Глава 25

— Что? Бросить вас здесь с этим чудовищем?! Еще чего захотела!

Таня не могла поверить своим ушам. До нее не долетал весь диалог, но общая картина прояснялась всё сильнее. Оксана сказала это? Она никогда прежде ни за кого не вступалась, никогда не жертвовала чем-то для других. Это просто не было ей свойственно, но теперь, неужели, это точно происходит?

— Время!

— Да плевать мне на это время! — вдруг крикнула Ира. — Я вернусь с помощью, но вы будете уже мертвы! Поэтому к **** такую помощь! В гробу я видала её, поняла?!

Они не спорили, не ругались, но почему то захотелось затаить дыхание. Всё напоминало сцену какого-нибудь грустного фильма, только не хватало трагичной музыки и слез. Девушки не могли прийти к единому мнению, поэтому их голоса то становились громче, то тише, доходя едва ли не до шепота.

Наверное, стоило вмешаться, но Таня молчала. Здесь сложно было принять чью-то сторону. Импровизированный план Оксаны казался разумным, хоть и опасным, а Ирин немного успокаивал, но не внушал доверия. Быть вместе, но рисковать или разделиться, получив, таким образом, шанс на спасение. Взвешивать все «за» и «против» времени не было, всё зависело от решения Иры.

И она не колебалась. Отмахнувшись от Оксаны, девушка в первую очередь прибежала в первую по пути комнату. Радости не было предела. Уж и сказать сложно, сколько они не виделись. Недели две или три? Не важно. Черт, как же это сейчас не важно! Объятия длились недолго, хоть и подругам не хотелось отпускать друг друга.

Как же она похудела! Как и все здесь, наверное, но не заметить этого было невозможно. Ее черная футболка всё с тем же логотипом рок-группы уже не облегала талию, а висела, даже образовывая складки. Знакомых до боли готических этно браслетов не было на её запястьях, зато были синяки от чрезмерно сильной хватки Игоря, который почти каждый вечер пытался ей что-то доказать, но не мог пробиться через ее эмоциональный барьер.

Глаза сами собой опустились, желая убедиться в отсутствии, так скажем, сдерживающего фактора, но лучше бы любопытство не удовлетворилось. Ладонь девушки была в прямом смысле изуродована. Она восстановится, конечно, со временем, но пока выглядит совсем плохо. Вряд ли Ира вообще может ею пошевелить. Это в очередной раз доказывает глупость риска. Если он зайдет, если увидит ее здесь сейчас…

— Получилось, нет, это точно сон! — ликовала Катя, пытаясь подняться, опираясь о стену локтем. — Ох, твоя рука!

— Ничего не говори, — вздохнула Ира, убирая ее за спину. — Знаю. Ты — как? Вижу, теперь за твоей ногой стали лучше ухаживать.

— Конечно, — отозвалась та грустно. — Еще бы не ухаживать.

— Что такое?

Ира непонимающе покачала головой, рассматривая идеальную белоснежную повязку.

— Ты разве не слышала утром ничего? — вмешалась Таня.

Девушка пожала плечами, с трудом вспоминая даже то, что было пару часов назад.

— Забудь, — выдохнула Катя. — Давайте просто свалим уже отсюда.

Ира с сомнением кивнула и приблизилась.

— Запястья находятся слишком близко к металлу, — сделала вывод она, опуская Катину, затем и Танину руку. — Как и у Оксаны. Что же мне делать?..

Она ведь знала, что так и будет, но всё еще не могла принять тот факт, что сражение придется вести практически в одиночку. Вступать в драку с такой рукой — самоубийство. Оставаться — самоубийство. Убегать — самоубийство, ведь за дверью есть еще как минимум трое, которые так здесь и не показались.

— Не пытайся никого освободить, — сказала Таня, подталкивая её взглядом к выходу. — Без ключей не получится.

У Тани не поворачивался язык попросить искать ключи. Ведь для этого нужно было выйти и подвергнуть себя опасности. Девушка представляла, какой страх приходилось испытывать сейчас её подруге, она не хотела пугать ее еще больше, говоря это вслух.

— Я их достану, — уверенно заявила Ира. — Только схожу до Леры. Мне нужно убедиться, что с вами со всеми всё в порядке. Ну…насколько это возможно.

— Ира, не боишься, что он учует запах бензина? — обеспокоенно спросила Катя. — И почему ты не использовала его сразу?

— Его не было, это раз, а я пыталась освободиться как минимум сутки. Потом поранила руку, а лить на неё бензин как-то не очень весело. Есть вода?

— Ты же знаешь, у нас лучше её не просить.

На днях Игорь здорово пошутил. Принес темные стеклянные бутылки, в которых не было видно содержимое, а накануне перестал давать воду и вообще какую-либо жидкость. Когда девушки ринулись к питью, он только-только вышел из комнаты. Но, судя по смешку, находился рядом и, конечно, услышал кашель и плевки, которые вдруг появились, нарушив гнетущую тишину подвала. Что там было — известно только ему. Масса была очень плотной, склизкой и пахла так отталкивающе, что вскоре стало жечь глаза. Похоже на уже пережеванные кем-то продукты, но сырые и безвкусные. Эта шутка затянулась на два дня. Спасло только то, что Лера передавала по полу чистую воду, но ее сразу приходилось возвращать назад, чтобы он не заметил и не обрубил и этот конец.

— Знаю, — кивнула Ира. — Поэтому и спрашиваю. Может, не удалось в последние дни ею обменяться, и вам срочно нужно утолить жажду.

Таня покачала головой. Она все чаще стала посматривать в сторону двери.

— Всё, я пошла.

Ира кивнула и направилась в сторону выхода.

— Скоро всё закончится, обещаю.

— Ир!

Девушка остановилась у порога. К ней подошла Таня и, схватив ее за плечо, прошептала:

— Он сказал, что Кате нужна операция.

— Всё так плохо?

— Хуже. Он сказал, что проведет её сам.

Сердце упало куда-то вниз.

— Так что прошу тебя, поторопись.

Но дойти до Леры так и не удалось. Оксана подала сигнал. Ира не успела сделать и пары шагов, так что тут же вернулась и схватила первую попавшуюся под руку маленькую доску из горы строительных материалов.

Вошедший шел медленно, будто знал, что его ждут в засаде. Шаркающей походкой он пошел от лестницы вглубь подвала, приближаясь к месту, где, по сути, должна была сидеть Ира, но, видимо, из-за тусклого света, ее пропажа осталась без внимания.

Страх так и повис в воздухе. Девушка сжимала в руках своё оружие, и только переживание за подруг не давало ей бросить его на пол и с криком выбежать из комнаты. Таня вскочила и отодвинула Иру от входа к углу, закрывая её собой.

Стоит только увидеть его краем глаза, и тогда всё станет понятно. В какую комнату он пойдет, и что будет делать, ведь это может быть и не Ренат. Давно не было слышно разговоров про музыку, так что вполне возможно, что человек, проходящий мимо, будет в костюме с глупой черной бабочкой, нацепленной на старую рубашку. Если это Артем, тогда он минует эту комнату и сразу пойдет в последнюю. К Лере и тем девушкам.

Кто-то действительно прошел мимо, но одет он был просто — в камуфляжные штаны и белую футболку. Обычно в таком виде Иван приносил еду, но в руках у него ничего не было. Значит, очередная уловка.

Ничего не видно из-за этого освещения. В этой одежде может быть кто угодно. Артем, например, ко всеобщему ужасу. Хотя он не присвистывает себе под нос малознакомые песни, как обычно делает, когда направляется поболтать на тему творчества и в который раз обесчестить невинную девушку. Кажется, ее зовут Алиса. И почему он выбрал именно её? А что если именно сегодня, он захочет перебросить свое внимание? Лера. Нет, такое нельзя прощать! И допускать такое нельзя!

Выбрать момент было сложно. Мужчина чем-то шуршал в последней, третьей комнате. Ира была готова в любой момент сорваться с места, едва бы прозвучал крик о помощи. Неужели после стольких недель наконец можно было позволить себе не закрывать уши на чужие мольбы, а сделать это!

Отомстить за всю пережитую боль, за то, что у него в голове вообще когда-то возникла мысль о похищении, за то, что Кате приходится ежедневно бороться со слабостью и температурой, а Тане приходится улыбаться и верить в лучшее, не смотря на многочисленные синяки и порезы, унижения, которым они вечно подвергают её. За то, что Оксане приходится часами молиться за их здоровье и благодарить за спасение черных душ. За то, что Лера каждый раз наблюдает за тем, как насилуют девушку в той же комнате, где находится и она; едва сдерживает слезы, когда он заставляет её играть на игрушечном фортепиано, работающим на батарейках, во время этого ужаса. За свою едва живую руку.

— Что вы делаете? — вдруг спросила Лера, остановив тем самым уже вышедшую из тени Иру, которая тут же вернулась в своё укрытие.

Не ответил. Идти туда и смотреть, что там происходит, повода не было. Вариант занести доску и ударить его по затылку очень манил, но вдруг он стоит лицом к дверному проему или девушки, которые находятся с Лерой, как-то не так отреагируют, и он увидит её до того, как произойдет замах? Ведь прежде она их не видела. Ира прижала доску к груди и прикусила губу. Главное, не упустить момент. Хотя это спорный вопрос, ведь именно это она сейчас и делает, входная в подвал дверь открыта.

— Пожалуйста, ответьте хоть что-нибудь.

По настаивающему тону Леры стало понятно, что она пытается добиться от него диалога, чтобы Ира могла сориентироваться, где он находиться, куда пойдет и что будет делать.

Видеть его, слышать его — было просто невыносимо. Чувство презрения, ненависти и жалости к себе и остальным то и дело соединяются в нечто убивающее морально. Он высасывает всю энергию, постепенно заставляет поверить, что всё происходящее здесь — нормально, что истинным злом являются сами девушки, которые отвергают все правила и пытаются бороться, ни на минуту не забывая о своем доме.

— Вы же показали мне дорогу тогда.

Шуршание на миг прекратилось.

— А потом сказали, что я ошиблась.

Недолгая пауза сменилась на грустный вздох. Ира непонимающе подняла глаза. Лера решила схитрить, или это действительно был он?

— Сказал, — признался парень и, наверное, в этот момент опустил голову, его голос совсем потерял силу.

Всё-таки Иван. Таня задумчиво смотрела перед собой, игнорируя руки Кати, обхватившую ее локоть. Осторожно пользуясь моментом, Лера продолжала на него давить.

— Но почему ты сказал это? Сказал так, будто пожалел о том, что мы появились здесь.

— Я… не должен был… — невнятно залепетал он и неожиданно крикнул:

— Отстань! Не говори со мной!

Ну вот, снова, манера общения, как у подростка. Но теперь он точно никого не обманет, притворяясь невинной жертвой!

— Вы сами виноваты! Сами! И не надо ничего выяснять! Я же говорил, говорил четко и ясно, но нет же, надо было всё перепутать!

Иван поспешил к выходу, бросив своё занятие. Тянуть было некуда. Ира выскочила из комнаты, когда он встал в раздумьях около Оксаны и повернулся спиной. Она замахнулась настолько сильно, насколько позволила более здоровая рука. Удар в голову сработал как надо — парень тут же опустился на колени к вскочившей на ноги Оксане.

Злость дала отступить панике, настраивая на борьбу, но сердце продолжало упорно колотиться о грудь. Что если надо было все-таки бежать? Что если вырубить его не получилось, и сейчас он только сильнее разозлится?

Так и произошло. Иван развернулся и сел на пол, непонимающе уставившись на Иру, которая, тяжело дыша, сжимала в руке разломанную доску. Таня закрыла рот рукой. Всё это происходило почти напротив их комнаты, так что она смогла увидеть, насколько плохую доску выбрала Ира впопыхах. Это объясняло её черноту, ведь внутри дерево оказалось гнилым.

Парень продолжал смотреть на неё глупым взглядом, но вместо того, чтобы кинуться на девушку, он вдруг… Нет, это вообще как? Его брови поднялись вверх, а глаза заблестели, и вскоре взрослый мужчина зарыдал, будто у него отобрали любимую машинку в песочнице.

Это парализовало девушку. Она была даже не в силах посмотреть на подруг. Его не было жаль, ни сколько, но такое поведение заставляло сильно нервничать. Он мог в любой момент подняться, захохотать и взяться за старое. Мучить, издеваться и причинять боль.

— За что? — всхлипывая, взревел он. — Я кормил вас всё это время! Почему вы злитесь на меня? Я думал, вы никогда не сделаете ничего подобного. Как ты выбралась? Ты понимаешь вообще, что вы снова наделали?! Если они узнают, что ты не на цепях, они не позволят мне выходить, не позволят иногда брать контроль!

Слова всё того же безумца. Бегом отсюда, скорее, скорее!

— Я выливал, когда удавалось, плохую воду! Если вам что-то подсыпали в еду — я готовил новую! А вы… А вы!

Иван умолк, повалившись на спину. На его лбу выступила кровь. Оксана, державшая в руке железную канистру, отбросила ее в сторону и подняла глаза.

— Что происходит? — выкрикнула Лера. — Девочки, вы как? Что за шум?

Ее вопрос остался без внимания.

— Что он только что сказал? — пробубнила Катя, прокручивая в голове все слова. Её голос эхом пронесся по подвалу.

— Не важно, — отрезала Оксана, отходя в сторону от лежащего без сознания Ивана. — Надо уходить. Это ненадолго.

— Ключи, — очнулась от шока Ира. — Где они могут быть?

Она пробежала мимо Оксаны и запрыгнула на лестницу. Адреналин стучал в висках так, что она сама была готова потерять сознание. Ей даже показалось, что Иван открыл глаза и пошевелил кистью, но, вопреки всем страхам, он всё также не двигался.

— Посмотри в кабинете! — сказала ей вдогонку Оксана. — Скорей! Только осторожно!

Ира схватилась за дверную ручку и скривилась от боли. Запястье выстрелило ни с чем несравнимой болью, но она всё равно распахнула её до предела.

Яркий свет ослепил её и вынудил остановиться. Девушка замерла, закрывая глаза ладонью, и прислушалась. Наверное, в доме никого не было. Только громко тикали где-то настенные часы. Он здесь один. Это шанс.

Когда глаза немного привыкли, Ира выпрямилась и посмотрела по сторонам. Мебель, техника, большие окна, за которыми проглядываются деревья — она уж было поверила, что никогда не увидит это снова.

Вот он, лагерь, с которого всё началось.

Вот время, когда всё закончится.