Глава 1

Зима положил свои огромные руки на её худые плечи, и она почувствовала жар его крепкого тела. Он убрал тёмный локон с её лица и, взглянув в голубые озёра её глаз, коснулся губами её изящной шеи, ещё и ещё. Неистовство и обречённость в его движениях наполнило её сердце сладкой печалью. В недолгих перерывах между поцелуями его сил хватало лишь шептать “люблю”.

Наступила ночь счастья и печали. — Людбава Сладострастная, “Зима и Желание”.

— -//--

Зима здесь. Она наступила, как всегда, неожиданно. Механизм в далёких северных краях снова заработал.

Воздушный корабль самого большого класса “Драконий отец”, “Владыка бури” величественно плыл среди белых облаков и голубого неба. Его верхняя часть представляла собой вытянутый шар, а нижняя — перевёрнутую пирамиду с множеством платформ и снующих по ним существ. Впереди находилась огромная носовая фигура в виде бородатого лица. Рядом кружили небесные корабли поменьше. В основном это были шары с утопленной в них платформой и большой мачтой, на которой крепился парус.

“Владыка бури” — это вершина постпереломной созидательности людей, дивьих людей, чуди, изменённых двергов, альвов, зимних фей и троллей.

Могучий поток ветра со снегом вырвался из открытого рта носовой фигуры. Теперь задуманные скульпторами развевающиеся назад волосы, надутые щеки и губы трубочкой в фигуре стали понятны. В мир была выпущена новая снежная буря.

Она полетела над искривлёнными землями, занося их снегом и испытывая всё на устойчивость. Великан у далёких гор с интересом наблюдал за ней. Буря была молода и полна сил.

Растения испуганно съёживались, пытаясь прижать к себе свои стручки или ветви. Крылатые, меховые, клыкастые, когтистые, ушастые и слизистые альмы тоже забеспокоились. Одного из них буря застала в прыжке: подхватив, она понесла его по небу. Зима усложнит и без того нелёгкое выживание для всех. Лишь мегагрибы спокойно пропускали меж собой бурю, только увеличивая свои шляпищи за счёт снега.

Вот на плато у города-пирамиды армии ожесточённо сражаются, используя сломанную магию. Среди сражающихся возвышается горой обрюзгшее полосатое чудовище. Вихри небесные никак не нарушили планы сторон уничтожать друг друга. Только на вершине города двое людей, недовольно глядя на бурю, спешат укрыться в предверхнем районе.

Вот палаточный лагерь, расположенный рядом с полем боя. Люди в нём суетятся под обвиняющими указательными пальцами человека с огненной головой. Часть чёрных палаток буре удалось вырвать у земли и подарить мимолётную свободу. Под кружащейся тканью один из мужчин, на голове которого красуется венец с тремя зубцами, каким-то образом через полотно на своём лице обменивается взглядами со смурной девушкой, стоящей рядом.

Вот группа скитающихся людей остановилась, чтобы посмотреть на предзнаменование перемен в небе. Одна женщина мрачно смотрит вверх, её истрёпанная и изрезанная одежда трепещет на ветру, а коса не держится на плече. Остальные люди спешат защитить её от непогоды. Их глаза полны беспокойства и заботы.

Вот древний город, построенный из белого камня и массивных блоков земли. Его стены выдержали натиск бури, но ради кого? Внутри разруха, руины, и немногочисленные прохожие жмутся к стенам. Люди в знакомой (что для бурь живущих часы — непривычное слово) чёрной одежде разбирают завалы.

Рядом с городом остролицая демоница смотрит на небесное светило и его дуги, вбирая глубокими вдохами запахи мира. Она с восторгом бросает взгляд на снежную бурю, предвкушая такое же отличное зрелище, пока буря не касается её своими ветрами и хладом.

Вот группа людей у расколотого холма готовит встречу группе наездников на пегах. Снежинки кружатся среди тёмных силуэтов. Один из всадников поднял свой единственный глаз к небу, провожая взглядом бурю. Она достаточно ослабла, но всё ещё полна решимости и движения.

Снежная буря летит дальше. Охотники в панике преследуют альм ради шкур, чтобы подготовиться к неожиданной зиме. При подтверждении зимы они увеличивают скорость и панику, что снижает эффективность.

Скелет павшего воина целеустремлённо бредёт по бесцельному пути. На его пути двое детей — мальчик и девочка. В окружении молодых хряков они с поднятыми руками и криками приветствуют бурю. Снег подарит их играм ещё одно измерение. На руке девочки кольцо с треснувшим самоцветом.

Вот буря пролетает над деревней, которая постепенно превращается в небольшой город. Люди внизу закладывают камни в обширные ямы и начинают строить вокруг них каменные стены. Женщина с татуировкой на правой руке, увидев надвигающуюся стихию, пытается собрать вокруг себя кучу детей и одну женщину. Гордая женщина без кисти спорит с мужчиной без руки, с деревянными ногами и костылём. Щетинистый мужчина устало опирается на лопату рядом с новым курганом.

Вот самый глубокий след, оставленный последней войной. Великий разлом всё не кончается. Он идёт вместе с бурей, забирая часть её силы.

Вот идут жирные альмы, груженные вещами вместо боков. Их сопровождают темнокожие люди. При виде снега в их рядах начинается настоящая паника, и только один человек — толстяк со шляпой гриба на голове — сохраняет невозмутимость.

Разлом, наконец, уходит в сторону, и совсем рядом начинается океан. Буря несётся над океаном, встречая корабли и прямо торчащие из воды скалы. На одном из них мертвячка у штурвала приветствует бурю, высоко подняв руку с широкополой шляпой, украшенной маленьким скелетом из острых косточек. К ней спешит команда корабля, ведь нежить только что направила корабль на торчащий из воды спиральный шпиль.

Но буря подошла к концу своей жизни, истончилась и сходит на нет. Она больше не может двигаться дальше. Ну мы это ещё посмотрим в следующий раз...

ooo

Кзарина поёжилась от холода и добавила себе жира с помощью Метаморфозы (немного, чтобы всю не истратить). И для бёдер, и груди в нужных количествах толстота не повредит. Она была суккубом, бывшей правой рукой верховного демона Регента. И теперь она смотрела на Дневило, прикрывая глаза как раз правой рукой.

У суккубов есть Метаморфоза и Гламур. Слава Первой Эманации, во время Перелома она находилась в другом измерении, и изменения магии её не затронули. Старая добрая смена личин работала, как и раньше. Кзарина Гламуром сделала себе густые длинные чёрные волосы, голубые глаза и изящное лицо (но не слишком, чтобы мужчины не считали, что она выше их статуса). Её любимая внешность, для охвата как можно большего количества мужчин. Потом она сможет подкорректировать любые индивидуальные предпочтения.

Теперь она была свободной. А это значит, что скоро придёт время решения, что делать с этой самой свободой. Ожидание этого момента было таким приятным, что демоница откладывала его как можно дольше. Можно было найти влиятельного мужчину и в суккубьей манере охомутать его. Собственно, это был единственный план возможных действий (кроме смотрения на Дневило, но оно тем и хорошо, что можно это делать в любой свободный момент). Да только такого мужчины могло не найтись, что тогда? И у Кзарины были свои предпочтения в мужчинах — потолще, поуродливее, погрязнее и повонючей. Такие мужчины просто пир похоти и благодарности за внимание.

Но эти рассуждения будут потом, когда придёт время принимать решение о жизни. Сейчас суккуб шла проверить Девочку. Кзарина так старалась, подбирая ей причёску и платье, а теперь, наверное, маленькая смертная носит грязные лохмотья, которые смертные просто обожают. Хотя её приёмный отец носил стильную чёрную одежду с великолепным поясом. Хотя нет, он же просто украл её, а пояс был Кзарины, отдан без спроса боссом. Ну хотя бы чувство стиля у мальчика есть, раз он выбрал такую одежду для ограбления.

Суккуб погрузилась в воспоминания о своей последней работе, хрустя только что выпавшим снегом под ногами. Следить за детишками было забавно, но местами так раздражительно! Ей даже хотелось отомстить Мрачноглазу и при других людях назвать его апостолом гордыни. Но последствия такой невинной мести могли быть серьёзными.

Иногда хотелось просто взять их за головы и прижать их губами друг к другу. Они же нравятся друг другу! Ладно, смертные достаточно плохо различают запахи и не чувствуют феромоны. Ладно, достаточно плоховидящие, чтобы не замечать блеск глаз, хоть они и напротив, но разумом можно же проанализировать поведение ближней особи и прийти к нужным выводам.

Они не глупые, конечно, просто подростковый страх (Кзарина знала его лично. Нервический дурак). Для признания даже не отдельному человеку, а себе нужно обнажить уязвимое место (прямо как Рассекающий Ветра детишкам), и урон может быть нанесён критический. И такой шрам будет мешать обнажать это место в дальнейшем.

Кзарина остановилась и напряглась. Что-то не так. Тут кто-то великий, с силой равной номерному демону, даже из первой десятки. Нет, даже из пятёрки. Тройки? Двойки? Первый? Прародительный грех!

Суккуб почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на холод. Если это враги её бывшего босса, она даже может не успеть объяснить, что больше на него не работает — её сокрушат одним всплеском силы, как простую смертную. Если это Первый Гнев. А если это Первое Желание, то Кзарина может пожалеть, что это не Первый Гнев.

Из иглистых деревьев, сбивая с них снежок, вышел нарядный человек с тростью. Суккуб чуть успокоилась:

— Привет, Дэмис.

— Так-так-так, одинокий суккубчик. Но от тебя пахнет не Желанием, а Гордыней. Тяжело будет подыскать тебе подходящий бордель, — ответил человек, усмехаясь.

— Да. Амбиция. Что сказать, я люблю создавать влиятельные связи. Как, например, с лжебогом людей. Что скажешь, Дэмис? — Кзарина обольстительно улыбнулась. У суккубов всегда есть очевидное решение конфликтов.

— Ох, боюсь, обстановка здесь не располагает к романтике, — Дэмис улыбнулся в ответ, обвёдя взглядом заснеженную пустошь, но тут же его глаза расширились и впились в собеседницу, и её прижало со всех сторон. — Я не могу видеть твою судьбу, демон, но я вижу твоё влияние на людей будущего, силуэт в твоей форме, искажающий мою паству. Убью-ка я тебя. Ничего личного, просто я — ублюдок и встал сегодня не с той ноги.

Демоница почувствовала силу (как и окружающий снег и растения рядом) всей своей кожей. Если бы она была человеком, то была бы уже мертва. Ведь Дэмис был человеческим лжебогом, а не демоническим.

Кзарина чувствовала его мощь, направленную на её уничтожение. Она чувствовала всё: ярость, веселье, страх, желание. Амбиции. Давление всех эмоций человечества через нарядно одетого проводника. Другим расам нечего предложить подобно этому.

У демонов была только одна эмоция (да и непонятно, их эмоция или они сами — эта эмоция), реинкарнирующиеся феи были воздухом, почти вечные эльфы — текучей водой, долгоживущие гномы — камнем. А люди были даже не огнём — взрывом. Понятно, как они сломали мир. За такую силу люди расплачиваются мимолётной жизнью? Ха-ха-ха! Как замечательно!

От демоницы отвалилась часть лица с глазом, прервав вырвавшийся смех. Дэмис, склонив голову набок, с интересом наблюдал за ней:

— Рад, что тебя так веселит наша ситуация. В моей работе я слышу только одни крики, слёзы и мольбы о пощаде. Да мне самому впору начать плакать.

Суккуб обратила на себя внимание и обнаружила, что вся её кожа пошла трещинами. Вокруг неё появился круг сильно утрамбованного снега. Растения рядом начали рассыпаться на мелкие обломки. Так он меня действительно убьет.

— У тебя… аргх… нет власти надо мной… — простонала суккуб. Какой отвратительный повод.

— Да, но я всё равно попробую, — весело уведомил её лжебог. Он уверенно стоял, крепко опершись двумя руками на трость, как будто она могла взлететь из снега в небо, и смотрел на свою жертву. — Тряхну стариной и вспомню свою демоноборческую юность. Ах, было время...

— Твои… пророчества… они не самоисполняющиеся? — демонице было сложно шевелить челюстью. Пара зубов вывалилась наружу. Суккубе казалось, что она в центре вихря бушующего яростного пламени рода человеческого. В какой-то мере так и было.

— Понятия не имею. Но я всё равно убью тебя. Такова моя природа, — извиняющимся тоном сказал лжебог. Он теперь придумал покачиваться с носков на пятки. — Ты говори-говори, пока можешь. Не всегда у тебя будет такая роскошь, как язык. Я здесь, я рядом, мы пройдем этот путь, твоего убийства, вместе, — добавил Дэмис успокаивающим голосом.

У Кзарины с мерзким хлопком лопнула правая рука. Нужно больше времени! Она использовала Отвод взгляда и Гламур для иллюзии убегающей себя. Дэмис проводил иллюзию взглядом, а затем вернул его на настоящую Кзарину.

— Эти глаза видели падение иллюзий мира. Твой Гламур — ничто, демон, — из его голоса ушла вся несерьёзность и веселье. Он убил свою дурашливость, и без неё остался суроволицый мрачный (но всё ещё нарядный) мужчина. Он не раз спускался в Бездну, ведя за собой тысячи тысяч мертвецов, но, в отличие от них, зачем-то возвращался в мир живых.

Демоница опустила кровоточащее из всех трещин лицо, и тут же разорвалась на мелкие частички. В воздухе начал распространяться кровавый туман, обагряя смятый снег.

— Ой, ты что-то говорила про самоисполняющиеся пророчества, я прослушал? Надо было всё лучше обдумать, прежде чем решить убить тебя, да? Вот я глупец, — лжебог показал у головы жест глупости и развернулся, чтобы уйти. Но краем глаза он заметил какое-то шевеление в снегу. Как будто какая-то маленькая альма перемещалась в сугробах.

Дэмис попытался убить эту непонятную снеговолновалку, но он не знал, что это такое и как оно выглядит. Гибельный разрыв не мог сработать.

— Ладно, живи пока. Надо же, обрушение горы не убило мышку. Стоит тогда позвать профессионалов с меньшими, но конкретно противомышиными средствами, — с этими словами лжебог сжался в одну точку и исчез с лёгким хлопком.

Кзарина бежала. Нет, плыла. Сугроб. Холод. Движение. Вся Метаморфоза потрачена. Сохранена лишь малая сущность. Успела выбраться из мясной оболочки до её уничтожения. Работа быстра и груба. Кзарина теперь крото-кролик. Нет глаз. Нет шерсти. Нет лап. Есть огромные уши, которыми можно грести снег. Так двигаться. Снег. Снег. Снег. Зубы? Острые зубы. Хищный альм. Думает, Кзарина — отличная добыча. Но отличная добыча — он. Достаточно органического материала для Метаморфозы в гуманоида.

Фух, это было очень опасно. Покрытая кровью Кзарина выплюнула клочок неиспользованной массы из шерсти и сжатых косточек. При превращении в маленьких существ, неспособных уместить весь изначальный мозг, приходится помещать разум в облака, а если делать это поспешно (как сейчас), то связь была нестабильной.

Кзарина встала со снега и оглядела место своей трансформации: она непроизвольно сделала кровавого снежного ангела. Демоница усмехнулась, поправила новое пальто, которое она создала из шерсти и кожи, и продолжила свой путь.

***

— Так-так-так, кто тут у нас? Детишки заблудились? — из расколотого холма вышел человек, почему-то медленно хлопая в ладоши. Чему он хлопает? Нам или себе, за (как он думает) отличное появление?

За ним выползли другие люди. Они были покрыты грязью и одеты в меховые шкуры, надетые прямо на голое тело. Однако они выглядели сытыми и зловеще улыбались. Видимо, около дорог у Столицы разбойникам живётся лучше, чем у вечно расширяющихся границ магроты. Мрачноглаз вспомнил группу, которая пыталась ограбить Мирокрай по пути в город.

— А тут злодеи, мы, то есть. Как неудачно. Тц-тц-тц… — говорун поцокал языком. У него были острые зубы, как у хищного альма (он их сам наточил, что ли?). — Отберут все ценности, угонят пегов. А потом вы вернётесь к своим родителям в слезах, но они будут счастливы, что вы в живых остались, и это станет для вас хорошим жизненным уроком — не бродить по опасным землям нашего чудесного края.

Один из разбойников, с сальными волосами и гадкой улыбочкой от речи своего главаря, подошёл и взял под уздцы пега Принцессы. Затем развернулся к говоруну:

— А обязательно их отпускать? За такую гладенькую красотку Челоколюбцы дадут отличную цену. Да и другие молодцы, кроме этой крысы, какую-то ценность да и имеют.

Главарь развёл пальцы у головы и слегка наклонил её, как бы говоря: “Ну что поделать? Мой человек высказал здравое предложение”.

— Выходит, не вернутся детишки к родителям. Как… — что “как” никто никогда не узнал, из-за того что Принцесса выхватила свою плеть, одновременно щелкнув ею. Чакра на конце плети освободилась и вонзилась в носовую область любителя устроить представление из ограбления. Он упал, как срубленное дерево.

— Ты — ведьм… — закричал сальный малый, разворачивая лицо к убийце (что было очень-очень-очень зря), и тоже не успел закончить фразу (тут-то всем было очевидно, он хотел сказать “ведьма”). Пег Принцессы, Ворон, чьи верёвки он держал, опустил голову и дёрнул его по направлению к летящей в него плети. Это усилило удар по лицу, и разбойника отбросило назад. Капли крови взметнулись в воздух и упали на белый снег. На голову бандита стало неприятно смотреть.

Первак же метнул копьё в другого разбойника, тут же спрыгнул с пега и побежал к своей жертве. Та познавала человеческую смертность, трогая прилетевшее оружие в груди, пока Первак не добежал, схватился за своё копьё и с уже насаженным разбойником бросился в толпу врагов, используя его как щит и таран.

Принцесса взглянула на Мрачноглаза и под его осуждающим взглядом пожала плечами, словно говоря: “Что?”. Затем повернулась, обвила плетью шею незадачливого бандита, подошедшего слишком близко, и рывком (в котором ей помог дёрнувшийся в нужную сторону Ворон) насадила его голову на выскочившее из своего кистевого браслета лезвие.

Мрачноглаз переглянулся с Крысом. Они оба скучали по Занозе, которая была агрессивна только на словах. Один из разбойников схватил Мрачника за ногу и попытался стянуть его с пега. Хочет взять меня в заложники, думая, что раз я не участвую в бое, то лёгкая цель?

Парень не стал ждать своего стягивания, а одним движением руки вытащил стилет из трости, которую носил как поясные ножны, и ударил стягивателя по руке. Разбойник отдёрнул раненую руку и тут же получил удар задними ногами Писка, пега Крыса, который отбросил его на несколько метров в сторону. Учитывая, что эти ноги подбрасывают пега с всадником на много метров от земли, улетевшего разбойника можно вычёркивать из списка живых.

Принцесса держала группу врагов на расстоянии своей плетью, иногда устраивая лицевую порку тех, у кого плохо с глазомером. Ворон под ней угрожающе раскачивал опушенной головой. Первак сосредоточенно колол разбойников, как чучела во время тренировки.

Несколько врагов, оправившись от внезапной смены ролей, вырвались из ближнего боя и отступили на расколотый холм, расположенный недалеко от основного сражения. Они начали готовить снаряды для копьеметалок и пращ. Загодя надо было подготовить дальнобойных людей при засаде. Теперь уже поздно.

Мрачник достал свою новую пращу и начал бросать камни в головы нападающих на расстоянии. Он не хотел убивать их, ведь его цель (которая по идее должна совпадать с целями его спутников) — получить сведения от этих разбойников. Но если кто-то из них умрёт (хотя в этой сцене было бы уместнее заменить “если” на ”когда”, а “кто-то” на “большинство”), Мрачноглаз не будет переживать. Он уже был убийцей и найдёт сведения где-нибудь ещё. Или они сами найдут его после того, что здесь устроила Принцесса.

Вскоре битва закончилась. В небе ярко светило Дневило (не настроилось ещё на зиму, как и большинство существ под ним), а внизу лежал холодный кровавый снег, смешанный с грязью и людьми. Почему-то в воздухе чувствовался запах железа и сырости. Тит смотрел в другую сторону. Неинтересно ему.

Принцесса сщелкнула плетью последние капли крови на землю. Её лицо было довольным, как у хряка, которому чешут шею.

— Чудесно кровь разогнали, Избранный, — сказала она Мрачноглазу (свою в теле и чужую по окрестностям?). — Нужно больше свободноубиваемых людей.

— Нет таких людей, Принцесса, — Мрачноглаз спрыгнул с Травинки и принялся осматривать поверженные тела.

— Как это нет, Избранный. Вот же они тут лежат красивенько. Свободно убитые нами, — Принцесса убрала под плащ своё оружие. Компания уже носила тёплую одежду: настоящую шерстяную рубашку и штаны, а также плащ с меховым воротником. Даже Крыс носил маленький плащик. Высокий приоритет в получении одежды был обусловлен тем, что их отряд путешествовал. А также (как подозревал Мрачник) высоким рангом их родителей в новообразованном клане.

— Так, для смеха, напомни, пожалуйста, что мы тут делаем, Принцесса. Сравним наши версии, а потом здорово похохочем. — Мрачник обшаривал карманы и забирал ценности у очередного тела. Тело было ещё живо, но без сознания (если оно когда-либо им обладало). Но сейчас Мрачноглазу нужно сознание бандита.

— Мы ищем голову огромного Траурника, который напал на мой город. И местные, как эти свободноубиваемые людишки, могут знать, где она, — сказала Принцесса, присоединяясь к обыску тел.

— И ты начала их всех убивать, — пожурил её Мрачник, проверяя, чем занят Первак. Он тоже ходил среди тел, обирая их, но с него станется добивать павших.

— Ах, покорностью и слепым следованием приказам мужчины его сердца не добиться, — с усмешкой сказала Принцесса. — Если бы тебе нравились такие девки, ты бы уже прикупил себе пару рабынь, Избранный. А тебе ведь нравятся дерзкие девки, да? — Принцесса смотрела на Мрачника с наглостью.

Он всерьёз задумался, стоило ли добиваться смены её обожания им на то, что теперь представляла Принцесса. Она была красива: блондинка с мрачным взглядом и с чёткими линиями лица, полученными от матери. Мрачноглаз приложил усилия, чтобы она перестала называть его Приключением (его лжебожеским именем. Долгая история). Сейчас он — Избранный, но надеется скоро стать Мрачноглазом.

Поняв, что Дара действительно станет Принцессой и частью Мирокрая, Мрачноглаз предложил ей встречаться. Он понимал, что избежать этого вряд ли удастся, так зачем делать вид, что нет? Однако она отказалась, сказав, что встречаться первый раз можно только единожды, а если у него занято сердце, то это будет неудачно, а надо удачно. Поэтому сначала она хочет завоевать его сердце, и лишь потом они начнут встречаться первый раз. Найти бы книгу “Как понимать девочек любого возраста”.

Мрачноглаз подошёл к человеку с чакрой в голове и вытащил её. Человек без чакры застонал от боли и чуть приоткрыл один глаз. Мрачник кивнул Перваку, и тот поднял стонателя над землёй за ноги. Кровь из его лица закапала на примятый снег.

Чтобы держать так не самого лёгкого бандита, нужна большая сила. Первак начал обладать ею, когда после предательства своего близнеца (и его последующей смерти) решил вместо разговоров, улыбок и прочей ерунды тренировать своё тело и умение обращаться с копьём. Он теперь завязывал свои коричневые волосы в хвост на затылке и хмурил глаза. Отличная компания собралась, кто-нибудь со стороны может решить, что мрачный взгляд — это принцип формирования этой группы (если не заметит Крыса, у которого был нормальный взгляд (для низкорослой прямоходящей альмы)).

— Ты вернёшь мне чакру, Избранный? — спросила Принцесса.

Избранный попытался закрутить чакру и удержать её на указательном пальце, глядя на перевёрнутого разбойника:

— Надо было изначально выставить дальнобойщиков, окружив потенциальных жертв, и чтобы у них снаряды были уже готовы для метания, — посоветовал Мрачноглаз и уронил чакру, но поймал её, прихлопнув её к своей груди.

— Наконечник этого так просто не оставит. Он не позволит безнаказанно убивать своих людей. Он найдёт вас, детишки, — От шутовства допрашиваемого не осталось и следа. Он сплюнул на землю (вернее, попытался сплюнуть, кровь и слюни до этого устремились из рта вниз, поэтому он сплюнул большей частью воздухом).

— Но ведь чакра с плетью отлично сработали, сам же видишь, — отметила Принцесса.

Первак молча смотрел вдаль, как будто он не участвовал в происходящем.

— Вы не видели тут голову великана? Возможно, на ней всё ещё вуаль Траурников, — Мрачник не знал, что ещё делать с замкнутым кругом металлическим лезвием, и убрал её под плащ.

— Вам бы о своих головах подумать. Скоро не только эта голова окажется у Наконечника, но и ваши. Прям рядком и будут лежать, — бандит попытался собрать жидкости для нового плевка, но не преуспел.

— Только не говори, что эта чакра дорога тебе как память о той девке. Она в тебя ей и кинула. А кто перевязывал твою рану после этого? — не унималась Принцесса.

— Наконечник? Знакомое имя, — Мрачноглаз задумался. — А где его найти, не подскажешь? Сделай доброе дело — сохрани своему вожаку время.

— Проваливайте в портал, колдовские дети! — заупрямился допрашиваемый.

— Раз есть оружие, то надо пускать его в ход, Избранный. Или ты сам хочешь попробовать? — всё продолжала Принцесса.

Мрачник наклонился к самому острозубому лицу:

— У тебя серьёзная рана на лице. Если её не обработать, то будет вот это, — Мрачноглаз приподнял свою повязку с глаза, чтобы бандит полюбовался на его глазницу.

— К Первому Проклятью вас! Наше логово на севере, в ущелье между острыми скалами, — разбойнику надоело сопротивляться.

Мрачник кивнул, и Первак отпустил пленника. Тот смог шлёпнуться на плечи, прижав голову к груди, а иначе сломал бы шею.

— Наконечник предал Мирокрай, сбежав с нашим общаком, Мрачноглаз, — хрипло, от долгого молчания, сказал Первак. — Он должен умереть.

— Ах, точно, наш бывший вождь! Я точно знал, что где-то слышал это имя, — довольно вспомнил Мрачноглаз.

— Слава Злу, я смогу увидеть, как ты, Избранный, совершаешь месть. Я такое обожаю, — радостно воскликнула Принцесса, наконец-то забыв про чакру.

Выживший бандит сидел на земле и удивлённо переводил взгляд на говорящих:

— Вы кто такие вообще, детишки?

— Своих жертв надо знать. А то будет как только что, — Мрачноглаз забрался на Травинку и устремился на север, когда остальные тоже оседлали своих пегов.