Часть 2 Глава 10 Сила души Сказания душ Книга третья

ЧАСТЬ 2 ГЛАВА 10

ПУТЬ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Они затратили четыре дня, огибая мерзкие Северные болота вдоль отрога Небесной горы. Здесь было до невозможности сыро. Днём испарения доводили состояние воздуха до 90 процентов влажности, а по ночам вся эта влажность покрывалась коркой льда. Благо походные костюмы были рассчитаны на подобные перепады уровня влажности, и комфортность тела не страдала так сильно.

Северные болота кишели всевозможными тварями. Ранее здесь располагался космодром, но после Глобального краха воды далёкой реки, перекрытые могучей дамбой, хлынули сюда и затопили все строения. Стоявшая на старте ракета упала от ударов землетрясения и взорвалась, уничтожив всё живое на несколько километров. Много лет природа превращала это место в топкую болотную трясину. Радиация со временем осела и сейчас томилась где-то далеко в глуби этих топей. Но то, что она породила за время своего правления на поверхности было ужасно. Многомиллионные рои насекомых могли сожрать любого, кто попадался в их маленькие, мерзкие лапки. Огромные склизкие твари с едкой кислотной слюной и ядами, убивающими мгновенно. Мерзкие, мутировавшие пауки. Жуткие, покрытые хитиновыми панцирями жуки, змеи с длинными, как кнут жалящими языками таких размеров, что ужас сковывал при одном лишь взгляде на них. А также всевозможные топи, вьюны, болотные газы, сжигающие заживо всех подряд. Одним словом, местечко то ещё.

Ишхараваль рассказал своим новым друзьям о том, что когда-то давно, во времена жизни людей, подобное место было описано в старинной книге как 7-й ров, в 8-м круге Ада. Но то, что было описано в древней книге и рядом, по его словам, не стоит с тем, что он увидел на изуродованной радиацией Земле.

Планета, по мнению Ищхараваля, сильно изменилась. Она уже не была тем чудным уголком, который многие называли Раем. Теперь это было опасное, страшное и совершенно незнакомое мужчине место. Планета превратилась из чудного Рая в кромешный Ад. Здесь всё стало чужим и невероятно опасным. Судя по голосу, которым странный путник рассказывал принцам о прошлом Земли, он был не в восторге от увиденного ныне. Согласик, сокрытый в специальном отсеке костюма, лишь светился красным, пульсирующим светом при каждом слове своего друга.

— А что, во времена людей на Земле не было болот? — удивлённо поинтересовался принц Гидемий. — Я читал, что люди со временем научились бороться с ними путём перегрузки.

— Смысл нашей беседы, молодой наследник, не в болотах, — спокойным голосом вторил ему Ишхараваль. — Мы говорим о том, что мир во времена людей был не таким кровожадным. Да, существовали хищники, и плохих людей было более чем достаточно, но мир не был так жесток к своим обитателям. По всей видимости, это произошло вследствие угнетения его человеком. Мир научился защищаться, это естественный процесс. Но это ещё не самое страшное. Намного хуже станет, если мир начнёт атаковать тех, кто в нём живёт. Вот тогда существованию цивилизации настанет полный и неотвратимый конец. Неважно, будут это люди или те, кто населят планету после них. Участь этих существ незавидна.

После этих слов они долго шли молча. Каждый, по всей видимости, думал о чём-то своём, и лишь Мёрк, шедший впереди, был предельно внимателен. Он сканировал пространство, отсекая любую опасность. Несколько раз он пускал в ход оружие, и метким выстрелом убивал какую-то болотную тварь. Огромный Болотный пёс следовал где-то рядом. С момента начала путешествия Ишхараваль отпустил зверя и тот ни разу не появился более. Однако сканер периодически мигал индикатором его сигнатуры.

Костюмы, созданные Мёрком в «реализаторе», пришлись на этом участке пути как нельзя более кстати. Они отлично защищали от влаги и от огромного количества назойливых и весьма опасных насекомых, вьющихся в округе огромными роями.

Маленький зверёк умудрился выбраться из костюма Ишхараваля, и с довольным видом, сидя на плече мужчины, поедал в изобилии роящихся комаров и мух.

Болота так же резко закончились, как и начались. И путники увидели перед собой огромную гору, уходящую вершиной в небо. Дорога из топкой трясины превратилась в каменную россыпь. Под ногами то и дело взвивалась пыль. К ночи над землёй повис туман, а луна была такой огромной, что светила лучше любого фонаря.

— Это Небесная гора, — сказал Мёрк, указывая на исчезающий в облаках гребень. — Говорят, что у неё нет вершины.

— Быть может, на ней живут Боги? — поинтересовался Ишхараваль.

Мёрк посмотрел на мужчину сквозь свой прозрачный шлем, но ничего не ответил и в задумчивости пошёл дальше.

— Я пошутил, — попытался оправдаться пророк. — Это ещё одна очень древняя легенда. Когда-то очень давно была на Земле гора Олимп. На ней жили могучие Боги. Они творили чудеса, великие и ужасные. За время своего существования они породили множество героев и злодеев. Но, — с грустью протянул мужчина, тяжело вздыхая, — их время, несмотря на бессмертие также было сочтено. С годами на Земле появились новые герои, за ними другие злодеи. Богов с великой горы Олимп забыли, и они канули в Лету. На их место пришли другие Боги. Но с годами и о тех тоже стали забывать. Натура человека такова, он помнит лишь то, что ему выгодно. То, что в один прекрасный день было великим, в иной может оказаться чудовищным. Человечество не склонно к пожизненному повиновению, и это его отличительная черта. Одни Боги сменяют других, в этом и кроется глубокий расчёт на вселенскую любовь.

— Какому Богу поклоняетесь вы, Ишхараваль? — сурово спросил принц Ридерион.

— Единственному в своём роде, — тут же ответил мужчина. — Что же касается вас мой дорогой принц. Я мог бы предложить вам веру, но склонен думать, что вы откажетесь. Ведь истинной истории появления на свет вашего рода вы не знаете. Поскольку так же, как и люди склонны верить в то, во что вам лишь разрешили верить. А это значит, все мои потуги, направленные на попытки разубедить вас просто смехотворны и впустую потратят наше время. Не так ли?

Согласик вопросительно моргнул жёлтым.

— Что вы сейчас имели в виду? — настороженно поинтересовался принц.

— Я имел в виду лишь то, что всё произошедшее с вами не просто происки злодейки судьбы или тонкого хладнокровного расчёта ваших врагов. Я имею в виду, что ваша жизнь так же, как и жизни всех ваших подданных подчинена простому закону. Закону, по которому жили и живут все, кто населяет эту планету. Этот закон гласит одно простое правило — Жизнь, какой бы она ни была, это единственное истинное сокровище, коим любой из живущих имеет право обладать по праву рождения.

— Вы хотите сказать, что моя, Мёрка или ещё чья-то жизнь — это сокровище? Что за бред? Мы приходим в этот мир и умираем во благо нашего короля, нашей родины и нашего рода. Мы не склонны считать жизнь чем-то великим по одной простой причине. Эту жизнь мы создаём сами. Её нам никто не давал. Мы сами производим на свет своих воинов, работников, учёных. Нам нет дела до странных религиозных ритуалов или амбиций фанатика правителя, что расшибает себе голову о камни лишь бы угодить своему мифическому Богу, о котором он, признаться, знает не больше, чем о самом себе.

Принц откинул свой шлем и с отвращением сплюнул на землю. Затем наследник окинул насмешливым взглядом странного мужчину и поморщился от неприязни сказанных слов.

Ишхараваль как ни в чём не бывало улыбнулся ему в ответ. А Согласик моргнул зелёным.

— В том-то и беда, Ваше Высочество, что вы приходите в этот мир по желанию вашего учёного, которого вы также создали сами. Вы не рождаетесь, а посему, незнакомы с чувством сотворения. В ваших жилах течёт кровь, но души у вас нет! Именно эта маленькая особенность, в корне отличающая вас от людей, спасла ваши простоватые жизни. Вы словно скорлупка, в которой нет ореха. Иногда вы чувствуете, что вам чего-то не хватает, но чего именно — объяснить не можете и списываете это на депрессию. Вы идёте в свои маленькие ячейки и проходите тесты на моральное состояние, чтобы на время успокоиться и в очередной раз убедить себя, что это лишь усталость или злоба. А меж тем то, чего вам так не хватает, это и есть маленькая особенность, которой вы лишены. Вам не хватает души. Люди рождались, жили и умирали, обладая этой поистине величайшей сокровищницей. Лишь немногие из них осознавали эту особенность и посвящали свои жизни служению дабы спасти тех, кто отчаялся. А таких людей, что потеряли себя, не было числа. Вот тогда и наступала пора тьмы, что приходила из недр мрачного кошмара. Именно тех, кто потерял себя, проще всего развратить. Цена может быть любой, но в результате — плата всегда одна и та же. Ад заберёт любого, кто постиг его тайны, обретя в миг отчаяния то, в чём так сильно нуждался при жизни.

Мужчина остановился. Он поднял взгляд своих голубых глаз к небу и вздохнул так тяжело, что те, кто слушали его рассказ в одно мгновение ощутили некую тяжесть, лежавшую на его совершенно несильных плечах.

— Твои рассказы печальны, — сказал, остановившись рядом с мужчиной принц Гидемий. — Я много читал о мире людей, я многое знаю об их бытности, традициях и науке. Но мне никогда не приходилось слышать о душах. Я очень удивлён, что про это нигде не написано ни слова. Что это такое — душа? Расскажи мне.

Ишхараваль пристально взглянул в глаза юному принцу.

— Я расскажу тебе, — ответил он.

— Да-а! — не замедлил протянуть из-под костюма Согласик, предварительно вспыхнув синим светом.

— Только сперва нам нужно разобраться с этим! — он указал в сторону высокой горы. Принц резко обернулся. Вдалеке виднелись маленькие чёрные точки. Принц приблизил изображение и ахнул. Из-под костюма Ишхараваля уже светилось ярко-красное марево.

— У нас серьёзные проблемы! — послышался в наушнике голос Мёрка. — Я заметил их слишком поздно. Без столкновения не обойтись.

— Кто это такие? — спросил принц Ридерион Тар.

— Мародёры! — отозвался офицер Зан. Он и Мёрк уже держали наготове оружие.

— Нас это не спасёт, — прорычал Мёрк, — эти твари слишком хорошо вооружены, к тому же их в три раза больше. Бегством спастись тоже не получиться. Нас пристрелят, как только мы побежим.

Маленькие точки стремительно приближались. В зуме на панели шлема можно было прекрасно рассмотреть их наступление. Это были такие же, как и все «Возрождённые» воины. В таких же бронекостюмах, только без шлемов. Они ехали верхом на огромных серых монстрах похожих на Болотных псов, только не таких худощавых. На голове у тварей не было растительности, и по обе стороны от пасти торчали длинные острые клыки. Могучее мускулистое тело с лёгкостью передвигалось по голой пустынной поверхности, что прилегала к Небесной горе. Монстры словно не ощущали на себе наездника. А те восседали на тварях со спокойными выражениями на лицах.

Как только расстояние до путников сократилось до нескольких десятков метров, наездники достали винтовки, а многие попросту извлекли длинные острые клинки.

— Так, так! Кто же это решил прогуляться по нашим границам? — проскрежетал противным металлическим голосом один из наездников, по-видимому, командир отряда. В одно мгновение из специального устройства, вмонтированного в наплечник брони наездника, вырвался широкий луч сканера и промчался вдоль путников, освещая их своим ярким, синим светом. — Вот так чудеса! — воскликнул нагло командир, вглядываясь в показания сканера на экране наладонника. — Да это же великие принцы Ридерион и Гидемий! И Мёрк! Ну как же без тебя? Нам привалил невероятный куш, парни! — выкрикнул он. — Некий советник обещал мне кучу денег за ваши головы!

Его воины разразились радостными криками и взмахами оружием.

— А вы кто такие? — Наездник пристально посмотрел на офицеров Оука и Зана. — Эскорт сопровождения?

— Мы идём к Небесной горе, — громким и твёрдым голосом ответил принц Ридерион. Наглый командир и его наездники молчали, с интересом вслушиваясь в слова принца. — Мы намерены пересечь этот горный хребет и найти… — он не договорил, когда его перебил голос Ишхараваля.

— Ваше Высочество, я думаю, не стоит им говорить о том, что мы намерены найти.

— Давно ли ты стал моим советником? — грозно зашептал принц.

— Я не хотел обидеть вас. Но разве вы не видите, что им наплевать.

— Наплевать? — словно всё ещё не до конца понимая, к чему клонит мужчина переспросил принц.

— Он хочет сказать, что этим всадникам плевать, что мы принцы! — скривив свои губы в сторону брата, прошипел принц Гидемий.

— Этого не может быть, мы ведь их будущие правители! — весьма наивно возмутился принц Ридерион.

— Мы вам не мешаем, Ваше Высочество? — слегка наклоняясь в седле, прорычал наглый командир. — Связать их! — рявкнул он своим металлическим голосом. — Позже будете болтать!

Наездники спрыгнули на землю и моментально взяли на прицел всех путников.

— Это невероятно! — Казалось, удивлению принца Ридериона не будет предела. Он сделал шаг вперёд и громко крикнул. — Я наследный принц крови Ридерион Тар и ваш будущий законный правитель. От имени моего отца, короля Дитериона, приказываю вам…

Он не успел договорить, как один из воинов врезал ему прикладом своей винтовки прямо в живот. Принц упал на колени и словно забыл, как дышать.

— Ваше Высочество! — к принцу бросились все кроме пророка.

— Стоять! — раздался громкий крик, за которым тут же последовал выстрел.

Принц повернул голову и, хватая ртом воздух, увидел глаза Ишхараваля.

— Не теряйте веры, Ваше Высочество! — едва слышно прошептал мужчина.

Наездники уже достали верёвки и принялись вязать офицеров и злющего, но беспомощного Мёрка.

— Веру? Ты предлагаешь мне не терять веру? — хотел выкрикнуть разъярённый от боли и сдавливающего горло чувства обиды принц Ридерион. — О какой вере ты говоришь?

Он лишь смотрел в глаза мужчины, и вдруг его взгляд неожиданно переместился в сторону. Туда, где совершенно неподвижно лежал офицер Тирий Зан. Его так же, как и остальных связали, но на ноги он не поднялся. Офицер лежал спиной к принцу, а его тело словно обмякло.

— А ты что за птица? — к Ишхаравалю подошёл наглый командир, который тоже слез со своего ездового животного.

Мужчина никак не отреагировал на вопрос командира наездников.

— Я говорю тебе о той вере, принц Ридерион, — словно прочитав мысли наследника, продолжил вещать пророк. — О вере, что способна изменять сознание и даровать силу, о которой ты и помыслить не можешь.

— Я к тебе обращаюсь! — выкрикнул разъярённый командир наездников, весьма оскорблённый тем, что на него не обращают никакого внимания.

— Но как? Как я могу поверить в то, что ты сейчас говоришь? Взгляни вокруг, нас всех сейчас убьют! — собравшись с силами, прохрипел принц в последний миг перед тем, как грязная тряпка заткнула ему рот, а крепкие путы сковали руки и ноги.

После этих слов все спутники Ишхараваля были уже связаны. Лишь он оставался свободен. Но судя по яростной злобе, рвущейся из глотки наглого командира, это было лишь вопросом времени.

— Я тот, кто простит тебя! — неожиданно поворачиваясь к командиру наездников и глядя тому прямо в глаза, продолжил свою речь Ишхараваль. — Я вижу всё, что ты сотворил. Я знаю всё, что ты помыслил. И я говорю тебе, Ригер Ита, иди и простят тебя те, кого ты обидел. Иди и проси прощения у тех, кого обидел сам! — мужчина протянул свою руку и коснулся ею лба наездника. Командир, словно подкошенный, упал на колени. Слёзы градом текли из его глаз. Ишхараваль положил руку ему на голову и что-то прошептал. Командир склонил голову к земле, да так и замер. Опешившие от увиденного его воины не знали как быть. Они отпустили связанных узников и со страхом в глазах смотрели на странного мужчину.

— Отриньте злобу и оставьте её здесь. Отпустите всё, что тянет вас к старой жизни. Пусть путь ваш будет легче, чем тот, которым я иду. Мир простит вас, простите же и вы его!

Он вскинул руки к небу, и от него во все стороны словно вспышка рванулась яркая волна тёплого света. Наездники зажмурились. А когда открыли глаза, оружие им было уже не нужно. Опустившись на колени, они подняли головы и обратили свои взоры в предрассветное небо.

Тем временем Ишхараваль развязал путы своих попутчиков и, не говоря им ни слова, опустился на колени рядом с офицером Заном. Из его костюма мерцал ярко-белый свет.

Принц Ридерион поднялся с земли, опираясь на могучую руку Мёрка. Он, не говоря ни слова, приблизился к погибшему воину.

— Он мёртв? — всё ещё не веря, переспросил принц.

Ишхараваль ничего не ответил.

— Он мёртв? — выкрикнул принц. Гидемий Рон подхватил брата и прижал к себе.

— Да, — тихо ответил мужчина. Он что-то тихо шептал, его глаза были закрыты. Белый свет начал слабо пульсировать.

— Это и есть твоя вера, пророк? — не унимался принц Ридерион. — В эту веру ты хочешь заставить меня поверить?

Мужчина не ответил ему, склонил голову и провёл рукой по голове погибшего офицера.

— Что же это за вера? — слёзы лились по щекам принца. — Она мне поможет забыть всё это? А быть может, она поможет вернуть жизнь офицеру Зану?

Истерика в голосе принца достигла великого пика отчаяния. Он рвался из объятий брата, кричал на мужчину, молча сидевшего возле тела погибшего. Его глаза были воспалены, шея вздулась от натуги.

Совершенно неожиданно для всех мужчина резко поднялся. Он не сказал принцу ни слова, а лишь велел поникшему Мёрку изловить животных, которые к этому моменту разбрелись по окрестности. Сам же мужчина поймал одного из монстров и нежно погладил тварь по голове.

Принц Ридерионт замолчал и в потрясении взирал на мужчину.

— Почему ты не отвечаешь мне? — его голос сорвался от очередного выкрика.

— Ваше Высочество, с вами всё хорошо? — раздался вдруг голос офицера Зана.

Принц Ридерион вздрогнул. Все остальные открыли от изумления рты.

— Зан? Ты жив? — едва слышно простонал Мирис Оук, опускаясь на колени.

— Жив? — удивлённо улыбнулся Зан. — Ну конечно! Что за глупый вопрос.

Взгляды «Возрождённых» одновременно переместились на Ишхараваля.

— Что ты сделал? — первым не сдержался принц Гидемий. — Это чудо? Или гипноз такой, да?

— Это сила души! — ответил спокойно мужчина.

— Ты, ты! Ты его воскресил! — потрясённый увиденным, прошептал принц Ридерион.

— А этих околдовал? Они все забыли самих себя. Посмотрите на них. Они даже оружие побросали, — рассмеялся Мёрк, указывая на стоящих на коленях мародёров. — Да ты и впрямь кудесник, человек! Неужели все люди такие?

Ишхараваль взглянул на радостного телохранителя с нескрываемой грустью.

— Люди были куда хуже, — ответил он тихо. — Мне всегда казалось, что они неспособны на то, о чём рассказывали мне многие, кто имели с ними дело. Я так же, как и вы, был впечатлён, увидев их силу в своё время. Но то была иная сила, не та, коей я вас сейчас удивил. Та сила намного мощнее моей.

— Что же это за сила такая? — испуганно поинтересовался принц Ридерион, утирая слёзы со своего лица и потирая отёкшие от верёвок руки.

— Самая великая сила, что есть на свете, была дарована людям, увы — не богами. Они обрели её сами, через страдания и мучения. Сила эта называется просто — любовь. — Ишхараваль глубоко вздохнул и вновь поднял взгляд голубых глаз в озарённое на востоке рассветом небо. — Любовь могла творить великие дела. Она даровала людям силу, смелость, страсть и бесстрашие. Человек, в чьём сердце жила настоящая любовь, был способен свернуть горы и достать с неба звезду. Но обладать истиной любовью было дано не всем, и среди людей появились те, кто представлял любовь не как великую силу, не как огромное необъятное чувство, а как инструмент для свершения своих корыстных интересов во имя зла и разрушения.

Ишхараваль замолчал. Было видно, что подобный разговор навевает на него тяжёлые воспоминания. Мягкий белый свет, мерцавший из его костюма, исчез. Его путники лишь переглядывались молча, но далее задавать вопросы человеку никто из них не решился. Они были искренне рады, что их друг и попутчик оказался жив. Офицер Мирис Оук осматривал Зана несколько раз, но так и не нашёл ни следа от раны на его теле. Хотя дырка от пули в костюме зияла своей страшной рваной дырой.

Весь следующий день они ехали молча. Благо животные, несмотря на свой свирепый вид, оказались с весьма покладистым нравом. Мёрк заехал немного вперёд, и вовремя успел обнаружить лагерь мародёров.

Принц Ридерион ехал молча, изредка поглядывая на мужчину. Он чувствовал себя виноватым за те слова, что утром вырвались с его уст в порыве отчаяния. Он пытался поговорить с мужчиной, но каждый раз его решимость давала сбой.

Когда начало темнеть, путники свернули на юг и благополучно пересекли опасный участок, что просматривался как на ладони из укрытия, к которому они направлялись изначально. Под покровом ночи с максимальной мимикрией костюмов сделать это оказалось совсем несложно.

И, хотя они не спали уже несколько дней, и неприкрытая усталость была видна невооружённым взглядом, их путь продолжался. Принц Ридерион то и дело клевал носом и один раз даже свалился со своего животного.

— Мы должны сделать привал, — строго сказал Мёрк. — В противном случае нас не спасёт даже твоя всемогущая вера, человек.

Ишхараваль ничего не ответил. Он лишь послушно спустился со спины животного, и принялся готовить место для ночлега.

Спали ночью по очереди. Первым дежурить вызвался мужчина. Он сказал, что ему нужно о многом подумать. Остальные не стали перечить и тут же заснули. Через три часа свой пост принял Мёрк, за ним офицеры Оук и Зан. Принцев привлекать к караулу не стали, даже несмотря на бурные протесты принца Гидемия.

Утром все проснулись от приятного запаха. Мужчина сидел возле небольшого костерка и с аппетитом уплетал какие-то странные штуки.

— Что это такое? — потирая заспанные глаза, спросил принц Ридерион.

— Это хлеб, Ваше Высочество, — тут же отозвался мужчина и протянул принцу ещё горячий мягкий кусок. Аромат от хлеба исходил такой, что слюна мигом наполнила рот принца и он, глядя на мужчину, с удовольствием съел предложенное ему аппетитное лакомство. К этому моменту проснулись остальные путники и также получили по удивительному кусочку.

— Это невероятно вкусно! — с восторгом воскликнул принц Гидемий. — Как ты это сделал? Откуда взял ингредиенты? У тебя тоже есть «реализатор»?

Ишхараваль рассмеялся.

— Хлеб готовят из теста и делают это руками. Затем выпекают. Именно это и придаёт ему такой чудесный вкус. Я владею этим искусством уже очень много лет. К моему великому сожалению, я не смог достать рыбу. Поэтому придётся обойтись лишь этим.

Слова мужчины поразили окружающих. Но, даже, несмотря на то, что полноценного и развёрнутого ответа на заданные вопросы никто так и не услышал, все путники были удовлетворены сказанным. Вкус хлеба восхитил их, и принц Гидемий не отставал от мужчины с вопросами.

Наскоро собравшись, путники вновь двинулись в дорогу.

— Он невероятный! — восхищённо отзывался о мужчине принц Гидемий. — Ты видел. Ты же всё видел. Ну почему ты до сих пор не веришь ему?

— Он сам нам сказал, что когда-то люди научились использовать свою силу ради достижения корыстных интересов. Быть может, он один из тех самых людей? — прошептал как-то словно против воли принц Ридерион, оглядываясь в сторону мужчины в надежде, что тот не услышит. Он не собирался так отзываться о пророке, памятуя о своей вчерашней глупости. Слова вырвались сами собой.

— Если бы я хотел использовать вас, то не стал бы это так тщательно скрывать! — раздался голос Ишхараваля. Принц Ридерион даже подпрыгнул от испуга. — Мы с вами преследуем одну и ту же цель. Вот только смотрим на неё под разными углами. Вы ищете символ своего любопытства, я же ищу символ великого блага, который поможет мне спасти этот мир.

— Мне очень не хочется вас отвлекать, — раздался грозный голос Мёрка, — но мне кажется, что мы добрались.

Путники остановились. Огромная, необъятная с этого ракурса гора, выглядела как невероятно бесконечная стена, уходящая в небо. Её левый отрог тянулся до самых Северных болот и исчезал вдали, скрытый туманом. По правой стороне виднелся невероятных размеров горный перевал, отделяющий гору от прилегающих с севера Холодных гор.

— Вот туда нам и нужно! — указывая на перевал, холодно сказал Мёрк. — Это единственный путь на ту сторону гор. По нему многие годы уходили туда поисковые отряды. Возможно, там ещё сохранилась их стоянка. Говорили, что перед переходом они отдыхали там, прежде чем отправляться в неизвестность. Нужно попробовать отыскать её и переночевать, а утром отправляться в путь.

Так и решили. Стоянку нашли лишь через пять часов подъёма. Живность оказалась на редкость выносливой, и не будь с путниками этих животных, неизвестно, сколько они потратили бы времени на поиски этой самой стоянки.

Старый, покрытый ржавчиной металлический бокс по типу армейских стандартных сборных палаток, стоял на искусственно выровненной площадке. Дверь внутрь оказалась открытой, и ветер стучал ею, издавая противные скрипучие звуки. За тридцать лет мародёры разобрали это место едва ли не по болтикам.

— Заночуем здесь, а утром двинемся через перевал, — скомандовал принц Гидемий.

Они расположились на ночлег. Немного перекусили предложенным Мёрком продуктом. Дверь забаррикадировали изнутри, но пост на ночь всё равно выставили. Всё должно было идти, как и раньше. Часовые сменяли друг друга каждые три часа.

— Скажи мне, принц, — поинтересовался перед сном у Ридериона мужчина. — Как этот мародёр узнал о твоём имени? Что-то я не припомню момента, когда он у тебя об этом спрашивал.

Принц ответил ему не сразу.

— Я тоже не помню момента, когда он поведал тебе своё имя? — Ридерион прищурил взор. Он вновь мысленно отругал себя за грубость и виновато посмотрел на мужчину.

— Я увидел его имя в его глазах, — не стал отпираться Ишхараваль, хотя этот ответ принца Ридериона не очень убедил.

— Наши имена с момента воссоздания вбиты вот в этот штрих код. — Он указал мужчине на маленькую тонкую полоску, расположенную под правым ухом, состоящую из крошечных палочек. — Сканер прочитал наши имена, и командир этого отряда узнал о нашем положении.

— Сканер, — усмехнулся мужчина.

— Что смешного? — насупился принц.

— Ничего, — ответил Ишхараваль, — ранее имя носило отражение сути человеческого характера и души. В вашем случае — это лишь маркировка.

Он более ничего не сказал и, отвернувшись к стене, уснул.

Принц Ридерион ещё долго думал над его словами и над теми событиями, которые ему довелось пережить за последние несколько дней.

«Быть может, он и не враг нам — подумалось ему. — Быть может, он действительно нам помогает. Ведь не все же, в конце концов, плохие. Встречаются в жизни и хорошие. И не каждый способен возвращать жизнь. Быть может, этот странный и загадочный человек не так уж опасен? Но всё равно нужно быть осторожным и не терять бдительность. Кто знает, на что способен советник Когурден. Возможно, он и всё это тоже подстроил? В Мёрке и брате я могу быть уверен полностью. Офицеры Оук и Зан — верные и преданные солдаты, они не способны предать своего наследного принца. Остаётся этот загадочный мужчина? — принц перевернулся на другой бок. — Нет, нужно всё-таки быть с ним повнимательнее. Уж больно он необычен. Кто знает, что у него на уме?»

«Жизнь — вот величайшее из сокровищ!» — пронеслись в голове принца слова мужчины.

Погружённый в свои мысли принц Ридерион совершенно не заметил, как заснул.

Наутро оказалось, что ездовые твари разбежались и найти их было невозможно. Ко всему прочему облака спустились так низко, что перевал был едва заметен. Однако мужчина громко свистнул, и вскоре из пелены тумана выскочил огромный Болотный пёс.

Чем выше они поднимались по едва заметной тропе, тем холоднее становилось. Это чувствовалось даже через защитную систему костюмов. Вскоре под ногами появился первый лёд.

— Этот уже не растает! — со знанием дела сказал Оук. — Он поднял несколько ледышек и раздавил их в кулаке. — Неудачное время мы выбрали для перехода. Зима уже началась. Здесь на юге это не так заметно, но в Холодных горах она как дома. Можно даже сказать, что эти горы её родина.

— Ты бывал здесь раньше? — поинтересовался принц Гидемий.

— Да бывал, — ответил Оук, — очень давно! Тогда я был ещё мальчишкой. Отец взял меня с собой. Его отряд сопровождал очередную экспедицию. Они так же, как и мы вышли зимой. Я уже не помню почему они поступили именно так, зачем пошли на такой риск. Я лишь помню их улыбки. Они говорили что-то отцу, а он пожимал им руки и хлопал по плечам.

— Они так же, как и все остальные не вернулись? — с грустью поинтересовался принц Ридерион. — Именно поэтому отец прекратил посылать эти экспедиции.

— Да, они не вернулись, — ответил Оук.

— Нас тоже ждёт их участь! — недовольно рявкнул Мёрк. — Если мы и дальше продолжим распускать сопли и не поторопимся.

За весь этот долгий и трудный день они прошли не более чем с десяток километров. Небесная гора на самом деле оказалась куда больше, чем о ней могли утверждать. Холодный ветер перегонял снег из стороны в сторону, и к ночи температура опустилась до — 20 градусов. Мёрк и принц Ридерион принялись устанавливать палатку, но ветер постоянно срывал её, и чтобы устроиться на ночлег, пришлось изрядно попотеть. В установке палатки приняли участие все путники, и через час хрупкая конструкция трепеталась на ветру. Специальные крепёжные винты были намертво вкручены в мёрзлый грунт, а плотная ткань не давала ветру и холоду проникнуть внутрь.

— Неужели эта конструкция способна защитить нас от холода? — с удивлением спросил у принца Ишхараваль. — Она не выглядит надёжной, а уж тем более безопасной.

— У нас нет ничего более подходящего на этот случай, — с горькой улыбкой отозвался принц. — Придётся довольствоваться этим.

Они наскоро перекусили и улеглись спать. Ветер завывал так сильно, что казалось, будто сама гора свистит на них. Словно игнорируя все их стремления, она как будто кричала: «Убирайтесь недоумки. Вам никогда не совладать с моей могущественной силой. Какое вам дело до того, что находится за моей спиной? За спину луне вы заглянуть не решаетесь, а сюда вас тянет словно мух на мёд. Убирайтесь!»

Ридерион проснулся. Было ещё темно, но Мёрк уже не спал и сидел возле огня.

— Нам пора продолжать путь, Ваше Высочество, — тихо сказал он, стараясь не разбудить остальных. — Метель стихла. Чем раньше выйдем, тем больше сумеем пройти. По моим расчётам, вершина перевала уже недалеко, а это значит, что дальше путь будет попроще. Там ведь спуск.

— Хорошо, — согласился наследник, — буди остальных и выступаем.

После вчерашнего подъёма мышцы на ногах болели нещадно. Кровь словно застыла в жилах и мешала ногам передвигаться. Ветер на вершине завывал всё так же, а туман словно сдуло. Кругом была сплошная белизна, уходящая вниз серой дорожкой, равномерно сужающейся вдалеке.

На второй день идти вновь пришлось в гору. На этот раз двигаться стало ещё труднее, поскольку за ночь намело столько снега, что он был путникам по колено. Ко всему прочему воздух стал более разреженным и дышать стало труднее. С каждым новым шагом вдохи давались с ещё большим трудом.

— Это высотная болезнь! — сообщил Оук. — При повышении высоты давление воздуха падает. В нём уменьшается содержание кислорода и поэтому становится трудно дышать. Наши костюмы не приспособлены для этого.

К вечеру оказалось, что Мёрк ошибся в своих расчётах. Вершина перевала была не видна. Снег валил так плотно, что не было видно совершенно ничего. Вновь приняли решение заночевать в пустоши снегов. Благо ветер окончательно стих, и на этот раз палатку поставили быстро.

Наутро разыгралась бешеная метель. Ветер словно сорвался с цепи. Он кружил снег и швырял в лица путникам глыбы льда, невесть откуда взявшиеся. Идти стало совсем невыносимо, но упорные путники обвязали друг друга крепким армейским тросом, и едва передвигая ноги, шли к своей цели.

— Вершина наверняка уже совсем близко! — прокричал в устройство связи Мёрк. — Не может этот перевал быть таким бесконечным.

На исходе третьего дня ураган полностью прижал путников к земле. При попытке установить палатку её сорвало и унесло в неизвестность. Температура к ночи опустилась так сильно, что термометр лицевой панели шлема показывал — 43 градуса. Пальцы на руках и ногах начали замерзать, поскольку система поддержания жизнедеятельности работала на полную катушку уже третьи сутки.

— Заряда батарей хватит ещё часов на тридцать, — констатировал офицер Зан. — После того как система отключится, нам всем придётся очень туго. Мы попросту замёрзнем здесь — на этом бесконечном перевале.

— Я думаю, раз уж мы всё равно лишились ночлега, то стоит продолжить наш путь! — высказал своё мнение Мёрк. — Время тут не в нашу пользу.

— Я согласен! — выкрикнул принц Гидемий. — Лучше нам идти дальше. Погибнем, так сказать, в борьбе.

— Почему вы молчите? — обратился Ридерион к мужчине. — За всё время пути вы не сказали ни слова. Что вы думаете обо всём этом?

— Моё время говорить ещё не пришло, принц Ридерион. — Очень спокойно отозвался мужчина.

Путники переглянулись. Никто из них не понял, что именно имел в виду их загадочный спутник, но допытываться у него смысла сказанного никто не стал.

Ночь накрыла их бешеным и свирепым ураганом! Ветер разрывал мир на куски. Он ревел словно раненый зверь, терзал окружающее пространство и раскидывал всё вокруг словно рассерженный ребёнок! Ужас сковал путников. Они совершенно потерялись в этой буре.

Собравшись все в одном месте, они уселись в кружок и обнялись руками. Огромные массы снега, что неслись мимо них с небес, засыпали их компанию в считаные минуты.

— Я так полагаю, пора сказать всем, что наш поход окончился невероятным провалом! — даже не скрывая сарказма поведал свою мысль принц Гидемий.

— Заряда блоков питания хватит максимум ещё на восемь часов, — тихо проронил офицер Оук. — Мы можем уснуть и уже никогда не проснуться.

— Невероятно, — выкрикнул принц Ридерион. — Выскочка Когурден получит власть, а я сгину в этих снегах и никто, никогда не узнает об этом.

— Слёзы очищают душу! — послышался вдруг голос мужчины. — Так говорили во времена людей. Я знаю, что обида очень тяжкий грех. Нельзя держать обиду в душе, — это всё равно, что хранить за пазухой тяжёлый камень и готовить его кинуть в того, кто тебе не мил. Отпусти свою обиду, принц Ридерион. Отпусти. Я чувствую, как она тянет тебя вниз. Быть может, это и есть то самое из-за чего мы не можем пересечь этот холодный перевал. Я этого не знаю. Но знаю другое. — Он взял сидящего рядом с ним принца Гидемия за руку, а второй рукой прикоснулся к Мёрку. — Возьмитесь и вы друг за друга! — сказал Ишхараваль. — В момент тягостного отчаяния и горя многие великие воины из числа людей повторяли одну простую молитву. Я начну её, а вы повторяйте за мной. Она согреет вас и придаст сил в борьбе. — Никто из путников не стал перечить странному мужчине. Все они настолько вымотались и устали, что небольшое спокойное общение, несмотря на ураган, стало для них приятной неожиданностью. Все попытались расслабиться, а мужчина тем временем начал свой рассказ:

— Мой Бог! Лишь по воле твоей я вышел на поле сие.

Во имя твоё я буду сегодня сражаться в бою.

Во славу твою я умру, коли скажешь ты мне!

А в вечность твою я восстану из праха на свет.

И будет во век процветать моё имя в стихах!

Пока помнят меня все потомки и дети детей.

Прости меня Бог, что оставлю я жизнь на земле.

Всё это творю я во имя тебя одного!

Неистовый порыв ветра подхватил последние слова Ишхараваля, повторяя их в разрастающемся грохоте бури. Ветер словно услышал голос странного спутника! Он налетел на маленькую сгрудившуюся под снежным завалом кучку замерзающих путников и ударил в их снежное укрытие со всей своей невероятной силой.

— Во имя тебя одного! — раздался в грохоте бури, оглушительный голос.

Ветер словно щепки подхватил скованных страхом и холодом отряд путников и со всей своей невероятной силой взметнул ввысь небес!