Глава 3

Социум Хреба жёстко разделён на касты, каждая из которых имеет свои малочисленные права и многочисленные обязанности. Касты живут только на своём ярусе города и могут взаимодействовать с другим ярусом только через челночников — касты носильщиков, дипломатов и переводчиков. Да, у каждой касты свой язык.

Такая система вызывает много критики. Например, смогут ли разобщённые хребцы противостоять серьёзной внешней угрозе?

Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу настоятельно рекомендуется избегать посещения этого города или любой другой территории Разъединения из-за большого количества правил и строгих наказаний за их нарушение. А это затратно. — Коллектив авторов, “Путеводитель рачительного путешественника по Фалтэссу, том 4”.

^^^

Бойрианн шла за хромающим Слизвертом по знакомому туннелю. Вернее, сокращала дистанцию между центурионом и начинала ждать, рассматривая унылое окружение, пока он создаст новую дистанцию для сокращения между ними.

Место не радовало разнообразием. Оно представляло собой длинную земляную нору, которую Траурники пытались выкопать с помощью рабов, чтобы сделать сюрпризную атаку на Хреб. Место пропахло отчаяньем, насилием, болью и апатией. Это так напоминало родной дом девушки. Хоть воспоминания и были тяжелыми, но в них была мама и папа. И другие мама и папа. Когда вернусь в Мирокрай, нужно будет попросить Волки и Купчиху перестать меня обнимать. На всякий случай. Всё всегда плохо кончается для обнимателей меня. Я — проклята. Архимагус безумцев сам так сказал полосатому человеку. Я отдала всё Первому Сумасшествию, включая удачу и право на счастье.

В тусклом свете полупрозрачных грибов появлялись и исчезали тёмные фигуры Траурников. После восстания рабов Мрачноглаза они заменили здесь работорговцев и их наёмников, о которых теперь напоминали только тёмные пятна крови. Что тоже навевало ностальгию и вносило какое-никакое разнообразие в декор этого пресного места.

Несмотря на шутки, Бойрианн нравилась эта униформа. Вуали траура не только были символами жертвования себя цели ордена, но и пугали. Любому потенциальному врагу стоит задуматься, насколько в себе уверен человек (или кем теперь являются Траурники), закрывающий себе обзор тряпкой.

Чтобы разбавить монотонную ходьбу, Бойрианн сказала:

— До сих пор не могу поверить, что вы работали с работорговцами. Конечно, я не ставила планку ожиданий высоко… Так, на уровне своего пояса. А высшая точка — макушка Тита. Ну ладно, я погорячилась — ваша планка на уровне коленок. Хотя...

— Эмммм. Мы жертвуем своей человеческой природой. Думаешь, мы не пожертвуем кучкой незнакомых людей? — ответил Слизверт, борясь со своими ногами и проигрывая.

— Я ничего не думаю, мог бы уже понять. Я вас всех использую для личной мести, так что, наверное, не вправе осуждать, — легко сказала девушка, но внутри потяжелела. Мог бы не прямо сказать, что им плевать на людей в каменной коробке. “Мы не знали, мы думали, работорговцы вас тут балуют ягодными пирогами и целуют в лобик на ночь”. Хотя бы создать иллюзию того, что они отличаются от Двора Безумия.

Слизверт проковылял мимо ответвления, ведущего в бывшую пещеру отдыха надзирателей. Он остановился (скорее чтобы отдохнуть, чем обозначить серьёзность слов), направив голову на Бойрианн:

— Если тебе станет легче, то я был против Человеколюбцев. Эммммм. Мы могли бы своими силами прокопать туннель, но только здесь поле порядка не даёт использовать наши силы. Но мы могли бы сделать это вручную. Могли бы. Эмммм. Но главный у нас прелат.

— Как удобно иметь того, на кого всегда можно свалить ответственность, — заметила девушка и заговорила грубыми голосами, изображая разных персонажей: — “Кто натёр мне лицо грязью, пока я спал?” — “Это не я, это всё приказ прелата”, “Кто закопал его ноги в землю, натёр колени мясом и призвал хищных альм?” — “Прелат, кто же ещё?”, “А кто замучил и убил сотни невинных?”...

Слизверт внимательно слушал, а потом развернулся и продолжил путь. Казалось, когда Бойрианн начинает говорить, он думает, что её наборы звуков имеют смысл. Каждый раз попадает на крючок девушки. Неудивительно, что его репутация среди коллег так низка.

— Кто это вообще такой? Хотелось бы получить подробное описание, чтобы я могла передать людям точный образ того, кого именно следует винить за все грехи мира, — сказала девушка, продолжая следовать за Слизвертом.

— Никто его не видел. Он передаёт приказы через своих людей, — бросил через плечо Слизверт.

— Ну ты что, обиделся, Слизни-Вирзни? За то, что я намекнула, что вы все злодеи? Прости, я думала, что ты знаешь. А про то, что все вас ненавидят, надеюсь, ты в курсе?

Девушка не узнала, в курсе он или нет, потому что они подошли к выходу. Здесь были самые тёмные полы, что неудивительно: именно здесь истекла кровью огромная орчиха. В проёме виднелись узкая горная тропа и ночное небо со звёздами и белым звездоворотом. Стол Асторо всё ещё стоял, но все бумаги были сдуты. Помимо стола здесь стоял и человек. Он носил чёрную робу Траурников, но не скрывал своего нормального лица (может, глаза были чуть раскосыми, но они были, были человеческими и в пределах нужной области. Либо это везучий Траурник, либо не Траурник).

Человек протянул Слизверту верёвку с острым шипом с лезвиями по краям и что-то похожее на огромную пращу с металлическим кругляшком с ручками по бокам:

— С шестерёнками я намучился, нужен идеальный расчёт толщин верёвки, зубцов и оболочки.

— Спасибо. Эмммм. Дельтарон, да? — Слизверт принял верёвочное устройство и передал его Бойрианн. Та застыла с этими штуками, не зная, что с ними делать.

— Маттео, центурион. Но называйте меня просто инженером, — невозмутимо ответил инженер.

— А с другим проектом, инженер? — так же невозмутимо ответил центурион, но Бойрианн знала, что Слизверт разочарован в себе. Поэтому мы так хорошо и ладим, Слизверт.

— Мне нужно вещество, которого я не знаю. Можно сделать прозрачную версию, но прозрачный материал мне тоже незнаком. Но насколько я понимаю задумку, этот материал не обязателен. Должен признаться, это идея на грани безрассудства и безумия.

— О, ты не знаешь нашего центуриона. День без безрассудства или безумия для него потерян. Такой уж он, наш Слизверт Сорви-Голова, — решила подать голос девушка.

Инженер посмотрел на источник голоса и оценивающе прищурился:

— Это она будет испытывать ваше устройство? Отличный выбор, центурион.

— Ну не надо так явно радоваться тому, что вы от меня избавитесь, — ответила девушка.

— Я про ваш малый вес, юная леди.

— Эй! Мне вообще-то говорили, что у меня не просто нормальная, а отличная задница! — девушка картинно возмутилась и потрясла те вещи, которые ей передали.

— Просто игнорируйте всё, что она говорит, — дельно посоветовал Слизверт. — Ей нужно объяснить, как работает лебёдочная кошка. Полететь из катапульты ночью в чёрной скорлупке Несси она не хочет, хотя это почти безопасно.

— Да хватит шутить эту шутку. Я не буду повышать свою высоту больше, чем надо. Вёревка, серьёзно? У меня слабые руки, — она подняла и завертела руками в качестве доказательства.

— Вот поэтому тут этот механизм. Бросишь и закрепишь крюк наверху, сядешь в сиденье, пропустишь механизм через верёвку и начнёшь крутить ручки. Силы нужно меньше, и можно остановиться в любой момент, механизм удержит тебя, — Маттео подошёл к девушке и объяснил принцип работы устройства.

У Бойрианн получилось закрепить крюк на выступающем камне с первого раза. На скале под городом было полно мест для крепления кошки и отдыха. А тренировка с чакрой сильно помогла её глазомеру.

Уже сев своей “отличной задницей” в сиденье, девушка посмотрела на Слизверта:

— Мы ведь можем больше не встретиться, господин Три-Зубца-На-Голове-Что-Бы-Это-Ни-Значило. Или меня раскроют из-за твоей некомпетентности, потому что ты решил отправить такого бездарного жалоспина, как я, на важную миссию, и меня будут жестоко пытать, а под пытками я выложу все ваши секреты, и тогда вас всех уничтожат. Или из-за опять же твоей некомпетентности вас и так всех убьют...

— Я понял! — Слизверт опёрся на стену, чтобы дать отдых больной ноге.

— Так что я обязана это спросить: откуда у вас столько чёрной ткани?

Центурион помолчал, выбирая ответ, а затем решил, что быстрее будет ответить на вопрос:

— Одна инициированная способна производить ткань, а другой — окрашивать её. Ты знаешь о шелкопрядах и кальмарах? Они что-то вроде их химер. Эмммм. А я ведь подумал, что ты серьёзно хочешь попрощаться, честно и слезливо...

Но Бойрианн уже крутила ручки и довольно быстро поднималась наверх:

— Фу, какая мерзость! — бросила она вниз (то ли способу производства ткани, то ли сентиментальности Слизверта).

^^^

Дневило распрямило свои дуги из-за лунных осколков. Наступил розовый с золотыми прожилками рассвет. Тит смотрел вдаль. День вступал в свои права. Бойрианн добралась до самого большого нижнего яруса города. Она перебросила дрожащую руку через городскую стену. Демонское устройство сломалось на середине пути, и его пришлось выкинуть в пропасть. Надеюсь, инженер найдёт эту кучу мусора и исправит в ней всё. Остался только крюк на верёвке. Остаток восхождения девушке пришлось преодолевать руками, намотав верёвку вокруг талии и ноги, чтобы давать возможность рукам чуть ослаблять хватку и отдыхать. Веревка, разумеется, как и пристало верёвке, безжалостна впилась в тело в этих местах.

Бойрианн придумывала красочное описание прошедшего испытания, которое она доложит инженеру, когда подтянула голову через стену и увидела приближающуюся группу мужчин в мантиях с металлическими элементами. Все мысли сразу же вылетели из головы, но она не стала легче от этого, и девушка её опустила.

Вниз? Нет, тело едва выдержало подъём, спуск оно не переживёт. И медленный, и тем более быстрый. Бойрианн набрала побольше воздуха в грудь и снова посмотрела в город. Группа, уже стоявшая вплотную, тут же схватила её и вытянула к себе. Бойрианн свалилась на землю и принялась дрожать всем телом.

Люди ничего не говорили, лазутчица тоже. Не самое удачное время для неловких пауз. Хотя, конечно, лучше крика “Мы поймали шпионку!”

— Мы поймали шпионку! — закричал один из встречающих. Он Бойрианн очень не понравился.

— Да погоди ты, Сиг. Сейчас она отдышится и всё объяснит, — осадил крикуна другой мужчина. — Так ведь? — обратился он уже к распростертой на земле девушке.

Кажется, она уже начала выделять себе любимчиков из этой группы.

Они не сразу напали на меня, значит, всё ещё можно решить. Теперь нужно действовать деликатно и спокойно. Любое малейшее неправильное слово может стоить мне жизни.

— ПРОКЛЯТЫЙ ДВОР БЕЗУМИЯ! НЕНАВИЖУ! ВЫ МЕНЯ НЕ УДЕРЖИТЕ ЗДЕСЬ! Я ВСЁ РАВНО СБЕГУ ОТСЮДА! У-У-У, ВОНЮЧИЕ АЛЬМЫ! — закричала Бойрианн и попыталась начать драку с сапогами стоящих вокруг неё безумцев.

Блестяще!

Толпа отступила под яростным, но маломощным натиском девушки.

— Надо связать её, чтобы доставить к канцлеру боли, — заключил Сиг.

— Я же сказал тебе погодить, — осадитель Сига опустился на корточки перед Бойрианн. — Я понимаю тебя. Жить в осаде тяжело. Но нас защищает Первое Сумасшествие, и мы обязательно победим плакс, тогда всё наладится. А потом наши маги полностью вернут магию этому миру. Ты откуда сбежать пыталась?

— А… Мммм… Из дворца, — стыдливо призналась Бойрианн.

— Вот давай я тебя туда провожу, и все мы сделаем вид, что ничего не случилось. У каждого бывают срывы, — сказал добрый человек.

— Вы что, командир? Верите ей? Она может сказать всё что угодно! — Сиг всё не унимался. Он взял крюк, лежавший рядом с лазутчицей, и начал его вертеть в руках, разглядывая. — Что это такое и откуда у неё это?

— Такие штуки из металла специальные люди делают, кузнецами зовутся, а верёвки из ниточек заплетают, — любезно объяснила Бойрианн, вставая и отряхивая одежду. Она подумала, что хорошо, что лебёдка сломалась. Объяснить её происхождение было бы сложнее.

— То есть ты думаешь, что эта девочка к нам по внешней стене поднялась? А, Сиг? — насмешливо заметил другой мужчина.

— Ладно, признаюсь. Я — шпион плакс. Они отправили меня сюда, как самого сильного их бойца, чтобы я победила Сумасшествие, — Бойрианн притворно подняла вверх руки и нагло посмотрела на Сига.

— Да посмотри ты на эту девочку. Она всё ещё дрожит. Какой из неё шпион, — присоединился к осуждению Сига командир.

Сиг оглядел осуждающие взгляды, направленные на него, но, надо отдать ему должное, не поддался коллективу, а продолжил гнуть свою линию:

— Плаксы ведь всё дички со сломанной магией. Кто-то может менять облик. Нужно осмотреть её, — умный стражник шагнул к девушке.

Уже расслабившиеся внутренности Бойрианн тут же сгруппировались в быстром решении сжаться в одну точку. Капелька холодного пота спустилась по спине до её хвостика. Доказательства, что её тронула магрота. Девушка закрыла руками свою грудь и крикнула, стараясь добавить в голос больше визга:

— Извращенец! Спасите, раздевают! Что ж это делается-то!

— Действительно, Сиг, ты переборщил. У нас же поле порядка, оно развеет любую иллюзию дичка, — командир встал между извращенцем и девушкой. — Идите, продолжайте патрулирование, я отведу девчонку во дворец, пока её не хватились.

Мужчины разошлись, только Сиг бросил Бойрианн на прощание подозрительный взгляд. Она последовала за командиром в город. Грубо говоря проникновение прошло успешно.

На этом ярусе находились только люди в бронированных мантиях. Некоторые из них носили обвислые колпаки с широкими полями (тоже обвислыми) и металлические маски. Они сновали меж домов, которые были грубо вырублены в скалах. Либо просто скалы с кучей дыр, напоминающие окна и двери. Многие из них были разрушены.

У стены, ближайшей к полю боя, были установлены большие металлические щиты на палках. Поле порядка служило защитой от дикой магии, а вот от простых приземленных вещей, таких как огненные снаряды из катапульт, не служило. Свеча почти каждый день приказывал обстреливать город, и это было причиной появления чёрных струек дыма в нём (по крайней мере, со стороны Траурников. С текущей перспективы девушки это были мощные потоки чёрного дыма, отнимающие часть неба).

А вот мосты, соединяющие город и окружающий мир, безумцы уничтожили сами. Надо будет узнать, как они поставляют резервы на поле боя. Наверняка через подземные ходы. И источник поля порядка следует отключить при возможности. Не то чтобы Бойрианн хотела полного разрушения города. А нет, хотела. Она хотела уничтожить всё, связанное с Двором Безумия, чтобы и памяти о нём не осталось.

Примерно такого уровня разрухи девушка и ожидала от Хреба и была довольна, пока компания не поднялась по широкой и длинной лестнице на верхний ярус.

Там были разноцветные мерцающие огни, болтались на ветру разноцветные ткани, какой-то человек в витиеватой железной конструкции, увеличивающей его рост и размеры, выдыхал пламя в воздух. Под его ногами маленькие человечки перебрасывались кинжалами. И ещё здесь была толпа народу. Она гудела, смеялась, играла, ела, пила и обменивалась товарами между собой. Звучала игривая музыка. И даже отдалённые пожарища не мешали веселью.

Командир на ходу развернулся и улыбнулся девушке:

— Пусть и не идеальный, но это наш дом. Все тревожные думы способны вылечить добрый сон, жареный кусок мяса, зрелище, разделённое с друзьями. А за этими стенами тебя бы ждали лишь пустошь и дикая магия.

Это ввергло Бойрианн в кислое настроение. Она шла, предпочитая смотреть только на широкую спину своего ведущего. Не могли они что ли, развешивать тут трупы и знаки демонов, а сами страдать под гнётом некомпетентного тирана? Разве я многого прошу? Обидно, что кому-то безумцы дают праздник, а кому-то — каменный короб и пытки. Ещё и стражи ко мне отнеслись по-доброму.

Вдруг Бойрианн поняла. Она даже остановилась от чудовищного осознания. Они… Они обыкновенные люди. Это… люди, как в Мирокрае и в Столице и… вообще везде. Как я, как Слизверт, как Мрачноглаз. Они хотят и жить, и радоваться, и делать разные штуки. Как это ужасно!

Они поднимались всё выше и выше. С каждым ярусом город становился красивее, роскошнее и менее разрушенным. Здесь уже были многоэтажные дома из кирпичей и черепицы, а у прохожих всё сильнее проявлялся хороший вкус в одежде. Поле боя с каждой поднятой ступенькой уменьшалось, все воины сливались в одну безликую массу (кроме Сумасшествия, которое было меньше воином, больше стихией). Розоватые лучи Дневила весело играли на крышах и снегу, который уже счистили с дорог. Погода была отличная, что было отлично от внутреннего настроения Бойрианн.

Сам дворец был отдельным ярусом, который даже можно было обхватить взглядом. У него была плоская крыша (последний ярус Хреба. Выше только… Да никто не выше, с тех пор как боги умерли). Внутри дворца командир нашёл девушку в чёрно-белом платье, по виду чуть старше Бойрианн, но сказать точно было сложно, учитывая её причёску. Она заплетала русую косу, которая ниспадала на лицо и закрывала то правый, то левый глаз при каждом движении головы. Умно. Создавая себе лёгкую проблему, она могла не обращать внимания на тяжёлые. И несовершенство мира было менее заметно. Хвалю. Я тоже раньше закрывала лицо волосами, но они не были настолько плотными, и через них было всё отлично видно. Ну, почти всё.

— Вот, привёл одну из ваших. Пыталась спуститься на верёвке по опасной стене, — командир обхватил Бойрианн за плечо и подвёл её к девушке. С такой причёской ей явно надо помогать видеть.

— Да я только собиралась… — начала Бойрианн своё гнилое оправдание. Эту часть плана она плохо продумала (вернее, никак).

— Ах, точно! Наша непослушная девочка. Спасибо, господин. Она… Она сказала вам своё имя? — девушка с косой зачем-то начала лгать. Она действительно ничего не видит? Двор Безумия — это лишь название, ей кто-нибудь об этом сказал?

— Нет, — господин отрицательно мотнул головой.

— Она — Ногибрелла. Точно! Ногибрелла, пойдём, я тебя хорошенько накажу, — девушка мягко взяла под руку новоиспечённую Ногибреллу и отняла её у командира, подарив ему поднятые уголки губ за косой. — Ещё раз спасибо.

— Наказание. Ю-ху, — без особого энтузиазма сказала Ногибрелла.

— Не надо сильно её наказывать. Мы же не враги. И ничего плохого не случилось, — добрый мужчина развернулся и зашагал к выходу.

Девушка с косой повела Ногибреллу по коридору, а после нескольких шагов развернула её к себе лицом и посмотрела пристальным глазом, выглянувшим из-за странной косы:

— Из дома сбежала?

— Можно и так сказать.

— Сказать можно и то, что я тебя первый раз вижу. Всё что угодно можно сказать. На слова налогов нет, и замков на рот не устанавливают, — тон голоса девушки поменялся. Такой бывшей Бойрианн она больше понравилась.

— А хорошо бы. Меня бы не выгнали из дома, если бы я не достала всех своих сарказмом, — шпионка знала, что чем ближе к истине ложь, тем она лучше (то есть формально правда — лучшая ложь).

— Ну-ка докажи. Скажи что-нибудь ехидное, — девушка с косой решительно повела Ногибреллу дальше.

Её ещё никто не просил сказать что-нибудь ехидное. Обычно всё было наоборот (“не скажи что-нибудь ехидное”. Ну, другими словами). Аж слезинки в уголках глаз появились. Но… Сарказм по принуждению… В голове было пусто, как будто она протестовала против такого противоестественного явления.

— Эмммм, — замялась шпионка, неосознанно пародируя Слизверта. Такое с ней впервые (замятие, а не пародия). — Я скажу, когда ты повернёшься ко мне лицом, а не затылком.

— Ха, — заявила ведущая девушка. — Ужасно. Возможно, тебя выгнали не из-за твоего сарказма.

Ногибрелла поняла, что они станут подругами до конца жизни. Вернее, стали бы. В других обстоятельствах. Если бы не каменный короб. Если бы не Двор Безумия, Сумасшествие и Траурники.

— Хочешь сказать, это могло быть связано с кражей всех денег семьи, поджогом дома, нападением на семью с дубинкой? Да не, невозможно. Сарказм — вот корень моих проблем.

— Ладно, ладно, я тебе верю, Ногибрелла (кажется, ведущая забыла, что сама придумала это имя). К сожалению, мест горничных у меня не осталось, кроме места личной служанки лорд-канцлера. Это ужасная должность, но Мег почему-то хочет её.

Девушки шли по коридорам с кучей больших окон и чего-то, что и столиками назвать было стыдно, а их ещё и разрезали напополам, прислонили к стенам и ставили на них белые бюсты и вазы. Больше всего этот дворец напоминал замок Моста. Девушка с косой умело маневрировала собой и Ногибреллой, обходя встречных людей. Всё-таки она хорошо видит.

— Так уж и быть, я готова забрать эту вашу должность, если другого выбора нет, — грустно вздохнула бывшая Бойрианн, стараясь не выдать свою шпионскую радость.

— Я это сразу поняла. Мы как раз туда и идём.

Они подошли к богато украшенным дверям, у которых на стуле (обитом тканью! Богатеи...) сидела девушка с большим крючковатым носом и с отёками под глазами.

— Мег, это Ногибрелла, Ногибрелла, это Мег, — ведущая поставила ведомую перед этой девушкой. — Я бы сказала, чтобы вы подружились, но это вряд ли, вы ведь претендуете на одно место. Пусть лорд-канцлер сам выберет себе служанку.

— Никто не говорил мне о конкурсе! — носатая девушка вскинулась.

— Потому что его не было до сейчас, — ответила ей девушка с косой и собралась уходить.

— Постой! А если меня не примут? — спросила Ногибрелла.

— То найди меня. Такую бойкую девушку я найду куда пристроить. Нельзя твоему потенциалу пропадать. Ах да, совсем забыла представиться! Меня зовут Люсия. Люсия Реван, — Люсия ушла.

— Можешь уже сразу идти за ней, — сказала Мег, дерзко взглянув на Ногибреллу. — Я обязана встретиться с лордом.

— Ладно, давай я не буду ломать твой диалог, который ты спланировала в голове, и спрошу, о чём ты хочешь. Почему ты обязана встретиться с лордом? — Ногибрелла уселась на ближайший стул (ого, лучше, чем лежанки в лагере Траурников) и скрестила руки и ноги.

Конкурентка за место личной служанки заговорщицки огляделась и стала руками (с растопыренными пальцами) удерживать невидимый шар перед своей грудью.

— Цена… ограничение… намерение… вера… сила… — зашептала она.

Ногибрелла уже остановилась на выборе ехидного комментария, но тут меж пальцев у Мег появился синий огонёк. Её сосредоточенное лицо озарил синий свет и восторг.

— Ты поняла? Я волшебница! Я могу создавать свет из мыслей. Только почему-то из мыслей о воде, — волшебница так сконцентрировалась на магии, что не заметила ни выдачу собственных секретов, ни выражение соперницы в созданном свете. А выражение было таким, как будто Мег держала в руках не свет, а надкушенную голову. Хотя голова была бы предпочтительней.

— И только при людях, не желающих мне зла. Отличное ограничение, учитывая… — Мег замолчала, потому что огонёк в её руках почернел и на несколько секунд выделял лучи тьмы, прежде чем пропасть. — Ой. Он не всегда стабилен, но лорд мне поможет.

— Я тоже хочу тебе кое-что показать, — голос Ногибреллы звучал более хрипло, чем обычно. — И ты поймешь, почему именно я встречусь с лордом.

Заинтригованная волшебница пошла за Ногибреллой, которая раскрывала двери вдоль коридора, а потом закрывала их, не обращая внимания на высокопоставленных людей (судя по их нарядам и высоте поднятия носов).

— Простите… Это необходимо так резко открывать эти двери? Простите, господин… — бормотала извинения Мег.

Наконец, Ногибрелла нашла то, что искала — маленькую кладовку. Она зашла туда, утянув соперницу.

— Теперь внимательно смотри на эту стену, — приказала Ногибрелла Мег.

— Ну ладно. Но твоей магии лучше бы быть не слабее моей, — Мег посмотрела на стену. Там были полки с разной утварью и почему-то чучело мелкого допереломного животного.

— Ты будешь шокирована, но нужно только подождать, — Ногибрелла зашла за спину сопернице и взяла добротную швабру. Затем вышла за дверь и подпёрла ручку этим инструментом.

Шпионка быстрым шагом направилась обратно. Подходя, она увидела его. Он не был полосатым и рогатым, но его лицо навсегда впечаталось в Бойрианн. В нарядной мантии с закрученными вверх наплечниками, с короткой чёрной стрижкой и худым лицом стоял лорд-канцлер. Мучитель родителей. Убийца родителей. Прообраз Первого Сумасшествия. Полосатый человек.

— Мне должны были прислать новую служанку. Это ты? Где тебя носит? — скорчил недовольное лицо уже не полосатый человек. — У тебя не должно быть никаких иных дел, кроме служения мне. Лицо у тебя довольно глупое. Если ты разумное существо, то приберись в моих покоях. Особенно пергаменты на столе. Ну? Ты собираешься что-то делать сегодня?

Ногибрелла осознала, что она остолбенела как при встрече с василиском. Хотя василиск был бы предпочтительней (с ним она бы успела бы бросить смешную фразу и принять смешную позу перед камненизацией. Это ведь всего лишь василиск, а не полосатый человек). И что сейчас она Ногибрелла, а не Бойрианн или Заноза. И что он её не узнал. Он разрушил мою жизнь и даже не помнит моего лица?

Девушка напряглась, как не напрягалась за всю жизнь, и, собрав всю физическую и психическую мощь, кивнула.