XIX

XIX

«…То море последняя тайна,

пред храмом хрустальным.

Ловушка для слабых сердец.

Там дева на камне споет лишь тебе.

Оголяя старую рану.

Тебе не увидеть последнего края.

Когда стекленеют глаза,

Мир, идя под воду, заслоняет небеса.

Очнись же мой странник, отведи глаза.

Мы все давно не верим в чудеса.

Забытые всеми, канули в бездну безумия.

Сами с собой тихо беседуя,

Идем по тропе именуемой жизнь.

Там Древние пляшут у нас на пути,

Каждый из них завлекает в грехи.

И боги, покинувшие навеки тот храм,

Не даруют покоя, обещанного нам.

Осталось одно мой странник бесстрашный.

Пройти этот путь, самому, хоть и страшно.

Ты веришь всем сердцем,

Душа все чиста,

Молитву прошепчут уста.

А дева, из брега, взмахнет хвостом,

Покажет на морской глади твой дом.

Не любуйся виденьям тем, не ступай

Не заходи за запретный, последний той край.

Глаза, отведи.

На серен, не смотри.

А в душу свою поскорей загляни.

Там ключ к той загадке

Последней таится,

Хватай уж скорей, не смей остановиться.

Сумеешь ли ты, наконец, отдохнуть?

Не сможешь ли странник, склонится теперь?

Где боги пируют, постучишь ли в дверь?...»

Алекса слушала, как Лео рассказывал о темных богах, она изредка поправляла его и у них возникали живые споры. Ведь оба были уверенны, что правы. Эти разговоры помогали девушке отвлечься. Бу сидел на плече, шевелил ушами, насвистывал несложную мелодию.

Рик шел впереди процессии. Недовольно ворчал, когда друзья отставали, но подгонял их как-то вяло и без всяких усилий.

День сменил вечер, решили сделать привал, когда стемнело настолько, что без магии продвигаться дальше не было никакой возможности. Лагерь разбили у опушки леса, голые ветви деревьев зловеще нависали над ними. Алекса куталась в плед, в надежде уснуть, но сон не желал идти. Она подползла ближе к костру.

Протянув руки, грела ладони, думала о таком далеком доме. Жизнь в Орлиной крепости казалась ей призрачным сном, введеньем, которое ей лишь однажды привиделось. Алексе так хотелось верить в ту далекую жизнь, но она знала, теперь уже знала, что все, то было маской, которую ей показывала тетя.

Счастливое детство, мир, где она не боялась, у нее забрала свихнувшаяся некромантка, желавшая мести. Она забрала у нее все. Но кроме жалости Алекса не могла найти в себе ненависть.

— Будишь так себя изводить, с ног свалишься, — Лео набрасывает на плечи девушки свой плащ, — тебе тоже следует поспать.

Юноша кивком указывает на мирно дремлющего Рика. Он свернулся, под крылом Мирен. Та устав бороздить небесные просторы, крепко уснула.

Алекса мотнула головой. Спать не хотелось, хоть она и понимала, что будет валиться с ног днем, если ей не удастся хоть немного поспать. Друзья решили идти своим ходом, нанимать транспорт оказалось слишком дорого, и тогда б у них не хватило, чтоб нанять, хоть какую-то лодку, когда они прибудут в порт.

— Хочешь, расскажу еще одну балладу? — интересуется Лео, наблюдая за Алекс сквозь пламя костра.

Девушка смотрит в его глаза и видит в них лишь пламя, оно словно впивается, становится его зрачками.

— С меня хватит на сегодня твоих рассказов, — качает головой девушка.

— Но, тебя следует как-то усыпить, — улыбается Лео, — хочешь, сказку расскажу?

Алекса смеясь, качает головой:

— Просто помолчи.

Девушка смотрит на языки костра, одинокие искры поднимаются в воздух, теряясь в черных, бархатистых объятьях ночи. Было слышно, как пламя с шипением и треском пожирает хрупкие, немного сырые ветви.

Бу забравшись под плед уже мирно сопел. Алекса обняла его, вслушиваясь в биения сердца фамильяра.

— Живо спать, — командует Голос, — я не могу находиться в твоем измученном теле. Я засыпаю сам.

— Знаю, просто хочу еще чуть-чуть так посидеть, вдыхать запах костра и хоть на миг стать частью этого мира.

— Засыпай, — тихо пропел Голос, — в колыбели из звезд засыпай. Пусть укутают тебя вересковые поля, и споют тебе на рассвете свирели. Засыпай, дитя ранней звезды…

Голос все пел, девушка ощущала, как ее веки становятся тяжелыми, а тело само кренится в бок. Ее как обычно подхватывает Лео, он укачивал девушку. И словно слыша Голос, подпевает. Совсем невпопад они запели:

— Засыпай на руках у поэта, великая муза, десница зори. Засыпай пусть забудутся беды, и умчишься в далеки мира. Засыпай далеко до рассвета.

Сон укутал ее, потянул на дно. Алекса плыла ведомая мелодией колыбельные. Ей чудилось, что она далеко в детстве. Там где она еще в колыбели. Возле которой стоит что-то теплое и приятно пахнущее.

Это лишь сон, но ей всем сердцем хочется верить в его правдивость.

Утро наступило с проливным дождем. Мирен раскинув крыло, соорудила импровизированный навес. Друзья сидели под перепончатым крылом, пережидая весенний леденящий дождь.

Последние капли гулко ударили о размякшую землю. Дальнейший путь превращался в полосу препятствий. Почва под ногами напоминала болото, которое так и норовило утащить их на дно. Места, где образовывалась лишь сплошная жижа, и не было ни единой кочки, куда можно б было поставить ногу, приходилось обходить.

Устав от звенящей тишины, Рик затянул походную песню, посвященную богини войны. Алекса не слушала, она поддерживаемая Лео, пыталась не упасть. Бу весь, извалявшись в грязи, бегал за Брук. Кошка убегала от него по ветвям деревьев.

На границе земель Небесного Лорда, друзей встретили постовые, их плащи, словно крылья, развевались за спинами. Они учтиво смотрели на путников, изредка переглядывались, но без лишних расспросов позволили продлить путь.

Владения этого Лорда ни чем не отличались от тех же земель отца Алекс. Девушка ожидала увидеть парящие крепости, людей которые поднимаются к облакам. Выразив свое недовольство, она ожидала насмешек, но Лео кивнув, холодно ответил:

— Родилась б ты, пару веков назад, то увидела и детей Мнем, тех кто скидывая кожу по ночам, могли подниматься в облака. Сумела б насладиться парящими крепостями, но все они рухнули на землю и поросли травой их руины. Лишь замок Небесного Лорда, все так же бороздит небесные просторы, — юноша поднимает голову, и кивает на маленькую точку почти у самого небосклона.

Девушка, молча, продолжает путь. Деревушки серые и какие-то пустые. Босоногие дети грустно шлепают по еще мерзлой земле. В воздухе как-то осязаемо витает страх. Чувствуя себя не в своей тарелке, Алекса почти бегом выбегала с тех деревень. Ощущая, как спину ей прожигают безумные взгляды.

— Магия уходит с этих земель, а за ней и жизнь. Мир Маеджо построен на магии, ее крупицами пропитан даже воздух, и когда она покидает эти места, люди задыхаются, — поравнявшись со встревоженной девушкой, произнес Рик.

— Мне не понять этого страха перед миром, в котором магии не будет. Во мне нет магии, — пожав плечами, отвечает Алекса.

— Не думаю, что она исчезнет за один день, да и вообще может, никогда не покинут эти места. Но люди боятся, так, же как боялись и почитали богов.

— Это страх перед неизвестностью, — девушка поднимает глаза к небу, серые тучи затягивают его, превращая в полотно серых оттенков.

Останавливались на постоялых дворах лишь в непогоду, ночи под открытым небом, пугали девушку, но привыкнув, она не могла уснуть под деревянной крышей.

Кошмары не желали уходить, Алекса просыпалась от собственного крика. Понимала что все это лишь сны, отголоски прошлой боли. Но не могла придти в себя. Плохие сны уходили, лишь, когда приходил недовольный Лео. Садился рядом, и как маленькому ребенку пел колыбельные.

Девушке было стыдно и неловко, будучи на постоялых дворах, она зарывалась лицом в подушку, закусывая ее угол, чтоб не тревожить своих спутников криками. В поле или лесу, не выходилось прятать пришествия кошмаров. Она видела тревогу на лицах друзей, но, ни как не могла избавиться от гнетущей тревоги.

Покидали земли Небесного Лорда, когда снег уже весь растаял. Веселые весенние ручейки, бежали среди поднимающейся, прорывающей землю зеленой травы. Птицы начинали вить гнезда. Воздух пропитывался теплом. Души оттаивали от зимней стужи. На лицах прохожих появлялись улыбки, глаза ж их не казались пустыми кусочками льда.

Зима уходила, поджав хвост, бежала прочь от жгучих солнечных лучей. Алекса нежилась под теплым солнышком. Она соскучилась по таким безмятежным дням. Ведь, став заложницей в собственном доме, ей не разрешали покидать ее маленькой, источающей холод комнатушки. Каким бы не был жаркий день, каменные стены впитывали тепло.

Граница Древесного Лорда представляла собой стену со сплетенных ветвей и старых деревьев. Алекс чудилось, что их кроны касаются безмятежно плывущих в небе облаков.

Пройдя мерцающую черту, девушка ощутила легкое покалывание в ладонях. Никто не встретил их, не расспрашивал кто такие, не пытался выведать их магию и цель путешествия.

— Это самые свободные земли, — говорит Лео, — тут все вольны делать что захотят. Никаких законов, никаких стен и запретов. Жители любят местного Лорда. И почитают как бога, ведь он создает им маленький рай.

— Нет таких мест, где все хорошо, — тихо шепчет девушка.

— Местный Лорд считает по-другому.

Горожане учтиво кивали, на их лицах, словно приклеенная красовалась улыбка. Алекс не нравились эти добрые лица, глаза полные счастья, девушка ощущала себя попавшей в фальшивый мир, с настоящими лицемерами, у которых кроме нарисованных лиц и веры в светлое будущее ничего не было.

Каждый город, маленькая деревушка купались в зелени деревьев. Как объясняли трактирщики, у них не бывает зимы, вечное лето. Из-за этого люди не впадают в зимнюю депрессию, не ощущают одиночества или ужаса.

Дни в дороге были одинаковыми и проплывали мимо, не привлекая к себе никакого внимания. Обыденные пустые дни. Даже кошмары и те приходили все реже и реже. Мысли туманились, а время текло, словно песок сквозь пальцы.

У самой границы они попали в маленькую деревушку. Такую крохотную, что и деревней сложно назвать. Всего лишь десять домиков. Над их крышами клубился дымок, по улочкам бродил запах свежей выпечки.

Люди прятались по домам и запирали ставни только друзья проходили мимо. Веселье, которое пропитывались остальные города, испарилось, словно вода ушло под землю. Алекса ощущала себя неуютно, словно попала в один из своих кошмаров.

Лишь пройдя границу и вновь ощутив покалывание в ладонях, она вздохнула с облегчением.

— Как видишь, не все там счастливы, — оборачиваясь, грустно говорит Алекса.

— Кто знает причину их страха, возможно они боятся того что за границей земель Древесного Лорда, — отвечает ей Лео.

Девушка молчит, под ее ногами раскатываются камни, трава у обочины шуршит под дуновением легкого ветерка. Стоя на вершине холма, Алекса отчетливо видела порт, мачты кораблей, пришвартованных у берега.

Скоро она узнает правду. Осталось совсем немного.