Глава 8

Глава 8

Глубокой ночью мы достигли каньона Слоума. Для этого пришлось съехать с шоссе и полчаса блуждать по бездорожью. Ломакс далеко забрался. Остановившись на въезде, я вышел из машины, расправляя уставшие плечи и с наслаждением вдыхая холодный ночной воздух.

В пыль упали первые капли, беззвучно сверкнула молния. Я глянул вверх — каньон был огромен, больше километра в глубину, он петлял извилистой змеей, конца которой не было видно из-за многочисленных поворотов.

Я достал кпк.

— Йорген, мы в каньоне, в самом начале. Куда дальше?

— Поезжай вперед по дну каньона, Ломакс вас встретит.

Я завел двигатель. Роксана села рядом со мной и сейчас с любопытством оглядывалась по сторонам. Мы проехали метров триста, когда впереди промелькнул свет фар и через минуту к нам подкатил старенький двухместный багги, выкрашенный в цвет окрестных песчаников.

Я вышел из машины и пожал руку невысокому худому парню в серой армейской куртке. Светлые волосы, обычное лицо, несколько крупный нос — Вилли обладал внешностью, которую называют заурядной, благодаря чему он мог легко укрыться в любой толпе.

— Двигайте за мной, если не хотите промокнуть до нитки.

Еще через пять минут мы подъехали к крутому повороту, но, вместо того, чтобы свернуть, Вилли направил багги прямо в стену каньона и, не доезжая пары метров, остановился, подобрал с земли камень и запустил им в гранит. Тот отскочил с глухим стуком, а кусок гранита плавно ушел вниз, открывая туннель в недрах скалы. Багги исчез внутри и я последовал за ним, стараясь не ободрать форд о стены. Метров через тридцать мы въехали в просторный ангар, где багги припарковался.

— Ставьте автобус в углу. — Ломакс махнул рукой, показывая куда.

Я вышел из машины, помог выбраться Полуксам и огляделся. Ангар был пустым, не слишком высоким и, видимо, в разное время использовался под склад, мастерскую и гараж. Грубые, ничем не обшитые стены, пара ламп в металлической сетке у входа и огромная решетка вентиляции под самым потолком. Под решеткой обычная алюминиевая дверь с небольшим окошком. В углах разбросан всякий хлам, у противоположной стены старый коричневый крайслер-пикап.

— Он на ходу? — Я кивнул на крайслер.

— Разумеется. Только заправить не помешает. Забирайте свои вещи, я покажу вам Сэма. — Вилли открыл алюминиевую дверь.

— Сэма?

— Да, Сэма. Это мой корабль. Звездолет класса А. Я назвал его «Сомерсет Моэм», для своих Сэм.

— Йорген говорил, он называется «Марк Твен».

— Все верно. Это было на прошлой неделе. У него тысяча имен, каждый раз новое. Но Сэм — постоянное. В честь моей бабушки Саманты.

Роксана улыбнулась, Полукс взял сумки с одеждой и деньгами и Вилли повел нас по коридору вглубь скалы.

— Эти пещеры выкопал мой отец. Я называю их Сэмхаус. У него был гидравлический экскаватор по имени Майер. В честь Луиса Майера. Это было сразу после катастрофы. Тогда сюда никто не совался, потому что боялись. Папашка не боялся. Он вообще ничего не боялся. Кроме маман, разумеется. В то время на севере только начали добывать лунный сахар. Вывозить его официально никто не пытался — слишком много драли на таможне, плюс вывоз разрешался лишь ограниченными партиями. Отец купил Сэма, отремонтировал и начал брать заказы на доставку по всей Галактике. Потом я подрос и стал ему помогать. Сивильское виски, шкуры харкеров, золото с Венеры — работы хватало. Затем дело перешло ко мне. Мы с Габудом неплохо управляемся, на жизнь хватает…

— С Габудом?

— Ну да. Габуд мой помощник. Механик и штурман Сэма. Он шотландец. Для него это важно.

Вилли открыл вторую дверь и я увидел еще одну пещеру, раза в полтора меньше ангара. Правая часть ее была оборудована под кухню, в левой стояли две самодельные кровати, такой же стол и низкий железный шкаф с вмятинами на боках. Две двери — прямо перед нами и слева, около шкафа. На одной из кроватей устроился упитанный черный кот, который лениво глянул на нас и продолжал спать.

— Это Авраам Линкольн. Линк наш талисман. Идемте, я покажу ваши кровати.

Следующая пещера была еще меньше — такие же стены, грубо вырезанные в скале, пара складных походных коек без одеял, чучело варана в углу и лампа под зеленым абажуром на маленьком столе, изрисованном куриными лапами хиппи.

— Можете располагаться здесь до вылета. Но кому-то придется спать на полу, коек всего две. Пойдемте, я познакомлю вас с Сэмом.

Мы вернулись в первую «комнату» и через боковую дверь попали в последнюю пещеру, самую просторную из всех. В ней вполне мог уместиться средних размеров торговый центр вместе с парковкой. Посредине стоял Сэм — высокий, с двухэтажный дом, легкосплавный блин, который в длину и ширину занимал половину пещеры. Его обшивка была зеркального ртутного цвета, а угловатая форма корпуса придавала сходство с гигантским веером. В углу, укрытый брезентом, стоял огромный экскаватор — надо полагать, папин Майер.

Я обошел сверкающий блин вокруг и посмотрел вверх. Потолок, должно быть, раздвижной, иначе отсюда никак не выбраться. Вилли проследил за моим взглядом и кивнул.

— Крыша управляется дистанционно прямо из кабины Сэма. Непосредственно перед взлетом и посадкой. Очень удобно.

— Насколько он невидим для радаров?

— Обшивка двойная, — Вилли подошел к Сэму и погладил блестящий бок. — Внутренний слой — каркас, он сделан из легких сплавов. Внешний слой — смесь композита и родоида, за счет чего он прозрачен. Пространство между слоями заполнено амальгамой. Плюс форма корпуса. В общем, для спутников и локаторов Сэм скорее разновидность помех, чем что-то существенное.

Вилли постучал кулаком по корпусу:

— Габ, вылезай! У нас гости!

Открылся люк и наружу выбрался здоровенный манкеец под два метра ростом и в килте.

Я не оговорился. Видели когда-нибудь рыжую гориллу в клетчатой юбке? Тогда вы знаете, как выглядел Габ. Должно быть, так он чтил свои шотландские корни. С той только разницей, что за спиной вместо волынки висел двенадцатикилограммовый М240, а грудь пересекали две пулеметные ленты по двести патронов в каждой.

— Это Габ. Гаутама Будда, сокращенно Габуд. Он молчун и философ. И первоклассный механик, к тому же. Габ, это…— Вилли запнулся, глядя на меня.

— Марс. Марс Хоук.

— Точно. А это мистер и мисс Полукс. — и, заметив, мой взгляд, пояснил: — Мы тут, в нашей глуши, тоже следим за новостями. Но вам не о чем волноваться. Первое правило бизнеса — заткнись и делай дело. Вон Габ его вообще круглосуточно выполняет. Верно, Габ?.. Кстати, когда отправляемся? И куда?

— А скажи мне, Вилли, есть ли у тебя сейчас в графике другие заказы?

— Пока нет. Еще не сезон. А вот осенью…

— Хорошо. Слушай, у нас здесь осталось еще одно дело. Через пару дней все будет закончено и сможем лететь. А пока что нам нужна крыша над головой — те две койки с вараном чудесно подойдут. Отправимся, скорее всего, на Землю, куда именно — сам не знаю. Там поглядим. Что касается оплаты — ты получишь ту цену, которую назовешь. Еще вот что — одолжи мне свой крайслер на сутки, взамен можешь взять форд, нам он больше не нужен.

Уилл чуть подумал и согласно кивнул.

— По рукам.

— Отлично. Тогда сейчас спать, а утром решим, что делать дальше.

— Я могу накормить вас ужином, если хотите. Габ отлично готовит крокусов, чтоб вы знали.

— Кто такие крокусы? — спросила Роксана.

— Местные черепашки с красным панцирем. Размером с грязевого краба, но мясо вкуснее. Габ запекает их с овощами.

Я оставил Полуксов на попечении Уилла, а сам выбрался наружу, чтобы поговорить с Йоргеном.

Гроза закончилась, ливень стих, оставив после себя небольшие лужи, которые быстро впитывал песок. Я дышал влажным прохладным воздухом, глядя на светлеющее небо и раздумывал, как быть дальше. У нас с Йоргеном действительно оставалось обязательство перед Полуксом и я не видел причин отказываться от денег. Проблема заключалась в следующем. Убивать Ягли публично нежелательно, так как неизвестно, чем это аукнется после. Как минимум, это станет причиной беспорядков по вине коричневых ублюдков на обеих планетах. Если же я убью его тихо, скорее всего будет выращен второй клон и Полукс решит, что у меня галлюцинации, когда я скажу, что работа выполнена, а Ягли в это время будет открывать очередной музей. Значит, мне придется взять Полукса с собой. Конечно, в восторге я не был, но и выхода у меня тоже особо не было.

Я достал кпк, вызвал Йоргена и все ему рассказал. Швед задумался, жуя сигару.

— Где и когда?

— Сегодня Ягли будет присутствовать на заседании Межпланетной Ассоциации иммиграционных служб. Скучная муть на четыре часа. После таких заседаний всегда тянет спать. Освободится в шесть вечера. Мы отправимся к нему на виллу, скажем, часам к пяти. Сбрось мне ее точные координаты и план дома на всякий случай.

— Хорошо, Марс. Удачи.

Я дождался письма от Йорга, как следует все изучил и вернулся к Полуксам. Они уже поужинали и теперь, устроившись на своих койках, о чем-то тихо беседовали. Я извинился и отозвал отца в сторону.

— Как много Роксана знает о происходящем? Знает ли она, что вы дали Йоргену заказ на убийство Ягли?

— Да. — Полукс посмотрел мне в глаза. — Я все ей рассказал. После смерти Ровены, она — все, что у меня есть. Вся моя семья. Полагаете, не надо было этого делать?..

— Да нет, отчего же… Даже к лучшему. Идемте, прогуляемся перед сном. Все вместе. Я расскажу вам, что будет дальше.

Габуд показал нам еще один выход, он находился в ангаре, где стоял Сэм.

Мы медленно шагали по дну каньона. Почти совсем рассвело, пустыня постепенно просыпалась, становилось все жарче.

— Мистер Полукс, прежде чем я начну, ответьте на вопрос. Но сперва как следует подумайте. Кто может настолько сильно желать вашего краха, вплоть до вашей смерти, чтобы подстроить все это?

Полукс медленно покачал головой.

— Это то, над чем я думаю постоянно. Не знаю. Как у любого бизнесмена — успешного бизнесмена — у меня есть противники. Недоброжелатели. Враги. В политическом мире и коммерческом. А иногда все вместе. Я не хочу сказать, что подозреваемых нет. Наоборот. Список — если его составлять — получится внушительным. Два десятка имен, не меньше. Но в том и дело — я не могу кому-то отдать предпочтение. В теории, это может быть кто угодно.

— Ясно. Мисс Полукс, можете что-то добавить?

Роксана покачала головой.

— Что ж. Тогда слушайте.

И я рассказал им все, начиная с того момента, как пробрался в номер к Ягли и заканчивая выпуском новостей с сюжетом об арамейце и аресте Полукса. Разумеется, я умолчал о том, что я телепат, а также о некоторых других подробностях, не имевших большого значения. Хотя, если бы у киллеров был свой профсоюз, меня все равно давно бы выперли за нарушение всех мыслимых и немыслимых правил.

Когда я закончил, они какое-то время молчали, шагая рядом со мной и переваривая услышанное.

— Значит, кто-то заменил Ягли на двойника… — у Роксаны был вид человека, которому рассказали байку, а он не знает, верить в нее или нет.

— На брата-близнеца, актера, которому сделали пластическую операцию, либо клона. Других вариантов нет. Если не рассматривать святое воскрешение, конечно.

— Ягли мертв… — Полукс что-то напряженно обдумывал.

— Да, и это делает наше положение двусмысленным. С одной стороны, объект мертв, поэтому контракт аннулируется, но без нашего с Йоргеном вмешательства. Значит, по логике вещей, вы нам ничего не должны. С другой стороны, смерть Ягли напрямую связана с вами, с вашей безопасностью и безопасностью вашей дочери. Это значит, что пока есть кто-то — неважно, один это человек или группа лиц — кто стоит за этой комбинацией, вы навсегда можете забыть о спокойной жизни. Я говорю о публичной жизни, которую вы до сих пор вели, не от кого не скрываясь, не прячась и не оглядываясь. Поэтому выбор, который сейчас стоит перед вами, по сути, прост. Вы можете отказаться от наших услуг и тогда я исчезну так, что вы больше никогда меня не увидите. Ломакс доставит вас на любую планету по вашему выбору. Что вы станете делать дальше, я не знаю, поскольку выброшу это дело из головы.

И второй вариант. Во-первых, я докажу вам, что Ягли — тот Ягли, который жив сейчас — клон. Во-вторых, я доставлю вас с дочерью в безопасное место — скорее всего, на Земле. Дальше — по обстоятельствам. Причем, на каждом этапе выбор остается прежним — вы сможете в любую секунду расторгнуть наше соглашение.

Полукс молчал, обдумывая мой монолог. Роксана шла, низко наклонив голову, напряженно вглядываясь в песок у себя под ногами и, казалось, мыслями была где-то в прошлом. Я чувствовал ее сосредоточенность и в который уже раз жалел, что не умею распознавать мысли в образах.

Наконец, Полукс прервал молчание.

— Ну хорошо. Допустим, второе. Что вы намерены делать?

Я вздохнул.

— Сегодня вечером мы вдвоем отправимся к загородному дому Ягли. Я выполню обязательства по контракту в вашем присутствии и, если завтра утром он как ни в чем не бывало появится в новостях, это будет говорить само за себя. Правда, может прозвучать официальное заявление, что Ягли внезапно заболел, поэтому весь график встреч сдвигается на несколько дней. Это зависит от того, есть ли у наших оппонентов запасные зародыши и на какой они стадии развития.

— Зародыши? Хотите сказать, клонирование может быть поставлено на поток?

— Запросто. Было бы желание. В конечно счете, все упирается в деньги. А ими ваши противники не ограничены.

— Скажите, Хоук… — миллиардер помедлил. — Можно ли как-то отличить клона от обычного человека? Я имею в виду, от того, …кто послужил образцом?

— Если есть возможность сделать электроэнцефалограмму, — да. Клон и образец будут отличаться тета-волнами, которые отвечают за подсознание, за весь жизненный опыт. Именно поэтому в некоторых случаях, клон могут вычислить близкие люди того человека, который послужил образцом. Дело в том, что при клонировании наследуется только генотип, а фенотип не передается. Другими словами, клон получает те же самые врожденные признаки, но не личный опыт. Поэтому поведение клона будет иным — у него нет долговременной памяти образца. Например, в кругу близких людей он не вспомнит какие-то значимые события, даты или собственных родственников.

В истории человечества немало прецедентов, когда клонирование было использовано в преступных целях. По сути своей, это либо создание солдат-клонов, либо клонирование сильных мира сего с последующей их заменой на созданного клона. В обоих случаях при воспитании уже готовой копии применялся гипноз как наиболее быстрое, дешевое и надежное средство усвоения информации. Если речь шла о создании собственной армии, то тут все было довольно просто — будущим солдатам закладывались сведения о том, как надо воевать, объяснялось, кто враг, а кто союзник. Если клон выращивался на замену, работа воспитателей была тоньше, потому что, во-первых, надо было обладать огромным объемом информации об исходном объекте, а во-вторых, вложить ее в правильном порядке в голову подопечного, чтобы его не вычислили те же друзья и родственники. При этом, клон полностью отождествлял себя с образцом, одновременно оставаясь под влиянием воспитателя-гипнотизера.

— Откуда вы все это знаете? — спросила Роксана.

— У меня богатый жизненный опыт. Так получилось.

Полукс взглянул на часы.

— Ну хорошо, когда выдвигаемся?

— До виллы примерно шесть часов езды, значит, в одиннадцать. Сейчас почти четыре, у вас есть семь часов на отдых. Снимите костюм и оденьте темную куртку и брюки, которые мы с Роксаной для вас купили. На этом пока все. Возвращайтесь в пещеру, а я еще немного погуляю.

Мне правда хотелось немного пройтись. Мой дед говорил, что если в голове туман, иди в ванну, в кровать или на прогулку.

У самого входа в Сэмхаус Роксана спросила, можно ли ей со мной. Я кивнул и некоторое время мы молча шагали бок о бок с одной дюны на другую. Солнце уже поднялось над горизонтом, но было еще довольно свежо.

Я чувствовал, что она хочет мне что-то сказать и терпеливо ждал. Наконец она произнесла:

— Вы знали, что перед смертью Ровена готовилась защищать диссертацию о клонировании человека?

Я покачал головой.

— Она была генетиком, в двадцать четыре года уже преподавала в Колумбийском университете. В начале мая она взяла отпуск на пару недель и мы поехали на Лонг-Айленд к друзьям, чтобы немного отдохнуть. Через три дня после возвращения она пошла на этот митинг…

Роксана замолчала, невидяще глядя перед собой.

— А как вообще получилось, что она связалась с «Кастус»?

— В «Кастус» работал ее бывший преподаватель, профессор Николас Айронс. Это он пригласил ее поближе познакомиться с деятельностью организации. Официально, суть работы «Кастус» заключалась в генетических исследованиях, направленных на устранение недостатков так называемых межпланетных браков. Вы знаете, что это такое? Манкейцы, арамейцы, бладсары, панголианцы — любые окологуманоидные расы, которые в паре с человеком могут дать теоретически-жизнеспособное потомство. Нева-Кавалла долгое время отказывала таким парам в официальном статусе. Поэтому подобных пар в самой стране очень мало, даже после принятия соответствующих поправок в законодательстве.

— Вы юрист?

— Чувствуется? — Она слабо улыбнулась.

— Да, обычный человек выражался бы проще.

— Я закончила магистратуру в том же университете…А вы? — она остановилась, глядя на меня снизу вверх, — как получилось, что вы стали…

Она запнулась.

— Наемником? Наемным убийцей — вы это имели ввиду?

Она медленно кивнула.

— Роксана, помните, был такой старый-старый фильм «Люди в черном»? Третья часть?

— Кажется…

— Так вот, там есть сцена, где Кей говорит Джею — «Я очень счастливый человек, потому что не задаю вопросы, на которые не хочу знать ответы».

Она улыбнулась.

— А что это значит?..

— Это значит, что ответ на ваш вопрос вам не нужен. Поверьте.

Мы спустились с очередной дюны. После минутного молчания, она слегка нахмурилась:

— Просто вы странный. Не скажу, что у меня есть знакомства среди наемных убийц, но я представляла их совершенно иначе.

— Да, как и большинство нормальных людей на вашем месте. И это очень хорошо.

— Почему?

— Так мне легче делать свою работу. Если убийца похож на убийцу, значит он непрофессионален. Это значит, что он недолго пробудет в живых или на свободе. И это тоже хорошо. Естественный отбор. Выбраковка.

— Да…пожалуй…

Мы прошли еще метров тридцать, когда внезапно Роксана покачнулась, почти потеряв сознание и упала бы, если бы я не подхватил ее на руки.

— Что с вами?..

Она попыталась сфокусировать на мне взгляд, но получалось не очень.

— Ничего…ничего страшного…это с детства…

Я усадил ее на плоский обломок гранита и, достав из рюкзака флягу, дал немного воды. Она была еще очень бледной, но дышала уже спокойнее.

— У нас с сестрой с самого детства такие приступы. Что-то с сосудами мозга. Все нормально. Сейчас пройдет…

— Голова болит?

— Очень. Тоже нормально. Через пару часов перестанет.

— Попробуем раньше. Сядьте прямо, вот так.

Я положил ей за спину рюкзак и свою куртку, чтобы было удобней сидеть.

— Роксана, слушайте меня внимательно…просто слушайте меня внимательно и расслабленно, совершенно спокойно… потому что, если можно расслабиться, зачем напрягаться?.. смотрите на мою ладонь, следите за ней взглядом…

Я повел ладонью вправо, влево, больше проверяя, что она в сознании и слышит меня, затем увел ладонь вверх и оставил так, не опуская.

— Роксана, вы видите перед собой меня и слышите мой голос…вы видите желтый песок вокруг и синее небо…вы чувствуете тепло камня, на котором сидите…такое уютное спокойное тепло…и вы расслаблены…вы видите меня и слышите мой голос…и чувствуете, как дует ветер и пахнут пустынные травы…и вам очень хорошо и спокойно…когда вы смотрите на песчаные дюны, на волны, которые оставляет ветер…возможно, вам хочется закрыть глаза или оставить их открытыми…вы чувствуете тепло солнечных лучей и совершенно спокойны…когда я разговариваю с вами…и вы слышите мой голос…слышите как дует ветер…вы полностью расслаблены…головная боль стихает…приглушается…когда вы смотрите на эти скалы…вы видите их тени…боль исчезает, уходит в тень…вы чувствуете ритм своего сердца…и ритм дыхания…и видите мою ладонь… видите солнце…которое движется по небу…с восхода на закат…и точно так же…ваша боль…стихает…как будто…успокаивается…волна…и вы чувствуете все ваше тело, чувствуете ладони, которые касаются нагретого камня…и вам хорошо и спокойно…и очень уютно…ветер играет вашими волосами и ветвями кустарника…вы видите, как дрожит воздух и чувствуете его тепло…чувствуете, как дрожат ваши ресницы в такт вашему дыханию…и боль исчезает…растворяется…видите мою тень на камне…там, где она сливается с вашей тенью…и вам очень хорошо и спокойно…прочувствуйте это состояние…запомните его…и когда вам захочется вернуться в него снова…достаточно будет…просто расслабиться…почувствовать свое дыхание…вспомнить мой голос… и успокоиться…а сейчас… засыпайте…как эти белые облака на синем небе…расслабленно и беззаботно…

Я сел рядом с ней на камень и обнял ее так, чтобы ей было удобно у меня на плече. Пусть поспит полчаса. Истекшие сутки были напряженными. Я прикрыл глаза и стал считать секунды.

На тридцатой минуте я встал и легонько потряс ее за плечи.

— Роксана, проснитесь. Нам пора возвращаться.

Она приоткрыла глаза и счастливо, по-детски улыбнулась.

— Что вы сделали?..

— Как ваша голова?

— Хорошо…— она удивленно посмотрела на меня. — Нет, правда, что вы сделали?

— Ничего, что могло бы вам повредить. Небольшой сеанс релаксации. Иногда бывает очень полезным.

Когда мы вернулись в Сэмхаус, Габуд примерял костюм Джаббы Хатта, а Билл стоял рядом, держась за живот от смеха. Полукс спал, вытянувшись на одной из коек. Я уложил Роксану на другую, пообещав разбудить, когда мы будем уходить, затем отправился на кухню и прикончил остатки крокусов, которые и правда оказались хороши.

Осмотрел пикап Ломакса — ни одной неисправности, взял бензин у Габуда и заправил под самую крышку.

Потом я опять ушел в пустыню. Надо было еще кое-что подготовить.

Снаружи я устроился в тени большого валуна, расстелил на песке небольшой кусок брезента, который вынул из рюкзака, затем достал оттуда же объемный металлический кейс и положил на брезент. Внутри лежал «Винторез» — тульский ВСС «Винторез» под девятимиллиметровый патрон, моя любовь еще с Припяти. Там я при необходимости носил его разобранным под плащом в спецкарманах, нашитых на подкладку.

Она была прекрасна. Ствол с глушителем, ствольная коробка, приклад, дневной ПСО-1-1, ночной НСПУ-3, пять валовских магазинов — три с СП-5, два с СП-6. Я вынул все узлы, неспеша и тщательно почистил их и сложил обратно.

Все было готово.