IX

IX

Рожденный во свете, сумеет ли кануть во мрак? Возможно, родится с черной, зыбучей дырой в груди, которая по праву заменяет душу?

Крик пронзил, остывший от холода воздух. Ребенок, тянулся к застывшей над ним луне. Его маленькие, дрожащие ручонки, покрывали алые, замершие бусинки.

Рядышком, на пожелтевшей листве, закрыв глазки, сидел еще один малыш. Окутанная золотом девушка, протянула к ним руки.

Возможно, рожденному во свете суждено править тьмой. Его завораживали алые капельки на руках. Он поднял их так, чтоб лунный диск, будто бы был заключен в алом субстрате. Тихий смех вырвался изнутри. Второй малый, удивленно открыв глаза, взглянул на него.

Девушка, скинув золотой плащ, окутала им детей.

— Теперь я не одна, — прозвенел ее голос.

— Кто же мы? — заговорил малыш.

— Мои дети. — улыбнувшись произнесла она. — Боги этого мира.

Глаза цвета золота, смотрели с укором, будто он не просил божественной силы, не просил этого мира. В детской душе должен быть свет, который лишь со временем может угаснуть или разгореться, становясь все сильнее. Но его мрак, был с ним всю вечность, пока он рос, становился богом, делал все, то, что говорила богиня-мать.

Лишь наблюдал как его сестра, улыбалась солнечным лучам, пока он прятался в тени. Будто загнанный, ослабленный зверь, которому суждено жить и умереть во тьме. Силы, которые превращали его жизнь в ад.

Все что создавала его сестра, он уничтожал одним прикосновением, выпивая их души. Когда свет сменял мрак, а на небе плыла невозмутимая луна. Те души приходили к нему, их босые ноги касались заледеневшей травы.

Было ли ему страшно? Чувствовал ли он цепенящий разум восторг? Был ли он одинок?

Был, чувствовал, все это, заставляло его ненавидеть самого себя. Ненавидеть богиню за то, что создала его таким. Он смотрел в ее золотые глаза, видя в них отражение своих.

— Я боюсь, — сцепив руки в замке, он не решался прикасаться к ней.

— Не бойся, — она дотронулась до его бирюзовых волос, — я буду рядом.

— Мой дар, мое проклятие. Я не хочу этого. Ранее мне казалось, что я велик. Касаясь живых существ, созданных сестрой, я давал им покой, которого на самом деле они не желали. Этого покоя, желал лишь я. Зачем ты создала меня таким?

Он поднял на нее заплаканные глаза, в надежде найти поддержу и успокоение. В глазах богини-матери, среди золотых лучиков света, он увидел, раскаянье.

— Все твои слова лож, — он вскочил, — не нужна мне твоя защита или признание.

— Стой, Нил. — Тогда впервые, мир, созданный ею — окутала мгла. Она исходила с сердца ее сына. — Дитя мое ты ошибаешься.

— Где есть свет, всегда будет мрак. Я твой мрак, от которого ты избавилась, изгнав из своей души в мою.

Граница — тонкая мерцающая занавеска, за которой бурлит другая не виданная прежде жизнь.

— Зря вы одежкой теплой запаслись, — только к границе осталось пару километров, заворчал Голос, — скоро будет жарко, очень жарко.

Песок жег босые стопы, солнце неуловимо подогревало уставшие от путешествия, измученные головы путников. Повозку пришлось оставить, она вместе с лошадьми начала погружаться в зыбучие пески пустыни. Оставив их у границы Лео, первый шагнул под палящие лучи солнца.

Алекса скинула плащ, закатила рукава тоненького свитера, обрезала штанины, сделав немного потрепанные с висящими нитками шорты.

— Обмотай ноги лоскутами от штанов, так хоть на немного уберешь боль, — посоветовал Голос, — да и так лучше, нежели стопы жарить.

Девушка вздохнула, до земель Песчаного Лорда, она упорно пыталась не замечать голоса в своей голове, не слушать его советов. Каждый раз, делая все по своему, и каждый раз ошибалась. Она аккуратно, как умела, немного под руководством Голоса, который знал, как повязать портянки, на время обезопасила свои ноги.

— Откуда ты все знаешь? — поинтересовалась Алекс, она шла за друзьями, которые последовав ее примеру, повязали на ноги куски ткани.

— Я просто вумненький. — хихикнул Голос, — как вутка.

— Где-то рядом должна быть деревушка, — прохрипел Лео пересохшими губами.

— Может, дождь вызовешь или снег призовешь? — предложила Наоми.

— Я перегрелся, — сползая на песок, ответил парень, — вода признаков жизни не подает, а на небе не проплывает ни одно облачко, даже самое несчастное и слабенькое.

— Нужно лишь идти вперед, — пробубнила Алекс, подгоняемая Голосом.

Песок, попадая на губы, пробивался сквозь зубы, оседал в легких. Его крупицы, попадали в глаза, вызывая нестерпимый зуд и желание почесать глазки. С каждым шагом дышать становится все труднее.

— Не могу, сил больше нет, — спотыкаясь и падая, думает девушка.

— Ныть силы значит, есть? А идти дальше — нет, — безжалостно отвечает Голос, — потерпи еще немного, скоро все закончится.

Не слушая, девушка, сидит на песке, который обжигает еще сильнее, нежели висящее над их головами солнце. Заметив, что Алекса отстала, Лео, возвращается. Пытается привести ее в себя. Она беззвучно шевелит потрескавшимися губами, Голос в ее голове, начинает завывать.

Ветер усиливается. Песок, поднятый им в воздух, заслоняет солнца, его свет, изредка пробивается сквозь, сплошную стену. Стоял гул, от которого путникам хотелось зажать уши руками, зарыться в песок, лишь бы не слышать, этой ужасной какофонии.

Песок раскаленным металлом жег кожу. Девушка прижала к груди, обессиленного фамильяра, который в тот момент напоминал тряпичную куклу. Голос, настойчиво твердил: иди в перед, иди…

Наоми застыв, подняла голову. В ее растрепанных волосах, потерялось миллионы песчинок, случайно занесенных ветром. Лео исчез с поля зрения. Будто провалился сквозь землю.

Буря набирала силу. Сквозь пелену сгущающегося песка, девушке казалось, что она видит медленно приближающийся силуэт. Когда он приблизился, Алекса сумела его разглядеть. Человек носил одежду, которую девушка видела лишь в книгах, о воинах богини-войны.

Из-под выцветшей накидки, виднелось кимоно черного цвета, широкие шаровары, раздувал ветер, делая их еще больше. Поверх белых носков, были одеты соломенные сандалии на кожаной подошве. За широкий, цвета моря в грозу, пояс были заткнуты — две катаны. Лицо незнакомца скрывала большая конусообразная шляпа.

Человек взял Наоми за запястье, проверяя пульс. Выудив из-под пояса бусы, он зачем-то накинул их ей на шею. Уверенным шагом двинулся вперед, не обращая внимания ни на бурю, ни на, то, как сильно его ноги погружались в песок при движении.

Дойдя к Алекс, он встал возле нее на колено, проделал ту же манипуляцию что с Наоми. Девушка думала, что вот-вот потеряет сознание. Ее измученное тело, желало выключиться, хоть на время кануть в бездну. Человек достал флягу, приложив горловину к потрескавшимся губам Алексы.

Каждое движение причиняло ей боль, она не могла сделать ни едино глотка, не причинив себе больше мучений.

— Пейте госпожа. В воде — жизнь, — прошептал самурай.

— Его голос кажется, мне подозрительно знакомым.

Вместо слов, с горла девушки, вырвалось протяжное хрипение, перерастающее в затяжной кашель. Перед ее глазами заплясали мушки, мир вокруг заслонила черная пелена.

— Ты уже здесь? — первое, что услышала Алекс, были слова Голоса, — два дня дрыхнешь.

Влажная повязка сползла с ее лба, когда девушка приподнялась. В комнате почти отсутствовала мебель. Пол услан плотными матами. В центре стоял стол на маленьких ножках. У стены одиноко возвышалась стопка подушек. Алекса лежала на неудобном матрасе. В одной из прочтенных ею давно книг гласилось, что они были с наполнителем из прессованного хлопка, их называли футонами.

— Куда я попала? — интересуется девушка.

— Нас нашел самурай-сан. — пробубнил Голос, — тебя и Наоми он принес сюда, а вот где Лео, неизвестно.

— Разве ты не связан с моим сознанием? Раз я была без сознания, как ты мог все видеть?

— Ты изредка выныривала из небытия, вот я и ухватывал рваные фразы и силуэты. — охотно объяснил голос.

— Лео все же решил уйти, — ощущая обиду, подумала девушка.

— Он мог просто потеряться среди песчаной бури.

Дверь отворилась бесшумно. Она была больше похожа на ширму. На пороге стояла Наоми. В ее руках была аптечка и фляга воды. Девушка отворила единственное в комнате окно. Чтоб вовнутрь не попадал песок, на нем мерцала тонкая магическая занавеска.

— Лекси, ты очнулась, — вскрикнула она, бросившись к футону.

— Долго же я спала. Прости, что заставила поволноваться.

— Ты проспала два дня, вот выпей, — Наоми протянула Алекс флягу, — это поможет тебе быстрее поправиться.

Пока Алекса понемногу пила терпкое на вкус снадобье, Наоми жестикулируя, вкратце пыталась рассказать события, которые пропустила девушка, пока была без сознания.

— Человек, который нашел нас, один из последователей культа Нихонто. Он носит странные одежды, называет себя самураем. Соблюдает невероятную чистоту, разрешает ходить в доме лишь в этих носках, — обиженно произнесла Наоми, демонстрируя белые носки.

Алекс оперлась об стену, в комнату прошмыгнул Бу и уселся на ее колени. Он смотрел на нее пугающе спокойным взглядом.

— Теперь наш спаситель рыщет по пустыни в поисках Лео. Он поднимается вверх на своем фамильяре, и осматривает все вокруг. Скоро ты увидишь его фамильяра и …

С улицы донесся гул. Наоми изменилась в лице.

— Пойду, сообщу, что ты очнулась, — девушка потрепала ее по волосам, и, насвистывая, вышла с комнаты.

Спустя несколько минут, отворилась дверь-ширма, и вошел мужчина. Он был одет в ту же одежду что и в буру. Лишь шляпа отсутствовала. Черные как самая безлунная ночь волосы, он убирал в пучок на макушке.

Мужчина имел густые черные брови. Светлые как песок пустыни глаза, нос с горбинкой. Тонкие губы, искривились в подобии улыбки. Далекий образ с детства всплыл у девушки в памяти. Когда она была маленькой, у ее брата был личный самурай. Мальчика продали в рабство, после того как деревню в которой он жил уничтожили. Он присягнул на верность ее брату, и сгинул вместе с ним, в той битве, где погиб первенец Серого Лорда.

Прошло много лет. Тот мальчик возмужал, черты его лица заострились, в глазах появились странные огоньки. Мужчину стоящего перед ней, можно было назвать красивым, если б не шрам, который шел от правой брови, через нос и останавливался у краешка левой губы. Она не помнила этого шрама, возможно, он получил его во время одного с бесконечно прошедших им боев.

— Госпожа Деваль, как вы себя чувствуете? — садясь на колени, произносит он.

— Прошло столько лет, а вы до сих пор не забыли меня, — немного смущенно произносит девушка, — пожалуйста, сохраните мое происхождение в тайне.

— Перед смертью, ваш брат попросил защищать вас. И чтоб не случилось, я должен был вернуться к вам и следовать за вами как тень, — склонив голову, произносит самурай, — простите, я не сумел вернуться.

— Во всем виноват мой отец. Вы, наверное, испугались, услышав о моей смерти, — поглаживая Бу, кривится девушка, — извините.

— Я знал что госпожа, будет бежать. Мы с Нен держали связь. А через тень моего фамильяра я следил за вашим передвижением до Библиотеки Древнего, простите, что не сумел предупредить. Но вы сами должны были пройти земли своего отца и сами выбраться, каким бы сложным не был ваш путь.

— Знаешь ведь, мне помогли. Теперь я не знаю, жив ли он, — девушка обхватила себя руками, — песчаная буря могла забрать его жизнь.

— Не волнуйтесь госпожа, я обязательно его найду, — он помогает девушке подняться, — в этих землях не носят такие одеяния, — кивает мужчина, — я привез с рынка кое-какие вещи, Наоми поможет вам подобрать подходящую одежду.

— Рик, — впервые позвала его по имени девушка, — прекрати звать меня госпожой. Зови просто — Лекси.

— Так вас звал лишь молодой господин, — начал возражать самурай.

— Теперь это мое имя.

Наоми заплетала в две косы непослушные волосы Алекс, какая-то прядь все же выбивалась. На стене весело большое, в цветочной оправе зеркало. Девушка украдкой поглядывала на себя.

— Разве не красавица? — шутливо поинтересовался Голос.

Алекса лишь пожимает плечами. Наоми недовольно ворчит, чтоб девушка не вертелась. Широко улыбнувшись, Наоми отошла, и Алекса встав в полный рост, смогла себя разглядеть.

Топ был сшит с плотной шелковой атласной ткани, цвета морской глади, которая приятно холодила кожу. Он легкими складками струился к середине живота. Полу прозрачные рукава напоминали девушке крылья. Легкие брюки немного темнее топа, свободного покроя едва доходили до щиколоток. Они струились по ногам легкими шелковыми волнами, внизу золотыми нитями были вышиты цветы. Головным убором служил длинный, не броский платок, который покрывая голову, струился по плечам. Бубенчики на ее ногах весело позвякивали. Обувь была легкой и очень удобной.

Наоми надела длинную тунику, цвета утреней зори, на ней разными бусинами, золотыми и серебреными нитями были вышиты цветы. Длинные рукава девушка закатила, надев на руки тяжелые металлические браслеты. Под туникой виднелись расклешенные такого же цвета шифоновые штаны. На поясе позвякивали позолоченные монеты. Белокурую голову девушка покрыла, полупрозрачным лоскутом ткани, который закрепила золотым обручем.

На ноги она одела сшитые с бархата сандалии.

Выйдя с комнатушки, они обнаружили Рика в самой просторной и ярко освещенной комнате. Он сидел на коленях, держа в руке чашку. От стоящего на столе чайника веяло разнообразием цветочных запахов.

— Мне уже лучше, — отвечая на немой вопрос Рика, слабо улыбается Алекса.

— Сегодня отправимся в путь? — интересуется Наоми, садясь напротив самурая.

— Отправимся ближе к вечеру, — кивает мужчина, — извините, я не нашел вашего друга. Остается лишь молиться богам, чтоб он остался жив.

Алекс подошла к окну, к ней, с далеких покрытых песком далей, донесся, страшный рев. Будто кому-то заживо сдирают коже, по пути прижигая плоть раскаленным железом. Стекла задрожали. Наоми испуганно вскрикнула, опрокинув кружку с чаем.

— Раньше в этой пустыни было тихо. Зло просачивается в этот мир, — сжав рукоять катаны, сухо произнес Рик, — это ужасный рев, не может принадлежать человеку.

— Вы хотите проверить, кто это? — испуганно интересуется Алекса.

— Нет, если это нечто попадется на нашем пути, я его уничтожу.

Девушка все стояла возле окна, вслушиваясь в завывания ветра, который больше не доносил к ней, той ужасный рев.

В путь они отправились без значительного багажа, взяв с собой лишь воду и провизию на пару дней. Рик жил отшельником. Ближайший город был в трех днях пути. Оттуда им предстояло идти в Лигор, являющимся самым шумным и процветающим городом, земель Песчаного Лорда. Алекса читала в одной из книг, что там расположился базар Брафов, в котором можно найти любую вещь, со всех уголков мира.

На одном из привалов, Рик расправил карту, показывая Наоми путь, которым им предстояло идти, Алекса слушала в пол уха, ни раз, не взглянув на пергамент.

— Он пообещал стать твоей магией, я уверен, Лео вернется, — успокаивая, произнес Голос, — ты же знаешь я всегда прав.

— Мне так страшно. Я хочу подружиться с Наоми и узнать как все это время жил Рик, но…

— Не волнуйся ты так, кто-кто, а Лео сумеет о себе позаботиться.