VII

VII

«… Мой странник, спою лишь тебе,

О тайной, невиданной судьбе.

Ты хочешь секреты мои разузнать,

Но со смертью, не позволю беседовать.

Зима укроет в своих объятиях,

Ничто не обрушится от проклятиях твоих.

Только….

В ночи прячется страх, он кутает нас в подолы

свои.

Ты не замечаешь, как придет мрак.

Он через губы выпьет мысли твои.

Ты смотришь без боли глазами пустыми.

Ты смотришь без слез на останки свои.

О дочь чародея, тебе не спасти их мысли пустые и

души свои.

Твою боль не проверить…

И прах весь собрать…

Драконьи останки нам выплюнет мрак.

Шагая по краю, где ночь и день,

Найдешь ли то сердце, где души живут?

Таится ли мрак в скелета глазницах?

И свет той души скользнет по ресницам?

Златом вход не смей, не плати, и выход оттуда скорей

не ищи.

Там волчьим оскалом встречают гостей,

Чьи души остались за дверью….

Не смей, не ищи.

Кто там погибает, вернется не раз,

Запомни одно, бойся тех глаз, что уже за спиной….»

Баллада у костра

— Подняла задницу, и очнулась, — истошно завопил голос.

Холод проникал в мозг, замораживая любую мысль о тепле. Погружаясь в ледяную ловушку, девушка подавляла желание навечно остаться в ней. Безжалостно холодные пальцы зимы проникали под одежду, неся в себе опасность. Ей не выбраться с морозного плена. Ветер коснулся ее заледеневших щек. Боль была такой невыносимой, что Алекса закричав, рывком поднялась.

— Ты прекрасно меня слышишь, не дай себе замерзнуть. — вновь заорал голос.

— Мне страшно. Всю жизнь я боялась тебя, — девушка чувствует, как мысли текут, словно вязкий сироп.

— Не бойся, даже если весь мир исчезнет, я все равно останусь в твоей голове. Считай меня наставником, никак не врагом. — уже миролюбивей произнес голос.

Она, дрожа, сидела посреди белой пустыни. Вокруг, маленькими алмазиками, поблескивал девственно белый снег. Он крупой сыпал на ее растрепанные волосы. Глаза испуганно метались по белому ковру.

Взгляд зацепился на лежащем рядом теле. Оно безмолвным бревном лежало лицом вниз.

— Лео, — пытаясь ползти к нему, завопила девушка.

Неверный шаг и она застрянет в снежных объятьях. Шаг, еще б чуть-чуть. Она тянет к нему замерзшие, покрасневшие от холода пальцы. Девушка ощущает, как под ногой проваливается земля, и она погружается по пояс в ледяной кисель.

— Осторожно, — пауза, — почему ты вечно не слушаешься?

— Лео, — жалобно пищит девушка, — Нил тебя побери, очнись же.

— Ругательства тебе не к лицу, — все так же валяясь в снегу, произносит парень.

— Живой, он живой, — завопил голос.

Он поднимает голову. Под глазами появились черные круги, губы посинели от холода. Русые волосы, покрывшись тоненькой корочкой, торчали в разные стороны. Щеки пылали не здоровым румянцем.

— Нужно выбираться, — Лео хватает девушку за руку, протаскивает через липкий холод, к себе, — где ж мы? И куда делась эта сволочь именуемая библиотекарем.

— Посреди зимы. Прости, я не догадалась, кто же он на самом деле, — Алекса ощущает как горячие слезы, остуженные северным ветром, превращаются в кристаллики льда.

— Я пытался предупредить. Но, во-первых — ты меня не слушала и, во-вторых, этот гад Древний, как-то блокировал меня.

— Это сейчас не важно. Нужно выбираться отсюда и искать наших фамильяров. Умереть от переохлаждения я не собираюсь. — ворчит Лео, взмахивая рукой, расчищает им путь.

Отброшенные магией горсти снега, аккуратной стеной поднимаются по обе стороны, от продрогших путников.

— Бу, Брук, где вы? — срывая голос, кричит Алекс, ее испуганный вопль разносится над безмолвно застывшей белой пустыней.

— Они где-то рядом, я их чувствую.

— То, что ты их чувствуешь, не значит что они в порядке, — отзывается Алекс.

Вдалеке замаячили высунувшиеся из-под снега синие уши. Они зашевелились, словно прислушивались, и тут же пропали с виду.

— Бу, — то ли облегченно, то ли умоляюще выдохнула Алекса.

Поблизости как крот кто-то рыл снег. К удивленно застывшим друзьям, донеслось сопение, чихание. Когда к ним оставалось пару шагов, толстый слой снега взлетел в воздух.

— Так-то лучше, — отряхиваясь довольно произнесла Брук, за ней обмахиваясь длинными ушами стоял Бу.

— Видишь, они живы.

— Вы живы, — облегченно прошептала девушка.

— Не в тех сомневалась, — поведя хвостом, морщится кошка.

— Вот все и в сборе, нужно скорее выбираться, тут собачий холод. Я уже рук не чувствую, — выдыхая клубы пара в морозный воздух произносит Лео, — увидеть хоть единый признак человечества. Когда оно так нужно, вечно не найдешь помощи.

— Возможно мы среди Вечных Льдов, если это так мы превратимся в льдинку и все, конец, — стуча зубами, хрипит Алекс, она ощущает как холод, поднимается все выше. Ноги становятся тяжелыми. Живот сводит от ледяных пальцев зимы, которая понемногу добирается к сердцу.

Поддерживая обессиленную девушку, Лео медленно продвигался вперед. Начинался снегопад, колючие снежинки летели в лицо, заслоняя обзор. Норовили залепить глаза, коснуться желанного тепла, чтоб навеки растаяв, скатится капелькой влаги, по начинающей леденеть щеке.

— Не смей засыпать, — Лео подхватывает обмякшую девушку на руки.

— Мне спеть или шутку рассказать? Только не смей засыпать. — Голос начал кричать.

— Лео, не позволит нам умереть.

Голос издает странный звук.

Она слабо шепчет, в его заледеневший плащ. Каждый шаг становится все труднее. Ноги примерзают к земле, ветер, налетая, забирает последние капельки тепла. Парень крепче сжимает Лексу, будто пытается отдать ей частичку своего тепла. Может это немного облегчит ту боль, которую приносит ей зима.

Снег под ногами становится все скольже, не удержав равновесие, Лео падает на колени, все также прижимая к себе девушку.

Странный смешок вырывается с его потрескавшихся губ.

— Я не верю в то, что боги услышат, но сейчас самое время молится. Если вы меня слышите, спасите ее. За себя не прошу, сами знаете почему…

Ветер усиливаясь начинает завывать. Снег валит будто среди облаков, кто-то распотрошил наволочку со снежинками-перышками. Тусклый солнечный свет, едва пробивается сквозь пелену.

Далеко, очень далеко, перебивая бурю, донёсся собачий лай. А потом будто услышав просьбу Лео, человеческие голоса, слились с гулом ветра.

С последних сил, парень поднимается на немеющие ноги, идет туда, шатаясь, подталкиваемый порывами ветра, рядышком не отставая бегут фамильяры.

— В буре кто-то есть, — все-таки боги услышали его.

Потерять сознание Лео так и не смог. Будто это было его наказание, чувствовать боль и, балансируя на грани не суметь хоть на миг забыться. Пришедшие на помощь люди, уложили Алексу в сани, без лишних расспросов, помогли добраться к городу.

Каждый нерв в теле парня, соприкасался с ледяными порывами. Будто пальцы зимы, с силой сжимали оголенную плоть. Не имея сил даже закричать, Лео закрыв глаза, пытался отгородиться от мира, кануть в такое спасительное забытье.

Тепло пришло неожиданно. Сначала будто узнавая, кто это, коснулось его пылающих щек, у него не было сил не только кричать, но и хрипеть.

— Быстрее, — парня аккуратно положили на что-то мягкое, по всей видимости, кровать.

Тепло, обхватив Лео в свои крепкие объятья, причиняло больше страданий. Его сознание было заперто в обессилевшем теле.

— Уйдите, — распахнулась дверь, звонкий девичий голос принялся командовать, — им нужно больше пространства, ваше тут стояние ни как не поможет. Принесите больше одеял, живо. Не стоит терять ни минуты, у них может, больше нет времени.

Прохладные пальцы коснулись, горящего лба парня. С него капля за каплей выходил холод. Только ощутив, что в тело возвращается хоть какое-то понятие тепла. Он вскочил, перепугав стоящую рядом девушку.

— Мне не нужна помощь, — хрипя, выдавил он, — помоги ей. Теперь я сам могу, о себе позаботится.

Синие глаза испуганно округлились, на немного кукольном лице мелькнул страх.

— Я сумею позаботиться о вас обеих, — вторая рука девушки лежала на лбу у Лексы, она не шевелилась.

— Сказал же, ей твоя помощь нужнее, — Лео обхватил себя руками, мир перед глазами заметно поплыл. — я тебя не прощу, если с ней хоть что-то случится.

Не ответив, девушка нахмурилась. Положила вторую руку на уровень сердца. Пальцы, а потом и вся ладонь незнакомки начала сиять. Белый, переплетался с синим. Красный, норовя догнать зеленые вспышки, разлетался алыми искрами.

Хрип сорвался с едва приоткрытых губ Алекс. Ее тело выгнулось, на миг, балансируя в невесомости. Заботливо приобняв девушку, ее спасительница уложила ту обратно. Накрыла принесенными одеялами, пристально посмотрела на Лео.

Тот, не обращая на нее ни какого внимания, вытряхивал с себя льдинки, в которые превращался свой внутренний холод.

— Если ты маг льда, почему не защитился от бури? — устало сев на пол поинтересовалась девушка.

— Один весьма хороший человек, любезно забрал у меня почти все силы, — отряхивая плащ, отвечает Лео, минуту спустя добавляет, — спасибо за помощь.

— Я, Наоми. Твоя спутница, к рассвету поправится. Ей нужен сон, ведь бывало только в нем исцеление. Уставшим душам, всегда принесет покой, — она слабо улыбается.

— Лео, спасенная тобой девушка — Лекса. Мы держали путь в Мирно, но потом многое случилось, безнадежно сбились с пути.

Девушка, испуганно вскрикнув, прижимает к груди ноги, ее тело начинает трясти.

— Вы.… Как вам удалось сбежать?

— Откуда? — непонимающе спрашивает парень.

Он видит, как на глаза Наоми наворачиваются слезы, она начинает накручивать на палец белокурую прядь, по-видимому, это ее успокаивает.

— С земель Серого Лорда. Уже десять лет, он держит границы своих владений под мощным заклятием, не выпуская никого, редкие сбежавшие счастливцы рассказывают ужасные истории. Но и без них, весь континент знает о морях крови, которые проливает Серый Лорд, в народе ему дали имя Кровавый. Он, считая простых людей, не наделенных ни какой магией — проклятыми, винит их во всех бедах, убивает или ссылает на рудники, где они все-таки погибают.

— Нам говорили, что все Лорды так делают с простыми людьми, — опершись о стену, выдавливает Лео.

Вот только он знал правду. Прятался под чужими личинами. Изменял память, спутывал прошлое и настоящее. До момента, когда он встретил Лексу, не веря в свое будущее. Брук, возмущалась его идее пойти с девушкой. Но он больше не мог седеть на одном месте, изображая покорного сына, ведь те люди не были его семьей.

Все его родные бросили. Ушли в далекое прошлое, обменяв его на звон монет, магию или знание будущего. Все они, не имели ни какого значения. Он не понимал, почему ему так захотелось помочь, оборванцу из храма богини Эйн.

— Так было давно. Маги и люди научились жить в мире, хоть и не все. Мы пытаемся взаимодействовать, работать слажено как один великий механизм, в котором если сломается одна, хоть самая крошечная деталь, жизнь остановится.

— Куда же нас занесла судьба? — спрашивает Лео, когда молчание затягивается.

— В земли Рубинового Лорда. Не буду утверждать, что он великий правитель, вот только уже который год мы живем спокойной, размеренной жизнью. Люди улыбаются, и никто не теряет своих близких, а это главное. Здесь все равны.

— Далеко ли граница владений Песчаного Лорда? — интересуется Лео, вспоминая, зачем он отправился в путешествие, и какая цель у его спутницы.

— Три дня пути, — охотно отвечает Наоми, — вот только зимой уйдет больше времени. Пока не оправитесь и не наберетесь сил, вас не отпущу.

— Зима. Уже зима. — юноша прикрывает глаза. Он помнит, что дверь библиотеки, отворилась около недели назад, а это была ранняя осень. Время странная и очень сложная штука. В местах, где для одного оно останавливает бег, для других оно почему-то его ускоряет.

Лео надеялся, что до зимы они хоть перейдут пристанище душ и окажутся на второй части материка. По-видимому, выходит не так легко как хотелось.

Теперь зная, что обычных людей не везде считают за скот, он ощутил облегчение. Лексе не грозила опасность, по крайней мере, пока что. Ведь кто знает, что может таиться за поворотом, а может это что-то куда опасней свихнувшегося Лорда?

С давних времен, люди верили ( все маги и не маги), что Лорды посланники богов. Они и высшие жрецы храмов имеют непосредственную связь с покровителями этого мира. На самом деле боги давно перестали отвечать на просьбы людей. Не по причине, что последние перестали верить, просто богов больше нет в обители среди облаков.

Он помнил тот день, когда разгневанная богиня-мать свергла детей на землю, не желая видеть вечно ссорящихся богов. А он Лео, стоял на каменистой почве, наблюдал как облака почернев, выплюнули одного за другим, четыре пытающих шара, в котором были заключены дети Маеджо. Она отправила их на землю, во благо, чтоб они исправили свои ошибки.

Тогда земля под его ногами разверзлась, и континенты стали такими как они есть сейчас. Богиня-мать отдала детям почти пустые земли, на которых они сами создали тех, кого обязаны защищать. Первых людей, тех, кем так дорожила Маеджо, светлые боги уничтожили в войне, за право показать своей матери, кто из них лучший. За то и поплатились.

Это было так давно, что даже земля, на которой лилась кровь, не помнит тех страшных событий.

И он, Лео, немного призабыл какого это жить во времена, когда ты можешь узрить истинного бога, который просто спустился на землю понаблюдать.

Раздосадованные дети, заключенные на своих клочках земли, укрылись в храмах, возникших в тех местах, где впервые ступила их нога. И тогда медленно, столетие за столетием, создавались народы, которые и населяют сей мир, так любимый богиней матерью.

Сейчас, находясь на землях богини Эйн, Лео чувствовал покой. Самая младшая в иерархии богов, отличалась покладистым нравом и была такой же миролюбивой как мать. От нее и пошли маги и обычные ни чем не примечательные люди. Кому-то ведь нужно было создать, простой без всяких причуд народ.

Эйн, особо покровительствовала путешественникам, оберегая их в пути от всяких невзгод. Ведь сама не сидела на месте. Ее Лео, на земле видел больше других.

Клочок суши богини путей, был соединен тонкой полоской мертвых, заселенных душами земель, с континентом, как казалось Лео, загадкой.

На нем под покровом ночи, свете ночной владычицы и раз в столетии проплывающей мимо маленькой звезды, дарующей миру невероятно прекрасный сиреневый свет, и возник народ тени. Они словно мотыльки порхали в ночном небе, скидывая свою кожу, превращались в нечто несущее божественное начало.

Ходили легенды что они, дети богини Мнем, варят некий чудесный нектар дарующий бессмертие. На самом деле богиня наук, покровительница знаний создала бессмертный, единственный такой в своем роде народ. Если не считать Древних, но разве сравнимы восемь грехов, с целым континентом вечно молодых и никогда не сумеющих умереть людей?

Земли же богини-войны и бога мореходства были настолько далеко друг от друга, насколько позволял мир, ведь из-за спора этих двоих все и началось.

Офозин самый вспыльчивый и не контролируемый из этой славной четверки. Ему достался очень маленький островок, со всех сторон лишь бескрайний океан. Богу ничего не оставалось, как создать свой дом под бесконечной водной гладью. Лишь иногда его дети, выглядывали на сушу, будто сообщая: мы еще живы, и умирать, не намерены.

Рхея, прекрасная дева воин, по праву заслуживала титул сильнейшей, возможно и лучшей из Светлых богов. Она одетая в простое одеяние, на поясе носила верный меч, с которым повидала не одну славную битву. Свой народ она создала последним. Это могучие воины, живущие лишь для одного — сражаться. Только один, случайно выбранный ребенок становился поистине счастливчиком. Рхея вместе со своим знаком, дарует ему невиданную силу.

Был еще один народ. Его создал тот, кого давно нет в этом мире. Его телесная оболочка рассыпалась, а душа стала место, в которое приходят души умерших. Дети этого бога вынуждены скрывать свой истинный лик под мороком, боясь своей уникальности, как проклятия.

Они имеют звериные уши и хвосты. Чуткий нюх, могут найти кого угодно и где угодно. Нет. Остин не являлся один из них. Он лишь Древний, одно из порождений Стертого леса.

Так вот бог создатель зверолюдов — Юпропайос. Тот, кого все величают богом отцом. На самом деле им не является…

Но были и другие дети, о которых богиня-мать не хотела вспоминать.

За окном загорался рассвет, несмелые солнечные лучи касались укрытого белым одеялом мира, который, укутавшись в нее с головой, спал, видя зимние сны.

Алекса проснулась от легкого прикосновенья, возле нее свесив лапки с кровати, сидел Бу.

— Я так слаб, мой друг, — шмыгнув носом, произнес он, — я не имею сил, чтоб защитить тебя, я не достоин, быть твоим фамильяром.

— И я стал тебе обузой, просто противный голос в голове, который ничего путевого посоветовать не может, — горестно выдыхает голос. — много говорил, вот ты и не стала слушать.

— Я только сейчас поняла, что ты всегда был моим другом. — девушка замолкает, — прости, что не слушала.

— Давай жить дружно.

— Но так я не маг, и ты по моей вине не имеешь магии. — замотала головой Алекса.

— Забираешь всю вину на себя, как же благородно, — вновь шмыгнув носом, ворчит Бу.

— Где я? — оглянувшись, интересуется девушка, — я помню лишь боль, режущую глаза, белую пустыню.

— После того как ты отключилась, нас нашли люди, потом и я уснул.

— За время, проведенное с тобой, я могу с уверенностью сказать: ты в безопасности, — фамильяр рассказывает все, что накануне сумел узнать от Наоми. С каждым его словом, лицо Алексы светлеет, и она облегченно вздыхает.

— Знаешь, возле тебя есть не только один друг. Лео отлично подойдет на эту роль.

— Ты ж его вроде недолюбливал.

— Он спас тебе… нам жизнь, не один раз, так что я немного сменю о нем свое мнение.

Скрипя заржавевшими, давно не смазанными петлями, отворяется дверь. Комната наполняется ароматным, щекочущим ноздри запахом вкусной еду.

С подносом в руке, несмело заходит Наоми, увидев, что Алекс проснулась, девушка несказанно обрадовалась.

— Ты еще слабая, — услышав о том, что Алекса, хочет, прогуляется, запротестовала девушка, — вот я тебе супчик приготовила, он должен придать сил. А не захочешь, есть, буду с ложечки как ребенка кормить.