XX

XX

Он сидел на крыльце разрушенного дома. Сквозь него проходили люди, канувшие в прошлое призраки минувших лет. Его глаза, смотревшие ранее со злостью и ненавистью, сейчас же были уставшими и полны горечи.

Однажды его заключили в Стертом лесу, он выпал с реальности, и лишь безмолвно наблюдал за миром, вслушиваясь в шепот потерянных поколений. Его сознание угасало, находясь на грани безумия.

Ему больше не хотелось уничтожения мира, не хотелось видеть боль в глазах матери, или погрузить сестру во мрак. Ему хотелось исчезнуть с мира и наконец-то скинуть тяжесть мрака со своих плеч.

Он шел рука об руку со смертью. Танцевал с ней на грани дня и ночи. Повелевал ею, и лишь он мог возвращать ее любимых питомцев в мир живых.

Но ему предстояло безучастно сидеть в месте, где слова время не существовало, где сам он, был никем. Ждал, когда его пробудят, вызволят с вязкой пелены мира, который и существовал и в тоже время был за гранью понимания смертных и богов.

Уставший, изнеможенный темный бог. Он чувствовал как сестра с рвением безумной кошки, ищет его, как цепляется за смутный образ идеального брата. Пыталась найти достойного, единственного смертного кто по силе сравнится с ним. Того кто как и он будет повелевать смертью.

Но либо этот человек еще не родился, либо даже не подозревал о своей силе и мирно доживал деньки в какой-то деревушке.

Покорно ожидая в вязком киселе, бог много думал. Он на крохотные секунды покидал свое тело, но для него они длились целую вечность. И в такие вот мгновения, он слышал шепот раненых, уничтоженных миров.

Крупицы утерянного разума взывали одуматься, свернуть с ужасной дорожки. Шагнуть на свет. Но как сделать шаг, если он погружен в мир теней?

Он ощущал, как верные зверушки его сестры огонек за огоньком гасят надежду человечества на дальнейшую жизнь. И вот замерцал последний, темному богу стало тоскливо и горестно.

Вот был мир, а через миг его не станет. И придет вечная тьма, в которой не сумеет больше зародиться жизнь. Его сестра превратится в сгусток чистого мрака и сольется с этим невероятным потоком ненависти.

Он запрокинул голову. В месте, где должно быть небо, зияла дыра, на которой кто-то словно шутя, разбросал песчинки неизвестных ему звезд.

Было ли ему одиноко среди пустоты, скопления воспоминаний и боли погасших звезд? Нет. Он чувствовал себя невероятно свободным. Утомившись от цепляния за прошлое, за мир в котором он сделал слишком много зла, вот только ничуть не каялся.

Он чувствовал, как поколения сменяли друг друга, как уходили в прошлое и забывались великие Лорды, прекрасные дамы и сильнейшие маги. Замечал как люди все больше и больше отдалялись от богов, прекращая верить в их всемогущество.

Мир так горячо любимый богиней-матерью по крупицы разлагался, гнил изнутри. Это его уже не радовало. Его внимание привлек не желавший гаснуть огонек. Будто тот человек знал, что является последней гранью перед уничтожением всего живого.

Как же ему хотелось увидеть этого человека, но бог покорно ожидал мига освобождения. И этот день настал. Увидев сестру, он ощутил горечь и металлический привкус на губах. Старуха. Тьма выпила из нее всю молодость и жизнь.

А ведь виноват во всем он. Это его руки вручили ей тот нож, его уста шептали лож. Приемником же оказалась женщина лет тридцати с совершенно безумным взглядом и желанием мести. Она овладела ее разум, как когда-то чернота проникла в его душу.

Богу стоило лишь подыграть. Притворится. Но он ощущал, как мир изменился за время его отсутствия. Все будто было таким же, но на самом деле хрупкое равновесие шаталось, словно гнилой зуб.

Он, надев маску с улыбкой, наблюдал за тем, как глупый человек с легкостью перешагнула запретную для всех смертных грань. Ту черту, через которую даже боги не спешат переходить.

Теперь она сумеет коснуться смерти. Сумеет ощутить какого быть богом, решая судьбы смертных. Только сама будет медленно таять изнутри.

Зима подходила к концу и бог, долго размышляя и всё обдумывая, все же отправился на праздник весны. Люди не изменились. И чего же он ожидал? Других лиц, магии или того что из их сердец уйдет мрак? Нет, он знал, что так и будет, только горечь осталась.

Живое море поглотило его, и на единый миг он ощутил себя живым. Словно только созданный богиней-матерью он увидел прекрасный мир. Место, в котором хотелось бы остаться навеки.

Размышления о вечном, прервал выплеск ненависти в его сторону. Улыбнувшись словно довольный насытившийся кот, он продолжал плыть по волнам музыки. Прекрасно зная, чья злоба в данный момент сверлит в нем дыры.

На том же празднике он впервые коснулся того смелого огонька. Он не источал магию, но бог знал, ощущал, что она все, же была в том теле. Однажды кто-то выпил ее. И бог знал, кто на это способен.

А во всем виноват он. Его мрак и желание уничтожить мир. Раскаивался ли темный бог? Возможно. Но было слишком поздно, мрак стал частью его Я, а он стал — мраком. Больше не было пути назад. Оставалось подождать, пока сестра уничтожит последний огонек, и жизнь в любом ее проявлении прекратить свое существование.

Только темный бог не любил ожидания, что-то делать ему да придется. Наблюдать за сестрой, не позволяя ее игрушкам навредить и так рушившемуся миру. Следить, чтоб некромант не трогала этот же огонек. Что же в ней такого особенного? Ничего, она слишком обычная в этом сумасшедшем мире. В этом и есть ее уникальность.

* * *

Стоя еще там на холме Алекса, ощущала прохладный морской бриз на своей коже, на губах чувствовался привкус соли. Над их головами почти у самых облаков, раскинув белые крылья, парили чайки. У пристани мирно покачивались суда, скрипя старыми мачтами.

Солнце жгло не по-весеннему, девушка поднимала руку, лишь бы заслонится от его лучей. Идущий рядом Лео, весело насвистывал, шагая под наколдованным облачком.

Портовый городок раскинулся на много миль. Покосившиеся домики, не прижимались друг к дружке, а наоборот находились на огромном расстоянии друг от друга. К пирсу вела единственная улица. Она широкой лентой вилась среди домов.

Сам город находился в своеобразной нише, с трех сторон его окружали горы. Только главной достопримечательностью являлось море. Его синева приковывала взгляды, заставляла забывать о жаре, манила своей прохладой.

Запахи портового городка окружали ее причудливым букетом. Пыль, поднятая сапогами забивалась в нос, тяжелый застоявшийся запах давно немытого тела упорно сочетался с вонью разлагающейся рыбой.

Горожане не обращали на них никакого внимания, ведь чужаки были не редкостью. Рик настороженно косился на шатавшихся, нетрезвых мужчин. Рука самурая покоилась на катане, он в любой момент готов оголить свое оружие.

Лео держал на руках Брук, та насторожившись, куда-то всматривалась. Даже Бу мирно сидящий на плече Алекс заволновался. Они чувствовали нечто, о чем не могли догадаться люди.

— Что происходит? — охрипшим голосом интересуется девушка.

— Этот город пропитан особой магией, — отвечает ей Голос.

— Здесь есть нечто не похожее ни на людей, ни на нас фамильяров, — говорит встревоженный Бу, — мы способны чувствовать любой поток магии, а это нечто другое.

— Даже магия Древних другая, — додает Брук.

— Словно здесь поселился бог, — с каменным лицом произнесет Лео.

Алексу охватывает та же паника что и ее друзей. Ей становится некомфортно среди людского потока, девушка желает быстрей вырваться на свободное пространство. Она всматривалась в лица пытаясь понять, кто же вызывает у них такую сильную тревогу.

Вокруг женщины с короткими волосами, мужчины с рыболовными снастями. Босоногие дети бегают, вокруг сбивая всех с ног. Рядом держа маленькую девочку за руку, проходит мужчина. Он выглядел бы совсем юным, если б не седые пряди в его золотистых волосах. Кроха не улыбается, ее глаза не по-детски грустны, маленькие ручки сжимают бумажного журавлика.

Совсем рядом заливается плачем младенец, его на руках укачивает закутанная с ног до головы женщина, видны лишь ее испуганные глаза.

Алекса представляла порт совсем другим. Она помнила рассказы няни, которая сидя у камина и держа маленькую девочку на коленях, описывала ей чудесный порт. Девочка рассматривала картинку в старой потрепанной книге.

Это же место, пропитанное вонью и нечистотами, которые чудом еще не добрались до воды, медленно разлагалось.

Рыбаки, перекрикивая друг друга нетрезвыми голосами, спорили, чей улов лучше. Алекса проходя мимо, ёжилась, ощущая холодок на коже. Рик все время держался рядом, ни на миг не сводя глаз с девушки.

— Следует разделиться, — говорит Лео, — так быстрее сумеем найти нужное судно. Встретимся здесь через два часа, — и, не дожидаясь ответа, бодро зашагал прочь.

— Пойдемте, — кивает Рик, идя в противоположную сторону.

Только люди слышали, куда направляются путники, у них возникало много отговорок, почему их судна не могут выйти в открытое море. Были и такие моряки что, откровенно грубя, говорили, что они идут на верную гибель.

Выбившись с сил и разуверившись, что им удастся хоть как-то выплыть с порта, Алекса со скучающим видом шагала за Риком.

— Это вы ищите корабль для путешествия к проклятому морю? — интересуется кто-то за их спинами.

— Это не проклятое море, а лишь море сирен, — вздрогнув от неожиданности, отвечает Алекса.

Оборачиваясь, она видит щуплого старичка, хитро смотрящего на нее. Он смешно водит густыми бровями.

— Девочка я выразился правильно, то море проклятое. Эти чудища, которых ты назвала сиренами — потопили много судов, они утащили на дно множество славных моряков. Никто в здравом уме не согласится вас туда отвезти. Все боятся.

— Нам нужно попасть к храму солнца, — говорит Рик.

— Если вы хотите помолиться богини-матери, то выбрали не подходящее время, — жестко отвечает старичок.

— Не в этом дело, — мотает головой девушка.

— Вы не местные, и я вам дам бесплатный совет, лучше бегите. Сирены были когда-то прекрасными хранителями храма солнца, однажды превратились в ужасных монстров, ни кому не удалось выплыть оттуда живым, — качает головой старый моряк.

— Если мы знаем о них, то кому-то удалось выжить, — протестует Алекса.

— Это мир магии девочка, выжить в нем не обязательно, — прищурившись, отвечает он, — если корабли не возвращаются оттуда, как думаешь, послали б мы разведотряд? Который, не подплывая близко сумел бы разузнать обстановку.

— Послали б, — шепчет девушка.

— Я видел все своими глазами, обломки судов, крики тех кто, не успев погибнуть, мучились, не имея возможности спастись с объятий сирен.

— Вы их не спасли? — дрожащими губами спрашивает Алекс.

— Нет, — качает головой старик, — струсили, сбежали, спасая свои шкуры. Меня на протяжении многих десятилетий мучают кошмары, где повторяется один и тот же образ.

— Есть ли другой способ попасть в храм солнца? — интересуется Рик.

— Увы, такого способа нет, — качает головой моряк, — как и говорят древние легенды, последнее испытание море сирен.

— Значит, если мы его пройдем, то попадем в храм, — говорит девушка.

— Девочка, сирены обезумили и уничтожают любого, кто сунется в их воды, — горестно качает головой старичок, — но я знаю одного безумного моряка, кто рискнет отправиться туда, если вы ему хорошенько заплатите.

Алекса и Рик обмениваются взглядами. Тот моряк их единственный шанс попасть в храм солнца. Старый моряк сует девушке в руку пожелтевший кусочек бумаги и насвистывая себе что-то под нос, уходит прочь.

В назначенное время встречают Лео и рассказывают о своих результатах поиска. Юноша кивает и показывает разодранный рукав, как доказательство не дружелюбия моряков.

По указанному адресу отправляются сразу же. Брук недовольно шевеля хвостом, ворчит, что им так и не удастся добраться до храма. Бу не разделяет ее пессимизма, за это Алекса ему очень благодарна.

Перед ними возникает старая лачуга, которая с первого взгляда выглядит заброшенной. Крыша полу разрушенная, по стенам ползет паутинный узор, оконные глазницы затянуты какой-то непрозрачной пленкой.

— Кто вы такие и зачем пришли? — на пороге с гарпуном в руках появляется мужчина.

Алекса узнает его, это он шел не так давно с маленькой девочкой. Малышка выглядывает из темного проема.

— Мы пришли с миров, — подает голос Лео, — мы ищем корабль и нам посоветовали вас.

— В порту много судов лучше моего, зачем вы пришли? — недоверчиво спрашивает мужчина.

— Мы хотим отправиться в храм солнца, и старый моряк сказал, что лишь вы поможете нам, — говорит Алекса, — мы хорошо вам заплатим, и обещает в целости и сохранности вернуть домой.

— Хотите проплыть море сирен? — недоверчиво интересуется мужчина, но гарпун опускает, — что ж ваш выбор. Проходите, обсудим условия сделки. Меня зовут Ойн, а эта кроха моя дочь — Беки.

Сидя за столом и держа в руках кружку Алекса, рассматривала моряка. Ему на вид около тридцати, в золотых волосах видны седые пряди, у карих немного, уставших глаз, залегли морщинки. Девушка задумывается над цветом его кожи, то ли он от природы такой смуглый то ли от солнца.

Малышка Беки спряталась, только незваные гости перешагнули порог дома. Рик обсуждает с Ойном условия путешествия, оба остаются довольны.

Устав их слушать Алекса берет в охапку Бу и отправляется на поиски малышки. Ее словно магнитом тянет к Беки. Находит ее на заднем дворе. Девочка качается на самодельных качелях и только заметив, Алекс вскакивает и хочет бежать в дом.

— Я не наврежу, — примирительно говорит девушка, поднимая в воздух руки.

Беки внимательно смотрит на нее, о чем-то думает, потом кивнув, несмело улыбается.

— Меня зовут Лекса, это Бу, — девушка указывает на своего фамильяра, — тебя ведь Бека зовут?

Еще один кивок, малышка подходит еще ближе. Алекса может рассмотреть нереальный цвет ее глаз, словно огонь поселился в них. И сама девочка больше похожа на сгусток пламени. Ее огненно рыжие волосы пушистыми волнами струятся по плечам.

Малышка протягивает руку и несмело касается щеки Алекс. Девушка улыбается Беки, та показывает второй рукой на качели. Алекса послушно идет за девочкой. За все время кроха не произнесла ни слова.

— Она родилась немой, — к ним подходит Ойн, — ты первый незнакомый человек с которым моя дочь наладила контакт. Я рад этому, тем более нам предстоит совместный путь.

— Вы возьмете, Беки с собой? — удивляется девушка.

— Я ее всегда беру с собой, оставить дочь не на кого, — отвечает мужчина, — да и Беки любит море.

Девочка смеется, протягивая руки к отцу, тот поднимает ее, она обхватывает ручонками его шею.

— Выплываем на рассвете, — говорит Ойн, идя в дом, — пока море не решило устроить нам шторм.

Алекса идет следом, в доме тепло и пахнет травами. Лео приветливо машет рукой, сидя у стены на куче подушек. Рик рассматривает лезвия катан. На душе становится так спокойно, девушка прислоняется лбом к стене, понимая, что глупо улыбается.

— Скоро все закончится, — от чего-то грустно думает Алекс.

— Это только начало, девочка, — возражает ей Голос, — разве тебе не понравилось путешествовать? Узнавать мир не из баллад и легенд, а самой становится частью пишущейся истории.

— Не думаю, что о моих приключениях напишут хоть одну балладу, но ты прав видеть мир своими глазами гораздо приятней.

— Я за вечное приключение и познание новых земель, — весело отвечает ей Голос.

Девушка улыбается, понимая, что совершенно согласна с ним.