Глава... А точно ли последняя?

— Конечно, нет, — сказала я, стоя на середине тайного мира, приютившего меня как блудную дочь.

Отныне я сама как сердце мира, одно из многих, одно из сильнейших. Вокруг меня вился туманный свет, смешиваясь с чернилами моей прошлой сущности. В моих руках перьевая ручка и несколько пустых страниц.

Когда-то я боялась возвращения, боялась отца, готового превратить моё существование в ад. Но Серебряное озеро не было Адом. Всего лишь пустошью, нуждавшейся в заботе и очищении.

Хопеаярви, хрупкое место силы, нуждалось в новом наблюдателе с тех пор, как умерла Илона. Она и при жизни страшилась сей ответственности. И будучи живым мертвецом, многолетней полутенью, она была излишне живой для озера душ.

Это место принадлежало мёртвым. И его хранителем обязан был стать настоящий мертвец.

Феликс взрастил меня внутри себя. Моя жизнь так долго была его жизнью, и, наконец, его магия так же стала моей, по закону принадлежащей и мне как представителю семьи Темниковых.

Я больше не персонаж, контролируемый творцом. Я сама способна строить историю. Я сама научилась творить.

Я обернула ладонью окольцевавшую мою шею цепь, оставшуюся на память о Феликсе. Мы ещё свидимся, и мы все будем в порядке. Я это знаю. Ибо я этого хочу.

Кончик ручки засверкал подожжённой спичкой. Я вскинула её, выпятив грудь — и разразился свет, озаряющий воздушные волны, мой сумрачный мир безграничных фантазий. Ни в коем случае не пожалею души. Освещу любую тьму, любые изъяны в наших измерениях.

Я никуда не делась…

***

[Феликс]

Аномалии не исчезли. Ущерб, принесённый миру нашей магией, оказался слишком большим, чтобы грань излечилась до конца. Останься воронка незакрытой, было бы хуже. Но тут и там я слышу и читаю про странные происшествия, сюрпризы природы и людские несуразицы, которых стало заметно больше.

Я виноват перед миром. И я сделал всё, что было в моих силах… Мог бы я сделать что-либо ещё, мне неизвестно.

Отныне моя жизнь — чистый лист, предоставленный мне на растерзание. Передо мной та свобода, о которой я мечтал. А я сижу, исступлённо уставившись на этот лист, расстерянный широкой волей выбора. Моя свобода есть моя ответственность. Личная, без подмоги, без подсказок...

Астра, моя путеводная звезда.

Я всегда считал, что, порвав нашу связь, я избавлюсь от кошмаров родового проклятия и собственной участи. Пустота не отпускала меня. Грань продолжала теребить мои раны, впрыскивая голоса мертвецов и вымышленных образов. Тяжело я переносил возвращение к живым.

В итоге я дошёл до нервного срыва...

И Алина повезла меня к Агата Северской.

— Любопытно. Очень любопытно! — причитала Агата, пока она сканировала моё тело, ведя передо мной ладонью.

— Ну что там? — Алине нетерпелось.

Агата зажмурилась от её беспокойства.

— Тихо, тихо. Я почти нашла… — и её мерцающая ладонь закружилась у меня перед грудью.

Я наслышан, что она любит мои книги точно так же, как Тина и их мёртвая подруга, с которой Тина меня свела. А так и не скажешь. Её железному спокойствию стоит позавидовать. Признаться честно, я давно привык, что девушки на меня бурно реагируют, если я им нравлюсь из-за книг, или же они помнят меня по эфирам Радиоканала Грибоедова.

Я скучаю по тебе, Астра...

— Что-то не так? Я надавила на него?

— Что… — я тряхнул головой, слова Агаты словно разбудили меня. — Нет, всё… всё хорошо?.. На что надавила...

— У вас в душе наблюдается огромный сгусток чужеродной энергии. Полагаю, он появился на том месте, где вы держали связь с Астрой. Но вот, что любопытно, — опять эта фраза. — Я наблюдала подобные сгустки у Тины и Уриэля, когда мы увозили их с Хопеаярви месяц назад. Полагаю, это осколки того мира, где вы и исчезли. Но у них они давно пропали, как и у меня, тот мир меня тоже зацепил, как вы знаете. А вот в вас этот осколок живёт.

Хорошо это или плохо, сразу напрашивалось в голове.

— И что это значит?

— Трудно сказать, я впервые с таким сталкиваюсь, — искренне ответила Агата. — С одной стороны, это похоже на бремя полутеней, то есть, вы буквально балансируете на грани всех миров сразу. Но с другой стороны… в вас мощь целого мира, вы сам как его носитель. У вас уникальнейшая мистическая природа! Может, если вы будете возвращаться к Хопеаярви в какие-то периоды времени, то вам станет легче, и груз сгустка не будет столь тягостным.

Звучит логично. Я бы даже сказал… правильно. Иначе и быть не может.

— Спасибо вам большое, Агата. Теперь я всё понял.

— Так это как-то… угрожает ему или нам обоим или нет? — спросила Алина.

— Вовсе нет! Опять же, если время от времени посещать Хопеаярви, то всё будет более чем в порядке! — зажмурившись, Агата заулыбалась, и засомневаться в её светлых словах мы не посмели. — Давайте вот что. Мы с Данилой сейчас приготовим вам обоим целебный чай в качестве профилактики. Посидим, поговорим, что ещё вас беспокоит.

— Надеюсь, после него будет не как после Регрессии, — хмуро заметила Алина и тотчас же состроила извиняющуюся улыбку, пожав плечами.

— Не волнуйтесь, этого больше не повторится! За Дениса я приношу свои личные извинения!

Агата, этакий белый лебедь, на носочках порхнула в коридор, однако сперва завернула не на кухню.

— Данила! Оставь в покое вещи мертвецов и присоединяйся к живым!

— Да, сейчас подойду! — раздалось из соседней комнаты.

Вдруг Агата выглядывает к нам, не заходя за порог, и хлопает пальцами по ладони, явно что-то вспоминая.

— Ах да. Феликс, ещё кое-что. В Алине и Уриэле я нашла отголоски вашей души, если можно так выразиться. Не знаю, как вам это удалось, как вам вообще всё это удалось… но вы же понимаете, о чём я?

Я довольно улыбнулся. Разумеется.

На том мы и порешили.

Начиная с 2018-ого, мы с Алиной постоянно приезжаем на Хопеаярви по нескольку раз в год. Чтобы напитаться его магией. Чтобы вспомнить прошлое. Чтобы почтить память: Астры, нашего отца, Илоны и всех других, кто погиб по вине проклятия нашей семьи. Мы могли сорваться в Хопеаярви и в любой момент, а иногда даже брали с собой Женю. Бывало, заезжали летом — время года, когда погибли отец и Астра. Бывало, осенью — когда они погибли для меня во второй раз.

И постоянно, когда мы с Алиной ступали на утёс, где когда-то стоял мой дом из детства, зажигались огни озера на моё приветствие. До сих пор мы больше не виделись с Астрой. Она не выходила к нам на клич, как и другие призраки озера. Но мы точно чувствовали, что они осведомлены о нашем присутствии, они встречали нас огнями — и они нам рады.

Я не одобряю то, что сотворили мой отец и Илона вместе взятые. Но нельзя отрицать, что, благодаря им, окрепла наша прирождённая магия, и наполнились светом истончившиеся души.

Задержавшись до самой ночи, я и Алина стояли на утёсе, наблюдая, как звёзды Хопеаярви сверкали в унисон звёздам чистого от облаков неба. Я сразу вспомнил детство, как я выбегал из дома смотреть на них в полночь. Я снова всматривался в северное небо, и на этот раз со мной была моя совушка, мой верный соратник, ничем не сломленная душа.

Хопеаярви — источник нашей силы. А мы — источник его волшебства. И пока отведено нам время, мы будем нести этот свет внутри себя, не давая тьме снова овладеть нами.

Наше наследие здесь...

Боюсь ли я того, что наши дети будут нести такое же бремя, что и все поколения Темниковых? Боюсь… и в то же время нет. Наши дети станут продолжением одной из величайших сил на Земле.

Когда придёт время, здесь будет снова стоять «дом на утёсе», место силы Темниковых.

Алина вынула свою ручку и поддела ей край моего шарфа. Я знаю, чего она хочет. На сей раз я не откажу ей никогда более не отвергну её рвения.

Я вынул свою ручку и кончиком коснулся её кончика. Чернильные ленты завились между ними, дрожа на ветру, сливаясь друг с другом. Мы отвели ручки, и ленты растянулись от них чёрными канатами.

Одни проводят клятву на крови. Мы провели её не только на ней. В этот день мы по-настоящему стали едины. В творчестве, в дружбе — в любви.

Мы взмахнули одновременно, и чернильные ленты, подчеркнувшие нашу связь, распались на пузыри, которые потихоньку наполнялись светом, воспаряя над нашими головами.

С огнями наших душ зажглись и огни на озере. Мир наполнился звёздной россыпью, бесконечной, сверкающей, чистой.

Я притянул Алину к себе, и больше ничто не смело ранить нас… даже мы сами. В свете или тьме, мы всегда будем вместе, и мы можем быть счастливы.

Потому что мы так решили.

[Август 2017 — Ноябрь 2019]