Зелье из чешуи красного дракона

— Вот! Зелье из чешуи красного дракона, — Лариса торжественно протянула нам маленькую прозрачную склянку. Похожая на старинные сосуды для хранения микстур посуда, закупоренная пробкой, хранила жидкость рубинового цвета.

— Ахаха! И что оно по-твоему должно делать? — спросила я, развлекаясь её наивностью, вместо "где вообще можно добыть чешую дракона, да ещё и красного?", но Медина перебила меня:

— Где ты это взяла? — тон звучал так серьёзно, я бы даже сказала испуганно, что не было ей свойственно. Это заставило меня с удивлением оглянуться и в очередной раз полюбоваться живым потоком блестящих чёрных волос. Тёмный бархат глаз не выпускал из вида склянку, а на сосредоточенном лице резче выделялись очертания греческого носа. Золотистый загар выдавал в ней восточную кровь.

— У колдуньи из Залесья! — ответила она Медине и заинтересованно начала рассказывать о свойствах этого чуда эликсира:

— Это зелье выявляет кодировку крови и пробуждает тайный ген. У каждого есть способности, а он их активирует.

— Ерунда какая, ты потравишься и сама не поймешь от чего.

— Что ты, — убежденно кивала мне Лара, и каждый локон солнечных волос пружинило золотой спиралькой, — она проверенная, всё умеет, разве что с того света не возвращает.

— Когда ты успела?

— На праздниках, когда ездила к родителям. Представляете, там лес буквально мёртвый, страшное гиблое место, без проводников никак не найти, а такие есть. А дом колдуньи похож...

—… на избушку на курьих ножках, — завершила Медина.

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда, что это всё фейковое, для туристов и таких дур.

— Но...

— Не ведись на это, просто отдай мне склянку и забудь, — сказала Медина безапелляционным тоном.

И тут у Лары вновь произошёл эмоциональный спад. Даже рыжие локоны безжизненно повисли, как у куклы, и она послушно повиновалась. Медина убрала сокровище подруги в сумку и покинула комнату в общежитии, которую мы втроём делили уже год.

***

Скамейка в парке согрета не по-осеннему ласковым солнцем. Лариса рядом ест эклер. Медина поодаль общается с новым ухажёром. Крем с пирожного стекает на золотистые спиральки и розовую блузу.

— Вот чёрт, у тебя нет влажной салфетки? — разнежившись на солнце неохотно начинаю рыться в рюкзачке. Не найдя салфеток в своей, Лара расстёгивает молнию сумочки Медины.

— Что это? Духи? — ликует Лара.

Достаю салфетки и вижу, как Лара откупоривает склянку с рубиновой жидкостью и нюхает.

— Фууу… — отпрянула она, и тут же сунула склянку мне под нос. —… Смотри, какая вонь. Тошнотворный запах чего-то горького и леденящего проник до самого мозга так, что на мгновение ослепил вспышкой света. Ощущая холод в голове, морщась от солнца, отталкиваю руку Лары:

— Убери, — и тут же подозрительно спрашиваю, — разве ты не помнишь что это?

— Нет, а что должна? Гадость какая. — Лара вернула пузырь обратно в сумку и начала тщательно очищать волосы и блузку от пятна.

***

Мне стали мерещиться всякие тени, сущности и змеи. Вот опять, захожу в пропаренную ванную комнату после Медины и замираю. По белому влажному кафелю скользят мелкие чёрные ужаки прямо в трап, удивительным образом протискиваются в дырки и исчезают в канализации. Наверное, сказалось голодание и тренировки, очень хотелось на Хэллоуин пощеголять в чем-нибудь облегающем. Встряхиваю видения, включаю душ. Почему-то с каждым разом эти видения становятся более чёткими, реальными. Выхожу из душа. Вытираю запотевшее зеркало. Вроде ничего необычного: тени и мешки под покрасневшими карими глаза, мокрые каштановые волосы, а ля удлиненное каре. Но в зеркале теней больше. Отвожу взгляд. Захожу в комнату, обернувшись полотенцем. Медина уже ушла. Лариса переписывается с кем-то в контакте, а в её кудрях сидит маленький бледный херувим без крыльев, который ловит блики света и заплетает их в локоны, при этом мило подмигивает мне. Я схожу с ума?

***

Где бы я ни была, стараюсь не смотреть по сторонам, но всё равно вижу их боковым зрением. Они везде, почти на каждом. На многих встречаются исчезающие татуировки в виде змей. И вот сейчас, на паре, конспект расплывается перед глазами, потому что отвлекаюсь на профессора, которая всегда жалуется на здоровье. Она облеплена чёрными сущностями, похожими на броненосцев, покрытых шипами. Профессор проходит между рядами студентов, а сущности иногда перекидываются на новые жертвы.

Спасает только херувим Лары, который всегда мне ободрительно улыбается. Он словно плетёт нити из света и продолжает завивать их в локоны. Херувим протягивал ладони к источнику, и послушные лучики оказывались в его руках. Если он показывался, мне было спокойно. От действительно опасных сущностей он зарывался в копну рыжих волос. Но почему-то всегда прятался, когда рядом была Медина.

Сегодня её не было, как обычно пропустила пару, однако, все знали, что ей каким-то чудом удастся избежать отчисления. Так было и с оценками. Ей их ставили заочно и всегда отлично. Удивительным образом за нее всегда расплачивались незнакомые молодые люди. Притом, что у неё было много ухажёров, Медина не заводила отношений. Иногда мне кажется, что она ненавидит мужчин. Год назад, когда мы только познакомились, она была другой, робкой, стеснительной, скромной. Но потом Медина исчезла на месяц. Ходили слухи, что её обманул и бросил старшекурсник Вадим. Когда она вернулась, он покончил с собой, у всех на глазах сбросился с крыши универа. Случай замяли, хотя приходили из органов, задавали много вопросов, но причину не нашли.

***

Лара снова рыдает в подушку. У нее сложные непонятные отношения с любимым. То они оба сгорают от любви, то один из них остыл, а другой страдает. Но сегодня причина слёз ужасна, она изменила своему парню с однокурсником. Лара клянётся мне, что даже сама не помнит, как это вышло. Глядя на грустного херувима, осторожно гладящего её кудри, я верю. Мне не хочется уходить. Хочется утешить, подбодрить, но сегодня соревнования по плаванию. И она выталкивает меня из комнаты.

В бассейне стоял пар. В заплыве участвовала Вика. Она плавала лучше всех, но я видела больше, чем другие. Вика была русалкой. В воде её тело покрывалось чешуёй и появлялись плавники. У нас с Мединой не было шансов. Я сдалась ещё до старта, но собиралась проплыть со всеми. Медина в ярко-красном купальнике была уверена в себе, хотя редко посещала тренировки. Но тут, в воде появились ужи. Их было много, чёрные тела извивались в воде, и никто их не видел. Я хотела предупредить Медину, но застыла. Прежде чем она натянула купальную шапочку, я успела заметить, как чёрные блестящие локоны подруги росли, оживали и, превращаясь в змей, падали в бассейн.

Прозвучал старт, на который я не отреагировала. Все, кроме меня, прыгнули в воду, кишащую змеями. Чёрные ужи прилипли к телам пловцов и превратились в татуировки. Участники заметно снизили скорость. Вика продолжала заплыв. Остальные ужи направились к ней. Покрытая черными татуировками змей, девушка продолжала борьбу. Неожиданно он ушла под воду, словно потеряла сознание, а всплыв, стала захлёбываться, будто и вовсе не умела плавать. Она тонула. Переборов страх, я нырнула в бассейн раньше инструкторов, и мы вместе вытащили её. Медина победила.

***

Слежу за Мединой. Теперь я знаю её тайну. Она парализует, лишает воли и заставляет делать то, что ей угодно. Пытаюсь рассказать обо всём Ларе, но она не верит. Защищаю подругу от змей, неосторожно давлю их каблуком, чем привлекаю к себе внимание Медины. Переезжаю из общежития на съёмную квартиру. К счастью, подруга соглашается уехать со мной. Ликование херувима вызывает улыбку. На работе и в универе попадаю в стычки с людьми с исчезающими татуировками. Херувим сплёл мне браслет из волос Лары и лучей света. Он светится, если мне грозит опасность.

Мне нужно остановить Медину, пока она не навредила нам. Лара предлагает поехать к колдунье. Возможно, она знает, в чём источник силы Медины и сможет помочь.

***

Чёрный песок хрустит под ногами и осыпается, оставляя мелкие частицы на подошве. Море совершенно не дышит в тёплый пасмурный вечер. Безветрие. Гладь напоминает тёмный омут. Где-то за облаками закатывается солнце. Лару всегда тянуло на берег, прогуляться и накормить свору бродячих собак. Ласковые псы разных мастей и возрастов благодарно лижут нам руки. Увлечённая прогулкой, впервые, забываю об угрозе, и слишком поздно замечаю сияние браслета под курткой. К нам приближается Медина, из удлинившихся чёрных локонов выныривают змеи и, извиваясь и шурша по песку, атакуют нас. Я не могу справиться, их слишком много. На теле Лары и собак появляются татуировки. Они каменеют. Собаки начинают рычать и оскаливаться на нас. Лара не в состоянии пошевелиться. В застывшем теле только глаза способны выразить весь ужас нашего положения. Из-за собак, угрожающих тут же разорвать нас на части, я не могу добраться до Медины, чтобы любым способом остановить её:

— Прошу тебя, умоляю, не делай этого, — заклинаю я бывшую подругу. — Не трогай нас, и я клянусь, ты никогда больше не увидишь нас.

— Я и так вас больше не увижу, — злорадно улыбается Медина, — хотя, — продолжила она, — ты ещё можешь спастись.

Она медленно пятится назад и уходит.

Чем дальше она отдаляется от нас, тем ближе подбираются бешеные собаки. Вокруг нет ничего, чем можно было бы отразить атаку, и никого, кого позвать на помощь. Лара всё ещё была обездвижена. Только слезы текли по окаменевшему лицу. Херувим опасливо выглядывал из-под шапки. Я бы успела убежать от опасности, но не могла оставить их:

— Не бойся, — прошептала я, крепко обнимая подругу, — Я с тобой!

Тошнотворный запах чего-то горького и леденящего проник до самого мозга так, что на мгновение ослепил вспышкой света.

***

Ощущая холод в голове, морщась от солнца, мы оказались на скамейке в парке.

Лара ошарашено смотрела на меня, потом мы перевели взгляд на Медину, которая поодаль общалась с новым ухажёром. Лара закрыла склянку и убрала в карман запачканной блузки. Херувим на золотых спиральках светился, ликовал и подмигивал мне. Он умел отматывать время назад.

22.10.23