Глава 30

Ангелине всегда нравились зимние празднества. В это время всё вокруг проникалось новогодним настроением, пахнущим мандаринами и свежей елью. И, конечно, куда же без праздничного стола и подарков? Эти мелочи внушали по-детски наивную веру в чудо. Однако в этот раз девушка упустила то, что принято называть праздничным настроением.

Лето прошло слишком быстро, и те события, раз и на всегда изменившие судьбу мира, остались далеко позади. С прохладными ветрами осени начался и учебный год, ставший для Ангелины настоящим испытанием. Она совсем не хотела запирать себя в четырёх стенах, но ежедневные поездки до академии давались с огромным трудом и отнимали много сил, из-за чего девушка стала чаще пропускать занятия. Совет наставников твёрдо решил перевести ученицу на домашнее обучение, и тогда Ангелина, полностью измождённая после длительных занятий, не стала с ними спорить. На тот момент она была куда больше взволнована отношениями с Амагурой.

Парень с началом осени поступил на военную службу, и теперь они гораздо реже виделись. Если совсем не виделись. Вначале были коротенькие встречи, затем телефонные звонки, теперь же общение превратилось в череду безжизненных сообщений из обрывков слов. С каждым днём Ангелина всё больше начинала понимать, что все те летние прогулки были всего лишь для утешения. Но девушка не злилась: у Амаугры было право жить так, как захочет он. Однако в душе оставалось какое-то колкое чувство, будто что-то осталось незавершённым, недоговорённым, ведь парень продолжал с ней общаться, пускай и не говорил о своих дальнейших планах.

Накануне праздника меньше всего хотелось задумываться об этом. За окном падал снег и резвились дети. Хотелось бы тоже слепить снеговика и пройтись до магазина за свежей выпечкой. Девушка, недолго разглядывая запотевшее от дыхания окно, удручённо задёрнула штору, развернувшись обратно. Подарки для подруг уже давно были упакованы. И для Амагуры тоже. Он обещал позвонить на неделе перед самым праздником, хотя теперь девушка сильно сомневалась, что им удастся провести Новый год вместе.

Обижаться и в самом деле было не на что. Амагура ничего не обещал, а что обещал — давно уже сделал. Он был не из тех, кто кидает слова на ветер, и больше всего Ангелину угнетало ощущение, будто он принуждает себя к общению с ней. Она предпочитала искренность безо всяких вынужденных привязанностей и каких-то долгов. Все эти чувства и мысли копились слишком долго. Ангелина была готова смириться. Только она не хотела расставаться с Амагурой.

Звонок разразил тишину, и девушка дрожащими руками взяла телефон.

— Привет, — раздался голос, от которого у Ангелины заколотилось сердце.

— Амагура? Как твои дела? — промямлила та, тяжело дыша в трубку.

— Всё довольно неплохо. Пока что. А что у тебя с голосом? Заболела опять?

— Я в порядке. Ты давно не звонил.

— Да, знаю, здесь нас нагружают так, что я к концу дня просто валюсь с ног. А какие дела у тебя?

— У меня всё так же.

— Так же хорошо или так же плохо?

— Так же обычно.

— Я слышал, в Эленоре будет большой праздник. Честно говоря, понятие не имею, что это такое, но по слухам звучит многообещающе — Новый год. Все улицы в каких-то цветных фонариках и колючих деревьях с навешанными шариками. Часто у вас такая дикость происходит?

— Каждый год, Амагура.

— Один из моих товарищей сказал, что нужно покупать подарки друзьям. Не то чтобы я любил праздники, но у меня кое-что есть для тебя.

— Правда? У меня тоже есть для тебя подарок, — Ангелина постаралась сказать это более радостно.

— А вот это уже интересно. Не против, если мы встретимся внизу, то есть на поверхности?

— Ты меня приглашаешь, да?

— Конечно я тебя приглашаю, — проворчал парень. — Иначе как я тебе подарок подарю? Ты задаёшь такие вопросы, будто ищешь какой-то подвох.

— Прости, я просто так давно с тобой не разговаривала.

— А такое чувство, будто ты вообще ни с кем не разговариваешь. Куда делись твои подруги?

— Заняты учёбой, но они иногда заглядывают ко мне.

— Тогда не всё так плохо. Так что, ты сможешь выбраться на праздник?

— Конечно!

— Тогда замётано. Встретимся у центрального моста за час до полуночи.

— До полуночи? — удивилась Ангелина.

— Да, не опоздай, иначе подарок может испортиться.

— Это ещё как?

— До встречи.

— Амагура!

Короткие гудки.

Это было в духе Амагуры — говорить быстро и прямо. И не больше. Впрочем, он никогда не отличался многословием и привычкой растягивать диалог.

Вот и выпал шанс затеять разговор. В голове взбушевались мысли: что именно нужно сказать? С чего начать этот непростой разговор? Как? А нужно ли вообще об этом говорить в праздничный день? Оставалось два дня до знаменательного события, в календаре дата уже пестрела в красном кружочке, обрисованном восклицательными знаками. С непривычки Ангелина волновалась, ведь впервые придётся сказать нечто важное. Девушка с важным видом села за стол и достала блокнот. Пустой лист тут же заполнился чернильными строчками слов, которые едва пришли на ум. Перечитав получившуюся речь, Ангелина неодобрительно поморщилась, и скомканный лист полетел прочь, затем новая страница тоже полетела комком в урну, а следом — ещё и ещё, пока от блокнота не осталось лишь пару листов, да бедненькая обложка. Девушка безысходно вздохнула, представив картину, где во время встречи потянется в карман за шпаргалкой и, заикаясь от волнения, начнёт читать свои опусы Амагуре, как растерянный ребёнок на новогоднем утреннике. В самом воображении это уже выглядело крайне нелепо.

Леон умиротворённо хлопотал у плиты. В праздничный день он даже надел красный новогодний фартук. Белёсые волосы делали парня похожим на кухонного Деда Мороза. Ангелина, с голодным блеском в глазах, приблизилась к духовке, где томился румяный новогодний пирог. Сверху шипела сковорода, и бурлила бульоном кастрюля. Леон с утра неустанно маячил возле плиты: всё же любимое занятие. Он увлечённо орудовал специальной лопаточкой, с поразительной ловкостью перемешивая содержимое сковородки. Ангелина с упоением наблюдала, как кусочки овощей подскакивают вверх и затем идеально падают обратно в шипящее масло, а не на пол или ещё куда-нибудь мимо. Рядом, на столе, заманчиво стояла миска с кремом для торта, и девушка осторожно потянулась туда пальцем.

— А вот и нет, — Леон хитро утянул миску прочь.

— Хотя бы венчик отдай! — жалобно проскулила Ангелина, повиснув на краю стола.

— Ну ладно, — протянул тот.

— Эй! Крем-то не стряхивай!

Девушка с довольным видом живо уплела остатки крема с металлических прутиков венчика. Лучшая часть любого торта — это, несомненно, крем. Замечательно, когда эта лучшая часть ещё и отдельно достаётся.

— Собираешься на праздник? Я думал, ты дома будешь, — пробормотал Леон.

— Я слишком долго сижу дома, мне нужно развеяться, — важно заявила Ангелина.

— Ты пойдёшь с этим своим? — чуть пренебрежительно поинтересовался тот.

— Тебе не стоит переживать.

— Конечно не стоит, — усмехнулся брат. — Он зайдёт за тобой?

— Нет, мы встретимся в городе.

— Хоть бы сюда пришёл, — проворчал он. — Тоже мне.

— Может, у него есть какие-то свои причины встретиться именно там.

— Конечно же есть, у меня-то выходной сегодня.

Раздался звонок в дверь, и Ангелина засуетилась, прокатившись от кухни до коридора. На пороге стояли Ким и Юта, принесшие с собой свежесть мороза. У обеих вид был нарядный.

— Ангелинка! — как всегда громогласно завопила Ким. — Мы от Деда Мороза!

— Заходите, девчонки, — девушка любезно пригласила внутрь.

Ангелина вручила подругам подарки, настояв на том, чтобы их открыли дома. Сюрприз есть сюрприз. После равноценного обмена Ким посчитала своим долгом заняться нарядом подруги. А между тем Юта поведала о том, что в следующем году будет запущен проект озеленения поверхности.

— Представь только, нам удалось вывести особый вид растений, который может адаптироваться к условиям поверхности! — восторгалась та. — Это прорыв.

— Прорыв прорывом, а ты мне лучше скажи, куда ты такая нарядная собралась? — заметила Ким. — Уж точно не в ботанический сад.

— Мой коллега предложил составить ему компанию, — важно поправила очки та.

— Да ну? Коллега? — усмехнулась Ким. — Не уж то будете цветочки обсуждать?

— Именно.

— Но ведь это же здорово, — сказала Ангелина. — Нам всем есть с кем провести праздник.

Однако самой ей было не слишком весело.

— Ну, с нарядом мы закончили и с укладкой волос тоже, — заключила Ким.

Ангелина разглядывала себя в зеркале. Сегодня на ней было нежно-бежевое тёплое платье. Белые локоны ниспадали ниже плеч вспененной волной.

— Как насчёт макияжа? — предложила подруга.

— Не стоит, мне кажется, — замялась девушка.

— Хотя бы блеск для губ давай. Ну давай, чего ты?

А ведь Ангелина даже не знала, что Амагуре может нравиться в девушках. До сих пор об этом не заходило ни слова, да и неудивительно. Парни вроде него обычно не говорят о таких вещах. Ангелине было даже как-то неловко заводить о подобном разговор.

Несомненным плюсом Эленора считались дороги с подогревом. Если во дворах ещё можно было застать сугробы, то тротуары центральных улиц были идеально расчищены. Ангелина торопилась. Засидевшись с подругами, она едва не позабыла про время. На главной площади уже играла музыка, народ лениво плелся туда, в зимнее время мало кто пользовался крыльями. Улицы сияли игривыми бликами гирлянд, вытесняя ночную синь разноцветными переливами, пахло елью и петардами. До моста уже было недалеко. Пока что девушка успевала, но увидев, какое столпотворение возникло впереди, она обеспокоенно заметала взгляд из стороны в сторону, а затем поспешно свернула в переулок, дабы срезать путь. Только спустя несколько минут Ангелина поняла, что это была крайне неудачная затея. Вначале девушка обнаружила, что забыла телефон дома. Но это оказалось не самое страшное. Время шло, а колёса кресла так и погрязли в снегу, не провернёшь — скользко. Рядом только сугробы, да пустующая подворотня. Девушка занервничала, елозя на месте. Ещё минуту, решила она, и придётся слезть с кресла, а дальше отправиться ползком. Другого выхода не наблюдалось, и ведь Ангелина действительно шлёпнулась в снег носом, а затем, закинув за спину рюкзак, поползла. Снег забился в рукава и в сапоги, однако ноги не чувствовали холода. Ползя и кряхтя, девушка едва заметила, как кто-то за ней наблюдает, и остановилась, подняв отчаянный взгляд на силуэт.

— Ты что, в червяка играешь? — из темноты на неё взирала пара зелёных глаз.

Ангелина живо узнала Рэда, однако в тот момент было не время припоминать старые обиды.

— Рэд, помоги мне! — умоляюще заскулила та. — Мне нужно попасть на поверхность через центральный мост, я опаздываю.

— Амагура куда делся-то? — тот выглядел равнодушно.

— Мы должны встретиться там, внизу.

— Он как всегда жесток, хотя и неудивительно.

— Поможешь? Пожалуйста!

— Да не хнычь ты.

Парень без усилий поднял ту из снега, прямо как куклу, ухватив за подмышки, и небрежно усадил обратно в кресло. Дальше они торопливо выкарабкались обратно на оживлённую улицу и ещё какое-то время лавировали между прохожими. Ангелина поспешно отряхивалась от снега.

— Даже и не знаю, что бы я сейчас делала, — вдыхала та. — Ты меня прямо спас, Рэд.

— Ничего особенно, просто мне было по пути, — хмыкнул тот.

— Да ладно тебе! — повеселела девушка. — Ты совсем как Амагура: он тоже любит скромничать.

— Не надо меня с этим балбесом сравнивать, — буркнул Рэд. — Я бы не стал бросать девчонку не пойми где.

— Это так мило. Правда.

— Ой, катись молча.

У моста Рэд притормозил.

— Так, ты это, иди первая, а то этот ненормальный подумает ещё лишнего, — замешкался он и поспешил уйти.

— Подожди, Рэд, — Ангелина запустила руку в рюкзак. — У меня тут кое-что есть.

Девушка протянула ему новогодний кулёк с конфетами. Парень несмело принял подарок, на всякий случай понюхав обертку. Его лицо сделалось каким-то растерянным.

— Спасибо за помощь и с наступающим Новым годом, — улыбнулась Ангелина.

— Это, ну… — пробормотал парень, разглядывая содержимое кулька, — спасибо.

— Вот за это как раз таки и не за что — праздник всё же, — бодро ответила Ангелина, — ну а мне пора бежать.

— Ага, — тот проводил её взглядом, оставшись стоять на месте.

Лифт двигался медленно в этот раз, как будто специально. Девушка сразу же поспешила выкатиться на площадку. Вокруг было безлюдно, и только строительские фонари озаряли одинокие новостройки. Странно, почему Амагура решил встретиться именно здесь?

Он неподвижно стоял на краю. Макушка и плечи были покрыты снежной пылью — казалось, что ещё чуть-чуть и там образуются маленькие снежные кучки. Вероятно, он пришёл сюда намного раньше назначенного времени и ждал, не сходя с места. Но тут долгожданный скрип снега под колёсами кресла — и силуэт, застывший в танце снегопада, едва пошевелился, отчего примёрзшие к тёмно-синим прядям крупицы снега плавно соскользнули вниз. Парень посмотрел из-за плеча. Его взгляд нахмурился: не то от прикосновения прохладных снежинок, не то от недовольства того, что кое-кто посмел прилично опоздать. Ангелина виновато поёжилась, как если бы опоздала на урок очень строгого преподавателя. Между ними было расстояние, и девушка не решалась приблизиться. Пристальный синий взгляд не выпускал её.

— Привет, — выдавила из себя она, чувствуя, что от холодного воздуха язык совсем не поворачивается.

— Привет, — без выражения отозвался Амагура.

Совсем никакого праздника в голосе, и от этого становилось как-то холодно на душе, а мороз казался куда теплее этого чувства. Ангелина застопорилась.

— Я немного опоздала, — начала девушка.

— Ничего, — серо ответил тот, — главное, что ты пришла.

От волнения желудок сжался в комочек. Ангелина уже и позабыла про подарок, замерев на месте. Они так давно не виделись, что теперь Амагура ей казался каким-то далёким, совершенно другим человеком. Колеса кресла медленно заносило снегом. Если продолжать молчать, так и рот замёрзнет.

— Знаешь, я хотела сказать кое-что важное, — Ангелина сделала над собой усилие.

В ответ парень изобразил внимательного слушателя, а она стеснительно повернула кресло, спрятавшись от его взгляда.

— Я на самом деле никогда никому такого не говорила, — голос девушки дрожал. — Мы с тобой столько пережили вместе, даже несмотря на то, что знакомы не так давно. Это было очень опасно, но я была рада увидеть иную сторону жизни, придя на поверхность. Точнее это ты мне помог сделать, помог мне понять, что в этом мире есть и тёмная сторона. Это был важный урок для меня, ведь я действительно была слишком наивна. Мы прошли путь вместе, и я была бы рада, если бы мы остались хорошими друзьями… ну… быть может, немного больше, чем друзья. Я очень сильно этого хочу, но…

— Эээ… — вполголоса протянул Амагура, полностью обескураженный. — Ты что такое несёшь вообще?

Но та, застенчиво продолжая стоять к нему спиной, даже не заметила, как ледяная невозмутимость парня была разбита вполне мальчишеским недоумением. Праздничный вечер явно пошёл не так.

— Я честно признаюсь, — продолжила мямлить Ангелина, чувствуя, как щёки начинают пылать, глаза заслезились, — ты мне действительно очень нравишься, Амагура. Ты очень дорог мне. Ты, наверное, думаешь, что это звучит глупо, но это так. Мне страшно на самом деле остаться одной, ведь после учёбы мои подруги разъедутся. Только я совсем не хочу, чтобы ты был со мной всего лишь из-за того, что я нахожусь в таком положении. Ты не должен себя принуждать. Я смирюсь, правда, мне всего лишь хочется искреннего общения. Я не вправе удерживать рядом кого-то таким способом, ведь это…

— Знаешь, — перебил вдруг Амагура, — я вообще-то уже купил билеты на каток.

— Что? — девушка опешила.

Она едва успела обернуться, как парень возник рядом. Без лишних разъяснений он поднял её с кресла, прижав к себе. Затем — лёгкая прохлада на щеках от замёрзшей грубой руки и неповторимое прикосновение, от которого сжавшееся в животе волнение мгновенно растеклось по телу приятным теплом слабины. Головокружение первого, долгого поцелуя. На миг показалось, что сейчас нет зимы и мира вокруг, а жалящие холодом снежинки существуют где-то за пределами воображения и мелочью бьют по лицу кого-то другого. Он снова подкрался незаметно, оказался за спиной как тень — он был той тенью, однако в его нежном прикосновении вдруг почувствовалось тепло света, достаточно передавшее истинные чувства. Девушку охватила такая оторопь, от которой она и вовсе позабыла, как дышать.

Вдалеке загрохотали фейерверки, озарившие небо золотой россыпью.

— Глупая, — Амагура, придерживая девушку, заглянул в глаза так, что та смогла разглядеть в глубокой синеве зрачки, — да мне кроме тебя никто не нужен.

В тот же момент Ангелина заметила на его лице проступившие метки. Вначале они чернели въевшимися чернилами на щеках, а затем стали исчезать, словно осыпающийся с бледной кожи пепел. Что-то происходило, отчего девушка ощутила, как их обоих обволакивает энергией. Вытаращившись на парня, девушка растерянно разинула рот. Его волосы вдруг утратили синий блеск, став чёрными.

— Амагура, что с тобой? — напугано пролепетала Ангелина. — Ты что-то сделал? Что происходит?

— Всё в порядке, — обыденно ответил Амагура. — Теперь мы оба в вполне себе одинаковом положении.

— Это ещё как? — растерянно хлопала глазами та. — Что это значит, Амагура?

— Это значит, что Новый год уже наступил и мой подарок удался. Теперь пойдём на каток.

— Это что, шутка? — взгляд девушки померк.

— Нет, никакая не шутка.

Парень осторожно отпустил её, сделав шаг назад. На морозе соображалось туго, поэтому Ангелина не сразу поняла, что стоит самостоятельно. Почувствовав, как холод обжигает колени, девушка заметала округлевший взгляд то вниз, то вверх, то на тихо улыбавшегося Амагуру. Тот зачерпнул в кулак снега и пульнул в Ангелину снежок, разбив её ступор. Та качнулась, развеяв оторопь. Следующие несколько минут Ангелина визжала и смеялась от восторга, как годовалый ребёнок, впервые вставший на ноги. Девушка топталась на месте, прыгала и крутилась. А на щеках теплились слёзы.

— Как? Как ты это сделал? — лепетала она.

— Вот так, — развёл руками парень. — Подарок такой. Кстати, у меня припасён ещё один, так что если догонишь меня, то он будет твоим.

Ангелина несколько раз упала, пытаясь верно переставлять ноги. Шаги, а уж тем более бег давались пока неважно. Амагура специально бежал медленно и оборачивался. Когда у девушки наконец-то прибавилось сил, ему пришлось ускориться. Ангелина ринулась за ним по сугробам, звонко смеясь. Изо рта вырывалась испарина, а в теле — лёгкость, сравнимая с чувством полёта. Когда под ногами скрипел снег, когда можно было сорваться с места по одному лишь желанию, уже и не хотелось никаких крыльев и немыслимых полётов. Даже тысячи крыльев не смогли бы подарить такое воодушевляющее чувство, какое дарила возможность догнать любимого человека. Инвалидное кресло, уже покрывшееся снегом, осталось забытым позади.

Амагура часто оглядывался назад. Он и сам едва верил, что у него получилось избавить девушку от инвалидности. Пускай за это и пришлось заплатить собственной силой. А ещё месяц назад, когда только ударили первые морозы, парень наконец-таки достал сложенный вчетверо листок и, со скепсисом, оставил подписи в квадратиках. Изначально в условиях было всего два пункта, которые в действительности не предполагали ничего сложного. Сложность лишь заключалась в моральном плане, ведь если решиться поставить подпись ещё можно было, то с поцелуем дела обстояли иначе. К тому же, Амагура понял, что совершенно далёк от всей этой романтики, отчего ему пришлось досконально готовиться. А когда он, с замершим дыханием, поставил подпись, то в следующий миг убедился, что демон, составлявший этот договор, воистину ненавидит людей. Стоило каплям крови соприкоснуться с бумагой, как чернила зашевелились, переиначиваясь в другие слова. Вначале парень часто моргал, подумав, что ему пригрезилось от переутомления, а затем уткнул взор в строки.

«Поганец, ты решил потянуть время? Я вообще-то тут ждал, пока ты черканёшь мой листок, а ты только сейчас опомнился. Тормоз! У тебя там, наверное, зима уже. Мне нравится это время года. Красиво. Только заднице холодно, поэтому тебе придётся выполнить несколько дополнительных пунктов. Думаю, тебе понравится. Ну, договор ты уже подписал, а назад пути нет. Поэтому бери карандаш в зубы и запоминай. Как только выполнишь, напротив каждого пункта появятся галочки.

Во-первых, тебе придётся научиться кататься на коньках. Не знаешь, что такое коньки? Серьёзно? Ну ты и тундра! В общем, учись, потом благодарить будешь.

Во-вторых, тебе нужно купить термос, десять пачек сигарет и вафли шоколадные, в термос не забудь налить чай с лимоном. Это не для тебя, балбес! Просто отнеси это в специальный тайник в руинах. Координаты тут написаны.

В-третьих, у старых руин поднавалило снега. Знаешь, зачем он там? Это чтобы ты, Амагура, сделал из него зачётную горку.

Как всё выполнишь, приступай к последнему пункту. Будет круто, если ты выполнишь его в новогоднюю полночь — прямо как в сказке. Девочки это любят.

Пожалуй, это всё. Ах да, не забудь перед последним пунктом почистить зубы и вообще займись собой, чертёныш! И запомни: я слежу за тобой!»

Так, Амагура, чувствуя себя полным идиотом, удостоил своим посещением каток и посещал его целую неделю, искренне проклиная того, кто придумал кататься в чертовски неудобной обуви с лезвиями, да ещё и по льду. А в магазине потребовали паспорт за сигареты! Зато вафли и термос продали без лишних слов. Так, парень доковылял до заснеженных руин и оставил покупки в одном из заброшенных домов, следуя указаниям. Если кто и видел, как одинокий путник удручённо тащится с набитыми пакетами куда-то в глушь, то наверняка бы счёл это странным. Куда большим идиотом Амагура себя ощутил, когда ему пришлось лепить из снега огромную горку. На это ушло целых пять дней, однако когда парень решил опробовать собственноручное творение, то ему очень даже понравилось кататься. В предпраздничные дни Амагура полностью озаботился подарком и тем, как провести вечер с Ангелиной, ведь из-за дел ему пришлось очень долго отсутствовать. Кажется, это сильно её расстраивало, и Амагура, несомненно, решил сделать этот праздник самым лучшим для неё. Долго же ему пришлось размышлять, однако неведомый демон подкинул неплохую идею.

Ангелина смеялась позади, но тут её звонкий голос оказался совсем близко. Она ловко повисла у парня на спине, набросившись сзади как игривый котёнок. Оба, разгорячённые после бега, тотчас свалились в ледяной сугроб. Амагура безвольно распластался на снегу, уставив взгляд в небо. Из-за учащённого горячего дыхания пар вырывался изо рта облачками.

— Ну что, догнала? — сверху нависла Ангелина.

— Верно, — тот сел ровно.

Он, отряхнувшись, достал из-за пазухи небольшую коробочку в аккуратной праздничной обёртке, украшенной лентой. Девушка осторожно взяла его, зачарованно разглядывая. Хотелось потянуть за ленточку.

— Только открой его дома, ладно? — попросил парень.

— Там, наверное, что-то очень интересное.

— Именно, — тот, кажется, слегка зарумянился.

— Ой, а у меня ведь тоже есть подарок, — Ангелина потянулась к рюкзаку. — Закрой глаза.

— Ну хорошо.

Девушка неторопливо развернула тёплый длинный шарф в клеточку и накинула Амагуре на шею.

— Теперь можно смотреть.

Парень разглядывал вещицу, уткнувшись носом в ткань. Старый шарф после битвы стал непригодным, и пришлось оставить его как память об отце. Подумалось, будто такие простенькие, но такие тёплые мелочи могут дарить только самые близкие люди. И ведь от этого и душе становилось как-то по-особенному тепло.

— Спасибо, — Амагура поднял взгляд.

Ангелина, улыбнувшись, крепко обняла его. Парень ответно прижал её к себе. Они наслаждались этим мгновением, окутанные снегопадом, а холод их как будто и не касался даже.

— Знаешь, тут неподалёку кое-что есть, — сказал вдруг парень. — Я хочу тебе это показать. Идём.

Он поднялся, стряхнув с себя снег, и потянул девушку за руку. Ангелина озадаченно пошагала следом. Ну как тут не пойти, когда такая интрига? Они забрели в руины, потом Амагура забрался в какой-то дом и выбрался на открытый балкон, остановившись на самом краю. Девушка всё осматривалась, но в потёмках так и не нашлось, за что глазу зацепиться.

— Вот и пришли, — сообщил парень. — Видишь?

— Я поняла, что мы пришли, но я ничего не вижу.

— Да вон же, смотри, — Амагура указал куда-то, но складывалось ощущение, будто он просто ткнул пальцем куда-то наугад.

— Да что же там? — щурилась та.  

Но тут парень каким-то ловким движением усадил её прямо в сугроб. Ангелина едва сообразила, но успела почувствовать, что приземлилась на что-то твёрдое. Она тут же собиралась что-то спросить у Амагуры, однако тот слегка подтолкнул её сзади, и девушка внезапно почувствовала, как в лицо хлынул холодный ветер скорости. Ангелина заверещала во весь голос. Парень, слыша, как её визг скатывается вниз по горке, вытащил откуда-то из сугроба полимерную пластину, заранее стащенную со строительного склада, и, усевшись на неё, поскользил следом. Ангелина, трепыхаясь и ничего перед собой не видя, старалась тормозить, неуклюже размахивая руками, но у неё получалось только разбрасывать вокруг себя снег. Почти получилось затормозить. Но тут подоспел Амагура и, проезжая мимо, ловко утянул девушку за собой. Та, чувствуя, что так они лишь набирают скорость, завизжала ещё громче. А сколько снега поел вопящий рот! Но тут — затаившаяся под снегом коварная кочка — и обоих живописно подбросило, а затем разбросало по глубоким сугробам. Сымпровизированная ледянка улетела куда-то дальше и там же затерялась. Ошарашенная Ангелина с тяжёлым вдохом вынырнула из-под снега как из-под толщи воды. Рядом откопался невозмутимый Амагура со снежной горкой на макушке.

— Амагура! — девушка выпрыгнула из сугроба и принялась пулять в парня снежки. — Ты меня напугал!

Вдоволь набросавшись снежками, Ангелина и Амагура не спеша плелись по праздничной улице к катку. По музыку на исполосованном льду уже кружился народ, и парень совсем не ожидал, что сегодня будет так людно. Он натянул коньки и сноровисто зашнуровался, приготовившись к боевому вылету. Всюду стоял ледяной скрежет заточенных коньков.

— Только я не умею кататься, — предупредила Ангелина, завязывая шнурки.

— Тебе не стоит об этом переживать, — обнадёжил парень.

И действительно — не стоило. Амагура на удивление умело скользил по льду и держался рядом с девушкой, не давая ей упасть, а если ей и приходилось падать, то он бережно поднимал её на ноги снова и снова. А когда Ангелина уже привыкла стоять на коньках, они с Амагурой ловко кружилась на льду, держась за руки. И обоим совершенно не было никакого дела, что теперь они оба обыкновенные люди, без каких-либо мистических сил. Девушка вдруг поняла, что куда более важные вещи находятся совершенно неожиданно. Человеческая жизнь, без крыльев и способностей, тем и интересна, что начинаешь находить ценность в таких моментах, в каждых объятиях, в каждой прогулке.

После катка в ногах приятно ныло от усталости, и Ангелина преисполнилась желания возлежать в сугробе. Весь обратный путь они с Амагурой неторопливо разгуливали по городу. Оба уже сладко зевали на ходу, однако время было далеко за полночь, и праздник продолжался. Повсюду пестрели праздничные палатки, и девушка, взбодрившись, моментально исчезла где-то возле сувенирных лавок. Амагура задумчиво потоптался на месте, а затем взгляд привлекла вывеска — «Тир». Парень, недолго думая, направился туда. Очереди здесь не наблюдалось, и только хозяин тира со скукой протирал дуло винтовки, да изредка поднимал томный взгляд на прохожих. Внутри палатки тянулась стойка с вереницей спичек, а рядом висела табличка, где указывалась награда за количество сбитых спичек.

Раскатистый звук выстрела если не напугал никого, то точно привлёк внимание. Ангелина, вздрогнув, оторвалась от разглядывания фигурок Деда Мороза и испуганно огляделась назад. Что произошло — было непонятно, но вокруг одной из палаток сосредоточилась толпа зевак. Девушка пошагала туда и вклинилась между обескураженными людьми. Между тем раздался ещё один выстрел. Хозяин тира оторопело хлопал глазами, глядя, как единственный за весь вечер посетитель с поразительной точностью бесперебойно валит ничтожные спички с винтовки. Амагура стоял на достаточно большом расстоянии и невозмутимо целился вглубь палатки, а вокруг столпились люди, с восторгом наблюдающие это зрелище. Все будто и ждали, когда парень наконец-то промахнётся, но не тут-то было. Последняя спичка разлетелась в стружку от резкой пули. Зрители зашлись овациями. Амагура, отстрелявшись, по привычке принял стойку и отдал честь. Пара военнообязанных из толпы гордо ответили ему тем же. Хозяин тира быстро отмер и с неохотой предложил призы за цену поваленных спичек. Кажется, в этот вечер он разорился. Парень недолго разглядывал ассортимент и взял несколько кульков со сладостями, а затем утащил ещё и огромного плюшевого зайца. Амагура, с победоносным видом грызя леденец на палочке, распрощался с тиром и направился к девушке, безмолвно вручив ей сувенир. Та, с детским трепетом в глазах, принялась тискать подарок.

— Такой милый! — пролепетала она. — Спасибо!

— Ну, теперь пошли до дома? — кивнул в сторону Амагура.

— Домой? — огорчённо пробормотала Ангелина.

— Ага, тебе разве не понравился праздник?

— Что ты такое говоришь? Конечно понравился! Но я хотела бы побыть с тобой ещё немного, — девушка часто заморгала. — У тебя потом опять будут дела, а я за этот вечер так привыкла к тебе.

— Увы, у меня служебный долг, но тебе не стоит преждевременно расстраиваться.

Как здесь можно не расстраиваться? Запоминающийся праздник, какого у Ангелины никогда в жизни не было, оставил незабываемый коктейль эмоций. Девушка зажила заново, а теперь придётся снова прозябать в четырёх стенах. Всю дорогу она понуро шагала, крепко обняв зайца. Ещё не хватало разрыдаться посреди улицы. Остановившись у дома, Ангелина подняла жалобный взгляд на парня.

— Не забудь про подарок, — напомнил он и собрался уйти.

Девушка вдруг возникла перед ним. Ей пришлось встать на носки, чтобы наградить Амагуру несмелым поцелуем в щёку. А затем Ангелина молча убежала без оглядки. Парень, проводив её взглядом, улыбнулся вслед.

Каково же было удивление Леона, когда сестра вернулась домой. Без инвалидного кресла! Он ещё долго не мог поверить глазам, а ещё больше он не мог поверить, что это сделал ненавистный демон. На самом деле в тот момент Леон был ему искренне благодарен.

За окном по-прежнему оставалось шумно — так обычно всегда бывало и заканчивалось едва под утро, после чего улицы безлюдно пустовали на следующий день. Ангелина поплелась в комнату. Душу съедала ожившая тоска. Девушка выудила из рюкзака маленькую коробочку в обёртке. Ангелина с трепетом открыла её, приготовившись увидеть сюрприз. И она его увидела: серебряное колечко, украшенное синими камнями. Девушка, с замершим дыханием, примерила украшение, вытянув ладонь перед собой. Она любовалась кольцом, и так и этак разглядывая, как переливаются блеском инкрустированные камушки. Затем взгляд зацепился за уголок аккуратно сложенной бумаги, белевшей на дне коробочки. Девушка задумчиво взяла сложенный бумажный прямоугольник, повертев в руках: письмо. Послание, написанное настолько аккуратным почерком, создало впечатление, будто текст напечатан. Выведенные с явным старанием буквы впечатывались в бумагу синими чернилами, вили узоры слов и безмолвно передавали смысл:

«Ангелина! Извини, что пришлось оставить тебя на долгое время. Спасибо, что не забыла меня и не отвернулась. Я знал о твоих переживаниях, и мне было тяжело осознавать, что мне приходится причинять тебе боль. Но я хотел выполнить больше работы, чтобы заработать себе заслуженный отдых. Так что если у тебя есть какие-то свои планы, то отмени их: у меня теперь тоже каникулы! Этот вечер был замечательным (пускай я это и пишу заранее, но мне кажется, что так и будет). Возможно, я буду счастливым, когда снова увижу тебя. А если я чего-то не сказал или не успел, а может и не решился даже, то знай, что ты для меня дорогой человек и самый близкий в этом мире»!

Дальше следовала небольшая нарисованная улыбающаяся рожица с прилагавшимся комментарием: «Я совсем не умею рисовать и не всегда выражаю свои истинные эмоции, но когда ты рядом, в душе я улыбаюсь так же». Ангелина с трепетом перечитывала строчки по нескольку раз, невольно улыбаясь. А на обратной стороне листа почерк слегка подрагивал:

«P.SИ да, тогда это я специально сделал, чтобы ты провалилась в дыру, а потом ещё и камнем по макушке пришиб (а вот нечего было меня преследовать!) Это было слишком жестоко с моей стороны и наверняка очень больно. Прости. P.P.S.Я люблю тебя».

И как здесь можно было не засветиться от счастья? Как можно было не воскликнуть от волны чувств? Девушка, прижав письмо к груди, ловко забралась на кровать и принялась подпрыгивать, радостно взвизгивая и смеясь. Декоративные подушечки подскакивали следом и как будто застывали в смехе прыжка. Ангелина плюхнулась на спину и со счастливой физиономией перечитала письмо заново.

Парень не спеша шагал по безлюдной улице. Где-то далеко раздавались весёленькие вопли уже нетрезвых эленорцев, кто-то баловался петардами, и этот звук, заставлявший невольно встрепенуться, трещал и хлопал почти из каждого двора. Амагура остановился и задумчиво посмотрел вверх. Там, чуть выше, снежинки крупными хлопьями танцевали в жёлтом свете покрытого инеем фонаря и плавно оседали вниз, приземляясь на дорогу, ботинки, плечи и ресницы. Парень вгляделся в этот снегопад так, словно видел его впервые. Странное возникло ощущение на тот момент. А ведь ещё год назад Амагура ждал зиму как лютое проклятье, ненавидел её и проклинал весь мир, наблюдая за таким снегопадом. Но сегодня ненавистные белые хлопья показались вдруг совершенно иными, и в свете фонаря их морозное существо будто стало теплее. Парень, вздохнув полной грудью, продолжил путь дальше. Он сделал то, что собирался сделать, и чувство спокойствия теперь надолго вытеснило ту тревогу завтрашнего дня, которая сидела в душе не один год. Жизнь налаживалась, и вместе с этим мир в глазах цвета дождливого неба менялся точно также в лучшую сторону.

Под дверью лежал плотный конверт, и если бы не демоническое зрение, то Амагура наступил бы на него или же вовсе не заметил. Парень осторожно подобрал находку и озадаченно взглянул на строчку адресата. Одно слово не давало полной информации, но говорило о многом: «Мэйтан». В конце концов, настоящее имя знали немногие, и всё же Амагура мог вполне догадаться, от кого это письмо. В размышлении он зашёл в коридор, прикрыв дверь, и, не снимая верхней одежды, сел у стены. В плотном конверте были упакованы какие-то старые фотографии, где парень сразу узнал знакомые лица: Хелен, Уно и дядя Ранкура. На других снимках были отец с матерью, ещё молодые, ожидавшие своего главного чуда. На одной из фотографий Амагура даже узнал себя ещё, наверное, в четырёхлетнем возрасте. Эта была единственная фотография, где он был с матерью. Из стопки выскользнул маленький листок. Парень озадаченно взглянул на него:

«Мэйтан! Хочу пожелать тебе всего самого наилучшего в Новом году. Если ты смог обрести своё счастье, то ни за что не отпускай его и держи крепче — всё только и только в твоих руках! А ещё никогда не забывай выражать свои чувства тем, кто тебе дорог, и уважай чувства тех, кто ценит тебя. Не забывай, что время не останавливается, поэтому важно говорить всё самое главное сейчас, пока есть возможность, — не повторяй моих ошибок. Ведь слова порой могут спасти душу.

Я собираюсь путешествовать по миру и, скорее всего, не вернусь больше в эти места. Но мне бы хотелось, чтобы ты сохранил эти фотографии у себя: я не знаю, что меня ждёт впереди и когда захочется снова оглянуться назад. Я отправляюсь в далёкий путь, чтобы забыть всю пережитую боль, но где-то в глубине души уверена, что моё сердце однажды пожелает снова повидать родные края. Так что прошу, не потеряй эти фотографии».

Хелен (Милена Агеллар)

Амагура улыбнулся сам себе, однако одновременно было отчего-то грустно: не то потому что Хелен так внезапно решила уехать, не то из-за фотографий. Они были разные и сохранили в себе опредёленные моменты жизни. Парень внимательно просмотрел каждую. И ведь удивительная вещь — фотография — оставляет ценные мгновения, делая их материальными, чтобы по прошествии лет можно было взглянуть старыми глазами на то, что когда-то видел молодой взгляд. Своеобразное возвращение в прошлое: или в своё, или в чужое. Амагура вдруг задумался о том, что было бы, если бы Хелен не побоялась выразить свои чувства. Случилось бы то необратимое несчастье, обернувшееся затем долгой войной и личной трагедией? Остались бы живы родители? Наверняка всё было бы по-другому: и Хелен не страдала бы от неразделённой любви, и Ранкура был бы хорошим дядей. Всё было бы иначе, и тогда написанное в «Легенде о Синем ангеле» пророчество сбылось бы точно так же по-другому. Впрочем, это была бы уже другая история.

Морозный день не спеша начинался. После снегопада улицы занесло снежным ковром. Погода была солнечная, отчего белоснежный покров переливался микроскопическими блёстками и отливал голубым оттенком. Не хотелось нарушать созданную погодой идеальную гладь заснеженной дороги, но жизнь не стояла на месте и проделывала больше следов, впечатывая снег в жёсткую пластину. Прохожие лениво тянулись по своим делам: кто-то сейчас отдыхал после бурного праздника, а кому-то нужно было по долгу службы отправляться с утра на работу.

Из булочной тянулся хлебный тёплый аромат. Дверь осторожно открылась, выпустив пряный, пропитанный запахом выпечки воздух, и наружу боком выскользнула девочка, обнявшая большой бумажный пакет с ещё тёплым хлебом. Рита неуклюже накинула тёплый капюшон и теперь видела только дорогу, в беспричинной спешке поскрипев по снегу. В понурой задумчивости она случайно зацепила кого-то плечом.

— Прошу прощения! — промямлила та, попытавшись выглянуть из-под опушки капюшона.

— Да забей, не парься, — снисходительно последовал в ответ мальчишеский голос.

Рита обескуражено пошагала дальше, но вдруг остановилась, обернувшись назад.

— Каро?

Однако она так никого и не увидела среди толпы прохожих и осталась на месте, волнительно сжав пакет у груди. С трепетной надеждой девочка долго гуляла взглядом вдоль тротуаров. Показалось?

Каро важно восседал на крыше небоскрёба и, свесив ноги, потягивал горячий чай из термоса, хрустел вафлями, да ещё и закуривал между делом, со скукой наблюдая, как где-то внизу муравьиная мелочь людей спешно двигается по лабиринтам улиц. Холодный ветер трепал ирокез то в одну сторону, то в другую, что в какой-то момент мальчишке показалось, будто у него на голове колышутся сосульки.

— Чем бы заняться? — вслух рассуждал Каро.

Он колебался между разрушением мира и ограблением кондитерской лавки.

— Ай ладно! Пойду, с горочки покатаюсь.