Глава 12 / Марсианские войны - 1 (хроники Марса Сандерса) / Позолотин Михаил
 
0.00
 
Глава 12

Глава 11

 

Пустыня… Сколько жизней в тебе похоронено? А сколько еще будет? Кто знает…

Я стоял и смотрел на слепящие пески, дыша свежим воздухом, насколько он вообще мог быть свежим при такой-то жаре.

Только что в новостях объявили, что в связи с внезапной болезнью новоиспеченного посла весь график встреч откладывается минимум на неделю, после чего господин Ягли вернется к своим обязанностям…

Что и требовалось.

И доказывало, кстати, что у них таки имеются готовые зародыши на замену. М-да…

Прайс говорил — если сражаешься с гидрой, не режь ей головы, — бей по яйцам. Именно этим я и займусь, когда мы прибудем на Землю.

Уилл с Габудом занимались последними приготовлениями перед стартом, все вещи были загружены, можно было лететь.

Ко мне подошла Роксана.

— Как думаете, что ждет нас дальше?

Это был самый популярный вопрос за последнее время. Я уже сбился со счета, сколько раз мне его задавали с тех самых пор, как все это началось.

— Не знаю, — это было честно, я и правда не знал, — от нас зависит. Поживем — увидим.

Габуд с котом под мышкой позвал нас на борт и мы стартовали.

Неделя полета прошла гладко. Полуксы выбрали анабиоз, я же в космосе всегда оставался в сознании. Не знаю точно, в чем тут дело, но от одной мысли о том, чтобы лежать неподвижно абсолютно беспомощным, мне становилось чертовски не по себе. Папаша Джек слишком долго учил нас, что главное оружие всегда — голова. Если голова отключена — ты беспомощен. Остается лишь уповать на помощь свыше. А помощь свыше никогда не бывает долгой.

…В общем, рассказывать особо нечего. Через неделю ночью мы приземлились в Нью-Йорке на Стэйтен-Айленд, в парке Хай-Рок. Это было еще одно преимущество Сэма — он был непривередлив к посадочным площадкам. Мы распрощались с Уиллом и Габудом и они сразу же улетели, а мы побрели в Нью-Дорп, где на Ричмонд-роуд я взял напрокат машину — старый подержанный «додж-караван» — и поехали в Саут-Бич. Там Йорген снял небольшой дом на побережье неподалеку от моста Верразано. Дом был снят на имя Джеймса Уодена — еще одна из моих многочисленных личин, которыми сам же Йорген меня и снабжал.

Сперва я заехал в агентство за ключами, а затем купил пару телефонов, чтобы Полуксы всегда были со мной на связи.

Дом стоял на окраине квартала на Робин-роуд, неподалеку от Публичной библиотеки и в получасе ходьбы от Форта Уодсворт.

Мы ехали по утренним улицам, я смотрел на людей, спешащих на работу, на детей, играющих на тротуаре, на весь этот просыпающийся город и понимал, насколько эта жизнь далека от меня. Утренние тосты, кофе, белая рубашка, поездка на работу, большой офис, ублюдок-начальник и сплетничающие сослуживцы, на выходные к родителям, дети, которые не хотят понимать, как трудно быть взрослым, стрижка лужайки перед домом, а если удалось накопить на новую машину — это большая удача, тебе по-настоящему повезло…

Или джунгли Анголы, бесконечные «брюходни», когда круглые сутки ползешь по земле или вонючему болоту, а по тебе бегают муравьи, в кустах шипят холодные скользкие змеи, а ты должен лежать неподвижно, иначе выдашь себя. Или заброшенный реактор Четвертого энергоблока ЧАЭС и толпы монолитовцев, кровососов и бюреров в сырых подземельях, мечтающие разорвать тебя на куски. Или снежная пустыня, адский холод и вышки со снайперами, а ты ползешь миллиметр за миллиметром, укрытый маскхалатом, цепляя С-4 на баки с топливом…

Или рекламные вывески, огни Бродвея, бетонные джунгли, разбавленные хромом и стеклом, равнодушные люди, как те самые муравьи, спешащие по своим делам…

На Земле проходил чемпионат мира по футболу, Бразилия победила Грецию и вышла в полуфинал, все шло своим чередом. Да и почему должно было быть иначе?..

Я смотрел на залитые солнцем улицы и улыбался. Я улыбался при мысли, что клерк бы из меня вышел никудышный. Каждый выбирает по себе.

— Чему вы смеетесь? — спросила Роксана.

— Представляю, как каждое утро прихожу в какой-нибудь офис и сажусь за компьютер.

Она тоже засмеялась, Полукс улыбнулся. Я свернул на Артур-авеню и оттуда на Робин-роуд. Через десять минут мы были на месте.

Нам достался небольшой двухэтажный дом без претензий, деревянный, как и многие дома в Стэйтен-Айленд, выкрашенный в приятный бежевый цвет. К дому был пристроен небольшой гараж, куда я загнал «додж». Мы занесли вещи, потом я съездил за продуктами, чтобы забить холодильник на несколько дней. Оставив Полуксов осваиваться и отдыхать, я пошел прогуляться, чтобы упорядочить мысли.

Я шел по Оушн-авеню в сторону пляжа, вдыхая запахи соли и йода, которые ветер приносил от воды. На набережной Франклина Рузвельта на скамейке сидел маленький черноволосый мальчик и читал книгу. Рядом обмахивался платком, отдуваясь, лысый полный мужчина лет сорока пяти в майке и брюках с подтяжками. Наши глаза встретились и он безо всякого перехода спросил:

— Или вы знаете, какую книгу читает мой мальчик?..

Я покачал головой — я не знал.

— «Сто самых великих евреев мира» — и ему есть чем гордиться. Не говоря уже о том, что современная молодежь не читает вообще!..

Я вежливо кивнул и побрел к воде, думая о своем.

Людям нравится чувствовать себя охотниками и не нравится роль жертв. До сих пор инициатива была за противоположной стороной, но ночь, когда я стрелял в Ягли, несколько изменила баланс сил. Теперь я собирался изменить его еще больше. У меня было преимущество — они не знали, кто я и где нахожусь, они не знали, откуда ждать следующего хода и ждать ли вообще, а у меня на руках были две нити— Николас Айронс и Джон Кэмбут, которых я собирался навестить. Если они еще живы, конечно. Первый, по сведениям Йоргена, жил по эту сторону залива — в Хобокене, второй на противоположной — в Бенсонхёрст. Крюк получался немаленький, на весь день.

За Полуксов я был спокоен — кроме меня и Йоргена никто не знал, где они и что с ними. Это развязывало мне руки.

За спиной раздались легкие шаги, почти не слышные на влажном песке. Меня догонял какой-то ребенок, мысли его были легки и безмятежны, как порой бывает у детей.

Я оглянулся — девочка лет восьми, черноволосая и черноглазая, смышленное смеющееся личико, две косички, синее платье с белым подолом. Она взглянул на меня снизу вверх с лукавой улыбкой.

— А что ты здесь делаешь?

— Гуляю.

— Один?

— Да.

— Одному не интересно, — она сморщила носик, — давай вместе.

— А ты почему одна?

— Я живу там, — она вытянула пальчик в сторону набережной, — мне можно, меня отпускают ненадолго.

— Идем.

И мы пошли обратно.

— А ты умеешь кормить чаек? — она шла рядом со мной на самой границе с водой, старательно вышагивая в мокром песке так, чтобы ее следы вытягивались в одну линию.

— Нет.

— А я умею, меня дедушка научил. А как тебя зовут?

— Марс.

— Какое смешное имя, совсем как планета. А меня Ева. Ты знаешь, что такое Тора?

— Да.

— Ты учишь Тору? — она взглянула на меня с интересом.

— Нет.

— А я учу. Это скучно, но меня заставляют. А ты знаешь, в чем суть Торы?

— Нет.

Она посмотрела на меня с важным видом и значительно сообщила:

— Гиллел[1] говорил — «Что ненавистно тебе, того не делай соседу твоему — в этом вся Тора, остальное — комментарий.» Видишь, я знаю в чем суть, но меня все равно заставляют.

Она замолчала, засмотревшись на остров Хоффман, но ненадолго.

— А что ты умеешь делать?

Я убиваю людей, детка. Не только людей, почти все расы Галактики и просто существ. На заказ.

— Я мусорщик.

А что еще я мог ей сказать?..

— О! Мой дядя Чарли мусорщик, — она засмеялась. Было видно, что она гордится своим дядей Чарли.

— Папа говорит, что если бы не дядя Чарли, нам всем пришлось бы плохо, потому что на земле скопилось бы много мусора… А у тебя есть поливальная машина?

— Нет.

— Значит, ты не главный. А у дяди Чарли есть. Он катается целый день и моет из нее землю, когда она испачкается, и у него такая красивая форма — красная с черным. У меня тоже такая будет, когда я вырасту.

Она порылась в кармане платья и достала маленькое красное яблоко, протянув его мне.

— Хочешь?

— Нет, спасибо.

Она надкусила яблоко.

— А папа говорит, чтобы я тоже ничего не брала у незнакомых людей. А мама говорит, что папа прав. Ой, вон мой дом!

Она помахала на прощанье и убежала.

Я побродил еще немного, любуясь океаном и вернулся к Полуксам, купив по дороге несколько местных газет, которые отдал Ромулу. Роксана спросила, хочу ли я есть, сказав, что может накормить меня луковым супом.

 


 

[1] Гиллел (ок. 70 до н.э. — 10 н.э) — древневавилонский мудрец, внесший огромный вклад в историю и развитие иудаизма.

 

 

  • Счастье. / Мои Стихотворения / Law Alice
  • Только ветер треплет гриву / Ветер в гриве / Kalip
  • Согласно вере / Уна Ирина
  • Банька по-чёрному / Форт Евгений
  • Мелодия №44 - Яростная / В кругу позабытых мелодий / Лешуков Александр
  • "Ты мало прожил и зря помер" / Омский Егор
  • Душой / Человеческий Раствор (О. Гарин) / Группа ОТКЛОН
  • Кукушкин и Новый год / Евлампия
  • Монстры, приходящие в метель... / Монстры, приходящие в метель / Писарев Никита
  • Падают люди / Песни снега / Лешуков Александр
  • Ледяной / ЧЕРНАЯ ЛУНА / Светлана Молчанова

Вставка изображения


Для того, чтобы узнать как сделать фотосет-галлерею изображений перейдите по этой ссылке


Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль