Моя любимая Луна или проблемы с Оги

Примечание:

Луна — женское имя (ударение на первый слог).

Оги — душа (образовано от слова: огонь)

Маки — что-то вроде животного, например, собака.

Оги Луны

— Где ты нашел ее? Странная! Она точно не из этого места. Давно я людей не видел, — сказал Папа с подозрительным взглядом.

— Это Луна, просто она болеет.

— Зачем тебе сломанная кукла? Я дам тебе ключ от кладовой — возьмешь со склада новую.

Его предложение расстроило меня.

— Не хочу новую! Мне нужна только Луна! Когда я вылечу ее, то женюсь на ней, — ответил я.

Папа удивился и выронил сигарету.

— Разве Луна говорила, что хочет за тебя замуж?

Я расстроился и не знал, что ответить. Хитрые Взрослые всегда умеют поставить меня в тупик.

У нас не принято давать советы по вопросам любви, так как это всегда выходило боком для Оги. Он уменьшался и болел. А иногда и вовсе мог погибнуть, делая тело носителя предметом.

Папа поднял Луну, чтобы поближе рассмотреть ее. Но я не отпускал кружевной подол ее платья. Так и остался висеть в воздухе.

— Я просто не хочу, чтобы Луна умерла! — заревел я.

Папа сдвинул брови. Наверное он не любит когда я плачу, поэтому и рассердился. Говорит, что это манипулирование. Но я не умею плакать специально как Лаура, и совсем не делаю то, что называют этим словом (я плохо запоминаю сложные слова).

— Пока не прополешь, домой не заходи, — сказал гневно Папа, забирая Луну с собой, оставляя меня в зарослях нашего огорода.

Я всегда был странный, но с появлением Луны моя странность стала неуправляема. Кода я вижу ее, мой белый сверкающий Оги начинает стремительно вращаться, окрашивая себя в красный и расплескиваться. Он пачкает собой все вокруг: и Взрослых, и Неочень, деревья и цветы, и даже Маки. Маки, что не успели отбежать, скидывают мой Оги с себя по пути, поэтому мне всегда приходится его поднимать. А вот с асфальта Оги отдирать труднее. Взрослые поставили мне печать на лоб, чтоб издалека видеть, что иду я, и вовремя убегать. Зато Лаура говорит, что со мной весело.

Мои глаза всегда выпрыгивают из своих мест и бегут к Луне навстречу еще до того, как скрипнет калитка.

В общем, все шугаются меня. Но Луну шугаются больше. Говорят, что совсем не знают таких существ как Луна, и не понимают, как же они ходят без Оги. Но на самом деле у нее есть Оги, а где я никому не говорю. Так как не хочу, чтобы кто-нибудь видел его. Когда все смотрят на Луну, то мой Оги чернеет и начинает вонять. Оги Луны очень красивый, разноцветный и переливается, но очень маленький. Поэтому приходится долго вглядываться, чтобы его увидеть. Я скармливаю ей своего, и Оги Луны растет, но почему-то потом все равно уменьшается.

С болезнью Луны мой Оги потяжелел и почти свисает до земли. Мне приходится носить его в кармане. Из-за этого я не могу проходить мебель насквозь и всегда застреваю в предметах или ударяюсь об них. Недавно я застревал в школьном пенале и ребята из класса минут десять тянули его из моей руки. Учитель был в бешенстве за то, что я сорвал урок.

Маки всегда смеется надо мной. Как и сейчас. Я обиделся на него и сделал своим рабом на весь оставшийся вечер. Сам виноват, будет теперь весь день носить письма.

Папе стр. 1:

Впервые ничего не могу сделать. Не нужно было забирать Луну, теперь мой Оги почернел и волочится по земле. Пришлось положить его в левый карман. Из-за этого моя правая рука и нога замерзли и совсем не шевелятся.

Папе стр. 2:

Лучше тебе вернуть Луну, так как из-за этого не могу работать.

Папе стр. 3:

Маки мне совсем не помогает, только хуже делает.

Папе стр. 7:

Я потерял Оги в пыли и лежал без движения, пока Маки не нашел его. Я хотел позвать тебя, но три раза не смог ничего написать.

Папе стр. 8:

Почему Оги Луны постоянно уменьшается? Ты починишь ее?

Папе стр. 9 СРОЧНО:

Если нашел ее Оги, не смотри на него, я сейчас воняю.

Папе стр. 10:

Если Луна умрет, я тоже стану предметом. Но сначала растопчу все ваши грядки. Будете питаться с других огородов.

Папе стр. 11:

Просто почини ее, прошу! Обещаю, что буду пропалывать огород каждый понедельник!

Папе стр. 12:

Лаура сказала, что Оги можно скармливать другим. Это правда? Поэтому Оги Мамы больше, чем твой? Ха-ха! Она просто не умеет тебе отказывать.

Папе стр. 13:

Лаура хочет попробовать мой Оги. Но я ее прогнал. Ей все равно чей есть. Мой Оги только для Луны.

Папе стр. 14:

Еще две грядки, и все.

Папе стр. 15:

Я закончил, но боюсь идти домой. Как там Луна?

Папе стр. 16:

Ты ведь не лгал мне?

Папе стр. 17:

Ты вообще читаешь, что я пишу?

Папе стр. 18:

Ты смеешься надо мной?

Папе стр. 19:

Ты спишь?

Папе (на обложке):

Папа, прости, я иду. Страшно.

Прятки Оги.

Я долго не решался зайти в дом. Но когда зашел, увидел, как Папа осторожно счищал слой за слоем тело Луны.

— Еще немного, и Оги Луны задохнулся бы, — сказал устало Папа, смахивая пот со лба, — Вот, держи!

Папа положил мне в ладони ее Оги, но он нагло запрыгнул мне в грудную клетку. Мой собственный Оги запрыгал от радости.

— Нужно подождать пару дней, когда Оги Луны нарастит новое тело.

Он смотрел на мое чересчур довольное лицо. Я был счастлив чувствовать Оги Луны внутри себя. Это очень приятно.

— Ты приходишь ко мне только когда что-то нужно, а к Маме просто так...

От Папиных слов мой Оги сжался и куда-то исчез. Я даже не сказал ему "спасибо". Мне стало страшно. Вдруг он разлюбил меня из-за этого? Я не мог ничего сказать, потому, что от волнения забыл как это делается.

Папа отряхнулся и протянул руки к моим письмам, лежащим на журнальном столе. Оказывается Маки не хотел отвлекать его от работы.

— Что это?

— Ничего!

Я схватил письма и выбежал из дома. Может Оги Папы, почернев, начал вонять в этот момент? Я не успел заметить. Если да, то значит, что он наоборот, любит меня… Я запутался.

Мама, увидела маленький, едва заметный Оги Луны во мне и испугалась. Ее Оги исчез тоже. Она бросилась рассматривать меня, и так как мы были шумные, Папа, услышав нашу неразбериху, вышел посмотреть, что случилось. Не найдя Оги Мамы, Папин Оги спрятался тоже. От такой суматохи Оги Луны прыгнул следом за моим. И все увидели, где все это время находится мой. С приближением Оги Луны, он опять расплескался, запачкав мой мозг.

— Хорошо, что ты живой! — вздохнула Мама.

Ведь уменьшение моего Оги до точки означало только одно: необратимая смерть.

Оги Мамы и Папы нашлись тоже. Все долго смеялись, потому что теперь узнали, где он прячется когда боится.

Но когда нашли и прочли мои письма, смеялись снова, и мне опять было стыдно и страшно. Зато я знал, где искать свой Оги.

Метаморфозы Луны

Войдя в комнату, я положил Оги Луны в ящик, чтобы не беспокоить. Но на следующий день не выдержал и подсмотрел. Новая Луна была бесформенная. И я не знал не только где ее руки и ноги, но и где ее рот. Мне хотелось скорее покормить ее, но мне пришлось положить Луну обратно и пойти погулять.

Так как все знали про нас с Луной, Взрослые и Неочень шептались за моей спиной, показывая пальцем. Многие даже качали головой. Некоторые убегали. Но те, кто хорошо знал Луну, спрашивали о ней, и жали мне руку. Теперь из-за меня многие дети делали что хотели, так как хуже моего поступка не находили.

Наутро, когда я еще спал, меня разбудил мой прыгающий Оги. На ночь мы всегда выпускаем его погулять, чтобы он не задохнулся как Оги Луны. Мой Оги скакал радостный по комнате, забрызгав собой стены, так как он уже видел Луну, а я нет.

Взглянув на нее, я удивился и долго не мог прийти в движение. Луна не была девочкой, но и не была мальчиком. Я изучал ее взглядом несколько часов, и пришел к выводу, что она красивая. К сожалению, я так вижу. Все говорят, что с моими глазами что-то не то. Мой Оги по-прежнему был радостный до сумасшествия. Я знаю, что все снова будут обходить нас стороной.

Вонючий Иль

Папа говорит, что я в последнее время стал слишком много вонять. И я знаю, почему. Как только Луна пошла на поправку, середина ее Оги засияла всеми цветами радуги, выводя всю красочность на поверхность. И конечно же об этом стало известно и Взрослым и Неочень. Все пришли смотреть на Оги Луны. Сначала я радовался за Луну, но потом мой Оги начал чернеть. После и вовсе завонял на всю округу. Кто-то убегал сам, но самые настойчивые оставались, и мне приходилось выгонять их. Они специально забывали свои глаза, так что я кидал их через забор. Пусть глядят на все четыре стороны.

Мама говорит, что это странное происшествие с моим Оги на человеческом языке звучит как "ревность". Это почти как пукать. Ведь если бы люди ничего не ели, они бы не пукали. А я, если бы не любил Луну, то не вонял бы.

Сбежавший Оги

На нашей огромной планете даже мы иногда теряемся. Луна не была любопытной. Совсем наоборот: когда я, покрываясь трещинами, очень хотел узнать чью-то тайну, она одергивала меня. В такие минуты мой Оги становился маленьким и черным, и почему-то еще и разогревался до невыносимой температуры. Хорошо, что он не прятался в мозг, не знаю, что тогда было бы. Ведь стыда перед Луной я не чувствовал, она направляла меня очень мягко и тактично, понимая с полуслова. Но мне все равно было горячо. Я хотел посмотреть справочник о редких явлениях Оги, но забыл, так как в тот день у меня было много работы в огороде. Ведь был понедельник.

Я истреблял паразитов и рыхлил землю, чтобы наша еда росла быстрее. Когда ее листья наполняются кислородом, то становятся ярче, окрашиваясь в те же цвета, что и Оги Луны.

Луна гуляла возле дома, иногда поглядывая в мою сторону. Но когда я от волнения пролил свой Оги на нашу будущую еду, она перестала так делать. Ведь работы мне только прибавилось. С бесчисленного количества листьев собирать Оги получалось очень долго, из-за того, что приходилось его искать, заглядывая в каждый куст.

Уже ночью я зашел домой уставший и грязный потому, что долго ползал. Соседи смеялись и думали, что я пресмыкаюсь перед едой. Ведь еда тоже живая, но Оги у нее другой, текущий как маленькие ручейки в стеблях и ветках. Окружающие никак не привыкнут к моему странному поведению. Всегда удивляются и зовут других, чтоб и те повторяли за ними.

Первым делом я пошел не в ванную, а в нашу с Луной комнату, но там ее не было. Удивившись, я нечаянно сделал Оги вытянутым надолго. Ведь Луну в тот день мне найти не удалось. Из продолговатого, Оги вновь стал круглый, только тяжелый и снова волочился по земле. Так как ни на следующий день, ни через неделю Луна не появлялась дома.

Я валялся везде, даже среди старых разобранных шкафов в кладовой. Маки как всегда спасал меня, принося в зубах мой Оги, и я снова становился прозрачным. Если бы не он, я еще долго пролежал бы среди мебели. Ведь никто не отличит предмет от предмета, только глаза Маки. Он очень умный и чуткий.

Взрослые и Неочень нашего города говорили, что видели Луну гуляющей по цветным дорогам, которыми мы никогда не пользовались и не знали даже куда они ведут, но подозревали, что они как раз для таких как Луна.

Я испугался и в то же время обрадовался, что хоть что-то стало известно о ней. Оги спрятался в мозг, убегая туда вприпрыжку. Я ждал долго. Прошел месяц и я не выдержал, начав сборы в дорогу. Никто не верил, что я уйду, поэтому даже не волновались. Но Папа, поймав меня у двери, испугался, обжигая свой мозг. После срочной Маминой процедуры по охлаждению, он больше не пытался сочетать эти два чувства. Мне стало страшно за Папу и я остался. Что было дальше, я не знаю, так как на следующее утро в моей постели обнаружили предмет и подумали, что я умер. По рассказам соседей Папу и Маму увезли на скорой, так как Оги Взрослых с пола поднимать труднее, тем более мое состояние снова возвращало их Оги к земле.

Оказалось, что мой Оги ушел в ту ночь за Луной по цветным дорогам, сам себе освещая путь. Но дойдя до того места, где дорога проложена под водой на уровне моих колен, остановился, совершенно отказываясь идти назад.

Умный Маки нашел его и силком принес ко мне. Правда долго гонялся за ним вдоль берега. Вот! Оказывается мой Оги сам по-себе теперь странный. Все говорят, что я научил его плохому: "Где это видано, чтоб Оги гулял сам по-себе?"

Я все больше и больше удивляю народ нашей планеты.

Потоп

Через два месяца без Луны я взвыл как одинокий Маки. Я скучал по Луне. Мой Оги уже не всегда выходил погулять ночью, поэтому приходилось выгонять его. Передвигаться он стал медленно, совсем как не живой. Родители хотели положить меня в больницу, но вспомнив как я валялся в кладовой став предметом, передумали. Маки теперь спал со мной в одной постели и следил, чтобы я не выкинул еще чего-нибудь сверхъестественного.

Когда Оги зависал не шевелясь, Маки игрался с ним, гоняя по комнате. Но после того, как Оги спрятался от него в кувшин с узким горлышком, он больше не мучил его так сильно.

Я несколько дней был без движения, потому что Оги спал спрятавшись от всех. Папа не вытерпел и разбил кувшин. Ведь Оги мог спать вечно.

Вновь оказавшись в грудной клетке, он показал кусок недосмотренного сна в котором была Луна. Оги редко спят, ведь для этого им нужно намного больше времени, чем нам. Но я так сильно обрадовался, что пересматривал этот кусочек каждый день перед сном.

Моя Луна где-то за морем, которое я мог перейти вброд. Несмотря на Папу я все же каждый день собирался в путь и каждый день представлял, как он сжигая мозг навсегда останется глупым. И жалко Маму, которая долго будет время от времени превращаться в предмет от горя.

Моя Луна прекрасней всех на свете. Другие видят в ней обычного человека, пусть пока и неизвестно какого пола. И хорошо. Ведь я всегда ходил бы вонючим, если бы она показывала Взрослым и Неочень своего Оги во всей красе.

Мама говорит, что поведение Луны достойно уважения. Ведь ее Оги только для меня. Показать мне свой Оги равносильно раздеться до гола у людей. Теперь я по-другому смотрю на бесстыдную Лауру, всем подряд показывающую внутренности Оги, иногда съедая чужой. Точнее не смотрю больше в ее сторону. И почему Мама раньше не сказала? Показать Оги во всей красе — это показать его середину, делая то, что вращается прозрачным.

Я стал счастливым когда узнал о чувствах Луны ко мне, снова причиняя всем неприятности. Став красным, Оги непрерывно вращался, ускоряясь с каждым днем. Сначала меня это нисколько не беспокоило, ведь это было мое обычное состояние рядом с Луной, но когда он начал расти, я испугался. На Оги мои чувства не повлияли, поэтому я испугался еще больше, пока от ужаса у меня не проступил пот (на прозрачной-то коже!) Папа подумал, что я сломался и вызвал врача. К сожалению мое состояние было ему неизвестно и всплеснув руками врач сделал вывод, что это что-то сверхъестественное. И ушел. Оги рос, пока не стал размером с мою голову. Я привык к нему, мне это даже понравилось, пока снова не испугался: Оги словно торопился сделать что-то очень важное. Он увеличивался, вращался и спотыкаясь разливал себя. Я залил красным всю комнату. Потом весь дом. И когда я вышел из липкого дома, залил улицу. Я уже не собирал его, ведь это было невозможно, так как он утекал во все стороны. Сначала Взрослые и Неочень ходили, перепрыгивая красные лужи, опасаясь, что это заразно. Но когда в нашем городе уже не было сухого места, стали надевать большие сапоги. Они качали головой, предрекая мне вечный позор. Совсем старые Взрослые бегали по городу создавая панику. Папа смеялся и говорил, что бегать — полезно. Он подбадривал меня как только мог, ведь помочь мне он не знал как. Я не знал как это остановить, потому что уже не помнил обычного состояния Оги.

Красное озеро простиралось на весь город, и вскоре подбираясь к соседним населенным пунктам, затопило и их. Я так устал...

Раньше, когда я был маленьким и иногда проливал Оги, думал, что он когда-нибудь закончится и я умру. Но сейчас все убедились в том, что он неисчерпаем. Даже самые умные Взрослые такого состояния в справочнике не находили, считая мое бедствие уникальным.

Еще через месяц все стали смеяться надо мной, уверяя, что скоро мой Оги покроет всю планету.

Я потел и вонял, только уже не запахом Оги, а своим собственным. Мама пыталась искупать меня, но только перепачкалась красной липкостью. Так что Папе пришлось мыть Маму. А я оставался грязным.

Моему Оги было все равно, злился я или нет. Он становился теплее, но прогреться полностью не успевал, ронял свои капли на землю, остывая снова до той же температуры.

Я не спал уже давно и мой Оги тоже. Это было опасно, ведь если мне долго не спать, мое тело само выгонит его, чего я и боялся больше всего, так как не смогу контролировать Оги, скачущего по полям, продолжая свой дождь. Но в эту ночь я не выдержал и он выкатился.

Остальное опять выпало из памяти, так как обо всем происходящем Оги никогда со мной не делился. Даже сон он показал в первый раз в моей жизни (я рассказывал об этом инциденте многим, но никто не верил, утверждая, что так не бывает).

Письмо Луны

Когда я открыл глаза, Оги уже был на месте, как ни в чем ни бывало. Мой неспециальный потоп впитался в землю, а Маки лежал рядом довольный, виляя хвостом.

— Когда твой Оги укатился, потоп начал сходить на нет. А через неделю от Луны пришло письмо! — сказала Мама.

Я потянулся к конверту, но он оказался пуст. Меня это очень удивило.

— Где то, что в конверте? — спросил я.

— Вот! У тебя в груди! В конверте был твой Оги.

Я так сильно удивился, что Оги вытянулся, расплескиваясь, только уж не настолько сильно, как раньше. Теперь он был довольным и послушным. Я вонял, потому, что ревновал Луну к нему.

— И что они там такого делали без меня, пока я был предметом? — злился я.

Мама смеялась, называя меня глупым и смешным.

— Как можно ревновать к самому себе? Твой Оги не такой как все, спроси, может он расскажет?

Мама поставила для меня очень сложную задачу, ведь наглый Оги молчал, делая таинственный оборот вокруг своей оси.

— И почему же он послушный: не чернеет и не отваливается без Луны? Почему? Ведь я действительно грущу по ней!

Приключения Луны и мой рожденный заново Оги.

Вскоре Луна вернулась. Но пришла она совсем другой, снова став девочкой. После папиной починки она забыла что нужно было выбрать пол, поэтому ходила не определившись. Среди таких же как она, Луна была чужой, хоть и выглядела как все, но по-прежнему ее все шугались так же, как и здесь. Луна расстраивалась каждый раз, когда от нее все убегали. Только у нас Взрослые и Неочень убегали от удивления, видя ее впервый раз, а свои убегали от Луны в страхе, так как их глаза никак не могли привыкнуть к ее внешнему виду. Но так же как и у нас, люди узнав ее получше и разглядев цвет ее Оги, посчитали красивой. Но то, что она делала своим Оги изумляло их. Ведь люди не умели двигать им как мы с Луной. Оказывается кушая мой Оги она стала совсем как я, только как всегда меняла один цвет на другой в хаотичном порядке. Все смотрели на Луну, пытаясь повторить, но у них ничего не получалось. И эти странные явления Оги Луны тоже стали называть сверхъестественными. Ей надоели постоянные толпы людей вокруг себя и она решила вернуться. Тем более приход к людям Луны сопровождался потопом моего Оги, и они сразу приняли его за мистический знак. Но когда прикатился огромный шар, разбрызгивающий во все стороны красный дождь, разбежались по своим домам. Луна сразу узнала мой Оги по запаху. Слишком большой Оги не смог запрыгнуть к ней на руки, так как был намного больше ее, что причинило моему Оги немало неудобств и он сразу уменьшился. Ведь может же когда хочет! По рассказам Луны, мой Оги сделав края прозрачными влез туда же, где находился Оги Луны и успокоился. Луна ходила веселая, иногда не касаясь земли и ее голова так сильно кружилась, что люди думали, что Луна либо пьяная, либо сумасшедшая. Ведь даже в нормальном состоянии мой Оги в несколько раз больше того, что был у нее. Вскоре Луна выслала мне его в письме, так как знала, что если мой Оги у нее, то мое тело точно где-то валяется бесхозным и волновалась за меня.

Хорошо, что мой Оги любит Луну, ведь Оги Взрослых и Неочень носили бы ее, а не наоборот. Что бы получилось в этом случае, никто никогда не узнает, так как кроме нас с Луной больше странных не было нигде, даже на соседней планете. Но она справилась. Таким послушным мой Оги был только в день моего рождения, и то несколько часов. Луна попросила мой Оги в ее отсутствие вести себя хорошо, не причиняя мне неудобств. А письмом она его выслала, чтобы поскорее сделать меня прозрачным, чтобы я не валялся где попало. И пошла следом.

Так как Луну, я не любил даже себя...

Букво-Оги

Луна вернулась домой предметом, так как ее принес Маки, найдя ее по запаху на дороге. Положив на мою кровать, он устроился рядом довольный, виляя хвостом. Как и ожидалось, Оги Луны научился плохому у моего. Мама и Папа решили нас поженить, привязав наши тела друг к другу растягивающейся резинкой, потому что им тоже не нравились проделки наших Оги, в последнее время часто забывающих что у них есть тела. Жители города сразу вздохнули спокойно, так как впитавшийся потоп вспоминали и боялись. Говорили, что таких странностей они никогда не видели, делая поправки в справочнике.

Зато Луна принесла нечто интересное, то, что нашла уходя по мелкому морю: железные письма, свернутые в цилиндр. Когда люди ломались, так же как Луна, они складывали свой Оги в буквы, как напоминание самому себе после починки.

В письмах было что-то вроде этого:

"Хочу снова быть мальчиком / девочкой" (кому как нравится);

"Хочу жить рядом с мамой / папой / братом / сестрой / любимым человеком";

"Хочу жить за морем".

После этого удивительного новшества у нас появилась Оги-письменность. Оги был послушный и складываться в буквы ему очень нравилось, ведь он считал их красивыми. Так все мы смогли общаться даже с теми Взрослыми и Неочень, которые были на другом конце нашей необъятной Родины. Вот тут-то каждый испробовал на себе эффект неисчерпаемого Оги.

Моя Луна удивительная! Правда?

Конец света

С возвращением Луны мои глаза долго не могли наглядеться на нее, а Оги не выходил гулять две недели, так как я долго мучил его своими чувствами, перепробовав все оттенки красного. Это его утомило, и он сойдя со своей орбиты несколько часов звенел в моей правой руке. Сил выбраться оттуда у него не было, и я опустил руку в кувшин с водой, чтобы он отдохнул и поспал вволю. Но от всех впечатлений Оги спал очень тревожно. Одна его беспокойная ночь сделала последующие ночи всех жителей планеты такими же. Сначала после нашей с Луной свадьбы все вздохнули спокойно, думая, что на этом странности Оги закончены, и неприятностей от него больше не ждали. А зря… Папа рассказывал, что к полуночи вода вскипела и завоняла на весь дом, и все догадались, что снилось моему Оги. Никто не обращал внимание на это, пока мой Оги, потяжелев, не провалился сквозь землю в самый ее центр, с каждой секундой увеличивая массу. Неладное заметили самые умные Взрослые, когда перестали попадать в назначенное место ориентируясь по звездам. С увеличением массы моего Оги, масса планеты увеличивалась тоже, оставаясь в том же размере, что была до этого. Из-за этого ее скорость замедлилась, и планета сошла с обиты, отдаляясь от солнца, пока не оказалась возле большого гиганта. Похолодало сразу. Температура снижалась несмотря даже на то, что был день. Проснувшись, мой Оги испугался, так как потерял ориентацию в пространстве. Он хотел спрятаться снова в моей голове, но не мог найти меня и полетел наугад, давая возможность планете встать на место. Наблюдая летящего на высокой скорости Оги, все снова удивлялись. Они еще со времен потопа помнили о свободно гуляющем Оги, но сейчас еще и возмущались, так как он без разрешения пролетал сквозь Взрослых и Неочень, причиняя всем неудобства. Хорошо, что у нас нет правил дорожного Ого-движения, так как на всю планету только мой вытворял такие вещи, иначе меня бы оштрафовали, прекрасно понимая, что арест на него не подействовал бы.

Кошмар, мучающий его, он показал мне позже, когда Родители смогли его выманить из тела любимой Луны. В тот день они его закормили, и когда Оги насытился и успокоился, положили в меня.

А снилось ему, что Взрослые и Неочень взяли мою Луну в рабство, заставляя целыми днями работать на полях, поливая растения ее драгоценным Оги, ни капельки не оставляя мне. Мой же злился, ревновал, и наконец, потяжелев от горя провалился. "Не делай того, чего не хочешь!" — хотел закричать мой Оги, но не мог, так как разговаривать не умел.

Проведя исследование, Взрослые так и не пришли к однозначному мнению, и поставив в заключении жирную точку, сказали, что это не лечится. Но вскоре запутались сами, так как не могли определить, кто на самом деле болен: я или Луна, и болен ли вообще. И чтоб избежать проблем в дальнейшем, разрешили всем Оги любить кого угодно, даже людей. Ведь на край солнечной системы возвращаться никто не хотел...

Мой Оги очень свободолюбивый, но Луну он любит больше!

Послесловие

Я никогда не любил обниматься. Даже от рук Папы и Мамы всегда убегал, потому, что мой Оги нервничал и бесконтрольно принимал геометрические формы с острыми углами. Когда я и мой Оги были меньше, Лаура попыталась обнять меня, но получила только порезы. Мой Оги и тогда был изобретательным. Даже я никогда не видел геометрической фигуры в виде колючки, и не знаю, как она называется. Зато Лаура больше не лезла ко мне с объятиями. Но с Луной я обниматься люблю. Она успокаивается, и мы вместе засыпаем, отпуская Оги гулять. Но вчера я сделал это внезапно, и Оги Луны не успел отойти в сторону от моего, утонув в нем. Я ведь прозрачный, а Луна нет. Сначала нам нравилось это чувство, но потом стало не до смеха, так как мой Оги снова взялся за старое, наотрез отказываясь выпускать Оги Луны из себя, так что нам пришлось оттаскивать их друг от друга, растягивая место срастания. Наши Оги разошлись, но полупрозрачная нить с разноцветными вкраплениями осталась сама по-себе. Упав на пол, она собралась и, немного осмотревшись, начала хаотично прыгать по комнате, так же как когда-то прыгал мой, увидев метаморфозу Луны. Неизвестный причинил много неудобства как нам, так и Родителям, разбив к исходу выходных всю мебель в доме.

Точно так же появился когда-то я, но проказы этого Оги удивляли Взрослых и Неочень куда больше, чем мы с Луной. Он делался совсем прозрачным когда хотел, проходя предметы насквозь, или ударяясь об них (по настроению). Взрослые, пропуская через себя Неизвестного Оги постоянно извинялись, но когда оборачиваясь видели его бестелесную сущность, пугались и убегали. Потом все равно приходили на него смотреть, так как догадывались, где его искать. Он бегал где хотел, иногда даже забираясь на мои колени или к Луне на руки, с которых долго не хотел слазить. Все думали, что он наш домашний питомец, но когда прошло три месяца, вокруг него начало нарастать едва заметное полупрозрачное тело. И все догадались, что мы с Луной наделали. У нас все Новички сначала обитают в груди Мамы, но этот Оги действительно странный. Он был больше Оги Луны, поэтому когда Луна кормила его, оставалась практически без своего. Я очень переживал, пока не догадался кормить Оги Луны, чтобы она в свою очередь покормила нашего Общего. По нашему дому долго ходило неизвестно что, вводя всех в ступор. Оно то становилось прозрачным и похожим на меня, то походило на Луну, а его Оги сверкал и искрился всеми цветами радуги. Тело он снимал когда вздумается, убирая в шкаф как костюм, и ходил по дому голый. Хорошо, что он был цветной, как Луна, ведь она мне нравится куда больше, чем я. В справочниках об Оги, такого случая не было. Взрослые расстраивались, так как они очень любили подробные инструкции.

Потенциал Неизвестного Оги еще не раскрылся. Кажется я начинаю всерьез переживать за жителей нашей планеты...

2015 г.