Глава 6

Он большой. Он сильный. Он неуязвим. — Джереми. — Доклад Траурников о Первом Сумасшествии.

^^^

Ногибрелла стояла у кровати и смотрела на лицо лорд-канцлера. В рукаве её служаночного платья был столовый нож. Она то принимала его на пальцы, то снова отбрасывала в рукав. Даже такой небольшой нож для сыра мог легко перерезать горло спящего человека. Так почему же ножик до сих пор не в горле дрыхнувшего лорда?

Девушка и сама не знала ответа на этот вопрос. Простое движение рукой завершит её жизненную цель, а что будет дальше — не важно. Но почему-то в голове вместо приказа руке возникали образы Слизверта, Крыса, Волки с Купчихой и Мрачноглаза.

Уже несколько дней Ногибрелла баловала себя мыслями об убийстве полосатого человека, выполняя для него мерзкую работу. Он серьёзно не может сам одеться, как он городом управляет? Ещё и лицо полосатого человека было таким спокойным. Как он может так сладко спать? Меня мучают кошмары, а его нет? Жалко, все боги мертвы, некого обвинять в таких возмутительных ошибках.

Разлепив глаза, полосатый человек приподнялся на руках и недовольно сказал:

— Ты опять здесь стоишь и смотришь, как я сплю? Это нервирует.

Вокруг его шеи висела цепочка, на конце которой болтался мягкий коричневый кубик. Это был выструганный Ногибреллой какой-то плод с кухни. В первый же день шпионка обыскала все вещи лорда, и этот амулет был единственной штукой, с которой полосатый человек не расставался даже во время сна. Да он просто напрашивался на кражу! Сейчас настоящий кубик был спрятан в тайнике Мег.

— Я лишь выполняю свою работу, — невинно сказала девушка и подняла в руках его одежду. — Вам, господин, не стоит начинать день в волнении. Вас кошмары случайно не мучили? — продолжила служанка, надевая рукав на его вытянутую руку, и про себя добавила: “Хоть бы, хоть бы”.

— Я уж начал было думать, что работа моих служанок — это лениться и избегать меня при любом удобном случае, — заметил лорд, игнорируя вопрос.

“А всего-то было надо нанять шпионку, лично заинтересованную в твоём уничтожении”, подумала шпионка, но вслух сказала: — Они просто не осознавали своего счастья служения такому великому человеку. Вы ведь создали нашего защитника от этих проклятых замотанных в тряпки плакс.

Ногибрелла узнала официальную версию событий от немногочисленных слуг, согласившихся общаться с ней.

Полосатый человек, который уже стоял одетым, развернулся к ней и раздражённо бросил:

— Рот у тебя большой, служанка, — и, высказав такую глубокомысленную мысль, отправился к столу с накрытым крышкой завтраком.

— Спасибо за ваше феноменальное наблюдение, господин.

— Я про то, служанка… — лорд-канцлер уселся за стол и поднял крышку и тут же скорчил недовольную гримасу: — Опять птица! На кухне же знают, что я не люблю съедобное с несъедобными штуками внутри. О чём я?

— О моем большом рте, господин, — любезно подсказала большеротая служанка.

— А, да, — полосатый человек приступил к трапезе, решив не прерывать нравоучения. — Дело не в твоём некрасивом большом рте, хоть он действительно некрасивый. Но и всё остальное тоже некрасиво, так что гармония есть (Ногибрелла подавила смешок. Какая бездарная трата такой благодатной почвы для настоящих изощренных издевательств). А вот в чём дело: поменьше болтай, ведь мы окружены врагами. Но только я выразился аллюзорно (метафорически). Зря, конечно, ведь эта аллюзия (метафора) пропала в пустоте твоей маленькой головушки. Это тоже аллюзия (нет, это тоже метафора, кретин).

— Опасаетесь шпионов, господин? — Ногибрелла испуганно огляделась, ища в комнате других шпионов.

— Я ничего не боюсь, служанка. Запомни это! — лорд указал на неё косточкой в своей руке. — Я просто разумно осторожен. Меня могут подслушивать, а если подслушивают, то из дурных побуждений. Из добрых побуждений никто тайно не подслушивает людей, тогда бы они открыто объявили о своих намерениях. Вот кусочек моей мудрости для тебя на сегодня, — мужчина кинул кость в блюдо и поднялся, вытирая руки о полотенце. — Как только отнесёшь тарелку на кухню, сходи к портному и забери у него мою новую робу.

Служанка взяла блюдо (в котором, по её мнению, он оставил примерно всё) и спросила:

— Но как ваши документы, господин?

— Ты вообще не должна этим заниматься, служанка. Это моя работа. Итак, сегодня я подожду до завтра, чтобы ты разобрала их.

В первый же день своей службы Ногибрелла попалась на чтении пергаментов на столе лорд-канцлера.

— Ты умеешь читать? — удивился он.

— Я… Я пытаюсь научиться читать, господин. Вот, увидела буквы и не удержалась, — сказала шпионка, просматривая свою жизнь перед глазами. Уберите! Что за дрянная галиматья?

— Да, и что здесь написано? — лорд-канцлер ткнул в какой-то маленький свиток.

— Эм. “Секретный отчёт канцлера-шута. Только лично в руки лорд-канцлеру. Хромой отправил к вам...” — Ногибрелла запнулась и похолодела, смотря на слово “шпиона”. Она всё же была плохим им, шпионы не должны запинаться и холодеть. “У Двора Безумия есть шпион? Какая низость!” — подумала шпионка Траурников.

— Не знаешь слово? — мужчина принялся разворачивать пергамент к себе.

— Дополнительный снаряд! — быстро сказала девушка.

— Тьфу ты! Какое бесполезное сообщение, — полосатый человек разочарованно убрал руку с секретного пергамента.

Ногибрелла быстро всунула опасную записку в стопку других пергаментов, но так, чтобы торчал уголок. Потом она уничтожит её. Хоть какой-то компромисс с её проснувшимися кровожадными наклонностями.

— Знаешь, я ведь могу помочь тебе, служанка, — задумчиво произнёс лорд-канцлер. — Я могу позволить тебе учиться читать по моим записям. Но тебе придётся платить за это половину своего жалованья, а вечером пересказывать всё своими словами. И никому ни слова. Во время войны нам нужен суровый сильный лидер, а не такой щедрый добряк.

Просто из-за лени он отдаёт все важные документы малознакомой девушке? Тогда-то Ногибрелла и поняла, что полосатый человек — идиот.

При выходе от своего “благородного бенефактора учёбы”, Ногибрелла столкнулась с Мег и чуть не уронила поднос. К счастью, платье разработчицы синих огоньков приняло на себя основной удар. Какое самопожертвование!

— Ты — тварь! — заявила Мег, рассматривая свою благородную одежду, чтобы оценить урон, нанесённый жиром.

— Весьма необычный способ сказать “доброе утро”, Мег, — Ногибрелла посмотрела на рассыпавшиеся по полу объедки. Она решила выполнить свой долг служанки и ногой задвинула их в угол за дверью. — Тебя, наверное, все любят по утрам.

— Уж точно больше, чем тебя, гадина, — прошипела госпожа Хочу-Быть-Волшебницей.

Она настроила большинство служанок против шпионки, и те демонстративно избегали общения с ней или даже толкались при случае. А в первое утро ночёвки в общей спальне для служанок Ногибрелла обнаружила в своих ушах ломтики ветчины. Чтобы избежать подобных ветчинных (или чего похуже — сырных, например) сюрпризов, шпионка теперь спала в личной комнате Люсии Реван.

Сначала Ногибрелла даже не поняла, что они делают. Но потом ей стало смешно. В моей жизни видала я такие издевательства, по сравнению с которыми эти издевательства — приглашение отведать вкусного обеда у костра.

— Я бы ещё поболтала, но мне нужно идти. Я ведь личная служанка лорд-канцлера, в отличие от некоторых. Не буду тебе мешать не быть личной служанкой лорд-канцлера и совершать свой утренний ритуал бесполезной попытки заговорить с ним, — личная служанка лорд-канцлера обошла Мег и направилась по коридору.

— Мы ещё не закончили с тобой, ничтожество! — крикнула ей вслед Мег, чтобы оставить за собой последнее слово.

По пути Ногибрелла забирала со столиков и постаментов мелкие предметы и оставляла забранные до этого. Это был компромисс с её телом, которое по какой-то своей причине (кто же поймёт эти тела?) настаивало на воровстве вещей. Это было в естестве девушки. Одним из самых ранних её воспоминаний было воровство ключа, который… который… который...

Вдруг Ногибрелла увидела, как Люсия машет рукой перед её лицом.

— Знаешь, я тут стою уже какое-то время и смотрю, как долго ты будешь стоять в проходе с пустым взглядом. Это перешло все разумно объяснимые пределы. И не очень помогает мне доказывать, что ты нормальная, — сказала она.

— А я думала, что это нас сблизит с другими служанками. Ну, это стояние с пустым взглядом, как ты говоришь, — рассеянно ответила Ногибрелла. — Нет, выходит?

Люсия наклонила голову вперёд, и её коса повисла в воздухе, но это не помогло увидеть её лицо как единое целое:

— Они думают, что ты выскочка из нижек.

Ногибрелла вовремя прикусила язык, чтобы не спросить, кто такие нижки. По собственной легенде она жила в этом городе и должна знать все его подковырки. Шпионы, которые говорят что-то вроде “Несмотря на мои очевидные огрехи в элементарных знаниях — вы покажите чертежи?”, долго не живут.

— Но теперь нет ни нижек, ни вышек, — Люсия продолжала смотреть своей косой на собеседницу. — Вернее, не должно быть, — а затем добавила совсем странную фразу: — На тот момент Двор был приемлемым злом.

— Мне нужно идти, старшая служанка, — наконец вышла из оцепенения Ногибрелла. — Я и так потратила много времени на стояние с пустым взглядом. Это, конечно, хорошо и всё такое, но меня ждёт работа.

— Иди, Ногибрелла, — Люсия отодвинулась. — И знай то, чего они не знают: я сама была из низшей касты.

В кухню девушка пришла в смутном настроении. Положив теперь почти пустую тарелку и крышку на стол, она уже собиралась уходить, но ей преградила путь главная повариха Герта. Это ей было невероятно легко сделать — она была даже не толстой, а широкой женщиной, и ходила, переваливаясь с боку на бок. Одна из немногих слуг, кто хорошо относился к шпионке (поэтому Ногибрелла старалась подавлять мысли вроде: “Никого не смущает размер поварихи? Это же как если бы казначей ходил в короне и мантии, лучше чем у короля”. Нет, такие мысли даже думать было грубо. Хорошо, что никто о них не узнает без разумоскопа). Даже слишком хорошо. Кажется, она восприняла худобу девушки как личное оскорбление.

— Куда без завтрака, Ног! Совсем с ума сошла, дурёха? Вот, — Герта всунула в руки дурёхи миску с кашей и кусочками мяса, большой кусок хлеба, на котором лежал ещё больший кусок сыра (так что это был больше хлебный бутерброд из сыра, чем сырный бутерброд), и чашку с ароматным тёмным напитком. — Съешь всё, и только потом сможешь уйти.

— Эм, спасибо, Герта, — в бессарказном тоне девушки всегда чувствовалась фальш. При общении с поварихой ей было даже как-то неловко являться шпионкой.

Расправившись с завтраком, девушка наконец-то смогла вырваться из дворца. Накинув общие накидку и бесформенную шапку, она столкнулась у ворот с Сигом, как оказалось, братом Мег. Это их семейная традиция такая? Если бы здесь был Мрачник, можно было бы списать на его лжебожеское влияние. А так это было просто совпадением. Но был бы здесь Мрачник...

— Смотри куда… ты! — удивился стражник.

— Смотреть куда я? Я — туда. Вон, вон пошла, пошла я, мимо тебя, мимо пустых обвинений. Записи слежки меня за собой тебе прислать в яму с ползучими гадами, ты же там живёшь? — Ногибрелла попыталась обойти брата так же, как и его сестру, но он схватил её за руку, аж её сырный ножик выпал в другую.

— В городе никто не знает ни тебя, ни где ты живёшь, — сказал ей настырный стражник.

— Ну, логично, одно вытекает из другого, — Ногибрелла попыталась вырваться, но Сиг крепко удерживал её.

— И имя у тебя ещё дурацкое. Ногибрелла. Что это вообще значит? Как будто его выдумали, — продолжал держатель руки.

— Опять же, все имена выдуманы. На тебя-то самого не камень с выдолбленной надписью “Сиг” упал. Хотя… Это бы всё объяснило, — Ногибрелла была горда, что смогла вставить логику в свои саркастические насмешки. Видимо, у Мрачника нахваталась.

— Я разоблачу тебя, запомни мои слова, так называемая Ногибрелла.

— Между расследованием страшной шпионки Траурников и ежедневными посещениями сестры, как тебя ещё не уволили из стражников? Ты вообще на работе появляешься?

Девушке надоело её насильное удержание, и она незаметно завела ногу за ногу Сига, а затем резко чмокнула воздух перед собой. Сиг от неожиданности отпрянул (а они всегда отпрянывают. Даже как-то обидно), оступился от подножки, но упал только тогда, когда девушка толкнула его удерживаемой им рукой в его грудь. Удержание прекратилось так же резко, как и началось.

— Проклятая нижка! — бросил в след убегающей Ногибрелле Сиг.

Благодаря Люсии шпионка знала, что ответить. Она развернулась на бегу и бросила:

— Теперь нет нижек!

Раз уж она окончательно потеряла время, то можно не спешить. “Опоздания — они как грязь на юбке — юбка считается грязной независимо от количества грязи на ней”, — философски решила девушка.

Сейчас можно внимательнее рассмотреть город. Да, это, можно сказать, её шпионская обязанность. Хреб (по крайней мере, его верхние этажи) был городом арок (или, скорее, скругленных колонн, упирающихся в стены). Неясно, служили ли они для удержания верхних ярусов от падения или просто украшали город, но не пройти под ними через несколько минут осмысленной прогулки было невозможно.

Ногибрелла шла через один из арочных туннелей и смотрела на нижний город и поле битвы, постоянно выплывающих и прячущихся за колоннами. Кроме этого вида, меж колонн проникал утренний свет Дневила, сегодня какой-то странный — светло-фиолетовый.

По полю боя пробежала серия взрывов. Сияющие красные змеи проносились среди прозрачных пузырей над толпой на ярмарочном уровне. Снежинки медленно кружились в свежем воздухе. Ногибрелла разгребла тонкий слой снега, который ещё не успели убрать, и набрала полный мешочек земли.

Виды внизу почему-то принесли девушке смесь спокойствия и горечи, как будто она уже видела это раньше, не вчера, а давно и во сне. Когда нежный ветер коснулся её кожи, принеся запахи чего-то сладкого, на её глазах выступили слёзы. Она не могла понять своих эмоций и ошибочно объяснила их напряжением последних дней. Вот бы Мрачник с Крысом были здесь. Поскорей бы закончить эту мою последнюю миссию.

Огненные снаряды из лагеря Траурников врезались в нижние ярусы Хреба. Город содрогнулся. Мда, с этой стороны это не так весело, как с той.

Ногибрелла пробиралась сквозь пёструю толпу (сегодня почему-то некоторые люди были в масках альм), когда её окликнул неловкий голос. Его неловкость хорошо сочеталась с телом его обладателя — Сеомана, долговязого и худого паренька, дворцового слуги. Ногибрелла не знала точно, какая у него должность: казалось, он занимался всем и ни в чём не преуспевал. Можно сказать, что он был мальчиком на побегушках, хотя он уже вышел из возраста мальчика и находился около возраста Ногибреллы.

— Госпожа Ногибрелла! Доброе утро! А я вот по делам здесь. Ой, а вы, наверное, тоже по делам. Ну конечно! — говорил мастер ничего быстро, стараясь сказать всё, что хотел, прежде чем его неизбежно перестанут слушать.

— Ты желаешь мне, чтобы события этого утра я истолковала как добрые для себя, или думаешь, что отрезок времени обладает сознанием и волей, чтобы быть добрым или злым, Сеоман? — девушка улыбнулась ему.

Они начали пробираться через толпу. При упоминании своего имени парень просиял лицом (некоторым для счастья и звучания своего имени достаточно? Что будет, если подарить ему деньги?):

— Вы всегда так забавно говорите, госпожа. Может, тогда пойдём вместе? Или не сейчас, но вечером. Вечером обещали живой театр, ветросгибание и безопасные огни.

— Зачем? — не поняла Ногибрелла.

— Ну… мне бы этого, как бы, хотелось… с вами, госпожа, побыть… — каким-то образом парень усилил свою неловкость. Это было впечатляющим достижением.

— Ох, Сеоман, не стоит. Я понимаю, что ты предлагаешь это из вежливости. Но ты же знаешь, что обо мне говорят во дворце.

— Да они!.. — начал Сеоман, но его собеседница уже скрылась в толпе, и он сказал это чьей-то спине.

Он ведь не флиртовал со мной? Нет. Во всём плохие дурнушки не интересуют мужчин. И я ещё проклята. Точно нет.

Ногибрелла забрала одежду лорда и отправилась обратно во дворец. И, конечно же, лорд накричал на неё за опоздание, но девушка смогла свалить вину на нерасторопного портного. После обеда он отправился на вершину дворца, а она быстро смела ногами мелкий мусор под кровать, разгладила её руками и бросила грязную одежду в общую кучу для стирки (потом выкрадет, когда её развесят сушиться).

Затем Ногибрелла воспользовалась потайным ходом в комнате лорд-канцлера и прошла в закрытую часть библиотеки (для неё вся библиотека была закрытой частью, но это крыло было архивом города, особенно закрытым и для других).

Судя по количеству пыли и странной маленькой паутине (Кто её тут мог сплести? Малюсенькие, с ладонь, непхилы?), лорд-канцлер не пользовался этим ходом в библиотеку (да и обычным тоже). Девушка обнаружила этот ход во время обмена вещей на полках, когда статуэтка какой-то большеглазой альмы оказалась не статуэткой большеглазой альмы, а рычажком в форме большеглазой альмы.

В проходе иногда встречались отверстия для подсматривания в другие комнаты, но шпионке они не были интересны. Через неё все документы города проходят, стоять и подсматривать за жителями дворца в надежде увидеть неизвестно что не было смысла. К тому же, при первой проверке этих дырочек Ногибрелла увидела такое, что ей пришлось промывать глаза в надежде стереть с них достаточно слоёв с этим зрелищем.

Ногибрелла, стараясь не вдыхать многозимнюю пыль, зажгла странный факел в стеклянной вытянутой оболочке. Она взяла кучу свитков и пергаментов с ближайшего шкафа, уселась за пыльный стол и принялась читать.

Шпионка искала всё, что может навредить Двору Безумия. Но это были старые записи, которые прекратили вести сразу после того, как Двор завоевал Хреб около десяти зим назад. В самой старой записи говорилось, что безумцы забрали всю элиту города, включая детей, куда-то в другое место. Потом пергамент обрывался следами зубов. Надеюсь, этой мелкой альме вкусно было.

Ни о Сумасшествии, ни о поле порядка, ни о новых земляных коробах никаких записей не было. Какой бесполезный архив тайной комнаты! Где меняющие всё секреты?

Но тут она нашла почти хорошо сохранившийся свиток с планом дворца. Изучив его пару минут, шпионка смогла сопоставить его с настоящим дворцом. Она нашла тайный ход, которым только что воспользовалась, и ещё один на кухне. Её факел потух, погрузив комнату во тьму. Он же должен был светить ещё пару часов. Погодите-ка! Какой сейчас час?

Ногибрелла бросилась обратно, заткнув карту за пояс Мрачноглаза, опоясывающий её бедро. До ночи она вынуждена будет как всегда безупречно выполнять свою работу служанки, а на ночь ей придётся быть закрытой в комнате Люсии, которую она откроет перед самым пробуждением лорда. Иначе бы можно было обыскать кухонную тайную комнату ночью.

Оказывается, настраивать против себя целый коллектив может привести к проблемам. Да как об этом можно было догадаться?

^^^

На следующее утро всё шло как обычно. Ногибрелла сидела за столом и читала секретные отчёты Хреба, а полосатый человек сидел в кресле и жаловался на таинственного недоброжелателя, который проник в его комнату и помял и намочил всю его одежду, как раз после того, как его личная служанка постирала и разгладила её.

Но тут обычное утреннее всё сломалось.

— Что мне делать?

Ногибрелла недоумённо приподняла голову и оглядела комнату. В ней не было никого, кроме лорда и её.

— Вы обращаетесь ко мне, господин? — спросила она.

— Ты слабоумная? Думаешь, я могу обращаться к кому-нибудь другому? Через стены? Просто ради шутки, скажи, что мне делать. С городом и Траурниками. Сравню свои гениальные решения с решениями простых людей, как ты, служанка, — лорд города как-то начал занимать меньше места в своём кресле и мрачно смотрел на свою служанку, бья свои пальцы своими пальцами.

Ногибрелла растерялась. У неё не было готового шаблона поведения для такой ситуации, и ей пришлось его придумывать на ходу. А именно — ответить честно. Не самый сделанный на славу шаблон, но! Растерянность.

— Я бы нашла средство против средства Траурников против Сумасшествия, господин, сказала она.

— Какое средство? Он же непобедим! — раздражённо бросил лорд-канцлер.

— Ну, значит, и делать ничего не нужно. Если только...

— Если только что? Не делай драматичных пауз — к такому простолюдинскому лицу они не идут, — поторопил её полосатый человек.

— Ох, господин, я ведь во всём этом не разбираюсь, в этих государственных и военных делах. Я, как вы верно заметили, простолюдинка. Но если черныши хотят победить нас, а не нашего демона, то какая нам польза от его непобедимости? Его же можно остановить, не побеждая.

Лорд задумался и отчего-то не спешил смеяться. Пауза затягивалась, и Бойрианн решилась спросить:

— Скажите, вы ведь рады, что создали Сумасшествие? Оно такое сильное, должно быть, обошлось вам дорогой ценой.

— Цена? Да… Возможно, эта цена была… — полосатый человек начал рассеянно бубнить, но потом пришёл в себя и отчеканил, строго смотря на служанку: — Не заплати я эту цену, все бы мы уже были мертвы. А теперь займись своим делом, служанка. И забудь этот разговор, он не для твоего ума, — лорд даже поднял вверх указательный палец, чтобы продемонстрировать серьёзность наставления.

Выйдя из его комнаты, чтобы заниматься своим делом, Ногибрелла тоже была задумчивой. Мег на её добровольном утреннем посту почему-то не было.

Если полосатый человек такой некомпетентный идиот, то как Хреб ещё не завоёван? Если так подумать, то и остальные тут не блещут способностями, особенно в контршпионаже. Один Сиг самый адекватный. Но кто-то же должен принимать все анти-завоевательские решения?

Её взгляд упал на лысого толстячка, который шёл к ней по коридору, а рядом с ним шла Люсия. Она наклонилась к нему и что-то шептала на ухо. “ Коса мешает читать по губам и считывать эмоции Люсии”, — почему-то подумала шпионка. Она не умела читать по губам и считывать эмоции.

Затем последовали более осмысленные мысли: “И разве Люсия не глава служанок? Она ещё и этому человеку служит?” Ногибрелла видела этого мужчину и раньше, он общался с лорд-канцлером. Вернее, пытался общаться, а лорд пытался его избегать.

Поравнявшись с девушкой, толстячок, вместо того чтобы не заметить её и пройти дальше, как нормальный благородный, остановился и спросил у Люсии:

— Это она? Личная служанка нашего лорда?

Эти слова насторожили Ногибреллу. Что-то слишком много внимания к простой шпионке, которая притворяется служанкой.

— Да, господин. Так Люсия вам шептала про меня? А я ведь только избавилась от страха, что все люди, когда шепчутся, обсуждают меня. Как оказалось, преждевременно.

— Ах, она точно не платит деньгами за слова, — усмехнулся человек. Он зачем-то закрывал один глаз. — С такой бойкой девушкой я бы хотел поговорить как-нибудь. Не стоя в коридоре, он для перемещения, а не для интересных бесед.

Ногибрелла кивнула и уже хотела убраться от подозрительного человека, но тут главная служанка сказала ей:

— Кто-то испачкал все твои запасные платья грязью. Если твой господин не дал тебе срочной работы, придётся тебе их постирать. И следи за этим платьем, иначе тебе не в чем будет работать.

Срочной работы (по мнению самой Ногибреллы) господин не давал никогда, поэтому шпионка отправилась подкидывать свои платья в кучу для стирки.

Внутри общей комнаты служанок её ждала Мег. Она резко подскочила и выплеснула содержимое своего сосуда на Ногибреллу. Этим содержимым оказалась грязь, которая начала неспешно ползти стекать с платья.

— Вот это действительно необычный способ сказать “доброе утро”, — сказала жертва нападения.

Мег, которая сама хотела повторить вчерашний диалог, но поменяв роли, разозлилась:

— Ты — тварь, — всё-таки сказала она. Затем она бросила свой сосуд на пол и выбежала из комнаты, крикнув: — Вымой пол после себя, грязная нижка.

Вздохнув, Ногибрелла ногой замазала грязную лужицу под чью-то кровать и пошла проверить слова Люсии в её комнату. Слова оказались правдой: все платья были испачканы грязью. Нетронутыми оказались юбка и рубашка, в которой она проникла в город. Либо Мег не догадалась обмазать их, либо в ней всё же была капля совести, и она не стала трогать личные вещи.

Выбор был: переодеться в свою старую одежду (благо она была тоже черная), носить старую, капая на пол грязью, или вообще не носить одежду. И Ногибрелла подозревала, что только один из этих вариантов не вызовет сильного гнева Люсии.

Переодеваясь, шпионка обнаружила под платьем забытую карту дворца. Она подошла к кровати Мег, подняла половицу и уже собиралась спрятать пергамент в тайник, когда со словами “Я бы хотела извиниться. Я просто...” в комнату вошла Мег. Она несла ведро воды и швабру, но они выпали из её рук, когда их хозяйка увидела, что делает Ногибрелла.

Мег подскочила через кровати и выхватила карту у своего заклятого врага.

— Тварь! — крикнула она.

— Ты просто тварь? Мне-то оставь реплики, — сказала Ногибрелла, не особо веря в свою шутку. Она была ошеломлена. Всё же она плохая шпионка.

— Что это? И на каком это языке? — лицо Мег по какой-то причине начало покрываться зелёными пятнами. Она развернула карту к шпионке.

— Что? Это же… — тут Ногибрелла и сама увидела, что символы принадлежат не общему языку. Неужели я знаю ещё один язык? Это Мрачник меня заразил? Ошеломление усилилось.

— Зачем ты пыталась положить это в мой тайник? А это что? — зеленеющая девушка вытащила куб полосатого человека. — Тебе конец. Люсия...

Ошеломление спало. Ногибрелла вскочила на ноги и замахнулась на противницу. Та попыталась защититься руками, однако шпионка подло поменяла атаку на удар лба в нос. Он смачно хрустнул. Шпионке даже самой стало жаль её жертву и трату такого хорошего хруста не на более важного врага. Каждой косточке полосатого человека такой хруст больше бы подошёл. Мег выронила вещи и схватилась на повреждённое место. Ей нос ещё сильнее согнулся вниз, и из него потекла красная кровь. Так почему она зеленеет?

Ногибрелла схватила свои украденные вещи и кинулась к выходу. Осевшая на пол и совсем зелёная Мег гнусаво бросила ей вслед:

— Будь ты проклята!

Поздно.

Всё плохо. Но хотя бы всё плохо всё ещё под прикрытием. Всё, что есть у Мег, — сломанный нос, слова против её врага и собственный тайник. Я всё ещё Ногибрелла.