XVI ГЛАВА

XVI ГЛАВА

Сыро и очень холодно.

Казалось, что вся поверхность тела пронизана ледяными иглами. Они пробивали плоть, причиняя невыносимую боль. Далекий гомон голосов невольно раздражал сознание, но оно все ещё оставалось в покое. Сильный удар в область грудной клетки, вызвал скачок давления, после чего тепловая волна прошла вдоль позвоночника и трансформировалась в легкую вибрацию, охватившую верхнюю половину тела. Затем наступил мышечный спазм. Прошла серия ударов, никакой реакции не последовало. Непроницаемая тишина окутала сознание, а после все повторилось заново. И так несколько раз подряд, пока очередной удар не выровнял сердцебиение, вынудив бороться за жизнь.

Организм оцтока, все-таки, отреагировал — Айк ощутил внутри себя тепло, которое волной прокатилось от самого кончика хвоста до макушки. Яркий свет резанул по глазам, когда воин попытался осмотреться вокруг. Оцток прикрыл лицо руками, его вдруг начало мутить. Он рывком подался вперед не в силах сдерживать приступ тошноты. Когда все закончилось, Айк вновь принял горизонтальное положение, по-прежнему, не решаясь открыть глаза. Неужели ему опять придётся пройти через это?

Возвращение к жизни, как оказалось, не менее болезненно, чем уход из нее. А стоит ли оно того, вот в чем вопрос? Ведь по большей части, все его существование на земле Изу-Урмина — всего лишь сплошная череда потерь и разочарований. Смешанные чувства охватили аруту воина — жизнь, как бы, его, но вот право выбора — жить ему или умирать, остаётся за кем-то другим. Так что же выбрать: бороться за право решать самому или, проявив покорность судьбе, ступить на тропу и пройти путь до конца? Если ему суждено вернуться к жизни, значит так должно быть или выбор все же существует, и он способен на него повлиять?

Резкий толчок, затем ещё один и ещё! Теперь голоса стали громче, можно разобрать отдельные слова. Электрический импульс пронзил тело, открыв сознание миру, запустил все процессы жизнедеятельности, не позволив Айку оставаться безучастным.

Вытянутые пальцы оцтока, похожие на короткие сочленения стеблей бамбука, ощупали тело. Он-жив! Сердце все ещё бьется, разгоняя по ослабленному организму литры крови. Любое, даже незначительное, движение причиняет нестерпимую боль, а слизистые глазных яблок агрессивно реагируют на свет, но он — жив! И с каждым мгновением, после пробуждения, желание жить и познавать окружающий мир становиться сильнее и сильнее. Непередаваемое чувство! Оно настолько сильно овладело аруту, что хочется петь во все горло. В голове даже промелькнули несколько мелодий, которые оцток совсем недавно услышал от заключенных его корпуса. Как же хочется подняться и побежать, куда глаза глядят, чтобы наслаждаться каждым мгновением этого странного, порой враждебного мира, ведь несмотря не на что, он все-таки — жив!

Наконец Айк смог побороть внутреннюю оторопь и превозмогая боль, поднять голову. Слезные железы работали на максимум, вынуждая оцтока тереть глаза, разгонять жидкость и тем самым облегчать себе страдания. Постепенно зрение возвращалось к нему, он стал различать темные силуэты вокруг, но четкости все ещё не было. Слух также не спешил приходить в норму. Голоса звучали в голове, однако, как Айк не старался, ни одного слова у него разобрать не получалось. Пришлось приложить немалые усилия и запастись терпением, прежде чем охотник смог нормально видеть и начал понимать обращенную к нему речь.

Перед оилотом сидело несколько карателей, на лицах которых читалась растерянность, удивление и неприкрытый интерес. Они явно не знали, каков будет результат, от проведенных манипуляций с телом Айка. Им пришлось «реанимировать» заключенного при помощи искусственного дыхания, непрямого массажа сердца, одной дозы румы и переносного экла. При проведении экстренных операции связанных с риском для жизни, устройство находиться у старшего отара, на случай непредвиденных событий, способных прямо или косвенно нанести вред монтитаху.

Экл выдавался только в определённых ситуациях, по специальному разрешению Иту-Иоланды и под строгим контролем ответственного руфита. Наличие экла у отара сразу сказало Айку о важности проводимых мероприятий, а зеленая форма с серебряными вставками, только подтвердила его догадку. Просто так, каратели корпуса Дель-Ор не посещают острова семи морей.

В основе устройства руфитов, лежали технологические разработки затуратов. Внешне он напоминал небольшого осьминога с гибкими щупальцами, которые крепились на затылке пострадавшего. Внутри был тот же самый компонент, что и в сюрикене оилотов. С одной лишь разницей, что сила экла была куда, как больше и направлена не на поиск необходимой биологической структуры и ее теплового излучения, а на активизацию жизненных функций организма посредством шокового воздействия на ткани, для экстренного перезапуска всех ее систем. Однако помогал экл только в том случае, если «реанимация» пострадавшего проводилась сразу после остановки сердца, но до того, как отмирал головной мозг. Оживить организм, нейроны которого перестали функционировать — было не возможно, ни при помощи экла, ни при помощи румы, активно взаимодействующей с живыми тканями, но совершенно бесполезной в случае гибели клеток.

— Получилось?

— Да, кажется, очнулся, — выдвинул предположение, сидящий рядом с оцтоком воин. Для верности он несколько раз, не сильно, ударил ладонью Айка по лицу. Охотник мгновенно отреагировал и выдавил из себя что-то нечленораздельное.

— Ты, как здесь оказался? — строго поинтересовался старший отар, спрятав экл внутрь походной сумки перекинутой через правое плечо.

Все ещё смутно понимая, что с ним произошло, Айк не отрывая головы от пола, заново ощупал себя. Вроде бы пока все части тела на месте и вполне жизнеспособны. Он никак не мог поверить, что ему удалось выжить и выбраться из тоннеля, поборов апатию, а заодно и отрицание жизни, охватившее разум.

— Пытался найти выход. Где мы? — преодолевая сопротивление голосовых связок, прохрипел охотник.

— Там где и должны быть — второй ярус, отсек У2к, нас послали вызволять группу, что занималась переброской наимитов к новому корпусу. Необходимо их вернуть обратно, если конечно они, вообще, живы.

— Почему нас затопило? Прорыв? Или …

— Ничего особенного — мерзкие тикуты! На острове обнаружено больше десятка колонии. Шестиногие перегрызли сразу несколько ярусов нового корпуса и могли пробраться к отсекам с наимитами, была небольшая бойня, но нам удалось их оттеснить из корпуса, хотя вот выманить из тоннеля никак не получалось.

— И вы …— внезапная догадка осенила оцтока, но вслух произнести это он сразу не решился, сделав вид, что просто не может проговорить предложение из-за проблем с горлом.

Вот же, темные руты!

«И вы не придумали ничего лучше, чем затопить все ярусы, чтобы вытравить из них тикутов?»

Один из карателей тут же догадался, о чем подумал Айк. Он задал вопрос оцтоку в лоб:

— А что ты предлагаешь? Знаешь, что будет, если они здесь освоятся? — недовольно хмыкнул молодой воин.

— Значит, все-таки решили пожертвовать одним стадом, ради спасения корпуса?

— Ты бы меньше рассуждал, пусть у панцирей голова об этом болит, наше дело маленькое. С тикутами разобрались, осталось избавиться от воды, а вот с этим решить вопрос куда сложнее. Чтобы освободить тоннели для переброски новой партии пришлось начинать с первого яруса. Пока вот добрались лишь до второго. Вскрыли распред-отсек, а тут ты … — каратель посмотрел на номер — ЭТ308! Так значит, ты один из них? Ведь корпус ЭТ занимался наимитами при последнем погружении, насколько нам известно.

— Галат-ми-оки! — одернул оцтока старший отар, намекая, что тот слишком откровенен с заключенным.

Каратель присел рядом, бегло осмотрел охотника.

— Сможешь нас провести, как я понимаю — ты последний кто видел живым отара Рут-ми-оноси и его группу?

Айк молча кивнул. Он не горел желанием возвращаться, однако каратели спасли ему жизнь, и получалось он у них в долгу. Хотя, если во всем разобраться, именно из-за близорукости управления корпуса он оказался в такой ситуации. По факту выходило, что жизнь заключенного на острове ничего не значит, если вопрос касается интересов про властных структур Изу-Урмина.

Внутри Айка назревал протест. Как они могли так поступить? Почему не сообщить заранее, не отозвать группу? Где сигнальная система, ведь даже у дикарей внешнего мира Ситуст-Ры имелись подобные технологии? Неожиданно Айк остановил взгляд на форме оцтока — Иту-Иоланда! Как же он упустил это сразу? Следующее «откровение», пришедшее на ум охотнику, заставило его аруту содрогнуться. Ах, ты ж, темные руты! Так в этом и состояла вся суть плана! Чтобы спасти основное поголовье наимитов уже размещенное в новом корпусе, они отправили вниз небольшую группу, в качестве приманки для тикутов, которые обосновались в тоннелях. Решили заблокировать люки и затопить водой. Интересно: знал ли Рут-ми-оноси про этот план или он, как и остальные члены группы, оказался в западне?

Попытка их спасти, отправив всего один хамру, выглядела смехотворна. Как эта горстка воинов сможет вытащить стадо червей из затопленных тоннелей, если даже тем удастся спастись? Не проще спустить воду — централизовано или это очередная уловка? Приступ тошноты с новой силой охватил оилота, но на этот раз не по причине плохого самочувствия. Мерзотные панцири, думающие только о собственных интересах! Рут наверняка все знал, от того и торопился. Он надеялся проскочить опасный участок, но что-то пошло не так. Специально или нет — затопление начали раньше, поэтому каратели имели такой бледный вид, когда сообразили, что их просто принесли в жертву. Какая дикость, теперь понятно с кого сиронги брали пример, когда пытались «контролировать» стихийные процессы Периферии!

Что же такого ценного храниться там, в новом корпусе, что высоколобые панцири готовы пойти на неоправданный риск — Каб-Анадра, явно не одобрит гибель карателей? Или спишут на случайность? А может диверсия? Обвинят во всем, например, эхлотов семи морей? Ведь прорыв, учиненный тикутами проблема Каб-Анадры, обязанностью которой является охрана и транспортировка наимитов, собственность Иту-Иоланды? Или Совет монтитаха с ними заодно? Ах, ты ж, великие руты! Чем больше Айк размышлял на этот счет, тем больше у него возникало вопросов. Да, он явно поспешил с желанием оставить мир Изу-Урмина. Со всем этим стоило разобраться, прежде чем делать какие-либо выводы.

Айк осознал, что в очередной раз столкнулся с несправедливостью системы, которая не считается ни с какими потерями, если на кону стоит серьезная прибыль и десятикратная выгода от будущих приобретений. А то, что панцири останутся в выигрыше, можно было нисколько не сомневаться. Айк слишком мало знал, чтобы понять масштабы внутренних «сбоев», с которыми столкнулась система и на преодоление которых ей приходилась тратить значительные ресурсы, не считаясь с потерями. Интересно, сколько карателей они оправят на «убой», когда в следующий раз где-то ещё тикуты повредят коммуникации? Айк решил не выказывать недовольства представителям Дель-Ор и не раскрывать им своих догадок, иначе долго он здесь не протянет. Почуяв «инородное тело» у себя внутри система пойдет на любые меры лишь бы избавиться от «паразита». Нельзя остаться чистым лежа в грязи — ты либо часть единого целого, либо …

— Хорошо, только дайте малость отдышусь.

— Не получиться, там все очень плохо, нам не подступиться, пока найдем путь, все точно передохнут и так не ясно кто остался жив, и живы ли вообще. Нужно спешить.

Возможно, где-то ещё есть одна группа, про которую Айк ничего не знал! И судя, по реакции карателей, в ее сохранности заинтересована непосредственно Иту-Иоланда. Трудно себе представить, однако именно в той группе мог находиться один из проверяющих руфитов, что легко объясняет наличие карателей Дель-Ор непосредственно внутри коммуникаций. Как правило, такие «неудобные» задачи ставили перед корпусом охраны острова. Да и экл, они с собой носят, уж точно не для спасения заключённого!

Айк не стал спорить, каратель все говорил верно. С каждой минутой вероятность спасти Рут-ми-оноси сильно снижалась. Хотя про себя оцток давно простился со всей группой. Быть уверенным в полной безопасности можно только после тотального затопления коммуникации, поэтому применяли настолько высокое давление способное выбить любой, даже самый надежный люк. Кто мог гарантировать, что тикуты не пересидят в одном из отсеков, а потом не ворвутся в новый корпус острова? Судя по всему, по задумке панцирей — вода должна была проникнуть в каждый потаенный уголок коммуникации и вымыть ненавистных тикутов. Как же руфиты их бояться или все же не они?

Так зачем же вы сюда явились, отар? Искать первый хамру Рута, группу с руфитом или может просто «зачистить» все ярусы и от тех, и о других, желая избежать «неудобных вопросов» со стороны руководства монтитаха? Мозг оцтока работал, не переставая, подбрасывая различные варианты, от чего ему становилось не по себе. Как отыскать зерно истины, когда вокруг столько шелухи? Сердце молодого воина ритмично билось, вспенивая кровь и разгоняя адреналин, разрывающий центральную нервную систему охотника. Сложно оставаться спокойным, когда у тебя на глазах рушиться картина привычного мира. Ценности, о которых мечтал всю сознательную жизнь, цели к которым столько шел, рискуя аруту, буквально испаряются на глазах? Все в одночасье меркнет, и рушиться, оставляя после себя горы песка и пепла.

Ах, ты ж, великие руты!

С этого момента, Айк стал прислушиваться к тому, о чем говорили каратели и оставался предельно настороженным, чтобы вовремя распознать ловушку и не попасться на их уловки. Доверия нет никому, а внимательным нужно быть даже по отношению к собственной тени. Айк сообразил, что карателям он нужен лишь для одной цели — как можно быстрее найти группу, и не важно, какую из двух. А это значит, что как только оцтоки выполнят приказ, жизнь оилота повиснет на волоске, и тут уж все будет зависеть только от него самого.

В очередной раз охотник вернулся к словам Клата и обещанию познакомить с Мако, способным дать ответы на многие вопросы. Неужели, эхлот все знал, и убийство карателя стало вынужденной мерой, но откуда? Как эта маргинальная личность, не способная принести пользу ни системе, ни обществу, могла просчитать план руководства Иту-Иоланды? И почему тогда не прихватил его с собой?

А, если действительно, прорыв тикутов — диверсия пиратов семи морей Изу-Урмина? Ведь смогли же, сиронги приручит топорисков, так почему эхлотам не «завербовать» шестиногих для своих целей? А Клат — диверсант, заброшенный специально для выполнения определенных задач? Голова буквально шла кругом! Чем больше Айк думал о своем ужасном открытии, тем больше у него появлялось вопросов и тем сильнее в нем росло желание, лично встретится с Мако и разобраться с тем, что происходит в тени Изу-Урмина. Как Айк, вообще такое пропустил? А в курсе ли наставник о ситуации за пределами монтитаха? Оилотам, известно намного больше, чем любому гражданину Каб-Анадры. Но, как оказалось, эхлоты осведомлены куда лучше, в силу своей независимости и оторванности от щупалец системы. И они далеко не внизу этой пресловутой пирамиды власти трех монтитахов, как принято считать.

— Что от меня требуется?

Отар присел рядом.

— С тобой пойдет Галат-ми-оки. Мы закроем за вами ярус, ты покажешь, где прошел, откроете люки всех распред-отсеков и так до пятого. Воду нужно спустить.

— Не проще было прихватить с собой проводника, знакомого с тоннелями? Что, если бы вы меня не повстречали? — не вытерпел Айк.

Вся легенда руфитов сыпалась на глазах.

Оба карателя переглянулись. Пошли неудобные вопросы, ответы на которые им самим возможно не известны, так как оцток, на службе у системы, приучен выполнять приказы, а не обсуждать их.

— Для того, кто только что вернулся к жизни, ты слишком разговорчив! Мы пришли со стороны нового корпуса, где на момент поступления сигнала о затоплении, никого подходящего не оказалось.

— А с каких пор каратели Дель-Ор стоят на довольствии корпуса, вы же вроде как относитесь к охране Иту-Иоланды?

— Хватит, 308-ой! — резко обрубил оцток.

Старший отар, явно начинал нервничать. Вот только почему? Из-за того, что знал правду, или из-за того, что догадался о ловушке, в которую их загнало коварство руфитов и неумение мыслить логически, принимая любое распоряжение начальства за непреложную истину. Хотя в этом их сложно упрекнуть — тупым исполнением своих обязанностей страдала большая часть жителей Каб-Анадры, к которой относился и сам Айк. Мечта о руме и обещанных благах, закрывала каналы для поступления иной информации, кроме той, что транслировалась высоколобыми панцирями Иту-Иоланды.

— Вот поэтому я и не собираюсь туда возвращаться. Почему не открыть люки с вашей стороны, к чему опять рисковать головой? Это же неоправданно? — не унимался оилот.

— И затопить корпус полный наимитов, готовых к отправке на земли монтитаха? Как, по-твоему, это будет выглядеть? Куда пойдет вода? Ладно, хватит разговоров, отправляйтесь.

Они быстро шли по коридорам, шлепая по остаткам илистых наносов, доходивших в некоторых местах до щиколоток. Айк старался припомнить, где он свернул, и где та самая дверь, которую открывал ранее. Он все время держал карателей в пределах видимости, готовый в любое мгновение отразить нападение. Но пока они не получат то, зачем явились, у него оставалось время на продумывание собственного плана. Полагаться на помощь «спасателей» теперь уж точно не стоило.

— Вроде здесь, хотя не уверен.

Каратели переглянулись. Волнение, пронизывающее голос заключённого, не внушало им особого доверия.

— Ну, хорошо, — произнес Галат.

Он взялся за поручни и начал медленно, преодолевая сопротивление дверного замка, поворачивать колесо люка.

Неожиданно Айк бросился вперед и всем телом надавил на поверхность дверной пластины.

— Назад? Вращай назад — говорю! Не та дверь! Давай-давай! Поворачивай.

Каратели навалились на щит люка, помогая Айку. Втроем им удалось сломить сопротивление водной массы и вернуть замок на прежнее место, опустив засов.

Галат-ми-оки прильнул головой к холодной поверхности двери, на его лице застыла самодовольная ухмылка.

— На этот раз пронесло, — выдохнул Айк.

— Давай повнимательней, так мы и сами могли бы найти распред-отсек, с таким подходом ты нам без надобности.

Айк не стал отвечать на вызов оцтока. Его сердце колотилось о грудную клетку, но не из-за страха воды, а от того, что он вдруг осознал, что может лишиться головы в любой момент, как только станет им неинтересен — сохранность заключенных забота синебрюхих, но не как не элитного подразделения Иту-Иоланды. Кому нужен живой свидетель, да ещё такой? Ведь он легко может поведать обществу об известных ему провалах системы, сговоре и грязных махинациях руфитов. Жизнь для Айка перестала быть данностью, теперь за нее предстояло постоянно бороться, и параллельно искать истинный смысл всего происходящего внутри Изу-Урмина.

Айк попытался сосредоточиться и прорваться сквозь смутные воспоминания, чтобы выяснить, где этот поворот. Там должен был быть небольшой синий приступок, о который он запнулся, когда искал проход в полутьме! Свет!

— А почему горит свет? Вентиляция? Её прочистили?

— Не думаю. Скорее это жалкие остатки воздуха, что запустили мы, открыв люки. Давай напряги мозг, 308-ой. Слишком долго ты приходишь в себя.

Айк посмотрел на факельные лампы вдоль коридора.

Действительно — освещение внутри ракушек постепенно меркло, значит, стоило поторопиться, надолго воздуха точно не хватит. Недостаток кислорода вынудит их все повторить сначала — погружение, бессмысленное хождение по темным коридорам яруса, и снова смертельный исход, пусть и в обществе карателей. Воин махнул рукой, призывая оцтоков следовать за ним, и бодрым шагом направился по коридору. Поворот, ещё один поворот! Поворот! Дверь, поворот! Хель за хелем, они проходили вдоль коридора, но не одна из дверей не являлась той самой, через которую Айк проник внутрь тоннеля.

— Может он специально нас водит, а? — недовольно буркнул один из карателей, обращаясь к старшему по званию.

— Не думаю, — возразил Галат, но в глазах воина промелькнуло недоверие. Кто знает этих «сидельцев», что у них, там на уме? Судя по всему, Айк не из буйных, но мало ли?!

— Вот она! — радостно воскликнул оилот, когда в тусклом свете прогорающей до основания лампы заметил синий порог.

Завернув за первый же поворот, он поднял голову, внимательно разглядывая люк.

— Вот этот, распред-отсек!

— Отлично, теперь, наберите, как можно больше воздуха. Как только вода заполнит тоннель, нам нужно будет быстро выбраться через люк и так же быстро открыть следующий. Там, выше ярусом, уже понадобится твоя сила. Все понятно?

Айк кивнул, соглашаясь с отаром, и, сняв с пояса портупею, обмотал ее вокруг поручня, проходящего вдоль коридора на уровне плеч. Второй каратель сделал все то же самое, по примеру оилота.

Отар дождался, когда оба приготовятся, повернул колесо замка, рывком, отвёл рычаг в сторону. Вода стала проступать по краям люка, просачиваясь внутрь тоннеля.

— Всё, теперь держитесь!

Галат-ми-оси забрался по лестнице, торчащей из стены, пристегнул себя портупеей, протянув ремень под одним из прутьев, и начал орудовать рагом, сбивая задвижку.

Удар, ещё один удар! Раздался громкий щелчок, и поток воды обрушился на пол яруса, сбив карателя с «лестницы». Тот не мгновение повис на портупее, затем вцепился руками в поручни, преодолевая сопротивление водного потока. Айк с оцтоком, попытались встать как можно ближе к поручням, пока уровень водной массы сможет достигнуть нормы, снизив давление.

К счастью воды наверху оказалось не так много, видимо где-то ещё она все же нашла проход и проникла в отсеки нижнего яруса. Когда тоннель заполнился практически на половину, они, один за другим, покинули затопленные коридоры, перебравшись на следующий ярус. Тоже самое повторили ещё раз — получилось намного быстрее. Люк оказался на удивление податливым и открылся сразу же после первого удара.

Пришлось пробежать с десяток хелей, прежде чем они добрались до заветной двери. Замок заклинило и пришлось напрячь все силы, чтобы ее открыть.

— Ну, надеюсь, не зря мучились — обронил Галат-ми-оки, протискиваясь в овальную дверь отсека.

Ярус пропах сыростью, вода ушла, ходя кое-где за дверными щитами, по-прежнему раздавалось знакомое бульканье. Ещё до того, как она окончательно покинула тоннели, воины добрались до места, где их могла дожидаться группа с наимитами. Как только Айк перешагнул порожек отсека, Р2к в аруту появилось неприятное предчувствие. Не сразу, но они все же смогли зажечь лампы, вентиляция понемногу начала тянуть, видимо план сработал, и вода осталась лишь на первых двух ярусах.

Шли бодро, стараясь практически не дышать. На первом же повороте они столкнулись с мертвым телом наимита — довольно жалкое зрелище. Раздутая до безобразия туша, с выпавшими глазными яблоками, и распоротым животом. Рез проходил от хвоста до усыпанной мелкими зубами пасти. Ах, ты ж, великие руты! Они не успели — ярус оказался завален мертвыми червями. Все каратели, как и заключенные, видимо захлебнулись в бессмысленной попытке спасти стадо. Дались же им эти черви?

— Посвети мне, Галат-ми-оки — попросил каратель.

На не проницаемом лице младшего отара не дрогнул ни один мускул, однако Айк догадывался, что оцток переживает не меньше подчинённого. Возможно, что-то пошло не по плану и все каратели должны были выжить, но им что-то или кто-то намеренно помешал? Если гибель «приманки» не произошла естественным образом, тогда и этот хамру окажется в опасности. Такого уж точно не могло быть в планах руфитов!

И тут Айк догадался, ещё до того, как оцток прогремел на весь тоннель:

— Какого кута, здесь происходит? У него …у них же …у всех, у них, перерезано горло?! А наимиты вскрыты, как тушки кутов, от головы до самого хвоста!

Галат-ми-оки резко повернулся к Айку и выпалил:

— Ты сказал, что с тобой погиб только каратель? Кто? Кто ещё с вами был? Они тоже выжили?

Айк улыбнулся про себя.

«Ну как вам, нравиться ощущать себя в статусе жертвы?»

Мало кому из служителей Каб-Анадры захочется попасть в тоннель, где бродит вооруженная группа заключенных, готовых потрошить карателей, как стадо пойманных в силки кутов!

Отар поднялся и быстрым движением обнажил клинок рага. Остриё меча уперлось в мощную грудь оилота. Айк на мгновение даже перестал дышать, чтобы не напороться на лезвие. Он прекрасно понимал, что каратель имеет полное право казнить заключенного, если тот представляет реальную опасность. А тут такой повод, хамру воинов, и целое стадо наимитов за которых с них теперь три шкуры спустят, если целью стояло спасение. Кто знает, что осталось от второй группы?

Алгоритм сломан, и страх перед неизвестностью вынуждал карателей действовать по обстоятельствам, взяв на себя ответственность, чего они по возможности старались избегать, находясь на любой ступени управления. Одно дело бездумно исполнять приказы, руководствуясь разработанной руфитами инструкцией, совсем другое действовать, используя интуицию и логическое мышление от которого их столько рассветов старательно отучали.