Часть 3 Глава 7 Сила души Сказания душ Книга третья

ЧАСТЬ 3 ГЛАВА 7

ДОЛГОЖДАННАЯ НАХОДКА

Вода была очень солёной и невероятно холодной. Ещё до того как войти в неё, всё тело покрылось мурашками и изморозью. А когда он вступил в её ледяное лоно, холод сковал тело словно кандалами.

Однажды он уже был в кандалах. Они были такими же холодными и безжалостными, как и эти воды. Кандалы так же, как и ледяная вода мешали ему двигаться, они мешали жить и спокойно мыслить. Их оковы лишали воли и так же, как и ледяная вода, кандалы были столь же безжизненными.

Он шёл всё дальше, погружаясь в этот сковывающий его мир. Ноги и руки свело судорогой. Двигаться становилось труднее с каждым шагом. В мозг вонзилась не то боль, не то ненависть, а ещё появилось некое странное чувство, схожее с тревогой, но не такое сильное. Оно больше напоминало нетерпение перед каким-то ожиданием чего-то необычного или встречей с чем-то неведомым. Тревога всё нарастала с каждым новым шагом, но никакого страха он, как ни странно, совершенно не ощущал.

Вода захлестнула его целиком и тело полностью погрузилось в ледяную бездну. Глаза защипало от соли, и лёгкие в одно мгновение наполнились ледяной жидкостью. Уже не в первый раз, погружаясь на дно бездны, воин знал, что его бессмертие не позволит ему умереть, и поэтому каждый раз он заполнял свои лёгкие водой, чтобы не думать об этой при случае. Внутри всё сковало ледяной хваткой и в мозгу помутилось сознание.

Герхольд позволил себе немного успокоиться, привыкая к этому ледяному ужасу. Кровь застыла в жилах и стук сердца стал едва слышен. Когда тело практически окаменело, он открыл глаза и начал движение вперёд, осматривая мутные воды своим новым, здоровым взглядом.

Вода над ним бушевала, но он не ощущал этого. Медленно продвигаясь вперёд, он то и дело посматривал на крепившийся к руке амулет. «Око душ» пульсировало в сознании словно вспышка яркой звезды в холодном ночном небе. Амулет неуклонно указывал на присутствие жизни впереди, но сколько бы Герхольд не всматривался в мутные, тёмные воды холодного моря, ничего рассмотреть так и не смог.

Он прошёл довольно далеко и судя по углу наклона морского дна, его тело погрузилось уже не на один десяток метров. С каждым новым шагом движения давались Герхольду всё труднее. Мышцы сковало жуткой болью, кровь в жилах затвердела и конечности уже отказывались слушаться его. Осматриваясь, воин так ничего и не смог разглядеть в этой практически безжизненной промозглой тишине. Кругом маячила лишь мрачная мутная тьма, в которой изредка проплывали какие-то странные с виду рыбы.

Герхольд вновь посмотрел на амулет. В сознании вспыхнуло некое странное видение. Оно появилось лишь на мгновение и тут же исчезло. Спустя долю секунды от видения не осталось и следа. Но необыкновенная красота увиденного словно выжженное калёным железом клеймо осталась ярким отпечатком в мозгу Герхольда.

Яркий солнечный день. Красивые высокие деревья, одетые в золотистую, мерцающую в лучах света листву. Невероятно уставший мужчина держал за руку маленькую с красивым лицом девушку. Он наклонился к ней и поцеловал её так нежно словно это был его самый родной в жизни человек. Девушка улыбнулась ему в ответ, улыбкой столь нежной и любящей, что у Герхольда защемило сердце. Совершенно неожиданно она вдруг исчезла, а мужчина остался один. Он плакал, стоя на коленях возле огромного, странного предмета. В этот миг бессмертный воин вдруг понял, что мужчина прощается с жизнью.

Видение исчезло так же неожиданно, как и появилось. В этот момент Герхольд окончательно осознал, что замерзает. Он замер и не мог пошевелиться. Если сейчас он не предпримет каких бы то ни было действий, то навеки останется стоять здесь словно статуя и осматривать своими живыми глазами как подводные твари пожирают его плоть заживо. Единственным плюсом подобной смерти является полное отсутствие боли, что на самом деле не очень-то и хорошо.

Нужно было выбираться. Через несколько часов, когда он отогреется, он вновь сможет повторить попытку и, возможно, ему улыбнётся удача. Погружение, которое он совершал в данный момент, было уже третьим и как и все предыдущие, не увенчалось успехом.

Собрав последние силы, Герхольд потянул за длинный трос, который был прикреплён к его поясу. Если бы не эта предосторожность, которой он пренебрёг в своё первое погружение, то наверняка так бы и остался стоять на дне этой ледяной бездны, лишённый возможности выбраться на поверхность. Трос натянулся и потащил Герхольда обратно. Окаменевшее от холода тело не слушалось, и через несколько мгновений бессмертный воин попросту рухнул на каменистое дно, усеянное мелкой круглой галькой. Его тащили словно не живого, а он не мог пошевелить и пальцем, лишь из последних сил сжимая заледенелый трос. Уже погружаясь в мрачную тьму смертельного небытия, он открыл левый глаз, и в мутной плене морского лона увидел странный предмет, тот самый, что видел в момент яркого видения. Судорога сковала его сознание и Герхольд погрузился в пучину безмолвия.

Когда он очнулся, его била крупная дрожь. Лёгкие жгло невероятной болью, отдававшейся в грудной клетке с каждым вздохом. Говорить было невозможно. Все мышцы гудели как будто по ним пропускают электрический ток. Герхольд вздрогнул!

— Тише, тише! — послышался голос необыкновенного мужчины. — Ты жив, всё хорошо. Тебе нужно немного полежать и обязательно поесть, чтобы быстрее восстановить силы.

Герхольд хотел что-то сказать, но губы не слушались его, а горло отозвалось тяжёлым кашлем.

— Тебе нельзя пока говорить! — сказал профессор Вартил Бур. — Пока нельзя. Вот выпей. — Он поднёс губам Герхольда миску с чем-то приятно пахнущим и горячим. Мужчина сделал несколько глотков и закрыл глаза. Он расслабился, ощущая приятное тепло, что растекалось по телу.

Снаружи завывал ветер и слышался шум холодных волн, бьющихся о камни. Дрожь в теле постепенно утихла и воин заснул.

Прошло несколько часов. Когда Герхольд проснулся, была ночь. Рядом с ним сидел необыкновенный мужчина. Он склонил голову и дремал. В углу палатки, изготовленной из шкур, горел маленький огонёк. Остальные путники спали, укрывшись шкурами. Герхольд поднялся на локтях и потряс головой. Его самочувствие значительно улучшилось, силы вернулись и горло уже не болело.

— Ты что-то видел там? — послышался голос необыкновенного мужчины. Герхольд повернул голову в его сторону.

— Я не уверен, — ответил он. — Мне показалось, что я что-то видел. Но что именно это было, сказать точно не могу.

— Тебе придётся вернуться, — сказал необыкновенный мужчина и потянулся. — Это очень важно для нас. Ты это знаешь.

— Я знаю, — ответил Герхольд. — Я вернусь туда утром. Там явно что-то есть, и мне нужно узнать, что это такое. — Он немного замялся, словно подбирая слова.

— Ты можешь говорить со мной откровенно, — даже не глядя на бессмертного сказал мужчина. — Всё что тебя тревожит, мне понятно. То, что сокрыто в этих водах, является необыкновенным чудом. Я знаю, что это сокровище намного дороже всего того, что я когда-либо видел, и не потому, что оно необычно, а потому, что подобного уже нигде на свете нет.

Герхольд собрался с мыслями и, поднявшись с постели, произнёс:

— Я ощущал странное видение. Там был мужчина и у меня сложилось такое впечатление, что он держит в руках весь мир, я знаю, что этот мир им был очень любим. Мужчина так сильно был привязан к нему, что его страдания, я чувствовал, как свои. Я видел, как он прощался с этим миром, и горе, которое он испытал в этот момент, наполнило меня словно расплавленная магма, что переполняет готовый к извержению вулкан. — Он замолчал и погрузился в глубокую задумчивость.

— Пути Господни неисповедимы! — ответил необыкновенный мужчина. — Всему есть своё объяснение. И твоему видению в том числе. Спи, утром мы всё узнаем.

Остаток ночи Герхольд пролежал, размышляя о своём странном видении.

Как уснул, он не заметил. Проснулся он от лёгкого толчка. Оказалось его разбудил необыкновенный мужчина. Покинув палатку, Герхольд увидел, что буря на море прекратилась.

— Я тут совершенно ни при чём! — послышался рядом голос Бор; я. — Тут моих сил не хватит. Это нечто иное. Я не говорил, что ветер, он на самом деле сам по себе и не имеет ни жизни, ни души.

Герхольд улыбнулся. Он был необычайно рад слышать голос ветреного бога. Покачав головой, мужчина осмотрелся, ища взглядом других спутников. Все они уже покинули палатку и, укрывшись за тем самым валуном, за которым Бор; й высадил Герхольда и коротышку, готовили завтрак.

— Уха! Уха! — кричал коротышка и взмахом руки приглашал Герхольда к себе. Вместе они собрались за валуном и, перекусывая вяленым мясом и сушёными грибами, зевали и потягивались, разминая уставшие мышцы. С наступлением зимы ночи стали длиннее и холоднее. Светало теперь поздно, а темнело рано.

Наконец, вновь настал момент, когда Герхольд в очередной раз приступил к погружению. Он вновь разделся и прикрепил к своему телу длинный трос, обвязав его вокруг талии. Было холодно, но, как показалось Герхольду не так, как в прошлый раз, когда буря метала волны и моментально превращала брызги в лёд.

Не теряя ни мгновения, бессмертный воин уверенно бросился в ледяную воду. Он вновь обледенел, и его мышцы сжались от спазм и судорог. Но сейчас в его памяти теплилась надежда, которую он увидел, и которую ни на мгновение не отпускал от себя. Герхольд без малейшей тени страха шёл вперёд. Он осматривал водную бездну и его сердце колотилось в нетерпении.

Бессмертный воин прошёл уже несколько десятков метров, но так ничего и не смог рассмотреть. В сознание Герхольда закралась растерянность. Он точно мог вспомнить, что видел странный предмет, но сейчас его здесь уже не было. Воин вновь задрал голову вверх и осмотрел водную поверхность над играющей утренней гладью.

Поначалу он ничего необычного не заметил. Но всматриваясь в блеск проступающего сквозь воду света, он вдруг сумел рассмотреть нечто странное. Серая рябь океанической поверхности покрылась тонкой пеленой пронизывающих её солнечных лучей, и в этом необычайном природном мерцании он увидел, как эта пелена скользнула по поверхности чего-то странного, огромного и необычайно гладкого. Герхольд оттолкнулся от дна и, превозмогая боль и бессилие тела, начал приближаться к странному невидимому предмету. Чем ближе он подплывал, тем отчётливее видел необыкновенную громадину. Её странная конструкция выглядела весьма необычно, а раскраска, или, быть может, специальное покрытие, при ближайшем рассмотрении ни в одном месте не было повреждено даже эрозией.

Герхольд скрежетал зубами от нестерпимой боли, но, придерживаясь за края необыкновенной конструкции, продолжал огибать её по периметру. Чудо-предмет оказался невероятно большим. Бессмертному воину потребовалось приложить много усилий, чтобы полностью обогнуть странную находку. Глядя на гладкую поверхность срезанного по углам прямоугольника он судорожно искал возможность хоть как-то уцепиться за него. Но как бы он ни рассматривал чудо-коробку, нигде не мог найти ни одного удобного для захвата угла. Тут же возник насущный вопрос. Как извлечь это необычное нечто на поверхность?

Самое невероятное заключалось в том, что странная находка не была погружена на дно, но и не барахталась на поверхности. Предмет был в некоем состоянии дрейфа. Он был погружён на глубину в несколько метров, и в таком состоянии поддерживал себя на плаву. Это могло означать только одно — предмет находился в работоспособном состоянии. Работали системы регулировки уровня балластовых цистерн, что позволяло загадочному устройству находиться в подобном состоянии. У него была система навигации, которая работала, регулируя и обрабатывая данные о расстоянии до береговой линии, дна и поверхности воды. Работал и сам маяк, постоянно подавая сигналы о своём местоположении. По предварительным подсчётам Герхольда, подобная система должна была прекратить своё полное рабочее существование уже лет как тысячу назад. Но загадочный предмет продолжал работать, хотя никаких признаков этого процесса бессмертный воин заметить не смог.

Герхольд повторно обогнул загадочную находку, рассматривая и ощупывая поверхность со всех сторон. Он даже осмотрел предмет снизу и сверху. И вот тут его ожидал долгожданный приз. На самой верхушке плоской поверхности предмета в мутной пелене воды Герхольд рассмотрел маленький мигающий бимер. Он подплыл к нему и приблизился как можно ближе, чтобы получше рассмотреть. Но в этот миг маленький лучик лазерного сканера промчался по его лицу, и в долю секунды его тело исчезло в образовавшейся нише.

Сперва была полная тишина и темнота. Спустя минуту, которая показалась Герхольду вечностью, вокруг него вспыхнул яркий красный свет. Сокрытые в специальных пазах лампочки бледным светом озарили тесное пространство ниши. Бессмертный успел рассмотреть лишь плотно сомкнувшиеся переборки и нечто вроде специальной выемки в форме человеческого лица. Со всех сторон послышались странные звуки, и странные манипуляции откачали из ниши воду, включили подогрев и потоком горячего воздуха осушили пространство.

Герхольд откашлялся, высвобождая лёгкие от воды, и его стошнило. Он почувствовал себя хуже. Тело вновь обуяла сильная дрожь и начало темнеть в глазах. Колющая боль вернула его в сознание.

— Вас приветствует система распознавания! — раздался неожиданно громкий женский голос. — Вы опознаны как человек. Система биометрии считала ваши жизненные показатели и приняла решение о введении стимулирующего жизнедеятельность препарата. На данный момент вы в полной безопасности. Вашему здоровью ничего не угрожает. Назовите своё имя?

Герхольд так растерялся, что не сразу сообразил, что именно сказать.

— Слепой! — прошептал он.

— Анализ! — тут же подхватил женский голос. — «Слепой» — человек лишённый зрения. Или «кличка» — неофициальное имя человека (прозвище), животного (зооним), предмета и тому подобное. Требуется уточнение! Повторите, пожалуйста, своё имя.

Мужчина был так потрясён, что даже открыл от неожиданности рот. Но на это раз он сумел совладать с собой и назвал своё истинное имя.

— Герхольд, меня зовут Герхольд, — вслушиваясь и всматриваясь в никуда, сказал он.

— Герхольд! — повторил женский голос. — Имя, имеющее германские корни. В большей вероятности произвольная от Герольд — владеющий копьём!

— Скорее уж мечом! — вставил Герхольд.

— Имя принято — Герхольд. Вам разрешён первичный доступ к системе «Блок-бокса». Сколько вам лет? Кто вы такой? — принялась задавать вопросы система.

Бессмертный немного замешкался, но несмотря на неожиданность, сумел осознать, что разговаривает с машиной.

— Мне пять тысяч лет. Я бессмертный воин на службе у Верховных владык. Защитник мира и жизни на этой планете, — без малейшего смущения ответил Герхольд.

На этот раз в замешательство пришла машина. Голос молчал несколько секунд, затем произнёс:

— Бессмертие невозможно!

— В таком случае, что ты можешь сказать о себе? — тут же парировал Герхольд.

— Я машина. Мой срок службы заложен системой. Когда это время истечёт и энергетические блоки опустеют, я исчезну. Перестану существовать.

— Лишь потому, что закончится энергия. Но если тебя подключат к источнику питания, ты вновь будешь работать. Вот так и мы люди. Умираем, но вновь возрождаемся в ином теле и, возможно, в ином мире и снова продолжаем жить. Но мне выпала судьба быть бессмертным, это словно как мои энергетические блоки никогда не потеряют заряд. Понимаешь?

— Подобное невозможно! — отозвалась машина. — Мой создатель долгие годы искал эту силу. Он положил на её алтарь жизнь свою и жизни членов своей семьи. Мир не принял его. В результате он сокрыл всё, что знал и имел в этом устройстве.

— Кто твой создатель? — поинтересовался Герхольд.

Несколько мгновений стояла тишина. Затем женский голос также мягко отозвался:

— Я не хочу, чтобы у тебя Герхольд, сложилось неправильное впечатление. Позволь мне отложить этот рассказ на потом. Я обещаю, что ты всё узнаешь, но позже.

— Ну, хорошо. На потом, так на потом! — Нисколько не обиделся бессмертный воин. — А у тебя красивый голос!

На столь неожиданный комплимент система никак не отреагировала.

— Мои вибрационные речевые датчики, показания уровня реакции сетчатки ваших глаз и системы считывания пульса показывают, что ты не лжёшь, Герхольд. Я могу тебе доверять. Именно по этой причине я считаю свою непосредственную миссию выполненной. Я передаю управление системой тебе, Герхольд. Теперь она полностью принадлежит твоему сознанию. — Маленький лазерный лучик скользнул по лицу Герхольда в наступившей неожиданно темноте. — Помести своё лицо в систему визуального контроля. — Лазер скользнул, указывая на выемку в форме человеческого лица. — Затем возьмись руками за рычаги управления. — Лазер спустился ниже и Герхольд рассмотрел два джойстика с множеством кнопок. — Это позволит тебе вывести «Блок-бокс» на поверхность. — Герхольд подчинился, и спустя мгновение в лицо ему ударил свет. Маленькие мониторы, встроенные в систему визуального контроля, показывали окружающее загадочное устройство пространство, а лёгкое давление на джойстики управляло движением необычайного устройства.

— Эта штуковина может плавать? — поинтересовался Герхольд.

— Не только, — отозвался женский голос. — Нажмите на кнопку разгона двигателей и потяните джойстики на себя.

Герхольд плавно нажал на верхнюю красную клавишу и потянул джойстик. Раздался нарастающий звук словно взвыла турбина, и в одно мгновение устройство рванулось вверх. Через секунду Герхольд заметил, как они покинули океанское лоно и взмыли в небо.

Поначалу все эти хаотичные движения показались Герхольду жутко неудобными, но спустя несколько мгновений, когда его руки привыкли к манипуляциям джойстиками, а зрение смогло нормально сфокусироваться на приборах навигации, он почувствовал некое ощущение свободы. Подобного Герхольд в своей жизни не испытывал никогда. Он словно сам парил над миром. Странный и загадочный предмет послушно и очень плавно повторял все отданные ему команды с модуля управления. Бессмертный сделал разворот и увидел стоящих на берегу ошарашенных от представшего им зрелища спутников. Они смотрели на огромный загадочный предмет в смятении. По их глазам Герхольд понял, что они напуганы. Они не знают, что им предпринять.

Коротышка вытащил из моря конец оборванного тороса, который перерубила герметично ухватившая Герхольда система. Он что-то кричал своим спутникам, указывая то на оборванный конец троса, то на странно парящий в воздухе объект. Но его никто не слушал. Все смотрели на представшее их взорам действо.

— Эти существа, — немного удивлённым голосом поинтересовалась машина, — они ваши друзья? Выглядят они весьма странно. В моих базах нет ничего подобного. Хотя я не могу не заметить очевидного сходства с физиологией человека. Мои датчики весьма странно реагируют на их эмоциональное состояние. Я вижу страх, гнев и ненависть. А ещё любопытство и непонимание. Вы уверены, что нам не стоит их уничтожить?

На лицевой панели замигал индикатор приведения в готовность боевой системы.

— Нет! — резко отрезал Герхольд. — Запомни этих существ и охраняй, если потребуется.

— Команда принята! — отозвался женский голос.

— Ты можешь управлять этим Боксом самостоятельно? — осматриваясь, задал вопрос Герхольд.

— Да, могу! — ответил женский голос.

— Приземляйся на берег и выпусти меня. Я хочу успокоить своих спутников. А то видишь, как мы их напугали! — Он улыбнулся.

«Блок-бокс» плавно совершил разворот и медленно приземлился на побережье. Неведомый для путников Герхольда аппарат завис в нескольких сантиметрах над землёй, и когда открылся шлюз, Герхольд плавно и мягко приземлился на каменный берег.

После этого странный предмет поднялся ввысь на уровень нескольких метров и завис без малейшего движения.

— Герхольд! — Необыкновенный мужчина бросился к бессмертному воину. — Мы подумали, что ты погиб.

— Что это за штуковина? — выкрикнул принц Гидемий!

— Она опасна? — вторил ему Мёрк.

— Это что и есть наш маяк? — перебивал их профессор Вартил Бур.

— Как ты попал внутрь этого нечто? — выкрикнул принц Ридерион.

Они наперебой засыпали Герхольда вопросами пока тот поднимался на ноги.

Осмотрев испуганные и возбуждённые лица друзей, бессмертный воин улыбнулся и, успокаивая спутников поднятыми вверх ладонями, сказал:

— Успокойтесь! Успокойтесь! Тихо! — на мгновение вокруг воцарилась тишина. — Всё хорошо. Я жив и невредим.

— Уха! — радостно протянул коротышка, дёргая Герхольда за руку.

— Что это такое? — медленно разделяя каждое слово, спросил необыкновенный мужчина.

Герхольд внимательно посмотрел ему в глаза, затем окинул взглядом всех своих спутников и, развернувшись в сторону зависшего в небе странного предмета, произнёс:

— Вы абсолютно правы, профессор Бур, это и есть наш загадочный маяк.

Он призывно махнул рукой и необычное устройство медленно опустилось и зависло прямо перед ним.

— Вы можете подойти, если это вам интересно, — оборачиваясь, произнёс бессмертный. Он принял от коротышки свои одежды и натягивал их на начинающее замерзать тело. — Это устройство называется «Блок-бокс». Я общался с ним там на дне и теперь являюсь его оператором. — Герхольд с улыбкой развёл руками. — Остальное вы можете спросить у него сами. Точнее, у неё.

— Уточнения не требуются, Герхольд! Голос, что заложен в моей программе, принадлежит жене моего создателя. Он посчитал, что, таким образом, эта женщина достойна той памяти, которую он желал бы сохранить о ней в веках.

— Это невероятно! — не отрывая взгляда от необычного предмета протянул принц Ридерион. — Это устройство. Оно. Это лишь машина. Но какая необычная! Мы столько лет считали, что это не более чем сигнал старого маяка, но и представить себе не могли чего-то подобного. — Он внимательно осмотрел устройство со всех сторон, медленно обходя его по кругу. Прикоснувшись рукой, принц почувствовал, что поверхность словно наэлектризована.

— Но как столь сложная система смогла просуществовать так долго? — Задал полный восхищения вопрос профессор Бур. — Что или кто сумел создать нечто настолько загадочное? И главный вопрос — зачем?

— Мой создатель, профессор Градон и его друг и соратник Кирилл Зёмин создали меня, лишь для одной цели. Я должен сохранить жизнь, которую они мне поручили. Именно в этом заключается основная миссия системы «Блок-бокса».

Много долгих часов компьютер рассказывал путникам о произошедшей в далёком прошлом великой катастрофе, которую впоследствии все ныне живущие окрестили «Глобальным крахом». Машина рассказала, как всё начиналось, как всё проходило и чем закончилось. Не обошло повествование и самого великого профессора Градона и его друзей, его семью, его стремления и старания. Устройство рассказало и о своём путешествии. Оказывается, на том месте, где по мнению «Возрождённых», всегда находился маяк, ранее был обыкновенный пустынный берег. Устройство «Блок-бокс» начало свой дрейф в этих местах около двух тысяч лет назад. В связи с мощной вулканической активностью на дне бывшего Тихого океана «Блок-бокс» долго не мог найти спокойной бухты. Много лет устройство сканировало побережье в поисках удобного места швартовки, и в результате из всех выбранных территориальных объектов оно остановилось именно здесь — на побережье этого покинутого мира.

В основе программы «Блок-бокс» был заложен алгоритм, который и сработал в случае с Герхольдом. Подобное совпадение вряд ли могло когда-либо произойти, не будь на свете бессмертного воина. Поскольку людей на земле не осталось, открыть «Блок-бокс» уже никто, никогда бы не смог. Его система распознавания рассчитана именно на сетчатку глаза человека и его исконно древнее ДНК, которое у Герхольда сохранилось ещё с незапамятных времён. Ни один потомок рода людского, ныне живущий на планете, не смог бы даже пройти первичную проверку, не говоря уже о том, чтобы попасть внутрь и подвергнуться детализации организма на системе распознавания глубинных чувств.

— Ты сказала, что тебе поручили хранить жизнь? — задал вопрос Ишхараваль. — Что это за жизнь, могу я спросить? Ибо внутри тебя я чувствую нечто, что уже давно пропало, но никак не могу распознать, что именно. Расскажи мне!

Быстрый луч сканера промчался по телу необыкновенного мужчины.

— Ваше здоровье великолепно! — констатировал компьютер. — Неприлично отвечать вопросом на вопрос, но я всё-таки позволю себе нарушить протокол ибо так меня создали. Как вам это удалось?

Необыкновенный мужчина улыбнулся и перевёл взгляд своих глубоких голубых глаз на Герхольда.

— Она умнее, чем я думал, — сказал необыкновенный мужчина, продолжая улыбаться. — Моё появление здесь есть результат долгой и сложной цепи произошедших в мире событий, — ответил Ишхараваль. — Я знаю многое, ибо сам это создал. Но мне неподвластно то, что создано не мной. По этой самой причине я и задал тебе этот вопрос. Я знаю, что у профессора Градона и его жены Миры был ребёнок. Но в ином мире его души я не нашёл. Надеюсь, мой ответ тебя удовлетворил. А посему, я позволю себе повторить свой вопрос: Что за жизнь ты хранишь в своём железном чреве?

— В моей базе данных лишь общие сведения об этом вопросе. Я не знаю иного мира, кроме того, в котором был создан! Профессор не был человеком верующим или боголюбивым. Данные о религии и мифах человеческой цивилизации мной изъяты из общей сети и исторических документов. Но смысл ваших слов я понимаю. Кто бы вы ни были, вы не лжёте, — голос компьютера звучал спокойно и отчасти монотонно. — Именно по этой причине, которая является основополагающей для доступа к моим протоколам, я не имею права скрывать от вас ту информацию, которой владею.

— Что именно это за информация? — задал вопрос компьютеру Герхольд.

После его слов, устройство словно встрепенулось. Машина задрожала, завибрировала и словно кубик Рубика несколько раз перевернулась вокруг своей оси. Устройство взмыло ввысь и выстрелило в огромную стену прибрежных гор из маленького, открытого светового индикатора, что служил маяком. Длинный широкий луч моментально расширился и раздвоился. Он расползался в противоположные стороны, охватывая всё большее пространство скалистой стены. К этому моменту вечерние сумерки уже опустились на холодный берег, и ветер промозглый и сырой вновь начал поднимать волны.

Изображение из визуального лазерного проектора высветилось на стене в виде огромного экрана. Герхольд моментально вспомнил как однажды в штате Калифорния в 1983 году он напал на след одного весьма сильного демона, который мучил людей, ломая их веру с помощью шантажа и запугиваний. Люди в прямом смысле сходили с ума. Около четырехсот человек в тот год покончили жизнь самоубийством, что для Калифорнии весьма несвойственно. Масштабы деятельности демона потрясали, и нужно было немедленно принимать меры. Слепой нашёл тварь как раз в такой же вечер. Дул ветер и собирался дождь. Но сумасшедшие любители просмотра кинофильмов на открытом воздухе этого будто бы не замечали. В одной из машин на самом последнем ряду парковки он и нашёл демона. Необыкновенное зрение Слепого засекло мутный воздух вокруг небольшого пухлого человека с лысеющей головой и очень писклявым голоском. Он, не стесняясь в выражениях, отчитывал в салоне своего авто какую-то школьницу. Как впоследствии сумел разузнать Слепой, демон шантажировал эту девочку фотографиями порнографического содержания, которые сам же и сделал, усыпив несчастную на одном из собеседований.

Демона Слепой убил, но бедную девушку спасти не смог. Бедняжка рассекла себе лезвием запястье и умерла по дороге в госпиталь. Слепой много лет корил себя за эту неудачу, а кинозалы на открытом воздухе с тех пор воспринимались им весьма негативно.

На скалистом экране появились огромные цифры, заключённые в кольца. Цифры быстро менялись в меньшую сторону по счёту, стираемые быстро бегущей секундной стрелкой. Как только цифры исчезли, следом появилось видео, сделанное любительской камерой. На экране в комнате с голубым фоном стен без окон и потолка появился человек. Это был высокий, сухощавый мужчина с потухшим почти безжизненным взглядом. Он уселся напротив камеры и тяжело вздохнул.

— Это он! — дернув Ишхараваля за руку, выкрикнул Герхольд. — Это тот самый мужчина из моего видения!

— Моё имя Эдвар Градон. Я профессор исследовательского центра в области микро— и нанотехнологий «Микронова». Текущее время жизни 2067 год от Рождества Христова. Эта запись сделана мной в здравом уме и твёрдой памяти и не является дубляжем или монтажом. — Он склонил голову и вновь тяжело вздохнул. — Несколько лет тому назад я прочитал один весьма интересный доклад, в котором говорилось, что нашему миру вскоре придёт конец. Человеческая цивилизация превзошла порог потребления, и это приводит к колоссальным загрязнениям окружающей среды. Мир задыхается от грязи. Он не может долго терпеть подобное насилие, которое люди учиняют над ним. Я произвёл расчёты. По моим оценкам, не позднее чем через тридцать лет нас ждут глобальные катаклизмы планетарного масштаба. Это грозит нашей цивилизации полным уничтожением.

Я обращался во многие инстанции, но мои слова не могут быть услышаны по одной простой причине. Люди всегда видят то, что хотят видеть, и яростно отрицают то, что на их взгляд, с ними произойти не должно. Мне никто не верит и все считают, что я очередной сумасшедший, который носится с древним календарём. Но математика весьма строгая и упрямая наука, и я, как и многие профессиональные учёные, это знаю.

Данная запись — моё обращение к тем, кто, возможно, сумеет выжить и в будущем постарается наладить жизнь на планете Земля! Я обращаюсь к вам из далёкого 2067 года. Запомните, люди не поверили в свой конец, и это их погубило. Их погубила жадность, с которой они исчерпали ресурсы. Их погубила наглость, с которой они уничтожили всё живое, надменно полагая, что лишь они имеют право жить на этой планете! Их погубила ненависть, в первую очередь, к самим себе. Страх перед властью и страх её же потерять. Люди убивали самих себя ради лживых идей и грязных денег. Они убивали себе подобных ради иллюзорной силы, что носит страшное имя — власть. Любой, посягнувший на этого жуткого и кровавого Бога, непременно, становился его жертвой. — Градон склонил голову и потёр ладони. — В результате моих стремлений открыть людям глаза на надвигающийся ужас, привели меня в закрытую от внешнего мира лабораторию, где именно я сейчас и нахожусь. Надолго ли я здесь и что тут буду делать дальше, пока сказать, увы, не могу. Да это, собственно говоря, и неважно. А важно другое. Потеряв здесь время, я не смогу помочь планете, людям. Я просто исчезну, и мир никогда не узнает о том, что мои исследования могли бы попытаться его спасти. Я не могу описать свои чувства словами, потому что знаю, скоро слова уже не будут ничего значить. — Мужчина, смахнул скупую слезу и выключил камеру. Не прошло и секунды камера включилась вновь. Но на этот раз на всех, кто стояли на берегу, смотрел уже совершенно другой человек, которого они узнали не сразу. Градон похудел ещё больше. Его волосы побелели, глаза осунулись. Но на губах играла лёгкая улыбка. — С момента моей последней записи прошло двадцать восемь лет. Сегодня январь 2095 года. Четыре месяца назад я узнал, что стану отцом. У меня будет сын, — сказал профессор и по его щекам пробежали слезы. — Я должен бы радоваться! Так я и радуюсь. Я счастлив, можете мне поверить. Сегодня я самый счастливый человек на свете, ибо ждал этого дня очень много лет — Мужчина вытер лицо платком и словно изменился. Он стал, будто бы, вылитым из стали, суровым, жестоким, строгим. — Вчера в Европе погиб мой друг Кирилл Зёмин. Его жена слегла. Мне пришлось сделать ей кесарево сечение. Она родила девочку. Женщину спасти не удалось. Вместе с Кириллом мы создали удивительный аппарат и назвали его «Блок — бокс». Мы знали, что время человечества истекло. Мы говорили об этом много лет, но нас никто не слушал. Нас поднимали курам на смех. А вчера они пришли. Они молили меня на коленях, чтобы я помог им. Помог им выжить. Помог спасти им их власть, которая вдруг стала для них такой пустотой, что отзывалась эхом в моём безразличии.

Но что теперь я могу поделать? Мир меняется на глазах. Крошатся в пыль горы, рушатся города, умирают миллионы людей. За последние несколько месяцев взорвались, более сотни спящих вулканов. Это последние мгновения нашего существования. Я, как истинный владелец знаний об этом кошмаре, делаю эту запись, чтобы сказать тем, кто, возможно, сумеет выжить, и когда-нибудь сумеет найти и открыть «Блок-бокс». МЫ виноваты в гибели нашего мира! Мы сами довели его до этого кошмара! Мы допустили этот «Глобальный крах». Это последствия нашего безразличия и самоуверенности. Результат необдуманных и эгоистичных поступков. Да услышит Господь наши страдания и молитвы ибо более обратиться нам не к кому! — камера вновь потухла. Изображение пропало и несколько секунд тянулась долгая белоснежная пелена с редкими обрывками каких-то рваных линий. Затем изображение появилось вновь. Градон сидел в большом кожаном кресле. Он пил из прозрачного квадратного бокала и выглядел невероятно счастливым. Сидя в полумраке огромной комнаты профессор смотрел куда-то вдаль, а на его усталом, покрытом морщинами лице порой мелькали яркие вспышки безумия. — Прошло 18 месяцев с момента моей последней записи, — сказал он тихо. — Я остался совсем один. На этой секретной когда-то базе сейчас нет ни одного человека, кроме меня. Все они покинули это место в надежде спастись и спасти свои семьи. Моя семья, — он вдруг словно замер, его взгляд уставился в одну точку. — Моя семья. Моя Мира — она умерла. Мой друг Кирилл погиб. Его жена не смогла пережить потерю мужа. — Мужчина поставил на пол бокал и нервно потёр ладони. По стенам затемнённой комнаты прыгали какие-то яркие вспышки. — Работу над программным обеспечением «Блок-бокс» я завершил несколько дней назад в одиночестве. Это величайшее моё достижение ибо оно станет маяком в новом, неизвестном мире. Система этого аппарата автономна. Он может передвигаться как по воздуху, так и по воде. Вчера я спустил аппарат и задал ему координаты в глубинной части Тихого океана. Как только он достигнет этой территории, включится его автономный модуль и «Блок-бокс» сможет работать самостоятельно. — Градон наклонился, поднял с пола бокал и сделал небольшой глоток. Затем поднял и показал зрителям прозрачную, наполовину опустевшую бутылку. — Это брусничная настойка. Кирилл подарил мне эту бутылку в день нашего знакомства. Она стояла не открытой почти тридцать лет. — Мужчина поморщился. Затем улыбнулся, глядя на бутылку. По его сухому, сморщенному лицу текли горячие слёзы. — Такая простая мелочь, а сколько приятных воспоминаний! — Мужчина поставил бутылку на пол и откинулся на спинку кресла. Он сидел молча и смотрел на яркие вспышки, постоянно озаряющие всё вокруг. Совершенно неожиданно он вновь начал говорить. — Хочу признаться. Я испытываю великий стыд в отношении себя за то, что так мало времени за свою долгую жизнь я посвятил необычному для меня занятию. Когда я был молодым, мне казалось, что я знаю всё на свете. У меня были ответы на все вопросы и передо мной лежал целый мир. Сейчас я понимаю, что не знаю совершенно ничего. Именно поэтому мои слова могут показаться наивными. Ведь за свои пятьдесят лет я очень редко вспоминал о Боге. А за последние годы я так много о нём узнал, что мне стало стыдно ещё больше. — Он вновь замолчал. — Сейчас, на пороге гибели, я понимаю, на многие вещи стоило смотреть по-другому. Говоря простым языком, я могу утрировать, ведь, как говорят, «Перед смертью не надышишься»! И моё откровение как нельзя более наглядно подтверждает это утверждение. — Он усмехнулся. — Я никогда, признаюсь, не верил в существование Рая или Ада. Это, не дань моей профессии или смысл моей жизненной позиции. Это всего-навсего, как бы банально это ни звучало, отсутствие свободного времени. Всю жизнь я учился, читал книги, выводил формулы. Всё это своего рода моя религия, моя вера. Но сейчас, когда мне не нужно этого делать, а до гибели остались считанные мгновения, я могу сказать. Если Бог есть на свете, у меня к нему всего один вопрос. Как он сумел допустить всё это? Почему не спас детей своих? — Градон сделал очередной глоток настойки. — Если Бог хотел наказать ветреное человечество, то почему он сделал это своим излюбленным способом? Если он на самом деле существует, то почему на этот раз «Ковчег» я строил сам без его подсказки? — Градон уронил практически пустой бокал на пол. Бокал звякнул, подскакивая, но не разбился. Сам же профессор сполз с кресла на пол и встал на колени, склоняя голову. — Я хочу попросить прощения. Прощения у Бога, в которого я не верю. Я хочу извиниться за свою глупость. Извиниться за всё то, что мы люди причинили этому миру. Пусть мои слова останутся лишь на этой записи. Но они отражают всю мою боль, что я испытываю в стремлении оправдать своих сородичей. Не все люди плохие. Есть среди них очень хорошие и добрые, и таких большинство. Они всегда скромны, и вы никогда не узнаете о их чистой душе, пока они сами этого не позволят. — Градон поднял свои сухие руки, и крикнул:

— Прости нас неразумных, Господи! Прости нас и пощади наших невинных детей! Их я вручаю в твои длани. Пусть их мир будет лучше, чем наш.

Яркая вспышка озарила комнату и тело Градона. Запись резко прервалась. По скалистой стене побежала быстрая рябь и спустя мгновение экран исчез.

Мир погрузился в темноту. Зрители даже не заметили, как наступила ночь. С началом зимы темнеть стало рано. Все находящиеся на берегу, не произнося ни слова, всё так же продолжали смотреть уже на пустую скалистую стену. Никто не решался нарушить молчание. Погружение в глубины далёкого прошлого вызвало у спутников Герхольда, да и у него самого, целую бурю эмоций. Но пока эта буря оседала в их умах, кругом стояла тишина, нарушаемая лишь нарастающим воем ветра и отдалённым шумом волн.

— Эта запись была получена мной через спутник! — нарушил молчание компьютер «Блок-бокс». — По моим данным, на тот момент, когда я полностью расшифровал файлы — мой создатель был уже мёртв.

— Он погиб, полностью осознавая масштабы этой трагедии! — совсем тихо произнёс Герхольд.

— Да. И поместил в чрево «Блок-бокс» самое дорогое, что у него оставалось — своих детей! — вторил его словам голос необыкновенного мужчины.

— Значит, это и есть то величайшее сокровище? — поинтересовался принц Гидемий Рон.

— Это не просто сокровище, — поправил его необыкновенный мужчина. — Это семена человечества. Единственные, которые остались на этой планете. Вот почему открыть это устройство был способен только человек. Только человек мог понять весь смысл оставленного Градоном послания.

— Послание? — задумчиво протянул Герхольд. Он вдруг бросился к «Блок-бокс» и спросил. — Ты хочешь сказать, что в космосе на орбите до сих пор есть рабочие спутники?

— Конечно, есть! — максимально, насколько это было возможно, выразив удивление, ответил компьютер. — Как, по-вашему вы получаете сигнал от моего маяка? Через горы, что высятся к Востоку отсюда прямой сигнал не проходит. Там слишком много железа, оно блокирует и искажает любые сигналы. Спутник, который уцелел на орбите — есть автономная система наблюдения за полюсами. Он не привязан к какой-либо из группировок, и именно поэтому располагается намного выше по орбитальной оси, что способствует его беспрепятственному функционалу. На этих траекториях нет космического мусора и очень слабо притяжение планеты. Ко всему прочему, изменение местоположения полюсов весьма благотворно повлияло на смену траектории этого аппарата.

— Послание! — прерывая весьма познавательную лекцию словно очнувшись от сна и глядя на бессмертного воина, проговорил принц Ридерион. — Сигнал через спутник!

— Что с тобой брат? — испуганно глядя в глаза Ридериона, спросил принц Гидемий.

Ридерион рванул с места и, быстрым шагом подойдя к необычайному устройству, спросил:

— Ты можешь передать сигнал в столицу? — спросил он, даже не вдаваясь в подробности бытия своего мира. — Компьютер нашего королевства создан и сконструирован людьми. Он должен тебя понять.

— Конечно, я могу сделать это! — отозвался компьютер «Блок-бокса». — Проблема не в этом. А в том, чтобы на той стороне, о которой ты говоришь, было кому отвечать на мой сигнал.

— Что ты имеешь в виду? — испуганно воскликнул Ридерион.

— Несколько дней назад я уловил множественные мощные тепловые сигнатуры. А также неизвестное мне магнитное излучение огромной силы. Это излучение породило невероятную массу тепла, которая собралась в единый очаг и двинулась с Севера на Юго-восток.

— Там же находится столица! — выкрикнул принц Гидемий. — Это Орда. Они собрали силы и выступили на нас войной!

— Нет! — оборвал его необычный мужчина. — Это, не Орда. Ваши враги «Недостойные», как вы их называете, скрывают тепло своих тел под толстым слоем кожного покрова. Даже, собравшись вместе, они не сумели бы выработать такое количество тепла. Это не они атакуют столицу.

— Тогда кто? — принц Ридерион заметно нервничал.

— Это он, да? — заглядывая в глаза Ишхараваля, спросил Герхольд. — Он нашёл способ прорваться сюда, как ты и говорил. Это он атакует столицу?

— Да! — с тяжёлым вздохом ответил необыкновенный мужчина.

— Да что тут, вообще, происходит? — выкрикнул принц Гидемий Рон, разводя руками. — Мне кто-нибудь сможет объяснить?

— Я могу прочесть вам курс по религиозной культуре мира людей, — отозвался компьютер «Блок-бокса». — Если я правильно понимаю, мы стали свидетелями древней войны, что вырвалась из иного мира и опустилась на Землю.

— Уха? — протянул коротышка, дёргая Герхольда за штанину.

— Полная уха, дружок! — ответил воин, глядя на маленького приятеля сверху вниз.

— Да-а! — послышался странный протяжный голосок, доносившийся из-под костюма необыкновенного человека. Согласик, по всей видимости, проспал всё самое интересное и сейчас по обыкновению поддакивал, соглашаясь, со всем что слышал.

— Я совсем запутался! — вскидывая руки, выкрикнул принц Ридерион Тар.

— Я покажу! — Необыкновенный мужчина в долю секунды приблизился к принцу и опустил свою ладонь ему на голову. Мёрк не успел вовремя среагировать, когда принц вскрикнул. Но было уже поздно. Герхольд перехватил телохранителя и очень аккуратно уложил того на холодные камни одним лёгким нажатием на сонную артерию.

— Стой! — выкрикнул он принцу Гидемию и офицерам охраны Оуку и Зану. — Мешать нельзя! Иначе он лишится рассудка.

Принц Ридерион тем временем закатил глаза и погрузился в нечто, напоминающее обморок. Он изредка дёргался словно в конвульсиях, но в общем и целом лежал смирно.

— Что он с ним делает? — испуганно прошипел профессор Вартил Бур.

— Это передача истины, — спокойно ответил Герхольд, окидывая всех присутствующих долгим взглядом. — Есть древнее поверье, что у истины в отличие ото лжи, никогда не бывает свидетелей. Оно отчасти, верно, поскольку доказать свою правоту бывает крайне сложно. Передача истины — это процесс, при котором живое существо получает полную картину знаний в том виде, в котором она была изначально. Без изменений и искажений. Это позволяет миру обрести ещё одного праведного заступника. Чистого, светлого, бескорыстного и верного.

Ишхараваль убрал ладонь, и принц Ридерион открыл глаза, глубоко вздохнув. Он быстро вскочил на ноги, и с неприкрытым удивлением посмотрел на необыкновенного мужчину.

Все окружающие с огромным интересом воззрились на Ридериона. Все, кроме Мёрка, который мирно похрапывал, растянувшись на холодных камнях.

— Ты не человек! — медленно произнёс принц Ридерион. — Ни одному из живущих неподвластна такая сила. — Он не спускал с необыкновенного мужчины восхищённого взгляда. — Всю жизнь, сколько я себя помню, нам говорили, что нет на свете ничего святого. Что мир воссоздан первым из нас, возродился по приказу великого Бога, скрыт в кристаллах и схемах. Якобы тот первый отринул силу своего создателя и завладел силой жизни. С тех пор наши предки чтут лишь силу науки, а любое проявление Божественного и необычайного — отрицают как ересь. Они уверовали в это так сильно, что именно по этой причине более тысячи лет тому назад разразилась война, названная позже «Войной за право»! Нам утверждали, что из-за веры в нечто Божественное человеческая цивилизация подвергла себя полной аннигиляции. Ибо вера в это великое нечто уничтожило их мир. За то, что люди не согласились уплатить ему некую бесценною жертву. — Принц Ридерион опустил свой взгляд словно ощущая стыд в собственных словах. — Как же мы были слепы всё это время! — По его лицу скользнули искорки слёз.

— Ты прав! — ответил мужчина. — Но не это сейчас должно тебя заботить. Наш мир умирает. Эту битву мне одному не выиграть. Теперь, когда ты знаешь истину, ответь мне. Готов ли ты на эту жертву, принц Ридерион? Поможешь ли ты мне спасти этот мир?

— Я готов! — ответил наследник мгновенно. — Если плата за возможность возрождения мира столь мизерна — я готов.

— Герхольд! — обратился необыкновенный мужчина к бессмертному воину. — Ты знаешь, что нужно делать. Времени у нас мало. Сказать по правде, его уже почти нет. Врата, открытые в этот мир нашим общим врагом, привлекут сюда моих учителей. Они найдут нас. В этом нет никаких сомнений. Когда это произойдёт, весь мир исчезнет. Ибо такова истинная сущность великих. В величии своём они порой не верят в простоту и могут с лёгкостью смахнуть целые миры словно крошки со стола. Бери своих друзей и направляйся в столицу. Этот аппарат наверняка сумеет вас туда быстро доставить.

— А как же ты? Что станешь делать ты? — Пристальный взгляд Герхольда был словно твёрдая сталь.

— Бор; й! — выкрикнул необыкновенный мужчина. — Ты должен доставить меня и принцев в столицу. Я знаю, что это очень тяжело, но ты единственный, кто может это сделать столь быстро.

— Троих? — протянул неуверенно ветер. — Не знаю, право.

— Четверых! — послышался скрипучий голос Мёрка. — Я не оставлю моего принца! — Он злобно посмотрел на Герхольда. — Когда всё это закончится, ты научишь меня всему, что знаешь, великий воин! — Телохранитель, несмотря на боль в голове склонился перед бессмертным воином.

— Это будет честью, друг мой! — Герхольд протянул Мёрку правую руку, и тот ответил крепким рукопожатием.

— Мы увидимся с вами в столице. Если нам повезёт, — сказал необыкновенный мужчина. — Отправьте «Возрождённым» сигнал, пусть знают, что они не одни.

Герхольд кивнул в знак согласия и как бы невзначай подтолкнул вперёд коротышку.

— Уха! — выкрикнул тот возмущённо.

— Благослови, пожалуйста, моего друга! — попросил он, опускаясь рядом с маленьким воином на колени.

Необыкновенный мужчина мягко улыбнулся и притронулся к лицу коротышки, закрывая его своей горячей ладонью.

Через несколько минут ветер умчал четверых спутников Герхольда, а «Блок-бокс» принялся поднимать остальных на вершину скалистого побережья.

Спустя несколько часов все, кто находились по эту сторону Холодных гор, уже осваивались в укрытии, которое было построено королём Бистерионом для защиты своей семьи в отрогах Горячих гор. Герхольд, переброшенный сюда первым, очистил подходы, уничтожив все засады и посты, что были выставлены здесь советником Когурденом.

Следом за этим, в течение нескольких часов сюда были перенесены все старые исследователи и спутники Герхольда.

— Я нахожу этот мир весьма необычным! — высказался компьютер после того, как закончил свою миссию по транспортировке.

— Этот мир уже далеко не тот, что был ранее, — отозвался Герхольд. — Многое изменилось, а ещё больше исчезло навсегда.

— Это весьма печально, Герхольд. Я наблюдал некое время со спутника за всеми катаклизмами, что происходили на поверхности планеты. Но затем, когда облака пыли накрыли землю, сигнал пропал на долгие триста восемьдесят четыре года. Мои блоки питания весьма долговечны, но и они когда-нибудь иссякнут. Я не мог позволить расходовать энергию впустую и погрузился в режим ожидания, оставив рабочим только маяк. Пока однажды меня не разбудили голоса. Теперь я знаю, что это были первые отправленные на мои поиски экспедиции существ, называющих себя «Возрождёнными». Мои протоколы не позволяли покидать выбранное укрытие, и я вновь был вынужден ждать.

— Что сейчас с твоим энергоблоком? — глядя на необычное устройство поинтересовался Герхольд.

— Я могу пополнять запасы энергии от солнца, ветра, всевозможного излучения. На данный момент уровень потребления не превышает уровень пополнения. Это означает, что я полностью готов к работе, — завершил своего рода доклад компьютер.

— Мы должны попасть в столицу королевства «Возрождённых». Спутник сможет увидеть его местоположение? — Надежды на это было мало, но, как говорят, попытка не пытка.

— Сейчас я могу лишь передавать сигнал. Прошло много лет. Это чудо, что спутник, вообще, работает, — отозвался «Блок-бокс». — Из восемнадцати тысяч аппаратов, что вращались некогда на орбите, остался лишь один. Остальные давно утратили свои функциональные возможности и стали мусором, бесцельно плывущим на орбите. Но большинство упали и давным-давно сгнили.

— Спутник! — послышался рядом голос коротышки. — Что такое спутник?

— Я! — указывая на себя, сказал Герхольд. — Я твой спутник! Мы вместе идём по миру.

— Уха! — по привычке ответил коротышка и погрузился в раздумья.

— Судя по ответному сигналу, — мигнул индикатором бимера «Блок-бокс», — столица находится к востоку от бывших Уральских гор. Там весьма маленькая сейсмоактивность. Это, по всей видимости, и есть основная причина, по которой расположенное там поселение столько лет могло оставаться нетронутым природой.

— Есть более точные координаты? — в нетерпении Герхольд разминал кулаки.

— Я буду знать больше, когда приближусь к этой области, — ответил компьютер.

— Тогда выдвигаемся! — улыбнулся воин. — Нас там с нетерпением ждут!

Они попрощались со старыми исследователями. Затем погрузились в огромную нишу, что была сокрыта в боковой части «Блок-бокса», и чудо-аппарат унёс Герхольда, коротышку Уха и двоих офицеров службы охраны Оука и Зана в сторону востока.