из которого уже не выбраться. А возможно и вовсе привести к гибели соискателя. Колесо фортуны далеко не всегда позволяет насладиться удачей, особенно, если изначально тебе уготована судьба изгоя и не благонадежного элемента чуждого системе.

Первый залп. Ящера слегка повело, и тех, кто, находился в камерах нижнего яруса, обдало водой с головы до ног. Плавники, идущие на алрока ровным косяком, практически никак не отреагировали, продолжая приближаться. Вот же, великий руты! Какого кута они опять тянут? Айк не находил себе места. Его камера располагалась на нижнем ярусе, да ещё с той стороны, где их должны были атаковать хищники. Несколько осужденных, осознавших всю опасность ситуации, начали проклинать карателей и грубо высказываться в их адрес, обещая отомстить, если те срочно не предпримут ничего, что обеспечит им безопасность.

Один из роглов показался из воды, демонстрируя зубастую пасть. Ах, ты, ж темные руты! Айк ощутил холодное прикосновение к аруту. Ещё залп! Алрока повело. Рулевой в передней кабине, едва справлялся с управлением. Каратели, своими тщетными попытками отбиться от наседавших акул, серьезно осложняли ему задачу. Управлять таким массивным ящером, при этом ведя меткую стрельбу, не самая простая задача. Опасность неотвратимо приближалась. Ещё буквально пол сикеля и свирепые рогладонты Изу-Урмина атакуют жертву.

— Ну, же, синебрюхие, какого кута вы тянете? — раздалось позади Айка, — Смотри, смотри, парниша. Сейчас начнется, веселуха! Дайте мне григер, криворукие, я покажу вам, темные руты, как надо расправляться с роглами. Надолго отобью у них желание угрожать Клату-ми-оки!

Щуплый на вид оцток, небольшого роста, вцепился в костяные переплетения камеры и с горящими от возбуждения глазами наблюдал за приближением неминуемой смерти. Его потрепанное в заплатах нади, сандалии старого образца, тростниковая сатунгасу, которые давно уже никто не носил даже в букити Ёта, явно намекали на низкое социальное положение. Таких «сидельцев» кочевавших с острова на остров, пойманных в основном за мелкое правонарушение, называли эхлотами. Их практически не встретишь на берегу монтитаха, так как основная масса распределялась по островам грумов и редко задерживалась в каком-либо из букити Каб-Анадры. Не так-то просто найти желающих пустить к себе эхлота. Поэтому Айк нисколько не удивился, обнаружив одного из них у себя в соседях, хотя раньше с оцтоками, живущими по принципам чрезмерной вольности и полному неприятию власти, он сталкивался довольно редко.

Намеренно укороченный хвост, красноречиво намекал на принадлежность нового знакомого к бродягам водного мира. Так они, ещё издалека, опознавали друг друга. С этим Айк угадал точно. Выставляя куцый обрубок на всеобщее обозрение, что являлось непристойным даже среди жителей маргинальных секторов, эхлоты демонстрировали окружающим полное пренебрежение существующим порядком вещей. Туесок имелся у каждого жителя Каб-Анадры. Хвост для оцтока, что панцирь для руфита, или спинной гребень погонщика-аморита — прямая связь с предками. Его нужно носить с достоинством, несмотря на социальный статус и жизненные принципы, тем более, что и то другое можно изменить, чего нельзя сказать о хвосте. Им гордились. Для него обеспеченные «модники» шили чехлы-зуты, изготавливали кольца с красивым декором, подвески монист. А тут такое!

Открытое пренебрежение нормами морали принятыми в обществе Изу-Урмина не лучший вариант на пути социализации. Но, вопреки здравому смыслу, эхлоты предпочитали упорно игнорировать установки системы. Отсутствие постоянного поступления румы в организм существенно снижало их продолжительность жизни и, зная это, они предпочитали проживать ее быстро, но, как им казалось, необычайно красиво. Не смотря на то, что получалось не очень — эхлотов либо убивали свои же за порцию румы, либо же они умирали из-за чрезмерного износа организма, так и не получив заветной порции, оцтоки то и дело пополняли их ряды.

Невозможно существовать в системе, но при этом категорически игнорировать ее законы — меняешь среду обитания или меняешься сам, третьего не дано!

— Видал я эти «теплые встречи», парниша! Это им, поганцам, кара такая — нечего почем зря достойных оцтоков по островам распихивать! Чего мне, спрашивается делать среди грумов? Вот-вот, то-то и оно! Хорошей рубкой все заканчивалось, скажу тебе. Ух, жуть! Ну, синебрюхие, поднажми! Эй! Давай, хвостатые, чего пригорюнились? — эхлот громко свистнул, размахивая руками для привлечения внимания стражей порядка, — Смотри, парниша! Смотри, сейчас нас накроет волной, а потом и роглы подтянуться! Я как-то раз видел, что сделали эти голодные плавники с патрульными приплывшими к нам на остров верхом на плоках. Ух, как вспомню! Аж, дрожь берет! Но вот не думал, что сам окажусь в качестве приманки. Какого кута ждете, там? Эй! Синебрихие! Пора бы уже и что-то посущественней применить, али нет ничего? Эй! Тьфу!

Оцток кричал во всё лиловое горло, дергая на себя гибкие прутья клетки.

— Ну, же, синебрюхие! Поднажми! Не готов Клат пойти на корм роглам, малость рановато! Ну! Не горюй, парниша, давай споем лучше!

Раздался залп! Ещё один и ещё! Рука отара методично отдавала приказы.

Стрелы прошли сквозь водную толщу, расплескав на поверхности моря кровавые лужи.

— Так их, кутий хвост! Давно пора! Поднажми, синебрюхие!

Заключенный вновь запрыгал по камере, а затем запел во все горло, что-то из репертуара вольных разбойников Изу-Урмина. Голос у эхлота был отвратительный и, казалось бы, неплохая песня, превратилась во что-то совсем непотребное, резавшее слух и выводившая из себя, даже такого не искушенного слушателя как Айк.

— Прекрати! — рявкнул неожиданно оилот, — Да заткнись ты уже, великие руты!.

Оцток на мгновение замер, а затем, тараща на соседа глаза, завопил, перекрикивая голоса карателей, утробное рычание алрока и шум моря:

— Ты, чего это, парниша? А? Обижаешь! Мне такое обращение не по нраву, скажу тебе сразу, без утайки!

— Оглянись! Неужели не понятно: чем больше ты создаешь вокруг себя ненужной суеты, тем тяжелее им управлять. Не думаю, что карателю сейчас до веселья. Что, если он потеряет контроль? А? Готов к жаркой встрече с роглами?

Айк чувствовал, как его затаенный, на несправедливость судьбы, гнев нашел, наконец, выход, выбрав в качестве жертвы «товарища по несчастью». Охотник никогда не испытывал особого уважения к этим любителям вольной жизни. Паразиты, не более того! Общество Изу-Урмина не было справедливым и попытка эксперимента с населением внешнего мира, несчастной Ситуст-Рой, прямое тому подтверждение. Совету трех монтитахов ещё было к чему стремиться и над чем поломать голову. Но вот кто, уж точно не делал существующий мир лучше так это эхлоты — ржа, которая поедала систему изнутри и мешала развиваться. Да с ними боролись, однако чем хуже функционировала система, тем больше их становилось. Паразитизм на всех достижениях общества в угоду себе любимому. Арест и расселение по островам существенного результата не давали. Лишь временное послабление и все начиналось сначала.

Оилот ощутил внутри аруту лютую ненависть к заключенному. Каков смысл его существования? Для чего? А самое главное, кто виноват, что он именно такой? Почему руфиты допускают подобное? Злой умысел или обыкновенная халатность, не чуждая даже высоколобым носителям панциря? Жизненные принципы эхлотов шли в разрез с внутренними идеалистическими установками Айка и заставляли ненавидеть того, кто по социальному статусу оказывался ему намного ближе тех граждан, что занимали превосходные хиоты верхнего яруса Изу-Урмина.

Оцток смотрел на заключенного, который продолжал творить безрассудство, даже когда им угрожала гибель, и в очередной раз пришел к выводу, что рассуждал абсолютно правильно. Если обществу грозит опасность, способная навредить или уничтожить систему, можно пойти на крайние меры — избавиться от чужеродного элемента и чем раньше, тем лучше! Кровь закипела в жилах оцтока, а рука непроизвольно коснулась бедра в поисках рукояти рага. Дай ему сейчас волю и он голыми руками вырвет сердце эхлота, а затем заставит проглотить, лишь бы не слышать этот гортанный вой и не видеть огромные глаза, навыкат, полные безумства.

— Клянусь чистыми водами Изу-Урмина, ты сильно пожалеешь, если не прекратишь!

Собеседник задумался. Бросил несколько оскорблений в адрес воина и пообещал, при случае непременно разобраться с обидчиком, но позже. Трясти камеру, докучая алроку эхлот все-таки перестал. Отвернулся, уселся, так же как и Айк, подобрав под себя ноги, на тот случай, если роглы все же доберутся до цели, и принялся с интересом наблюдать за происходящим.

Тем временем, каратели растратили практически весь запас снарядов. И вот, наконец, к всеобщей радости, стая хищных роглов, повернула назад, посчитав видимо, что вооруженный и опасный агрок, все же не лучший вариант. Тем более, когда огромные окровавленные туши товарищей находиться совсем рядом и не представляют для них никакой опасности. Ешь — не хочу! Уже через пару сикелей, ящер окончательно выровнял ход. Он продолжил плыть по маршруту, оставив позади диких акул Изу-Урмина, терзающих плоть погибших собратьев.

Айк перевел дух. Теперь можно расслабиться и успокоить аруту. Да убежать отсюда будет не так-то просто, особенно когда тебя окружают такие, как этот эхлот! Но попытаться стоит, если к тому возникнут предпосылки.

Тем временем вдалеке показался их остров, место, где Айку предстояло провести какое-то время в окружении карателей, ненавистных эхлотов и бестолковых грумов, которых разводили стадами, как кочевых гураму. Высокие сторожевые башни, на которых располагались многочисленные бойницы с платформами для боевых дозорных охносов, приветливо встречали заключенных разноцветными флагами и штандартами корпусов Каб-Анадры. Платформы у причала, с многочисленными плоками, готовыми к боевой вылазке по сигналу коменданта крепости. Мощь Изу-Урмина! Где же вы были, когда на алрока напала стая роглов?

Напускная бравада, рассчитанная на обывателя, не более того! Ещё одна «болячка» характерная для современного общества водного мира.

Заключенных высадили на одном из свободных причалов, сразу разбив на небольшие партии для сопровождения к месту пребывания. Когда эхлот проходил мимо Айка, то бросил ему через плечо:

— Ну, что, парниша, держись! Теперь ты на моей территории. Таких как я здесь много. Можешь не сомневаться — ты надолго запомнишь имя Клата Ми-оки, если конечно досидишь до отправки назад! — оцток хищно оскалился, проведя пальцем по длинной, морщинистой шее.

Айк не удостоил незнакомца ответом. Этот Клат — ничтожество! Типичный мелкий правонарушитель, который, конечно, может доставить некоторое неудобство во время пребывания на острове, но не более того. Оилота, имевшего такой большой опыт вылазок во внешний мир, не раз рисковавшего аруту в схватках, с куда более опасным противником, не напугаешь угрозами, хотя …

Айк поймал себя на мысли, что порой, грозный и сильный противник может оказаться, менее опасен, чем тот, кто с виду физически немощен, но имеет гнилое нутро, аппетит агато и коварство топориска.

Остров Кати-а-Майя, один из десятка, подобных островов, разбросанных по семи морям Изу-Урмина, принадлежавших Каб-Анадре, где располагались научно-исследовательские комплексы Иту-Иоланды с грумами. А также корпуса осужденных, за незначительные проступки перед обществом, оцтоков. Основной задачей отбывающих наказание являлось строительство новых комплексов грумов, подземных коммуникаций для разведения наимитов и добыча полезных ископаемых, необходимых для благоустройства монтитахов Изу-Урмина.

Со всех сторон остров был окружен зубчатой стеной с башнями, наследие воинственных предков времен Великих потрясений, где на постоянном дежурстве находились откомандированные каратели. Причал с боевыми плоками, снаряженными дальнобойными стрелами, патрульные охносы, свирепые алроки, делали остров практически непреступным, как для хищных обитателей морей, так и для внешних атак недоброжелателя. Хотя о подобном уже никто давно не слышал, после окончания последних распрей трех монтитахов и заключения мирного договора.