XXV

XXV

Забудь же мелодию тех городов.

Где Лорд на смерть звать всех готов.

Забудь же то место, где жизнь провела,

Где стены покрыла зола.

Богов же прославим,

В бою за престол.

И камнем кровавым, украсим узор…

Мы будем невинны

Без душ и сердец,

Отчаянны блики

Преступник й подлец,

С душою из камня.

Ребенок трущоб…

Богов мы прославим,

Убитый король.

Тебя я не встречу, мертв уж давно.

Меня не заметешь, вся жизнь домино.

Забудь же легенды чарующий глас…

Создай балладу свою здесь и сейчас.

Пусть боги, которых прославить готов,

Устремлять на смертных свой взор.

И в море безбрежном, русалки найдутся.

Отчаянный путь, вмиг оборвется.

И крик до ушей твоих донесется…

Забудь же мгновенья, восторг тот ужасный,

Богиня все сделает, чтоб ты не был несчастный.

И баллады чарующий глас опять разнесется.

Отчаянья мигом к душе прикоснется.

 Баллада у костра.

* * *

— Он хоть дышит? — интересуется Нил.

Он все так же стоит на стене, вглядываясь в наступивший мрак. Силуэт бога окутывает призрачное свечение. Он похож больше на призрака, злобного духа, пришедшего за отмщением.

— Впервые вижу, чтоб мой братик за кого-то волновался, а чтоб за смертного…для него они букашки, не более, — старуха брезгливо кривится, шагая по пепелищу.

Слышно фырканье дракона. Во тьме, глаза Ил напоминают блуждающие огоньки.

— Извини, — бог спрыгивает на землю, — но я не позволю тебе их тронуть, особенно девчонку. Знаешь, я тут подумал, зачем тебе ее убивать? Для богов человеческая жизнь лишь миг….

— Чтоб уничтожит мир, носитель дара, должен быть убитым. Нужно пролить его кровь.

— Ути-пути, какая у меня кровожадная сестренка, — хмыкает Нил, — тогда я сделаю все, чтоб эта девчонка встретила старость.

— Не глупи, — богиня подается вперед, черные иглы устремляются к богу, слышно как они шипят, пронзая воздух.

— Ты хочешь поиграть? Давай сыграем, — улыбается Нил, — мы ода не сможем навредить друг другу. Может, прекратим цирк? И разойдемся с миром…

Черная тень отделяется от леса. Лео краем глаза замечает, как она устремилась к храму.

— О.…Нет, — путь тени преграждает Хэйн, одежда висит на ней клочьями, на месте раны цветком разросся шрам, — у нас уговор. Она моя. Уйди прочь — грех.

Перед женщиной сложив руки на груди, стоит мальчик. Лео узнает его и кривится, словно от зубной боли.

— Только не это, — Рик хватается за катану.

— Стой, — качает головой Лео, он внимательно всматривается в храм, пытаясь хоть что-то разглядеть за стенами.

Сияние ножом режет глаза. Начинает противно лезть в душу. Оно сочится изнутри храма, заставляя отводить глаза.

— А вот и она — наша матушка, — Нил не смотрит на сестру, но продолжает без ошибочно отражать ее атаки.

— Фил отступай, — командует Ил, — я разберусь.

— Что боишься за свою зверушку? — презрительно фыркает Хэйн.

— Тебе лучше тоже отступить. Не ожидала, что сама богиня мать к нам пожалует, — она делает шаг вперед, Нил преграждает сестре путь.

— Госпожа, — голос у Фила дрожит, — позвольте мне самому все сделать. Я должен завершить начатое дело.

— Ну, уж нет, мальчик. Девчонка моя, — кричит Хэйн, — моя слышишь? Только я могу ее убить.

— Это издевательство, да? — ворчит Лео, — вот так и проигрывают войны, устроив бессмысленную перепалку.

Храм начинает пульсировать, сияние волнами раскатывается по внутреннему двору. Миг и здание храма превращается в кучу зависших в воздухе досок. Они покрытые золотистой стружкой, начинают кружиться вокруг образовавшегося в центре кокона.

— Мне печально видит, моих детей в соре, — мягко произносит богиня, она обнимает за плечи Элиан и Алекс, которая, прижимает к себе Беки.

— Все же не ошибся! Рад видеть вас в почти добром здравии, — улыбается Нил, — держитесь на добром слове? Потихоньку разваливаясь…

— Ты, — словно бешеная кошка, Ил бросается вперед, — убью…

— Советую вам скорее смываться, — улыбается Нил, хватает сестру, удерживает, как бы она не пыталась вырваться.

— Нил… — Маеджо устало смотрит на него, — ты…

— Как видишь, пытаюсь стать добрым. Вроде получается.

— Алекс, — Лео пытается докричаться до опустившей голову девушки.

Она медленно поднимает на него уставшие, блестящие от слез глаза. Юноша вновь кричит ее имя, но она, ни как не реагирует, он срывается с места. Вот только богиня ни на сантиметр не приближается, а как будто становится все дальше.

— Решила похитить смертных? — хмыкает бог, — я ведь все равно их найду.

Маеджо кивает, смотрит с какой-то особой тоской во взгляде на Лео:

— Если б ты только знал, как сильно на него похож.

Золотой свет заливает место, где когда-то стоял храм. Алекса слышит, как Лео вновь ее зовет, но ей больно смотреть на него. Глаза вновь заслоняет пелена слез. Тихо шепчет потрескавшимися губами, зная, что ее услышат:

— Найди меня….

Пепел и кровавый свет луны, вот что стояло перед его взором, даже если он и закрывал глаза, это место не желало исчезать. Где-то рядом фыркал дракон, Лео слышал, как Мирен, чешет свой бок. Чешуйки терлись друг, о друга издавая причудливую мелодию.

Бывало, когда стихал ветер, становилось слышно, как рокочет море.

— Что ж мы остались в суровой мужской компании. — Изрек бог, оглядываясь, — и как самый старший, предлагаю свалить отсюда.

Лео кивает. Рик делает носилки для Ойна, который, пока что не очнулся.

Их ждет путь. Долгий, тернистый путь. В котором, ждут поединки, новые и давно позабытые знакомые, риск, где жизнь словно играя, будет вести тебя на грани смерти.

И он должен ее найти. Как находил ранее. Ведь он пообещал защищать ее, и сделает все, чтоб исполнить это обещание. Он найдет ее, найдет, чтобы вновь потерять…