XIX ГЛАВА

XIX ГЛАВА

Легкий холодок пробежал по телу. Свет раковин выхватывал из темноты раздутые тела наймитов. Клат! Ах, ты ж, великие руты! Отар сделал шаг вперед, ловко вытянул из-за спины укороченный тис и направил в грудь оцтока. Пурпурная пульсация у основания наконечника — наследие затуратов, явно намекала заключенному на жуткую боль, даже если патрульный слегка коснётся его тела. А в том, что каратель воспользуется своим правом можно не сомневаться. Айк впервые за долгое время ощутил леденящий арату холод: как же он позволил втянуть себя во все это? Почему не сторонился эхлота, ведь даже устав клана охотников учит обходить их стороной? Небольшой срок, который оцтоку предстояло пробыть на острове, с облегченным режимом содержания, мог легко превратиться в довольно затяжной и тогда, уж точно, — прощай новый хиот и букити.

— Ты сказал, что с тобой погиб лишь каратель, — металлический голос отара заставил Айка усомниться, что ему вообще посчастливиться выбраться наружу. А раскаленный добела наконечник копья служил тому подтверждением.

Айк решил утаить информацию о Клате, так как, во-первых, хотел лично с ним разобраться, а во-вторых, намеревался узнать у эхлота о таинственном Мако, о котором ему до этого никогда не приходилось слышать. Каратели же, обнаружив злонамеренное причинение вреда, могут судить Клата, по своему усмотрению и, как правило, все это заканчивалось для виновного очень печально. Его просто казнили на месте, не допуская малейшей возможности оправдаться. Рецидив на островах семи морей просто невозможен, в виду жесткой политики проводимой Каб-Анадрой.

Никто не собирался исправлять заключенных, так как они уже достигли определенного возраста, а значит, полностью сформированы, как личности — они либо осознают вину, возвращаются в общество, либо погибают. Ни у одного гражданина монтитаха нет права на убийство карателя, не считая эхлотов, находившихся в не закона. Действия заключенного, повлекшие за собой гибель служителя Каб-Анадры, приравнивались к тяжкому преступлению, за которое полагалась смертная казнь. Тут уж не до объяснений. Попадись им сейчас Клат и о сведение счета оилоту можно забыть.

Перед ними лежало с десяток оцтоков с перерезанным горлом, а также стадо наймитов, представлявших особую ценность для корпуса Дель-Ор. Воин даже не смог сразу осознать масштабы катастрофы, способной уничтожить его будущее. Клат, своим поступком, сильно подпортил ему репутацию. Видимо безумец добрался до них, когда те ещё были живы. На что он рассчитывал? Зачем целенаправленно уничтожать собственную жизнь? Или это часть какого-то плана? Замешан ли здесь Мако, и если да, то чего они хотят? Доказать системе, что она уязвима, так на место этих карателей придут другие?! Корпуса Каб-Анадры не просто так простаивают на площадях монтитаха! Служба карателей прекрасный способ продвинуться вверх по социальной лестнице. От желающих нет отбоя, даже несмотря на то, что отбор очень строгий и не все выдерживают испытания. Айк и сам когда-то мечтал пополнить их ряды, да подвело происхождение! Кто возьмет выходца из третьего яруса? Таким, как он, самое место среди эхлотов семи морей или свитлов клана, чем Айк и воспользовался!

И все-таки Клат просто психически не здоров! Безумец! Оцток отказывался верить своим глазам: одно дело дикари внешнего мира, совсем другое Каб-Анадра. Они и так умирали, так зачем было заливать все кровью! Клат мог уйти незаметно, в такой суматохе о нем поначалу никто бы не вспомнил. Внутри оилота росло негодование, ведь сейчас охотник из заключенного, совершившего незначительное правонарушение, превращался в убийцу. Одно дело подозрения в неправомерных действиях и непродолжительная изоляция с правом на исправление, совсем другое массовая резня, да ещё на землях монтитаха. Как такое вообще возможно?! Скорее всего, все, что эхлот наговорил про себя и про загадочного Мако — плод больного воображения асоциального элемента! Не более того. Но, что совсем этим теперь делать?

Ах, ты ж, великие руты!

— Со мной был ещё один номер.

— И?

— Каратель полез вместе с ним, чтобы попробовать пробиться к выходу по верхнему ярусу, пока его окончательно не затопило. Вроде там ещё один проход был или что-то вроде того.

— А дальше?

Айку ужасно не нравилось, что его готовятся обвинить в убийстве целого хамру карателей. Тут и до показательной казни недалеко. Пока все не выяснят, он будет у них под подозрением, а если все кто их вел, погибли? Как оправдаться, когда из живых остался только он один. Единственный свидетель это Клат, а о его местонахождении ничего не известно. Нужно срочно разыскать эхлота. Иначе сидеть ему до черной кожи на руках. Если вообще повезет выжить, с этого момента старший каратель легко может лишить его жизни, только почуяв не ладное.

Ах, ты ж, темные руты!

Прошло несколько рассветов с тех пор, как Айка подняли на поверхность. Ему ещё не предъявили обвинения, но это только до первого прибытия алрока. Комиссия быстро вынесет приговор, такое событие, конечно, не оставят без внимания. Наверняка предадут огласке, с помпой организуют показательный суд, соберут представителей Совета трех монтитахов и приведут приговор в исполнение. А до того, он должен был оставаться на острове, пока не закончены работы по расчистке коммуникации и не собрана доказательная база, после чего Айка отправят в Каб-Анадру.

Пока же, его поставили на самые тяжелые работы по разбору завалов, вместе с грумами.

Тусклый свет камеры, подвальная сырость, с невыносимым скрипом замков и ставней, особо не радовали. Да, недолго ему пришлось наслаждаться теплом отдельного хиота, предназначенного для размещения обслуживающего персонала. Стоило оказаться не в том месте, и не в то время и вся жизнь пошла кувырком. А всего-то нужно было пропустить караван погонщиков. Но свет сюрикена не позволил этого! Айк тяжело вздохнул. Опять рума сыграла решающую роль!

Он бросил взгляд на хмурого ртупа сидевшего напротив. Воин имел довольно внушительную мышечную массу, даже для его вида. Мощные мускулы, костяные наросты, угрожающе торчащие из головы, шея, как у гураму, злобный оскал — не могли не вызывать уважение. Оилот сразу догадался, что воин, скорее всего из тех искусственно выведенных грумов, за которых отвечает корпус Дель-Ор Иту-Иоланды. Они, как правило, очень сильны, но в то же время интеллектуально не развиты и существуют на просторах Изу-Урмина только с одной целью — воспроизводство себе подобных. Чем больше потомства, тем больше экстракта для увеличения резервных запасов румы.

Грумы редко нападали на окружающих и вообще слабо проявляли агрессию к представителям другого вида. Пострадать от них можно было, только если поблизости оказывалась половозрелая самка. Тогда грум слабо себя контролировал, но администрация острова тщательно отслеживала их перемещение и не допускала стихийного контакта между грумами. Все встречи проходили только под присмотром специальной службы Дель-Ор и патрульными Каб-Анадры, тисы которых легко могли усмирить даже роглов семи морей.

Оилот сидел с ним второй рассвет, а ртуп так и не произнес ни единого звука, только изредка недружелюбно поглядывал в сторону новенького. Не доверяет! Да и с чего бы ему доверять Айку, ведь всю свою жизнь, такие, как оилот охраняли его и дрессировали, словно гураму. Все грумы семи морей не отличались не только интеллектуальными способностями, но и развитым речевым аппаратом, об этом позаботились руфиты. Ведь у грумов иное предназначение, так, зачем им связанная речь? Резервы организма направлялись на развитие лишь одной, единственно значимой для Иту-Иоланды, функции, а в этом им не было равных. Грумы-кисару, к примеру, имели показатели, намного уступавшие ртупам, чего уж говорить о питонгу и других видах.

Местный ртуп действительно сильно уступал, в развитии собратьям из внешнего мира, но зато значительно превосходил их по силе. Половозрелый воин мог одним ударом свалить гураму, переломить шею агато, а охноса разрывал, словно кута. Элита трех монтитахов особенно ценила закрытые представления, которые проводились в честь знаменательных событий Изу-Урмина, где устраивались схватки между грумами и хищными представителями внешнего мира. Достаточно было воспроизвести ситуацию, при которой самке грума угрожала гибель от когтистых лап ящера и кровавое побоище обеспечено. Такие бойцы особо ценились Иту-Иоландой, как плодовитые производители очень качественного «сырья». Рума от грумов с характеристиками свирепого убийцы мало чем уступала той, что получали из «сырья» внешнего мира, но обходилась это Иту-Иоланде, куда как дешевле. Кланы оставались не удел, теряя клиентов, особенно после того, как по главе Дель-Ор оказались амогарики, под рукой Ситих-Май-оки.

Айку натерпелось узнать, какой поступок мог совершить грум, что попал с ним в камеру для особых сидельцев, не заслуживших доверия администрации острова? Местные условия содержания не позволяли ртупам воспользоваться физическим преимуществом. Однако все попытки побеседовать с ртупом терпели неудачу. Просто так его уж точно не разговорить, а применять физическую силу по отношению к груму было равносильно самоубийству.

И вот, потерпев очередную неудачу, Айк прекратил все попытки, решив попробовать поинтересоваться у охраны.

— Эй, подожди, — обратился Айк с худому заключенному, из обслуги корпуса, когда им с рассветом принесли пищу.

— Чего тебе? — из-за двери послышался хриплый голос недовольного внезапной задержкой оцтока.

— Подскажи, что натворил этот малый?

Сиделец заглянул в отвальное отверстие для раздачи.

— А поспрашивай-ка сам, может и заговорит. Так-то он у нас общительный — болтун прямо-таки. Вот только смотри, шею не подставляй, а то в миг без башки оставит. Видел?

Оцток оттянул пальцами верхнюю губу, демонстрируя Айку отсутствие нескольких пар зубов. Затем снял колпак и, наклонив голову вперед, показал на глубокие шрамы, проходящие ото лба до затылка, словно его пытались вскрыть, как плод солота.

— И это он ещё нехотя, только локотком меня зацепил. Так-то!

Заслонка со скрежетом опустилась, скрыв от Айка собеседника.

Вот же, поганец! И где их таких только набирают в обслугу, ведут себя хуже карателей! Хотя, как их судить, здесь каждый выживает, как может!

В следующую раздачу, уже с другим оцтоком, охотнику повезло больше и удалось кое-что узнать. Как оказалось ртуп под именем Нэгу-Ту-амай, избранный старшим корпуса, где располагались грумы, впал в бешенство, что случалось довольно редко, нанес увечья обидчикам, и едва не сбежал — вовремя подоспело подкрепление. Грумов Негу размещали парочками по отсекам — эксперимент одного из старших послушников Дель-Ор Ситих-Май-оки. Произошел конфликт между грумом и карателями и Негу, не совладав с эмоциями, набросился с кулаками на охрану. Многочисленные черепно-мозговые травмы, переломанные ребра и руки — та цена, которую пришлось заплатить за желание посмеяться над грумом, а заодно по хозяйничать у него в отсеке. Из Иту-Иоланды прибыл посыльный с распоряжением изолировать ртупа и держать отдельно до особого распоряжения Ситих-Май-оки.

Айк понимал, что делами грума, скорее всего, займутся непосредственно руфиты. Высоколобые панцири Дель-Ор наверняка станут выяснять, как это произошло, и почему грум не смог контролировать себя, выместив агрессию на карателях. А это значит, грядут многочисленные проверки, острова наводнят панцири, усилят охрану, патруль алроков, что повлечет за собой серьезные изменение в плане, разработанном Айком. Ему нужно действовать, как можно, быстрее, иначе беды не избежать.

Экспериментальный корпус во главе с Негу принимал какой-то особый экстракт вместе с пищей, который должен был снижать уровень агрессии, но при этом остальные показатели оставались бы в норме, однако что-то явно пошло не так.

Иту-Иоланда собиралась заселять остальные острова парочками для естественного воспроизводства потомства, желая улучшить качество румы. С подобным решением панцирей вряд ли могли, согласятся пираты семи морей, что снова навело оилота на мысль о Клате и Мако. Не с этим ли связано появление эхлота среди заключенных и внезапное исчезновение. Что, если пираты пытались отстоять острова, обрушив эксперимент послушника? Но, как они догадались? Как вмешались в ход эксперимента? Откуда маргиналам Изу-Урмина знать о том, что даже карателям знать не положено?

Интуиция Айка подсказывала ему, что здесь не все так просто, а эхлоты, скорее всего, имеют доступ к важной информации и тогда источник следует искать уже не на островах, а непосредственно в самом сердце Иту-Иоланды. Мысль о том, что члены ближнего кольца, как-то связаны с пиратами семи морей, заставила нервно вибрировать хвост оцтока — сказывался природный инстинкт охотника, идущего по следу жертвы. А тут куда интересней, чем могло показаться на первый взгляд! Даже будучи членом клана, он не обладал такой информацией. Частые вылазки за пределы Изу-Урмина совершенно выбили оилота из внутренней жизни, в которой обозначились серьезные проблемы.

По плану Ситих-Май-оки, жить грумы должны были под жёстким контролем «наблюдателей», ни о каком сообществе или тем более племенном разделение не могло быть и речи. Только парное распределение с ограниченной коммуникацией внутри небольших групп, разбитых по темпераменту. Но что-то или, скорее всего кто-то, целенаправленно нарушил течение эксперимента. Оцток рассказал Айку о нескольких подобных случаях, что происходили ранее, но тщательно скрывались администрацией острова, не желавшей проблем с панцирями Иту-Иоланды. Первого ртупа набросившегося на карателя тут же казнили, затем случаи повторялись ещё не один раз и вот, наконец, на Негу решили остановиться — сложно постоянно списывать смерти оцтоков охраны на роглов, учитывая, что те находятся в море и близко к берегу не подходят, предпочитая охотиться на глубине. Заключенный уверял Айка, что Ситих-Май-ока должен был лично посетить корпус, провести осмотр и выяснить, почему экстракт не блокирует приступы агрессии.

Айка мало заботили проблемы эксперимента Дель-Ор, но Негу его интересовал не меньше руфитов Иту-Иоланды. Мечты о скором освобождении рушились на глазах, с этим нужно было срочно что-то делать! Оилот сидел и смотрел на мускулистые руки сокамерника, размышляя над пунктами плана, который должен был помочь ему оправдаться перед администрацией. Необходимо совершить побег и постараться найти доказательства присутствия Клата на острове. Он не знал, как регистрируют прибывших, а потому приходилось надеяться только на собственные силы. Одно Айк знал точно — затопление коммуникаций унесло не один десяток жизней и пока их всех найдут, отобьют у тикутов, которые тоже изрядно постарались, разберутся, что и как, оцток может лишиться головы. Кто знает, как долго его продержат в статусе неблагонадёжного?

— Негу! Негу! Эй, парень, есть разговор, — обратился к ртупу воин, после того, как прозвучал сигнал сиронзу, оповещая заключённых, что пора отходить ко сну.

— Да брось, Негу, я же знаю, что ты меня слышишь. Мне нужна твоя помощь, здоровяк. Эй! Там куда я собираюсь бежать — очень толстые двери с ржавыми замками и они не всегда хорошо срабатывают. Без тебя, парень, мне не справиться. Слышишь меня, Негу? Ничего хорошего нас здесь не ждет, уж поверь.

Ни единый звук не нарушил тишину, но оцток не сомневался, что сокамерник его прекрасно слышит и наверняка все понимает. Грумы тупы, но не настолько же!

— Если все получиться, я оправдаюсь, останусь жить и уж тогда постараюсь помочь тебе. Обещаю — в долгу не останусь. Проси, что хочешь. Негу! — Айк намеренно пошел на обман, будучи уверенным, что ртупу вряд ли удастся разглядеть подвох. Ну откуда груму может быт известно о планах Иту-Иоланды? Тем более, что их разговора с заключенным он не слышал, так как находился в это время на работах. Он живет в своем маленьком мире полном полнотелых самок и вкусной сбалансированной пищи, всего лишь с одной заботой, от выполнения которой зависит его продолжительность жизни.

Однако ртуп по-прежнему молчал, лишь тихое сопение говорило о том, что кто-то ещё находится внутри камеры кроме оцтока. Айк немного подождал, а затем заснул, решив про себя, что с Негу или без него, он все равно попытается найти эхлота, чтобы избежать казни. Стоило ли выбираться из подземелья, чтобы вскоре пасть от рага карателя?

Рассвет не принес ничего нового. Негу, молча, поднялся и ушел на работы в сопровождении патрульных. По последнему распоряжению, поступившему из Иту-Иоланды, до прибытия Ситих-Май-оки на остров, грумы нуждались в физической активности, особенно, если поблизости не было женщин, иначе скопившаяся агрессия могла послужить очередной вспышкой ярости, способной унести не одну жизнь оцтоков. Высоколобый панцирь даже не подозревал об истинных причинах произошедшего, а потому исходил из естественных потребностей организма подопытных. Как же он ошибался!

Сегодня Негу сообщили, что за ним пришлют важного руфита и увезут навсегда с острова. Настроение ртупа испортилось ещё сильнее — все надежды Айка подбить грума на побег таяли на глазах. Он понял, что ждать помощи от Негу — бесполезно, и пора действовать иначе их камера очень быстро опустеет.

Проникнуть в корпус оилот планировал, когда дежурный наряд под присмотром карателя повезет плиты на восстановление коммуникации. Оцток, как обычно пойдет на обед. Горы хлама и покорёженных конструкций, вынесенных на поверхность, помогут ему скрыться, добежать до нужной двери, а там останется надеяться лишь на удачу. Конечно, план никуда не годился и скорее всего все это закончиться для него очень печально, однако не попробовать он просто не мог. Если даже обнаружат пропажу нескольких заключенных после зачистки всех тоннелей, то наверняка решат, что их утащили тикуты. Зачем строить сложные предположения, когда есть вполне реальный сценарий. Система не станет ничего усложнять себе во вред. А скрытый заговор не несет для администрации острова ничего хорошего. Так к чему все усложнять? И во всем этом для Айка нет никакой альтернативы без риска для жизни. Как доказать, что Клат был среди этих несчастных, никто из карателей не полезет в пещеры шестиногих, да и вряд ли от них там, вообще, что-то осталось. И вот тогда уж точно не сносить ему головы.

После отбоя, Айк ещё раз прогнал в голове весь план по пунктам. Неожиданно тишину камеры нарушил грозный бас:

— Я пойду.

Айк, словно укушенный кари, вскочил со своего места и удобно устроился на краю скамьи, уставившись на ртупа. Тот так и просидел весь вечер пока не прозвучал сиронзу. Тусклый свет дежурных ламп-ракушек скрывал от него лицо Негу, но оно ему и не нужно. Оилот и так знал, что там все осталось как прежде. Грумы островов не очень эмоциональный народ.

— Ты согласен, Негу, идти за мной, ты поможешь мне?

— Да

— Что взамен, ты же чего-то хочешь, как я понимаю?

— Да

Айк радовался удаче, но общение с ртупом превращалось в пытку.

— Ну, так говори же, Негу, не тяни.

— Ты один из них, такой как они, верно? Ты сможешь помочь Негу! Верно?

— Ну, я бы так не сказал, но кое-что общего у меня с ними несомненно есть. Так чего ты хочешь, дружище? — Айк почувствовал болезненный укол совести, словно обманывал ребенка, однако вспомнив о собственной незавидной доле, быстро смог взять себя в руки.

— Анта!

— Что за Анта?

— Моя Анта! Она в беде. Нам нужно цобо, быстро. Мне и Анте. Но они все заберут, верно? Заберут себе, так?

Айк догадался, что речь, видимо, идет о потомстве ртупа, но как он все просчитал? Оцток кивнул головой, забыв, что в камере практически отсутствовал свет.

«Конечно, заберут! Даже не сомневайся! Не для того они тут вас разводят, чтобы позволять подобное своеволие» — хотелось прокричать оцтоку, чтобы хоть как-то растрясти грума и подтолкнуть к активным действиям. Нетерпение снедало Айка.

— Я хочу, чтобы наш малыш жил. Забери яйцо, отнеси таким, как я. Пусть он растет свободным, я знаю, ты сможешь. Это стоит твоей жизни, верно?

Ошеломленный признанием, Айк серьезно задумался. Как, по его мнению, так цена чуть завышена, хотя являясь оилотом, он вполне мог осуществить просьбу ртупа. В конце концов, носит же он яйца из внешнего мира, так почему же не сделать наоборот. Но откуда грум все это знает, настолько ли он глуп, как это представляют обществу Изу-Урмина высоколобые панцири Иту-Иоланды?

— Это стоит жизни, верно? — громче повторил вопрос грум.

Айк побоялся, что ртуп передумает и быстро ответил:

— Договорились! Но, как я смогу до него добраться? Где оно?

— Анта найдет тебя. Анта справиться. Это все, что мы хотим.

Дикое любопытство охватило аруту охотника, он не удержался и задал вопрос:

— Мне интересно: как у вас получилось, ведь каратели контролируют все, что происходит на острове?

Айк поймал себя на мысли, что даже для него подобное стало бы не простой задачей, что уж говорить про грумов.

— Это не сложно, их было два! Подсказал хромая длинная шея.

«Та-а-ак! Все-таки — Клат! Ах, ты ж, великие руты! Значит, без эхлотов, здесь не обошлось! — промелькнуло в голове оцтока, — Ну, ну, что дальше, здоровяк!»

— Я устроил бой. Хороший бой! Много крови! Отвлек «хвостатых», а Анта скрылась. Одно они унесли, а второе мы спрятали, но долго оно не пролежит, верно? Так сказал длинная шея! Ты нужен мне, а я тебе. Верно?

Айк сразу подумал о руфитах Иту-Иоланды: что они на это скажут? Там, на просторах внешнего мира ему, никогда не приходилось слышать о двойном приплоде. А уж повидал он немало цобо за свою жизнь. Тут явно не обошлось без вмешательств высоколобых панцирей. Интересно знают ли создатели о результатах своих экспериментов? А как это смогут использовать эхлоты? И, что руфиты скажут общественности, когда весь Изу-Урмин узнает, что грумы не просто тупые животные обделённые эволюцией, а вполне разумные существа способные бороться за свою жизнь, как остальные виды трех монтитахов? Кто на самом деле проводит эксперимент? Не являются ли панцири всего лишь его участниками?

Голова Айка буквально шла кругом. Ах, ты ж, темные руты! Ему явно необходимо погружение, чтобы привести мысли в порядок и простроить все логические цепочки, как учил наставник. Но о каком погружении сейчас могла идти речь?!

— Действовать будем …

— Не надо, — резко прервал оцтока ртуп, — Негу не хочет знать. Будешь говорить на месте. Негу поможет, а ты спасешь малыша Негу, верно?

— Хорошо.

Грум дождался ответа от Айка, и его лицо снова приняло непроницаемое выражение. Ртуп лег на скамью, отвернувшись к стене. Больше он не издал ни единого звука до наступления рассвета.

Они бежали вниз по каменным ступеням, мимо тусклых раковин-ламп, спускаясь в холодные катакомбы корпуса. Поворот, ещё один, новая дверь, поворот и очередной спуск по лестничному маршу. Пройдя по тоннелям верхнего яруса, попали к главному распред-отсеку. Негу оставался по-прежнему молчаливым, огромным как гора и грозным. Интересно, какие мысли роятся в его сравнительно небольшой голове? Ртуп тихо рычал, выражая крайнюю степень нервного перевозбуждения, однако Айк не придавал этому особого значения — главное, что он теперь с ним, а значит, есть скромная надежда на то, что план удастся воплотить в жизнь и оилот получит помилование.

Одна дверь яруса уже вскрыта — могучие мускулы ртупа не подвели, легко справившись с препятствием. Грум даже не напрягся, взломав колесо засова. Айк подумал о том, что неплохо бы высоколобым панцирям отрядить особую группу таких здоровяков для помощи клану. Там за пределами водного мира, порой так не хватало грубой животной силы, способной выбить одним ударом аруту даже из свирепого агато. В этом плане Дель-Ор превзошел все ожидания, руфиты потрудились на славу!

Они бежали по многочисленным коридорам корпуса, шлепая ногами по влажному полу тоннеля. Вода ушла, но сырость стояла на всех ярусах. Света нигде не было, так как каратели не торопились возвращаться вниз, что не могло не радовать охотника. С таким подходом администрации их шансы на успех значительно возрастали. Айк не переживал из-за отсутствия освещения, главное что они уже внизу и воздуха вполне достаточно, чтобы поддерживать такой темп передвижения.

Неожиданно за очередным поворотом в стену тоннеля, прямо перед ними, ударил луч белого света. Ах, ты ж, темные руты! Каратели?! Оцток застыл на месте как вкопанный, поймав спиной бежавшего позади ртупа. Айк пролетел пару хелей, упал на колени, больно ударившись о каменные плиты. Свет становился ярче — они приближаются и очень быстро! Только этого не хватало! Воин поднялся, стараясь взять себя в руки и подавить первые ростки паники. Не известно, как в такой ситуации поведет себя грум, а потому нужно сохранять спокойствие, хоть это и не просто. Негу-то явно не осознавал все последствия такой встречи!

О чем-то тихо переговариваясь по направлению к тому месту, где застыли заключенные, шли каратели. Вот спрашивается: чего они здесь забыли? Мозг судорожно соображал, как выпутаться из ситуации, под размеренное сопение стоявшего рядом грума. Если попадутся сейчас — оправдаться, точно не получиться. Что ж, делать нечего — придется возвращаться и идти верхним ярусом, в обход патрульного наряда.

Выслушав оцтока, Негу просто пожал плечами и двинулся следом, измеряя тоннель широкими шагами. Ртуп помнил, что его главная задача — помогать Айку, проникать за многочисленные двери яруса, остальное его мало интересовало. Он не желал насиловать мозг, бесчисленными попытками просчитать все возможные варианты развития событий — это он оставил оилоту. Сам же Негу относился ко всему с легким нигилизмом, понимая всю бессмысленность собственного существования. Несмотря на устоявшееся мнение о грумах, ртуп прекрасно осознавал, то для чего их содержат на острове. Он не сомневался, что никакого будущего на острове у него нет и быть не может, от того и жгучее желание спасти потомство. Негу вполне устраивало то, что сам он так и сгниет за стенами корпуса, но вот у его малыша будет иной смысл существования. Он первым из грумов семи морей окажется на свободе! А для этого нужно выполнять все распоряжения Айка.

Оцток, на ходу, объяснил груму, что за нападение на карателя его показательно казнят перед собратьями, и, тогда, не о каком спасении потомства не может быть и речи, а следовательно нужно быть предельно острожными и постараться избегать патрульных, хоть это и не так-то просто в условиях замкнутого пространства.

Негу принял эту информацию абсолютно спокойно, несмотря на эмоциональную составляющую монолога, переживания Айка его мало трогали. Негу хотел одного — иной жизни для своего малыша, это единственный раз, когда судьба «улыбнулась» ртупу и он сделает все, чтобы заполучить свободу для отпрыска. От карателей Негу знал, что где-то далеко есть ртупы живущие вольно. Когда он поинтересовался, как ему их увидеть, над ним лишь посмеялись, сказав, что единственное кому можно общаться с кочевниками внешнего мира это оцтоки, а грумам семи морей о таком и мечтать не стоит. Айк подходил Негу по главному параметру — он оцток, остальное ртупа уже не интересовало. Для него все длинношеи были практически на одно лицо, а значит, обладали равными правами. Так почему, подружившись с одним из них, не попросить об небольшой услуге, тем более, что тот нуждался в его помощи?

Айк навалился на дверь всем телом, помогая Негу открыть замок, который слабо реагировал на отчаянные попытки грума. Как оказалось мощь ртупа не всегда способна разобраться с последствиями затопления. После осушения затворы замков вообще не никак не реагировали на внешнее давление. Очевидно, что это стало проблемой и для администрации острова — как повторно запустить тоннели, когда большая часть отсеков не функциональна? Ртуп напрягал огромные мускулы, однако ничего не помогало — затвор колеса лишь тихо поскрипывал, раздражая заключенных. На этот раз даже Негу заволновался: если дверь не удастся открыть, что будет дальше?

Тем временем голоса приближались.

Ах, ты ж, темные руты!

Оцток судорожно соображал, как поступить. Сердце воина гулко билось о грудную клетку, а разум настаивал на том, что все-таки придется сдаться.

Внезапно послышался звонкий щелчок — Негу!

— Что это там? — прозвучал голос из темноты тоннеля. Свет вспыхнул с новой силой, рассек тьму тоннеля, ударившись в стену буквально в паре хелей от заключенных.

Айк посмотрел на грума, в руках Негу держал второй рычаг — затвор не выдержал мощи воина и переломился. Теперь, им за дверь уж точно не попасть! Шаги карателей стали четко различимы, десяток хелей и они их обнаружат. Вот пройден хель, затем ещё один и ещё и ещё! Айк отсчитывал шаги, понимая, что на этом их поиски окончены.

Ах, ты ж, темные руты!

Порой одного желания не достаточно, чтобы достичь поставленной цели. Возможно, стоит отойти и внимательно присмотреться: а в том ли направлении ты движешься и как много понадобиться времени, чтобы осознать истинное положение вещей?

— Как только подам сигнал делай то, что умеешь, хорошо? — Айк посмотрел на толстый прут в руках ртупа, — Но только не убивай их, понял меня, Негу? Не убивай! Иначе сделке — конец! Все — ничего не будет! Они должны жить понял, я …

Не успел Айк закончить, как свет от ракушек переносного шеста карателя усилился настолько, что высветил беглецов стоявших у двери отсека. Из-за поворота показались два рослых оцтока с тисами наперевес. Раскалённые добела наконечники копий не обещали беглым заключенным ничего хорошего.

— Какого кута вы здесь делаете?

Оилот расставил руки в стороны, чтобы показать, что они безоружны.

— Ну же, Негу! Руки! — прошипел Айк, обращаясь к груму.

Угрюмый ртуп глухо зарычал, выбросил прут и встал, подражая охотнику, широко расставив ноги.

— Мы из хамру спасателей, малость заплутали, — как можно спокойней проговорил Айк, хотя внутри у него все сжалось. Он боялся не столько за себя, сколько за Негу.

В отличие от грума, охотник знал, что каратели имеют полное право, убить их даже не разбираясь, кто они и как здесь оказались. Ни грумы, ни тем более оцтоки не могут перемешаться по территории без сопровождения, а значит они либо беглые заключенные, либо заговорщики планирующие диверсию по заданию тех же эхлотов. Вторая версия подходила идеально, учитывая последние события, произошедшие на острове. Оставалось только гадать попадется ли на его уловку патрульный наряд, и как долго она будет работать для них?!

— Кто старший группы? — грозно поинтересовался каратель, не сводя глаз с грума. Взгляд воина выражал недоумение. Эту странную парочку они уж точно не думали здесь встретить! Мощная фигура Негу, с огромными мускулами, выступавшими из-под туники заключенного, внушала оцтокам опасения и не зря. Ртуп легко мог завязать длинные шеи карателей морским узлом, если представиться возможность. Помнил про это и Айк, надеясь где-то в глубине арату, что до этого все же не дойдет.

Айк опустил руки, заложив их за спину. Воин давал понять, что готов идти под конвоем и не собирается оказывать даже малейшего сопротивления.

— Галат-ми-оки, — спокойно произнес он.

— Что-то я не припомню такого, — не доверчиво пробасил оцток.

— Они из Дель-Ор — постарался пояснить Айк, понимая, что сказал глупость. Какие спасатели из Иту-Иоланды станут спускаться в тоннели да ещё в сопровождении заключенных. Но на тот момент ничего другого ему на ум не пришло. Главное говорить с уверенностью и усыпить бдительность, а там на все воля случая.

— А чего, здесь забыли? По этим коридорам уже давно никто не ходит, остальные где?

— Так я же сказал, что мы заблудились, нас они с собой, больше как носильщиков взяли, а мы, вот темные, свернули не туда. Хорошо, что вас повстречали.

— Странно, мне никто не сказал, про такую группу, да ещё из Дель-Ор. Они разве не отбыли в монтитах с последним алроком? — поинтересовался у товарища каратель.

Тот, недоумевая, пожал могучими плечами.

— Да у них после потопа сейчас во всем корпусе неразбериха!

— Ну, что ж, тогда руки за спину и вперед. Так и быть выведем вас наверх, а там разберемся. Но, если обманули, накажем по всей строгости. Понятно?

Айк соглашаясь, кивнул и пошел по тоннелю. За ним повторил Негу и тоже прошел мимо, стараясь при этом не задеть широкими плечами карателей.

Один из оцтоков подозрительно посмотрел на грума, словно пытаясь что-то вспомнить, но ничего не сказал. Так они пересекли весь ярус, под конвоем карателей. Когда оказались в распред-отсеке Айк не заметно подмигнул ртупу — как только поднимутся наверх — придет время действовать. К тому моменту каратели успокоятся и ослабят бдительность.

Неожиданно один из оцтоков резко поднял тис, направив его на Айка и прокричал:

— Вспомнил! Это же, тот самый ртуп, из корпуса. Ну, тот, что покалечил наших ребят при последней ревизии. Точно тебе говорю, Гай! Других там не было. Это он!

— Негу!

Айк набросился на стоящего рядом воина, в то время как ртуп стал разбираться с его напарником.

Если оилот смог быстро скрутить воина, так как тот не успел среагировать, то Негу повезло меньше. Он, конечно, попытался выбить тис из рук карателя, но уже после того как тот воткнул ему раскаленный наконечник в живот. Этого оказалось достаточно, чтобы грум рассвирепел. Схватил карателя за шею и сильным ударом огромной руки в голову уложил оцтока на пол.

— Какого кута ты творишь, Негу?! — закричал Айк, — я же сказал — они должны жить! Их нельзя убивать! Негу!

Ртуп стоял, растерянно глядя по сторонам, а у его ног лежал оцток с вогнутым шлемом на голове

Ах, ты ж, темные руты!