Глава 15

Быстрый спуск по лестнице, несмелый толчок в дверь и никакого результата. Гамма эмоций, среди которых ясно выделяется негодование и опустошенность. Да кто он такой, черт возьми? Неужели бывают такие растяпы? Его руки действительно творят глупости по автомату или он прочувствовал ответственность за чужие жизни настолько, что решил их никуда не пускать?

— Что с ним не так? — недоуменно прошептала Оксана, отпуская медную ручку.

— Видимо, всё, — надменным тоном произнесла Ира, злясь на безвыходность, которая привела к излишнему доверию.

Еще толчок. И еще. Нет, не показалось и не съеденная утром каша здесь не причем.

— Может, снова дела какие? — Катя едва стояла на ногах. Недомогание снова заявило о своем присутствии.

— Кать, может, сядешь? — Лера мягко положила ей руку на плечо, но девушка покачала головой.

— Знаете, мне надоело, — процедила сквозь зубы Ира. — Загостились мы тут. Давно уже могли быть дома! Всё, уходим.

— И как мы уйдем?

— Как? Да хоть полстены вышибем, хоть просто окно разобьем! А что? Сам виноват. Мы что ему питомцы домашние? Я не собираюсь сидеть взаперти еще сутки!

— У нас будут проблемы, — откликнулась Лера, но взгляд выдавал ее сомнения.

— А чего мелочиться?

— Ну да, лучше справляться с ними в своем городе. Я согласна даже на штраф, на что угодно.

— Именно.

Ира вернулась на кухню, взяла в руки табурет и замахнулась. Окно было меньше по размеру, чем обычно. Чтобы избавиться от него, нужно было выбить еще и раму. Лера зажмурилась, но ничего не произошло.

— Придите в себя! Ведете себя как дикарки! — между окном и стулом возникла Катя. — Мы не можем просто так испортить чье-то имущество!

— Еще как можем! — настаивала на своем Ира, продолжая держать стул. — Отойди лучше!

Оксана старалась быть от всего этого в стороне и не хотела выбирать чью-либо сторону. Мотая головой, она искала хоть какой-нибудь намек на запасной ключ. Странное поведение хозяина можно было много чем объяснить, но ничего не хотелось слушать. Идеальным вариантом было бы скрыться и не доставлять никому неудобств

— Давайте поищем чего-нибудь, чем можно вынести дверь. Здесь ржавые петли и основа деревянная, так что впятером вполне можно ее открыть.

Таня, всегда настроенная на приключения, нацепила на лицо задумчивую маску и молча пошла наверх.

— На втором этаже чего только нет — от кладовки до чердака. Там явно будет что-то полезное, — кивнула Оксана, отводя Катю в сторону, чтобы остановить конфликт.

— Пока мы тут возимся, он точно вернется. Зачем снова портить себе репутацию? Хотите, чтобы он увидел, как мы портим его дверь?

— Либо дверь, либо окно, — хмыкнула Ира. — Повторяю еще раз. Я не собираюсь здесь сидеть больше. Вот приедет он только завтра утром, допустим, и что, классно тебе будет?

— Ладно, хорошо-хорошо! Убедила!

Оксана остановилась на лестнице и глянула за перила.

— Тут еще оказывается коридор. Давайте там проверим. Катя?

— Да, пошли.

— Я лучше пойду наверх, там больше шансов.

— Как знаешь, — Оксана проводила Иру взглядом и кивнула Кате на пространство между правыми бортами лестницы и стеной.

Проход был достаточно просторным для небольшого здания, чтобы по нему спокойно могло пройтись два человека, даже размахивая руками. Он вел к высокой арке, около которой, ближе к потолку, извивались засохшие растения, подвешенные на стенах в белых горшках. От лишних глаз вход закрывали бордовые шторы. Они, как губка, впитывали в себя всю пыль и всё еще крепко держались за гардины.

За интригующим началом тут же последовала развязка. Перед взором открылся актовый зал! Пусть и не такой, какой все привыкли видеть в своих школах. Довольно маленький для своей функции, всего в два кабинета, зато со сценой, на которую, можно взобраться, преодолев пять ступеней. Потолок в этой части здания был высокий. На нем шатко приделаны люстры в три ряда, теперь болтающиеся на одном проводе. Большинство плафонов разбиты, осколки валяются тут же, под ногами. Многие деревянные сидения, прикрученные к полу, лишены спинок. Щепки с угрозой торчат в разные стороны, согласные безо всякого труда воткнуться в чью-нибудь тонкую кожу и поселиться под ней.

— Что мы делаем?

Катя прервала давящую тишину своим вздохом. Она нехотя осматривала предметы, всё еще утверждая, что все поступают как минимум глупо.

— Кто знает, что он за человек? Хотя банальный совет родителей верно гласит не разговаривать с незнакомцами. Могли бы и избежать этого.

— Да не могли, Окса. Не могли. Нас вывела музыка, Лере кто-то подсказал дорогу. Если бы не он… Даже думать страшно. Мы должны быть ему благодарными, а не делать то, что делаем сейчас. Может, Игорь не запирал дверь! Может, она захлопнулась. Предлагаю все — таки возвращаться и ждать.

— Мы же ничего у него не берем. Мы просто хотим выйти, вот и всё. Что такого? Оставим ему записку, если уж ты так волнуешься. Кстати, смотри, а то Димка ревновать будет.

— Ой, перестань, нашла ведь за что зацепиться!

Оксана весело улыбнулась.

За импровизированными кулисами возникли коробки. Прыгающие в них тени говорили о том, что они не пустые.

— Давай осмотримся. Подумай, когда ты еще побываешь в заброшенном пионерском лагере! — девушка поднялась на сцену и поклонилась, словно только что закончила свое выступление.

— Никогда. Я уж постараюсь, — серьезный тон никуда не исчез, но на ее лице мелькнула улыбка.

Оксана продолжала дурачиться и, танцуя, стала идти к своей цели, выражающейся в куче хлама в углу.

— Посмотрю кладовку, — прыснула Катя, и, немного расслабившись, пошла в ее сторону.

— О, да, любопытство делает своё дело.

В виски снова стали бить артерии. Казалось, даже был слышен треск костей, которые не выдерживали новое давление. Горло воспалилось, но еще недостаточно, чтобы было больно глотать или разговаривать. Девушка очень надеялась, что осложнения наступят уже после того, как она окажется в своей спальне.

После того, как в кладовой включился свет, с воздухом стала витать пыль. Неизвестно, чего было больше. Однако Кате это нисколько не мешало. Хоть где-то сгодился заложенный нос. Полки были приделаны к стенкам криво, но выглядели более-менее надежно. На них мало, что присутствовало: веревки, огнетушители, да спортивный инвентарь. Девушка подошла ближе и взяла в руки бадминтон, основа которого была выкрашена в черный, зеленый и белый цвет.

Воспоминания тут же залетели в помещение, обгоняя сквозняк, которому удалось поднять волосы от спины на пару сантиметров.

Конец июля. Неприлично жаркое солнце. Двое на берегу реки.

Прохладная сумка с сэндвичами и фруктами, звон бокалов с белым вином. Его улыбка, неловкие ухаживания, как на самом первом свидании. И не важно, что номер встречи перевалил за две сотни. Руки переплетаются сами собой, взгляды по привычке становятся долгими, а глаза такими притягательными, что кажется за ними — только самое плохое, и если хочешь счастья, нужно смотреть только в них.

Пять лет. Как же много для влюбленных. Но, кажется, они совсем забыли о правиле, что любовь живет только полгода. Мурашки по коже от прикосновений, жажда губ…

— Может, пойдем, сыграем? — прошептал Дима, с неохотой прерывая легкий поцелуй. — Мы же ради этого пришли, разве нет?

— Конечно, — улыбнулась Катя, заправляя прядь русых волос за ухо. — На другой конец города ехала, чтобы поиграть с тобой в бадмин.

Дима улыбнулся, встал и протянул ей руку. К тренировкам он относился серьезно. Пару месяцев назад его друг бросил вызов, с ответом не стоило тянуть. От этого зависело всё — в том числе и приглашение на работу. Тима открыл свой бизнес, связанный с перепродажей автомобилей, и обещал парня взять к себе. С невероятно глупым условием — если тот выиграет его в бадминтон. Уже завтра должен был состояться дружеский матч.

Борьба длилась больше часа. Пока они, не обессилев, вернулись на свое место, упав на спины. Напитавшись позитивом, пара смотрела друг на друга, уверенная в общей победе над завтрашним днем.

Помимо полезного времяпровождения, было кое — что еще, но Катя пока медлила с одной очень важной новостью.

— Спасибо за помощь, — сказал Дима, гладя ее по щеке. — Думаю, у нас есть все шансы. Это станет самым большим достижением за всю мою жизнь.

Девушка спокойно отреагировала на шутку и прошептала:

— Вообще-то не самым большим.

— Да? Почему?

— Просто есть кое-что еще.

Парень удивленно вскинул брови:

— О чем это ты?

— А ты ничего не замечаешь?

— Так, началось.

Вопрос заставил напрячься, но накатывающая злость тут же улетучилась, когда он увидел, что у девушки сияют глаза. Немного пошевелив извилинами, он всё равно пожал плечами, как бы сдаваясь.

— Ты не открывал чехол от ракеток что ли?

— Нет.

— Ясно. А я думаю, чего он не прыгает от радости.

— Не томи.

— Я была сегодня на УЗИ.

— И?

— Там лежит результат обследования. Ох, и зачем я вечно заморачиваюсь с сюрпризами, если ты их не видишь даже перед носом?

— Ну!

— Дим, я беременна.

Глаза парня тут же распахнулись, а грудь стала подниматься вверх. Переваривая какое-то время информацию, Дима вдруг выдохнул и спросил, едва дыша:

— А кто будет?

Катя рассмеялась, закрывшись руками.

— Дим, ну ты дурак? Кто знает пол ребенка на раннем сроке?

— Так, ладно, да, не подумал. А ты как вообще себя чувствуешь? Мы сейчас играли… Ох, и выпили! Это не навредит? И ты же не обедала сегодня! Погоди, я ничего не понимаю. Я стану отцом?

Дима растеряно стал тараторить вопросы, продолжая ими смешить свою девушку.

***

Комод долго не хотел отодвигаться. С каждым визгом ножек о паркет, Оксана зажмуривалась и закатывала глаза, видя, что он отъехал всего на пару сантиметров. Когда заблокированный проход наконец оказался открыт, она ворвалась внутрь уверенной походкой. Ни лома, ни кочерги, словом, ничего, что использовали обычно в фильмах для выноса дверей. Столы были пустые, с разбитыми лампами по периметру зеркал. На полу — только старые костюмы для представлений, как всегда слишком яркие и блестящие.

Гримерная. Сколько волнений в одном слове. Предвкушение оваций, разочарование из-за неудач. Здесь проходит самая главная часть любого представления — подготовка. К головокружительному успеху и одобрению окружения или же к громкой неудаче и позору. И не важно, спектакль это детский или конкурс по вокалу среди старших отрядов. Девушка наклонилась и взяла в ладонь кусок бордовой ткани. Послышались аплодисменты и шум в зале. Оксана повернулась в стороны сцены, но, конечно, ничего там не увидела.

— Подошли все сюда, живо! — грозно пробасила вожатая, упираясь руками в бока. — Еще раз говорю. В последний раз. Максим, ты говоришь после Рины, а не до неё! Маша, что за смех?! Тебе нужно играть несчастную девочку, которая потеряла мамин браслет, входи в образ! Артур, отпусти подол ее платья, ну что ты делаешь?

Дети суетились вокруг неё, пропуская ругательство мимо ушей. Небольшая сценка должна была вот-вот начаться, но никто особо не стремился ни повторять текст, ни движения для танца, который шел в самом конце. Лагерь «Енисей» совсем недавно открыл свои двери и теперь не знал, куда деть внезапно нахлынувших родителей, жаждущих отдых. Почти все группы вскоре были переполнены.

— Ирина Викторовна, а когда мне выходить? — сложив ручки, спросила маленькая рыжеволосая девочка.

Женщина продолжала махать руками и пытаться перекричать остальных. У нее не особо получалось. Следующий удар мячика для пин — понга прилетел ей в бровь.

— Что за? Кто посмел!?

— Ирина Викторовна? — снова окликнул ее тонкий голосок.

Детский смех. Вожатая вздохнула и, наконец, посмотрела на девочку. Ее взгляд был таким надменным, таким безразличным, что желание выступать тут же угасло, хотя кое — кто ждал этого с самого начала репетиций и до сегодняшнего дня.

— Что опять?

— А когда мне выходить?

— Ты сейчас серьезно?

— Я забыла…

— Серьезно? Скажи мне, кого ты играешь? Ну?

— Кошечку.

— Старую, вонючую кошечку, которую принцесса встретит на помойке! Ага. У тебя две строчки в тексте, а ты их запомнить не можешь?! У меня вон принц в маске тролля бегает, а ты мне тут ерунду городишь какую-то!

— Но у кошечки очень важная роль! Именно она поможет принцессе найти принца!

— Отойди, всё, кому сказала! Не веди себя так, будто ты важнее остальных!

— Простите.

Девочка сжала подол длинного черного платья в заплатках и сделала шаг назад.

— Оля, не мешайся под ногами, пожалуйста! Твоя роль самая наибанальнейшая! Дай мне, наконец, поработать с главными героями!

— Меня зовут Оксана, — всхлипнув, прошептала та и отошла в сторону, вытирая кулачком слезы.

Казалось, запах той самой ткани до сих пор здесь присутствовал. Сырость, гниль и пыль. Всё это объединилось в одно, чтобы создать зловонный аромат мокрых тряпок, которых полоскали месяц в одном ведре. Не важно, что это было не здесь, не важно, сколько лет назад. Она будто прочувствовала всё заново. Обиду, волнение и послевкусие своей роли замухрышки.

— Оксан, ну ты же не будешь актрисой, зачем ты так пытаешься?

— Оксан, да у тебя всё равно не выйдет, давай здраво подумаем.

— Оксан, ну и амбиции, конечно. Где ты, а где сцена?

Голос бабушки прозвучал так громко, будто она стояла рядом. Стояла и говорила, что ее внучка — полное ничтожество. Так было всегда. Так было всё детство. Пока она не закончила курсы актерского мастерства с отличием.

— Всё нормально?

В комнате появилась Катя. Она обвела взглядом все предметы и кивнула к выходу.

— Здесь ничего. Как и у меня. Возвращаемся?

— Ты плачешь?

— Что? Нет, конечно.

Катя тут же свернула с темы и стала подталкивать подругу к выходу. Оксана еще раз посмотрела на ткань, зажатую в кулаке, и, отбросив ее в сторону, стала спускаться со сцены.