Из цикла: "А что если?" (Обмануть Бога(полная версия))

Из цикла «А что если?» (Обмануть Бога)(полная версия)

На ладонях изящных покоится взор

Безнадежно влюблённого.

Вышивает она новой жизни узор

Много лет Прометей, прикованный цепями к горе под жарким солнцем, истекал кровью. От рассвета до вечерней зари парил над ним орёл. Восседал огромный хищник на груди жертвы, разрывал стальным клювом плоть чрева и клевал печень. Пытка повторялась ежедневно, но титан никак не мог привыкнуть к боли. И только когда солнце уступало небеса своей болезненной сестре, Прометей мог отдышаться. Он глядел на ночное небо, и в россыпи светил видел лик прекрасной Афины.

Афина. Как же плавны и грациозны были её движения, когда она сидела за рукоделием. Словно низвергнутый Кронос останавливал время и поглощал весь мир. Прометей был запечатлен богиней в день её рождения. Сам Зевс потерял голову, когда она появилась на свет. Афина отличалась величественной красотой, но в то же время жил в ней мятежный дух. Прометей наблюдал, как искусно богиня создавала на гобелене, подарке для отца, удивительный мир из людей и животных. Образы богиня взяла из рассказов отца и детально изобразила. Прометей слепил этих созданий для неё из воды и глины. Восторженная увиденным Афина вдохнула в них жизнь. Они просили брата Эпиметея наделить даром оживших. Но безответно влюбленный в Афину брат Прометея решил насолить создателям, и одарил только животных: кого способностью летать, кого клыками, кого мехом. Сирые и беззащитные люди остались на попечении Прометея и Афины. Всему учила их влюбленная пара.

Но заревновал Зевс дочь свою к новым питомцам и стал насылать на них то бури, то грозы, то зимы голодные. Тяжело было людям выжить и приносить жертвоприношения верховному Богу. Приходили люди ко склону Олимпа. Приходил немощный старик молить о помощи.

И тогда научила Афина Прометея хитрости. Титан сшил два мешка из шкуры быка. Набрал в одну кости и накрыл сверху жиром, а во вторую положил мясо, спрятав его под требухой.

*

Золотой хитон Зевса волнами ниспадал с трона на мраморный пол. Бог скучал в окружении олимпийских жителей. Прометей всё-таки решился пойти против него. Но ради кого он это затеял: ради людей или ради Афины? Он желал своему ненаглядному чаду великой любви, и предпочёл оставить её в девах, нежели отдать не тому. Совсем недавно им был скинут Гефест с Олимпа за то, что посмел посягнуть на честь Афины. Зевс должен был испытать её суженого: временем, бременем, сомнениями. И вот титан вынес к нему в зал два мешка:

— Великий владыка неба и земли, будет справедливо, если ты выберешь подаяние, которое будут приносить смертные.

Зевс улыбнулся, и не глядя — перстом, усеянным перстнями — указал на мешок. Тот, который скрывал кости.

— Пусть теперь смертные едят сырое мясо, — громогласил Зевс. — Да будет так!

И погасли огни в поселении у подножия горы. Остались люди без тепла и света.

Плакал род людской, приходил к Олимпу. Просил богов. Но глухи были боги к страданиям людей. Все, кроме Афины и Прометея. Сострадала богиня людям, как мать сострадает детям. Пошла она к Гефесту, которому Зевс поручил хранение огня, и попросила у него искру для людей. А взамен обещала вырастить их сына, Эрихтония, рождённого от Геи. Не взыскал одобрения в душе Прометея поступок любимой, и знал он, что не простит Зевс даже обожаемую дочь. Но люди нуждались в помощи, и титан сам передал им огонь.

*

За ночь печень отрастала, и на заре начиналась пытка, а когда кровь стекала к основанию горы, Прометей пытался отвлечься от боли картинами прошлого. Всё чего желал титан, чтобы Афина нашла его. Её образ расплывался под пеклом полуденного солнца и тяжестью боли.

И тогда из-за скалы опираясь о посох к узнику зашагал старик в потрёпанных одеждах.

— Ты мерещишься мне, старик? Лучше, оставь меня в моих страданиях.

— Терпение, Прометей, боль даёт очищение, проясняет мысли.

— Боль не дает мне очищения, старик, я схожу с ума, я вижу тебя, того, который у подножия Олимпа уговорил Афину пойти против отца. Хотя этого не может быть, смертные столько не живут. Иногда я думаю, что тебя никогда и не было. Что Афина пошла на это не для того, чтобы помочь роду людскому, а для того, чтобы забрать дитя.

Старик только ухмыльнулся и удивительно легко для своего возраста сел прямо на землю. Он накинул на голову заношенный до дыр гиматий, защищаясь от палящего солнца так, что осталась торчать длинная седая борода.

— Почему ты не уходишь?

— Не о том ты спрашиваешь, титан.

— А какой вопрос я должен задать?

— Почему ты здесь?

— Затем, что ослушался Зевса и вернул смертным огонь.

— А почему люди остались без огня?

— Потому, что я обманул Зевса.

— А теперь ответь, почему Зевс поглотил мать Афины?

— Потому что знал, что она родит могущественного сына, который его уничтожит.

— Как получилось, что бог, ведавший об этом, не разглядел обмана с мешком?

Прометей задумался. Орёл неожиданно встрепенулся, поднял голову и стряхнул кровь с клюва. Капли крови попали на лохмотья, бывшие некогда белым, хитона старика. Старик брезгливо улыбнулся, провёл ладонью по одеянию и от капель не осталось ни следа. Довольный собой, он вытащил из-под гиматия гроздь винограда.

— Почему ты помогал смертным?

Старик оторвал виноградинку и в напряжении вслушивался в ответ, который должен был решить дальнейший исход событий. Эврихтоний рос медленно. Он замучил до безумия троих нянек, и поэтому отнимал всё время Афины. Богиня не могла одновременно уследить и за дитём, и за людьми. Проходили столетия, прежде чем она могла оказать им помощь. Но другую тоску скрывали её глаза. Тайком вздыхала она по наказанному возлюбленному.

Титан не спешил с ответом. Да, он сочувствовал людям, но не это была причина его помощи. Он помогал им потому, что это радовало Афину.

— Ради Афины. — произнёс титан.

— Хех. — усмехнулся старик, бросил в рот виноградинку, а гроздь выкинул за спину. Виноград растворился в воздухе, не касаясь земли. — Ну мне пора, — неожиданно заявил он. — Алкмена уже на сносях.

Довольный старик спускался по тропе из безвременников, его осанка выпрямилась, лохмотья превратились в золотые одежды, а посох в молнии. Яблони уже дали плоды, но многое ещё было впереди, Зевсу нужно было рассказать Гере о рождении сына, подсказать Эврисфею двенадцать заданий, но это уже другая история.

18.03.24