Глава 21

С того времени, как Лера сумела докричаться до Оксаны, почти ничего не изменилось. Не считая того, что с потолка упало несколько капель воды. Она достаточно точно отсчитывала секунды, заменяя монотонное тиканье часов. И напоминала тем самым о том, что любая минута, проведенная здесь, приближает их к плохой развязке.

Соображать выходило туго. Кровь стучала в висках, заглушая давящую тишину. Малейшее движение приводило к жуткому скрежету металла, что сокрушительно действовало на голову.

После пробуждения о себе заявила жажда. Ира потянулась к бутылке, лежащей неподалеку, и столкнулась с рукой Оксаны. Та внешне старалась не выдавать свою панику и растерянность, но бегающие из угла в угол глаза выдавали её. Она отпила немного воды, затем со страхом стала смотреть на миски с изображением лап и косточек, приготовленных им для еды.

Сил сказать хоть слово не было. Во рту было так вязко, что даже губами шевелить оказывалось малоприятным. Глаза слипались и жутко болели от яркого света.

— Долго я спала? — хрипло прошептала Ира и тут же кашлянула, чтобы вернуть громкость своему голосу.

— Да. Нет. Не знаю, — сдалась Оксана, передавая бутылку подруге. — Я проснулась от голоса Леры. Она где-то дальше по коридору. Таня…

— Я помню, — перебила Ира. — Слышала. Спала как-то отрывками, так что всё слышала.

Шорох едва не заставил девушку дрогнуть. Она повернула голову и увидела в другой части комнаты недавнюю знакомую. Та смотрела перед собой пугающе пустым взглядом.

— Ты пробовала с ней поговорить?

Оксана кивнула и тоже перевела взгляд на измученную девушку.

— Молчит.

— Ясно, — заключила Ира, осматриваясь. — Надолго я тебя покинула?

— Время тут странно идёт, так что точно сказать не могу.

— Очень мило с твоей стороны было подождать меня, а теперь пора сваливать.

— Ага. И что ты предлагаешь?

Дверь находилась прямо напротив, однако чтобы до неё добраться, еще нужно было пройти лестницу. Но цепи были слишком короткие, чтобы это пробовать. Они не достигли бы и перил.

— Я ближе сижу к выходу. Уже пробовала дойти до него, — подтвердила Оксана, будто прочитав мысли. — Как же я хочу в туалет.

— А что в коробках?

— В коробках? — переспросила она, вяло подняв брови.

— Вон в том углу.

Не дождавшись ответа, Ира направилась к складу картона, и на этот раз ей ничего не помешало.

— Я их не заметила, если честно, — встала рядом Оксана, невольно тряхнув руками, будто бы ей помогло это избавиться от оков.

И понятно, почему про них было легко забыть. Лампочка, словно, потускнела. Неприятный белый свет охватывал только участок, где сидели девушки, игнорируя углы и все валявшиеся там вещи, и то он не справлялся со своей задачей.

— Ты, кажется, хотела в туалет?

Оксана смерила девушку удивленным взглядом. Та протягивала ей ведро.

— Ну, уж нет!

— Не думаю, что в подвалах стали делать санузлы.

— Потерплю до тех пор, пока его здесь не установят!

Юмор был здесь ни к чему, но так было легче справляться с эмоциями. Со времен детства не посещало такое острое чувство незащищенности.

Что бы ни происходило, всегда существовал дом. Дом, в который можно прибежать в слезах и получить утешение. Пусть не в поддержке родителей, так в собственной комнате, которая запирается на замок. И туда никто не может зайти. Ни один обидчик. Потому что это частная собственность, потому что проникновение на её территорию грозит ответственностью!

— Нашла что-нибудь?

Ира покачала головой, скидывая пыльную джинсовую ткань на пол и пытаясь достать до дна самой большой коробки.

А что теперь? Никто не может спрятаться у себя в квартире. На любом этаже нет уверенности в том, что ночь пройдет без происшествий. Что дверь не попытается снести вечно пьяный сосед, снова перепутавший номера квартир, или в окна не полетят камни от подростков, решивших показать свою крутость и липовую смелость.

Незнакомые люди опасны. И как же они ошиблись, когда решили довериться одному из них! Неужели Игорь, Артем и все остальные здесь вправду маньяки? Похищают девушек, затем держат их в подвале. Но зачем? Что они с ними делают? Впервые не хотелось вдаваться в подробности. Только уйти, лечь в горячую ванну и забыть об этой мерзкой поездке, которая всё никак не хочет заканчиваться.

Оксана не сводила глаз с девушки, что продолжала тихо сидеть на уголке засаленного матраца. Она ведь всё это время была здесь. Пока они пили чай и мирно спали на диване, ни о чем не подозревая. Кричала ли она? Звала на помощь? В душу неожиданно закралась вина. Дверь в подвал постоянно была на виду, все проходили мимо, когда шли в туалет или на кухню. Пока все доедали завтрак, она сидела здесь совсем одна.

— Ты чего?

Ира на долю секунды оторвалась от своего занятия, наблюдая за тем, как Оксана опустилась на колени перед девушкой.

— Ничего. Продолжай искать.

— Мне бы не помешала помощь, но да ладно, как скажешь, — без злобы ответила Ира и снова начала переворачивать всё вверх дном в поисках хотя бы чего-нибудь полезного.

— Эй, — тихо обратилась Оксана к девушке, но та даже не шелохнулась. Ее веки периодически смыкались, а губы так и оставались неподвижны. — Как ты?

Может, вопрос и был немного (очень даже много) глупым, но не задать она его просто не могла. Девушка неспешно подняла голову, и Оксана с ужасом проследила за движением толстой капли крови, тянувшейся от левой брови до подбородка, откуда капала на одежду.

— Когда… — опешила Оксана. — Когда это получилось?

Снова никаких изменений в лице.

— Как тебя зовут? — не сдавалась она. — Пожалуйста, скажи своё имя. Меня зовут Оксана, помнишь?

Идея добиться от неё хоть слова всё больше казалась невыполнимой задачей. Она увядала прямо на глазах, а Оксана не знала, как ей помочь. Нужно было как можно больше вытянуть информации, пока она в сознании. Может, стоит задавать вопросы, на которые она смогла бы ответить «да» или «нет»? Но и кивок головой не дастся ей легко из-за травмы на шее. Неужели это ждет всех? Страх парализовал Оксану на время, затем она снова спросила, придя в себя:

— Сколько их?

Она поставила напротив своего лица ладонь и начала загибать пальцы, ожидая кивка. Но его не последовало.

— Прошу тебя, помоги нам. Мы хотим выбраться отсюда.

Взгляд девушки изменился.

— Мы заберем тебя отсюда. Убежим вместе. Только помоги нам узнать больше. Может, мы сможем что-то придумать. Нет, не так. Мы обязательно что-нибудь придумаем!

Она всё также смотрела будто непонимающе, но уже не так отстраненно, как раньше.

— Где ключ от двери? Хоть кто-то носит его с собой?

Наконец произошло чудо. Девушка слегка мотнула головой. Движение было едва уловимое, но не ускользнуло от Оксаны.

— Хорошо! — благодарно отозвалась она. — Значит, оставляет в дверях, когда заходит?

Кивок.

— Так, а кто именно? Смысла спрашивать нет, ты не ответишь… Но не глупо ли? Пока одна его отвлекает, вторая может спокойно сбежать.

Девушка опустила голову, Оксана последовала её примеру. Она указывала на цепи. Конечно, куда там спокойно сбежать, если все прикованы к полу.

— Зачем они всех здесь держат? Чтобы… насиловать? — её голос дрогнул.

Нет. Оксана ненадолго выдохнула, но заметила, что ответ девушки был чем то «между». Отчасти, чтобы насиловать.

— Тогда что?

— Избивать, запугивать, заставлять унижаться — это может быть всё, что угодно. Замучаешься перечислять, — встряла Ира. — У каждого свои фетиши. Ничего хорошего здесь они с ними не делают.

Раздался щелчок в дверном замке. На этот раз шагов совсем не было слышно. На пороге с подносом появился кто-то новый. Он шел не спеша, стараясь не замечать всеобщий испуг. Одет в камуфляжные штаны и горчичную майку, из которой показалась цепочка, когда он опустил поднос с едой на пол и, молча, принялся разливать суп по собачьим мискам.

Его спокойствие сбивало с толку. Будто бы он пришел действительно покормить своих питомцев, а не девушек, которых всего пару дней или недель назад лишил обычной размеренной жизни. По глазам было видно, что он летает где-то далеко в своих мыслях. Но о чем же думает? Только бы не о том, как быстрее и тише всех убить!

Кастрюля всё еще оставалась полной, так что незнакомец пошел по другим комнатам. Судя по его поворотам и возвращениям, их было три, не считая этой, главной, которая плавно переходила в коридор. Он так и не проронил ни слова. Не понятно, то ли это вызывало облегчение, то ли еще сильнее настораживало.

— Что вам нужно от нас? — донеслось издалека. — Ответьте же!

Девушки прислушались. Попытка была сделана Таней, но осталась незамеченной. Даже отсюда было слышно, как наполняются миски. Но в полной тишине.

— Выпустите, прошу, — перехватила инициативу Оксана, когда парень проходил мимо. — Куда же вы? Вы не можете нас здесь оставить!

Но дверь хлопнула еще до того, как она решилась это сказать. Непонимание ситуации не давало возможности найти выход из неё. Мозг отказывался осознавать, что все они попали в руки какому-то маньяку. Надежда, что это всего лишь шутка, всё еще бурлила внутри. Все ждали, когда же наконец появится Игорь и, рассмеявшись, скажет: «Видели бы вы свои лица». Этого не произошло.

Но надолго в одиночестве их никто не оставил. Для знакомства пришел еще один. Видимо, они решили показаться все и сразу. Крошечные глаза, круглые очки с толстыми линзами, белый халат.

— Что это?

Ира поежилась и на всякий случай отодвинулась назад, усевшись на пол. В руках он держал ящичек, обернутый черной кожей. Молчать было просто невыносимо.

— Это? — с довольным лицом отозвался тот, обхватывая руками принесенную вещь. — О, это просто находка! В своем роде антиквариат, вы действительно находите? Конец восемнадцатого века, латунная фурнитура, натуральная кожа!

Парень казался страннее остальных. Нет, не страннее. Безумнее. Его зрачки постоянно бегали, словно ведя поиски новых объектов для изучения, а волосы будто никогда не были знакомы с шампунем, да и просто водой. Он ловко стал доставать из чемоданчика маленькие пробирки и, качая головой, клал их назад, будто подбирая подходящую. Неужели он работает в местной больнице?

— Рад, что саквояж произвел на вас такое впечатление. То ли ещё будет. Вика, как ты поживаешь, моя дорогая?

Никто не ответил.

— Вижу, не очень хорошо. Досадно, Виктория, досадно!

От его разочарованного голоса по спине побежали мурашки.

— Но я пришел спасти тебя! Посмотри! Эй, это я, Леша, ну, помнишь Лешу?

Он помахал пакетиком с белым порошком перед её носом, усевшись на корточки. Оксана, воспользовавшись моментом, отползла в противоположную сторону. Она продолжала искать своё спасение, но за взгляд ничего не цеплялось. Дверь действительно была приоткрыта. На долю секунды ей даже показалось, что она увидела коридор, который идет к гостиной, в которой они не так давно спали.

— Ты уже знаешь, что это такое. Мы пытались обеззаразить твои раны, чтобы швы поскорее смогли затянуться, но только вызвали гниение. Моя ошибка, не спорю. В составе раствора было что-то лишнее. И это что-то я вчера нашел! Словно прозрение наступило, понимаешь? Теперь это станет открытием! Моим открытием! Но прежде чем такое счастье взвалится на мою умную голову, мне нужно испытать его. Верно?

Вика вздрогнула, но не подняла головы.

— Верно. На этот раз я хочу ввести его тебе внутривенно. Что думаешь?

Леша будто забыл, что помимо него в комнате присутствует кто-то еще. Ни разу не посмотрев в сторону Иры и Оксаны, он достал из кармана шприц и стал втягивать содержимое ампулы.

Голод и дикое желание справить нужду как то отошли на второй план. Сердце колотилось так сильно, что закружилась голова. Что он делает? Зачем он это делает? Сколько вопросов, а задать их — нет смелости.

— Не пытайтесь сопротивляться.

— Почему? Кто эти люди? Как ты здесь оказалась?

— Швы.

— Что швы?

— Тогда швы будут неровными.

Вдруг вспомнилось предупреждение. Могло ли оно означать, что попавшие сюда люди уходят потом по частям? Операции, халат, инструменты. Всё указывает на продажу на органы! На этот кровавый бизнес. И им занимаются здесь, в лесу по дороге к базе отдыха, на которую каждую неделю съезжаются тысячи отдыхающих. Жестоко. Невероятно жестоко! Без согласия, вот так просто забирать то, что необходимо людям для жизни. То, что создано природой. Для того, чтобы поставить замену из мешков и пластиковых трубок. От несправедливости хочется плакать.

— Чтобы всё прошло хорошо, — продолжил Леша, беря её за локоть. — Нужно обеззаразить поверхность. Чистое рабочее место — ключ ко всему! Так и здесь. Хорошо вымытые руки, чистая открахмаленная одежда — залог удачной процедуры!

— Вы еще говорите о стерильности? — нервно прыснула Ира. — Вы врач? Если так, то, скорее всего, купили свой диплом в переходе.

— Простите? — он с любопытством повернулся на голос, будто только сейчас понял, что у него больше собеседников, чем один.

Испугавшись, Оксана больно ударила Иру по ноге, но та продолжила, чувствуя, что без разговоров, её паника из скрытой формы перейдет в нечто страшное.

— Вещи и руки — лишь часть того, что нужно соблюдать в чистоте. Вы проводите вакцинацию в темном пыльном помещении, полным возможных патогенных микроорганизмов. И вас ничего не смущает?

— Так вы разбираетесь? — его губы расплылись в счастливой улыбке. — Так здорово встретить коллегу!

Слегка разбавив на салфетке белый порошок, Леша стал протирать кожу на руке пленницы, затем ее грязное лицо.

— Но я не врач, — добавил он, вставляя иглу в набухшую вену.

— Кто же тогда?

— Скажем так, тот, кто был рожден для..! А, впрочем, неважно. Мои работы еще слишком далеки от идеала, чтобы ими хвастать.

Леша достал блокнот и поставил конец ручки на чистый лист. Выпрямив спину, он принялся неотрывно смотреть на Вику, будто ожидая чего-то.

Умолять его выпустить всех отсюда, было бессмысленно. Подобные вопросы могли хоть немного облегчить понимание. Ира не скрывала своей злобы, но и старалась держаться, чтобы не наговорить лишнего. Ведь в противном случае, следующей может оказаться она. Хотя у таких сумасшедших, должно быть, всё продумано до мелочей, так что избежать задуманного им, наверное, не выйдет в любом случае.

— Что вы ей ввели?

Какое-то время ничего не происходило, затем Вика часто задышала, потом и вовсе открыла рот, хватая воздух.

— Ага, замечательно! — воскликнул парень, принимаясь что-то усердно записывать в блокнот. — Реакция мгновенная. Через секунду должен появится кашель — не переживай, это абсолютно нормально.

Он на мгновение задержал ручку, затем, всё же услышав, как она разразилась им, снова принялся за письмо, бубня про какие-то фазы и описывая появившиеся симптомы.

— Ой, забыл! — Леша извлек из бокового кармана саквояжа телефон и принялся засекать время. — Снова не учел начальные стадии. Надо бы написать себе напоминание, для следующего раза. Виктория?

Девушка продолжала тяжело вдыхать кислород, будто он был горячим, каждый раз вздрагивая, словно от обжигания. Оксана была не в силах смотреть на происходящее, а Ира, наоборот, боялась что-то упустить. Она не смотрела на Вику, зато не сводила взгляда с Леши, который держал мобильник в почти раскрытой ладони. Ира опустила руку вдоль тела и сквозь одежду ощутила твердость на уровне бедра.

— Так. Что у нас там дальше? Виктория, вы ощущаете жжение где-либо? Есть головокружение? Тошнота? Говорите абсолютно всё, без стеснений. Иначе как же я смогу помочь вам и сделать нужные выводы.

Нож был на месте. Тот самый, что удалось стащить с кухни. Но не было шанса им воспользоваться. Ни малейшего. Леша отвлекал их заумными разговорами, а Вика увядала на глазах.

— Виктория? Вы меня слышите? Нельзя же так, на вас подают такие надежды, а вы отмалчиваетесь! Или у вас отсох язык? Ах да, вполне естественно из-за вчерашней процедуры, — он вздохнул с облегчением. — Тогда не утруждайтесь, я постараюсь разобраться сам.

Всего пара шагов, но их не получится сделать бесшумными. А если и получится, куда ударять, чтобы наверняка? Сил может явно не хватить или подведет острота лезвия. От любого громкого звука сюда тут же сбегутся остальные.

Сердце неустанно колотится, призывая остановиться, пока не поздно. И о чем только приходится думать! Ничего не выйдет, что-то обязательно пойдет не так. Просто потому, что она — не убийца! Нож должен еще какое-то время пролежать без дела.

Вике становится всё хуже, она начинает терять сознание, но что они могут против него? Ударить чем — то по голове? А как освободиться от цепей? На кандалах даже не видно скважины, куда вставляется ключ. Быстро перебирая варианты, Ира, смотрит на телефон. Если его вырубить, успеет ли она позвонить? Но ведь она даже не сможет толком ничего сказать. Ни где они, ни кто их держит взаперти.

— Странно, — Леша потер затылок. — В прошлый раз ты перенесла этот укол лучше. С чем же это связано?

Он оторвался от блокнота и посмотрел на бледную кожу девушки, что вдруг стала бордовой. Волдыри стали появляться, словно мыльные пузыри из трубочки. Из её глаз потекли слёзы, а вскоре раздались громкие рыдания. Ира перестала крепко держаться за нож. Было дикое желание столкнуть парня со стула, но это не помогло бы их соседке. У Иры вдруг стали дрожать губы.

— Что ты с ней сделал, подонок? — прошипела неожиданно Оксана и ударила цепью об пол, вызвав оглушительный шум. — Что тебе нужно от нас? Что?!

Леша даже не повернулся в её сторону. Он был слишком заинтересован состоянием своей подопытной. Вика продолжала истошно кричать, отчего мурашки стали бегать по всему телу в несколько раз быстрее, но его это не смущало. Скорее наоборот даже, пробуждало интерес и любопытство.

— Что в составе? — как можно спокойнее пролепетала Ира. — Кеторолакатрометамин? Или, может, мовалис?

— Забываю постоянно, что среди нас есть еще знатоки.

Леша снова схватился за саквояж и достал маленький вакуумный пакетик с коробочкой, похожей на спичечный коробок.

— Конечно, первое, — отозвался он спустя долгие минуты. — Я использую только самое лучшее! Ведь только так можно добиться хорошего результата!

Ира уже не ждала ответа, но была готова продолжить тему.

— Не всегда, — не согласилась она. — К примеру, головная боль, сопровождающаяся потерей ориентации, нарушениями речи, судорогами, головокружениями и тошнотой говорит об остром нарушении мозгового кровообращения. Что если у неё инсульт?

— Чего? Ей ведь не шестьдесят! — недовольно бросил Леша, всплеснув руками, отчего блокнот полетел на землю.

— Заблуждение, что эта болезнь есть только у старческого возраста. Риск заболевания возрастает после тридцати лет.

Парень слегка задумался, затем кивнул.

— Это я не учел. Я ведь не врач.

Затем вдруг вставил лезвие в один из вздутий на коже Вики и взял почти кусок мяса, небрежно бросив его в пакетик. Девушка взвыла от боли. К кисти побежала кровь, перемешанная с желтым гноем.

— Но она же мне ничего не сказала. Я не знал…

Виноватый тон никак не покрывал его действия. Леша с жалостью посмотрел на Вику и положил ей руку на плечо.

— Я всё понял, — прошептал он и взялся за голову. — Я перепутал не ампулы. А салфетки! Точнее, порошки! Вместо обеззараживающего…

Парень посмотрел в полные отчаяния глаза девушки.

— Нанёс окситрихлорид фосфора.

Оксана вздрогнула. Вещество казалось знакомым, но она не могла вспомнить, насколько оно опасно. Испуг Леши передался и ей. Может, он хотя бы сейчас поймет, насколько далеко зашел? Хотя бы вызовет скорую. Сам, возможно, сбежит, но это и не важно. Главное, что он перестанет это делать.

— Одно из самых высокотоксичных соединений, — продолжал казнить себя он. — Я обычно храню его в своем кабинете, а тут зачем-то взял его с собой!

На ногах уже виднелись красные полосы. Тело вдруг захватил зуд. Вика подняла руки и стала отчаянно тереть глаза.

— Невероятная ошибка, черт! Теперь понятно, откуда такие ожоги. Они еще и относятся к группе медленно заживающих. Что же я натворил?

Леша захлопнул саквояж, поднял блокнот с пола и быстрым шагом направился к выходу. Вот и всё. Доигрался. Осознал, наконец, какие ужасы творил. Главное, что Вике еще можно помочь. Он сейчас же вызовет скорую или отвезет её в больницу сам! И бедняжка перестанет мучиться. Осталось потерпеть совсем немного. Оксана хотела было ей об этом сказать, но парень её прервал.

— Ах да! — воскликнул он неожиданно, прежде чем захлопнуть дверь. — Совсем забыл. Я же специально так сделал.

За стеной послышался хохот. Ира медленно перевела взгляд на Вику. Она продолжала истошно кричать, закрываясь руками. Из её глаз полилась густая консистенция желтого оттенка с примесью красного.

Такими темпами через пару часов она лишится зрения. А еще через пару часов упадет замертво, так как продолжает чесать кожу на руках и животе до крови, не обращая внимания на ожоги. Именно для этого он и вколол ей огромную дозу обезболивающего.