Глава 10

Если бы я только знал последствия своего путешествия, то, конечно же, остался бы дома. Копать глубокую яму. Но моё предвиденье как у обычных людей. — Мрачноглаз, древопись "Огненные земли".

— Старик, — бросил Первак, вернувшись с разведки.

У Мрачноглаза возникло чувство, что его память сыграла с ним дурацкую шутку, а теперь развернулась и давит смешки в кулачок, оттого что он до сих пор не сообразил, в чём дело.

Снегопад был настолько сильным, что компания передвигалась на пегах по земле. Один Первак рискнул ускакать на разведку. Сзади Мрачника Принцесса ехала рядом с Крысом и пыталась добиться от него новых звуков, чтобы хоть как-то создать ему подобие речи:

— М. Мама. Матриархат. Мертвец.

— Писк!

— Да тут просто надо закрыть рот и гуднуть горлом. Как у тебя и “М” не выходит?

— Писк!

— Мммммм! М! Мммммм! — замычал Пискля за плечом Принцессы. Его рот был туго перевязан верёвкой.

— Вот-вот, Пискля. Даже меч умеет, а у него ведь нет ни лёгких, ни глотки.

— Веди к нему, Первак, — попросил Мрачник.

— Избранный, мы будем останавливаться у всего интересного, что встретится нам в пути? — спросила его Принцесса с интонацией “ну нет же”.

— Конечно. Случайные встречи — это самое интересное в путешествии, — уведомил её Мрачноглаз (с интонацией “ну да же”).

— Ох, леди Дара, разве вы не хотите продлить такую чудесную прогулку? Погода просто заме… — Виль не смог договорить“… чательная”, потому что в его рот влетело много снега, и он закашлялся.

— Ты просто не хочешь возвращаться к моей матери, — раскусила его Принцесса.

— Да, госпожа… Я рад, что вы меня понимаете, — восстановил голос Виль. — Леди Рексана заставляет меня не только заниматься всей документацией Мирокрая, но и заново её изобретать. На пегов совсем не остаётся времени.

Виль замыкал группу. Вместо своей прежней стоячей шапки он надел нормальную меховую, а роскошный костюм спрятал под меховым плащом. Он отпросился с ними у Рексаны, чтобы забрать пегов, когда компания окажется на корабле.

— Конечно, Виль, можешь сделать столько крюков на обратном пути, сколько захочешь, ради живописных видов и погоды, — поддержал его Мрачник. Он понимал, что второй и единственный кандидат на место клерка Мирокрая — он сам, из-за своего умения читать и писать.

Хлопья снега летели прямо в лицо, снижая видимость и комфорт. Мрачноглаз натянул на глаза капюшон, что повысило комфорт, но понизило видимость ещё сильнее. Да, это мир тяжелых решений и последствий за них. Но видеть ему всё равно надо было лишь пега Первака. А может, и этого не надо — Травинка справлялась со следованием самостоятельно. Всё-таки повезло мне с хорошей пегой.

Им всё же пришлось прыгать, взбираясь на холм. Возможно, стоит обсудить с Перваком значение слова “разведка”. Может быть, Мрачник и сам не знает его значения. Ведь это проверка на возможные опасности на пути, а не на дальних расстояниях от него?

Старик сидел на деревянной платформе на вершине холма. Рядом с ним горел костёр на плоском камне, а также стояла небольшая хижина. Хотя старик был полностью закутан в меха, но действительно подпадал под понятие старика — из верхних шерстяных глубин вылезала длинная белая борода.

Мрачноглаз слез с Травинки и подошёл к старику. Вид отсюда был прекрасным, хотя и слегка скрывался за снегопадом, но глубина и широта открытых пространств понравились Мрачноглазу.

Житель холма зашевелился, и из пушистых недр на незваного гостя уставился глаз, обрамлённый морщинистой кожей. Раздался хриплый голос:

— Чего надо?

— Просто подошёл поздороваться, — ответил парень.

— Магический привет! Ну? Ты что, стариков никогда не видел? Хотя, наверное, сейчас все умирают молодыми. Ну, смотри, молокосос.

Мрачноглаз и смотрел. Он присел на корточки и начал греть руки у костра:

— Тебе нужна еда?

— Нет, — был ему ответ.

— Слухи обсудим?

— Нет.

— Может, поугадываем любимое слово друг друга? Твоё — “нет”?

— Нет.

— Может, тебя беспокоит кто-нибудь? Кроме меня сейчас.

— Нет. Я и без вас раньше как-то справлялся с зимами, — из-под кучки меха показался длинный меч с рукоятью, лежавшей между сухой морщинистой рукой и скрытыми коленями. Кончик меча терялся в мехах на полу. — Ну что, мальчик, лучше твоего салатного ножичка и девчачьей металки?

— Почему это девчачьей? — возмутился Мрачноглаз, но про себя отметил, что глаз старика способен находить скрытое оружие. Если это не признак опытного воина, то что тогда? Ну да, наверное, ещё его огромный меч выдаёт его.

— Потому что только девчонки пользуются метательными кольцами, лассо, сетками или плетьми, вон как твоя подруга на чёрном пеге. Так что ты, малыш, либо амазонка, либо гладиатор. Но что-то я не вижу за твоей спиной восторженных поклонников с арены, — старик заметно оживился.

Мрачноглаз достал из-за пазухи чакру:

— Это мне оставила девушка на прощание.

— Мы с моей тоже постоянно обменивались подарками. То она подбросит мне ритуальный кинжал храма Ядовитого, и пока жрецы заняты мной, ворует их сокровища. То я подарю ей стражников на хвосте, чтобы вызволить из темницы друга. Так мы и гонялись по миру, разграбляя храмы, убивая жрецов, спасая друг друга, если подарки были слишком обременительными. Вот это любовь! — голос из-под меха достиг пика своей жизнерадостности, но тут же рухнул в самую Бездну. — Похоронил я её тут. Как и детей. И собаку. Собаку раньше, слава Пустотрону, до Перелома, иначе бы я похоронил совсем не собаку. А детей и жену после. Пришибло их сверху обезумевшей землёй. Не должно такое происходить. Я про похороны детей родителями. И земля, конечно, должна быть снизу, если только ты не делаешь сальто. Теперь смотрю на рассветы и закаты, жду открытия пути к семье.

Старик замолчал. Глаз вернулся в глубины меха.

***

Больше случайных встреч на пути к порту Романтика не происходило. Крыс потратил некоторое время, чтобы показать это название, о чём Мрачник сожалел (хорошо, что не каждый день можно увидеть, как большая крыса пытается поцеловать самого себя в губы).

Ещё Крыс показал, что это город воров и головорезов. Это было плохо, но наблюдать за этим было лучше.

Городок представлял собой нагромождением деревянных построек на каменных руинах, покрытых глазомхом. Полуразобранные корпуса больших кораблей, осевших на заснеженном берегу, выдавали источник древесины. Дальше, в огромном водном пространстве, проплывали работающие корабли, а рядом с городом огромное поле магроты вливалось в воду (опасное соседство, но, похоже, магрота была полностью поглощена заполнением океана (что тоже слегка нервировало)).

Масштаб был бы впечатляющим, но Мрачноглаз жил у края мира: огромная пустота впечатляла больше любой другой огромности — земли, воды или магроты (но, возможно, не огня).

По остовам мёртвых кораблей и платформ на столбах казалось, что вода была намного ближе. После Перелома всё поменялось в дикую сторону, и Мрачноглаз вполне ожидал наступления воды на землю, более мощных волн, яростных бурь. Но он был далёк от понимания всех процессов в мире. Что-то, что раньше заставляло воду соблюдать свои границы и прибывать или убывать, ослабло.

— Виль, подожди нас здесь с пегами, — сказал Мрачноглаз перед тем, как войти в город. — А остальным я предлагаю разделиться, чтобы быстрее найти корабль.

— Я с Избранным! — быстро сказала Принцесса.

Первак задумчиво посмотрел на Крыса:

— Хорошо, вы ищите в тавернах, а мы с Крысом — в порту. Встретимся у Виля, — с этими словами он подхватил Крыса под мышки и посадил себе на плечи.

Мрачноглаз и Принцесса отправились пробираться по улицам города в поисках таверны. Это было непросто, город, казалось, был спланирован безумным архитектором или обычным архитектором, который сошёл с ума после строительства. Хотя мысль о том, что у города был архитектор, была довольно смелой — улицы петляли между сооружениями непонятного назначения, иногда заканчиваясь тупиками. Немногие прохожие, в гардеробе которых преобладали мрачные цвета и капюшоны, старались находиться в тени (что было легко, ведь город не скупился на них).

— Вот мы и наедине, Избранный. В портовом городе под названием “Романтика”, — сказала Принцесса, обходя кучу мусора, лежавшую прямо посреди дороги.

— У меня есть сильные подозрения, что это допереломное название, — ответил Мрачноглаз, также обходя эту же кучу. — Но раз уж мы действительно остались одни, не считая всех этих подозрительно крадущихся пешеходов...

— Да-да?

— Что за условия я выполнил?

— А, — девушка звучала так, будто ожидала другого набора слов, хотя сам Мрачник не имел представления, что скажет в следующую минуту. — Отец предал мать. Он оставил ей этот шрам на всём теле. Это её сильно разозлило, причём на всех мужчин. Она сказала, что позволит мне встречаться только с тем мужчиной, который будет соответствовать двум требованиям, — Принцесса погрузилась в раздумья, рассеянно следя за своими ногами. — Во дворце таких не оказалось. Да там вообще мало мужчин было, ещё меньше с кем я разговаривала — один Виль. Не то чтобы это было плохо, мне было скорее… — Дара замолчала ненадолго, подбирая слова (одиноко?), -… не весело.

До этого Мрачноглаз воспринимал Принцессу как растянутое во времени событие своей жизни, но теперь он понял, что она — живой человек со всем прилагающимся: личные трагедии, чувства, надежды. Вот так новость, да, Мрачноглаз? Натренировался отбрасывать чувства, и теперь стал великолепным бесчувственным чурбаном.

— Да, ты же не об этом спрашивал, Избранный, — Принцесса нашла силы продолжить разговор. — Первое условие...

Её грубо прервал мальчишка в платке на голове, закрывающим верхнюю часть головы (но он сделал в нём отверстия, чтобы видеть. Ему бы свою идею продать Траурникам, но вместо этого), он схватил тяжелый мешочек на поясе Мрачноглаза и побежал.

Хлыст принцессы ударил его по ноге, но не зацепился, и вор лишь подскочил. Мрачноглаз вытащил Писклю из-за спины своей спутницы и тоже попытался захватить ногу беглеца, но меч бессильно плюхнулся своим гибким телом в грязь. Парень добился только того, что верёвка со рта навершия сместилась.

— Себя так в грязь кинь, глупец! — заверещал меч.

Выскочившие громилы заслонили собой убегающего вора. Судя по их одинаковым головным уборам, они были в одной команде с ним.

— Только без убийств, — вскинул руку Мрачноглаз.

— Ну, это уж от вас зависит, сладкая парочка, — криво усмехнулся ближайший пособник вора. Его оставшиеся зубы вполне могли встать в один ряд, если удалить ещё парочку.

— Да, вы правы. Я это ей и сказал. А вы… — Мрачноглаз смущённо обвёл собеседников пальцем. — Вы подумали, что я говорю с вами? Как неловко-то.

— Ах, какое невероятное жизнелюбие, Избранный! — девушка махнула рукой, и выскочивший из её браслета скрытый клинок перерезал пояс ближайшего противника. Его штаны упали (Мрачник поморщился от такой жестокости), однако владелец штанов не смог их поднять, потому что Принцесса взмахнула своим клинком перед его грудью, заставив его отшатнуться, потерять равновесие и упасть.

Сам Мрачноглаз использовал свою голову, чтобы протаранить живот своего противника, схватить его за обратные стороны коленей и тоже опрокинуть его.

— Сдаёмся! — крикнул громила, отпихнув Мрачника и бросившись прочь. За ним последовал его сообщник, пытаясь надеть штаны на бегу.

— Знаете, так мне и надо. За грехи. Валяться в грязи, когда рядом битва, — флегматично заговорил Пискля, когда Мрачноглаз поднял его с земли, куда пришлось его бросить, чтобы освободить руки. — Я ведь столько крови пролил, хватит, чтобы лопнуть армию вампиров. Так и нужно со мной: затыкай мне рот, кидай меня в грязь, нарезай мною сыр. Всё правильно. Я же стальной, что мне сделается?

— Что он украл, Избранный? — спросила Принцесса, игнорируя кризис личности меча.

— Мешок с камнями для пращи, — признался Мрачноглаз.

— Ты всё предусмотрел, Избранный. Как всегда гениально, — девушка улыбнулась. Интересно, она действительно так думает или это ирония? С Занозой такого вопроса бы не стояло.

Настроение изменилось, чтобы продолжать прерванный разговор. Таверну они нашли, когда она привлекла внимание Мрачника выскочившим из её окна (на самом деле это была дыра в стене, на которой (до инцидента) были прибиты доски крест-накрест) человечком размером с ребёнка, но с недельной щетиной, выступающими передними зубами (как у Крыса) и чуть заострёнными ушами. Шлёпнувшись в грязь, он, не тратя и секунды на отряхивание или переоценку ситуации, сжимая что-то в руках, бросился бежать.

Из-за двойных дверей (которые почему-то решили не доходить до верха и низа дверного проёма) выбежали двое громил в плащах и широкополых шляпах. Из-за их плеч вылетело маленькое большеглазое существо на прозрачных бешено хлопающих крылышках. Мрачноглаз уже видел такое существо и тоже в не самом благополучном месте, только этот носил золотой ошейник и не нуждался в спасении. Наоборот, это от него надо было спасать — существо подлетело к убегающему карлику и вцепилось в него, но беглец был полностью поглощён бегом, только его голые грязные пятки взметались в воздух (видно, потерял ботинки). Громилы, мешая друг другу, присоединились к погоне.

— Надо же, полушки ещё живы. Но что я удивляюсь? Они — мерзкие увертливые тихони, и следующий конец света переживут, в отличие от вас, — резюмировал расу Пискля.

Мрачноглаз уже хотел опять заткнуть меч верёвкой, но Пискля сказал что-то интересное. Вместо этого он взглянул на надпись из приколоченных букв “Тав рна е” и зашёл в эту тав рну е, толкнув всё ещё хлопающие двери.

Внутри было задымлено и темно, пахло неприятно (странный выбор запаха для места, где едят люди, но хозяину места виднее). За круглыми столами сидели личности, пили, курили и играли в настольные игры. В центре было свободное пространство (для драк?). За стойкой стоял дородный таверщик с пушистыми бакенбардами (невероятно, но факт — протирая тряпицей стойку), а за ним во всю стены были полки с бутылками.

В закутке, который без причины решило выгнуть здание, сидели двое мужчин на более хороших сиденьях и более богато заставленном столе (довольно уютный уголок, несмотря на всё). Их охранял Стальной Воротник с грубым шрамированным лицом. Его донимал едва стоящий на ногах мужчина с кружкой в руке. Ему явно было плохо, у него даже язык заплетался, но всем было всё равно. Несмотря на явное нездоровье, он хотел донести свои мысли до Воротника.

— Да ты! Ты! — недовольный человек усилил “ты” тыканьем пальцем в наёмника. — Все вы трусы, погубившие мир. Всё могло быть иначе! Думаете, никто не знает, кто вы такие? Нацепили ошейники, придумали волшебный кодекс… Вы дезертиры, которым стало стыдно, и теперь они играют в честь, вот кто вы такие!

Наёмник не реагировал на тираду обтирающего его пальцем мужчины и молча стоял, заложив руки за спину и глядя вдаль. Но когда мужчина за столом не глядя тронул его тыльной стороной ладони, Стальной Воротник без замаха ударил больного человека в лицо кулаком. Тот осел на пол и принял верное решение помолчать немного.

Когда Мрачник и Принцесса подошли к стойке, таверщик приветливо плюнул им под ноги.

— Выпивка на твой выбор, — Принцесса бросила на стойку монету.

— Я подаю только одно пойло. Сам не знаю, что это, результат каждый раз разный, — хозяин таверны наполнил две кружки из ведра за стойкой.

— А разные бутылки за тобой? — спросил Мрачноглаз только для того, чтобы поддержать разговор. Он только тронул губами выпивку, она обожгла их, и парень навсегда поставил кружку на стойку.

— Для красоты. Разве вы не убедились, что наш город в первую очередь о красоте, и только потом обо всём остальном? — ответил таверщик.

Принцесса фыркнула в кружку, которую держала довольно долго (ей попалась не такая жгучая часть из ведра?). Ободрённый реакцией на свою не ахти какую шутку, таверщик принялся втирать грязь с тряпки в барную стойку. — Так что такие чистенькие детишки забыли в нашем наикрасивейшем городке? — Он опять посмотрел на Принцессу, но второй раз шутка не произвела эффекта.

— Нам нужен корабль, чтобы добраться до южан, — сказал парень, с удивлением наблюдая, как пьёт и не умирает его спутница.

— Вот что я вам скажу, детишки, — заговорщицки наклонившись к парню, сказал хозяин таверны. — Избегайте Смешинки. Что бы ни случилось, не садитесь на её корабль. Я серьёзно, лучше на ладони морского дьявола путешествовать, чем с ней.

— Бесполезно, приятель. Эти детишки делают что хотят. Жизненные предостережения более старых и мудрых заставят их лишь всё сделать наоборот. Возраст такой ублюдский, — сказал Пискля.

Хозяин таверны удивлённо посмотрел на говорящий меч, но больше ничего не предпринял по этому поводу. В этом портовом городе, наверное, можно встретить и более чудных персонажей со всех краев земли.

С ближнего столика послышался оглушительный победоносный смех. Мрачник обернулся и увидел среди расстроенных мужчин крупную орчиху, которая довольно загребала со стола горки монет.

— Ха-ха, не на ту напали, человечишки! Никто ещё не побеждал Малаку ни в чём! Ха-ха-ха! Это я ещё добрая! В бою бы узнали, какая я злая! Ха-ха! Идите к мамочке, железки!

— Магические орки. Странные они теперь, я никак не могу к ним привыкнуть, — тихо пробормотал таверщик.

— Почему? Вроде всё нормально, — спросил тоже шёпотом Мрачник, не отрывая взгляда от орчихи.

— Вот именно. Орки не должны вести себя так человечно. Перелом изменил их, — продолжил разговор на пониженных тонах хозяин таверны. Теперь он неистово взбалтывал грязь в кружке грязной тряпкой.

— Но это хорошо же.

— Теперь они почти как люди, то есть неизвестно, что от них ожидать. Хитрость, подлость и другие проявления цивилизованности.

Орчиха была светло-зелёной, с бивнями и вдавленным в череп носом. Корни её волос были черными, но в остальном они были светлыми, словно выцветшими от Дневила.

Но что заинтересовало Мрачноглаза в ней, так это распахнутая до пупа рубаха, а точнее, то, что было под ней. Там были рисунки, похожие на те, что были на руке Купчихи. Был висящий за шею на веревке человек в короне и символ, который обозначал общество без вождя, также череп орка, и ещё мужчина, вместо ног которого был ствол дерева с двумя листиками (Мрачник видел подобных существ в своём столичном доме) и ещё много чего интересного.

За пристально рассматривающим рисунки парнем ещё более пристально следила Принцесса, а в какой-то момент и сама Малака обратила на него внимание.

— Эй, одноглазик. Нравится? — орчиха для его удобства взяла края выреза рубашки и натянула их поплотнее, прижав к телу. Так действительно стало удобнее смотреть рисунки.

— Спасибо. У моей приёмной матери такие же, — поблагодарил парень.

Смех орчихи почти заглушил Принцессу, подавившуюся выпивкой, как и таверщика, хотя он и не пил.

— Если там не написан список свободных капитанов, то я предлагаю заняться делом, Избранный, — откашлявшись, произнесла Принцесса.

— Может и есть, нужно изучить полностью, чтобы понять, — ответил Мрачник.

— Ищете свободный корабль, а? Сейчас свободна, разумеется, только Смешинка, — Малака смахнула с глаз слёзы от смеха. — Но лучше вам избегать её, как чумного горящего корабля, идущего ко дну в водовороте.

В таверну ворвался Первак с Крысом под мышкой. Оглядев помещение, он увидел друзей и закричал:

— Мы нашли корабль, но нужно спешить!

Мрачник и Принцесса поспешили к ним, но девушка внезапно остановилась:

— Избранный, постой. Я сейчас убью кое-кого, — она потянулась к плети на поясе, разворачиваясь.

— Меня! Меня используй! — заголосил обрадованный Пискля.

Но ни его, ни плети Принцесса не использовала — её руку перехватил Мрачник. Девушка уже развернулась и попыталась атаковать стоящего позади неё мужчину скрытым клинком, но и эту руку успел поймать парень.

— Ты что сейчас сделал? Нападение? — не обращая внимание на удержание её рук, процедила сквозь зубы девушка.

— Да я те, комплимент сделал! Без слов! — сказал мужчина, шатаясь. Он явно не понимал, что его жизнь в этот момент на чаше весов (которые пока удерживает Мрачноглаз (это были весы смерти от ножевого ранения и смерти от плеточного удушения)).

— Тогда либо дай себя ударить по заднице, либо готовься к бою, — решила Принцесса.

— Мужик, дай Принцессе ударить тебя по заднице, — сказал Мрачноглаз, до конца не веря, что произносит такое предложение.

— Нельзя давать живым право выбора. Они всегда выбирают жизнь. Трусы, — пристыдил живых меч.

Обидчик Принцессы сфокусировал глаза на говорящем навершии, потом расширил их и нашёл выход из сложившейся ситуации, выйдя из сознания и упав на пол.

— Нас будут ждать на лодке недолго. Мы уже должны бежать, — заявил подошедший Первак. Крыс на нём согласно пискнул.

— Да, идёмте, — сказал Мрачноглаз, отпуская девушку.

Она сделала несколько шагов вместе со всеми, но потом подбежала к лежащему телу и пнула его в район зада. Потом быстро догнала остальных.

— Помните, что я говорила вам про Смешинку! — крикнула Малака убегающей из таверны компании.

— А как же Виль? — спросила Принцесса, пробираясь сквозь толпу. К её счастью, большую часть пути впереди прокладывал Первак.

— Я уверен, что он подождёт и поймёт, что у нас изменились обстоятельства. Потом вернётся домой, — ответил Мрачноглаз рядом. — Как ты нас нашёл, Первак?

— Тот, кто ждёт нас на лодке, подсказал. Таверна в городе лишь одна, — бросил через плечо крысоносец.

Первак (и технически Крыс) отвёл их к лодке, которая стояла в воде около берега. В лодке их ждал худощавый темноволосый парень с лохматой шевелюрой, с треугольными ушками на макушке, как у кота, и золотыми глазами с вертикальным зрачком, как у бывших гномов.

— Наконец-то! Я уже завмявлся вас, — сказал котопарень со странным акцентом. — Камяупитан вполне мяугла отпрамлиться без м-м-меняу.

Компания забралась в лодку. Последним запрыгнул Мрачноглаз, и лодка почему-то просела и закачалась от него.

— Млегче! — попросил моряк, держась за оба борта руками.

— Ого, ты такой тяжелый, Избранный. Какая же у тебя плотность мышц? — восхищённо проговорила Принцесса.

Котопарень начал грести палками, похожими на лопаты, но ему явно было трудно, и он с обидой смотрел на Мрачника, как будто его вес был целенаправленным решением, чтобы только досадить моряку. Мрачник и Первак забрали у него палки и принялись грести вместо него.

Поворачивая палку, Мрачноглаз бросил прощальный взгляд на землю, которая уверенно отдалялась. А что уверенно приближался, так это корабль. И чем ближе он был, тем меньше уверенности оставалось у Мрачника. Это был потёртый жизнью корабль с кучей заплат на борту и парусах. Вода и ветра здорово постарались трепя деревянную махину. За зелёной тиной и ракушками скрывалось название, но Мрачноглаз всё же справился с его расшифровкой — “Солёная Императрица”. Насчет солёности он не спорил, но как-то не по-королевски выглядит эта императрица.

С борта спустили верёвки с железными крюками, котопарень закрепил их на концах лодки, и она начала подниматься с их помощью.

На палубе, уперев руки в бока, их встретил кто-то. Да, определенно, этот кто-то был кем-то. И никак иначе. Кого-то поднимающийся Мрачноглаз увидел в таком порядке: жадные кожаные сапоги захватили гораздо больше ног, чем предыдущее виденная парнем приличная обувь. А эти к тому же имели поля. Штаны. Белая дырявая рубашка и расстёгнутая красная курточка на ней, доходила только до рёбер, которые были видимы. У рта и носа не было кожи, только обветренное сухое мясо. Самого носа тоже не было, только две дырочки. Серая кожа вокруг них трепалась на ветру лохмотьями. Но у глаз и лбу кожа (грубо говоря) сохранила целостность. Широкополая шляпа, украшенная скелетом маленькой не имеющей конечностей альмы.

— Приветствую! Я капитан Смешинка! — сказало это определённо мёртвое существо.