Глава 7

Судя по уличному шуму за зашторенным окном, уже давно был день. Ангелина сонно приоткрыла один глаз, лениво спрятавшись под одеялом от пробившихся сквозь шторку солнечных лучей, и продолжила нежиться в постели. Но тут она, откинув одеяло, быстро поднялась, как мухой ужаленная. Часы показывали уже давно за полдень, когда Ангелина метнула растерянный взгляд на тумбочку. До какой же степени можно было так утомиться, чтобы потом проспать без задних ног весь день? Разлёживаться девушка не собиралась. Оторвавшись от постели, Ангелина уселась за стол и принялась листать пособие по практике. Столько новых умений предстояло изучить. Правда, девушка, понимая, что придётся практиковать навыки на поверхности, сникла. Вчерашнее знакомство выдалось крайне неудачным и оставило соответствующее впечатление. «Но я же не ради него туда иду, верно?» — про себя спросила Ангелина.

Учебному процессу помешал урчащий от пустоты в желудке живот, причём сам звук урчания показался до такой степени жутким, что девушка, испугавшись, немедленно отправилась на кухню, где по обыкновению в это время орудовал Леон.

— Доброе утро, хотя уже день. Как спалось? — поинтересовался брат

— Прекрасно, — ответила Ангелина, заглядывая в холодильник. — Вчера так устала. Спала как убитая.

Взгляд Леона стал вдруг хмурым, утратив безмятежность.

— А что с ногами? Это что, синяки?

Ангелина, вздрогнув, взглянула на ноги. На белых коленях красовалось несколько синих пятен. Девушка в смятении потопталась на месте, придумывая новое оправдание.

— Это я вчера неудачно приземлилась, — фальшиво улыбнулась она. — Всё в порядке.

— И рукой ударилась? — указал пальцем Леон.

Ангелина взглянула на запястье, которое обхватывал синий отпечаток ладони. Кто-то явно вчера перестарался с применением силы. Девушка потерла синяк, пытаясь скрыть его под рукавом домашней кофточки.

— Тебя кто-то бьёт? — посерьёзнел брат.

— Нет, ничего подобного.

— Смотри, если я узнаю, этот тип отхватит по полной программе.

— Меня никто не трогал, честно. Это моя вина, — убедила брата Ангелина, с натяжкой улыбнувшись. — Всего лишь ударилась.

— Будь осторожней, прошу.

Осторожность для Ангелины была порой самым важным моментом. Леон всегда защищал её, единственного близкого человека. Поверхность была сама по себе опасным местом, и девушка это прекрасно осознавала, но в силу некоторых обстоятельств она отважилась вернуться туда. Вчерашнее приключение пускай и выдалось опасным, но закончилось благополучно. Ничего страшного не произошло. Пока что. Где-то в глубине души Ангелина всё-таки боялась: что, если произойдёт что-то непоправимое? Тогда это прибытие на поверхность станет последним. А что будет с Леоном? «Я совсем ненадолго, далеко уходить не буду», — убедила девушка сама себя.

Ангелине сегодня откровенно не счастливилось с применением энергии. Весь энтузиазм сник, когда внутреннее колебание потоков сделало осуществление техник невозможным. Девушка с грустью опустила руки и прекратила испытания. Вероятно, после вчерашнего похождения энергия ещё не до конца восстановилась. Зато крылья по-прежнему сияли и были готовы унести куда душе угодно. Ангелина воспарила вверх, предавшись полёту. Ветер сегодня почти не дул, и летать было намного легче. Медленно паря, девушка рассматривала невзрачные крыши безлюдных построек. Море, отражая в себе серые облака, казалось большой зелёной лужей. Нигде не было намёка на то, что это всё ещё населённая людьми земля.

Он одиноко сидел на самом краю крыши. Ангелина приметила его ещё с высоты и осторожно приземлилась позади. Она ещё долго думала, стоит ли заводить новый разговор или потихоньку уйти, пока не поздно. Он даже не заметил её и продолжал с отсутствующим видом бороздить взглядом руинные дали. Девушке откровенно не хотелось слушать новую порцию оскорблений в свой адрес. Что-то сподвигло её сделать шаг вперёд, а затем ещё и ещё. Ноги задрожали от напряжения, на лбу выступил пот.

— Ещё раз обольёшь меня — получишь по мозгам, — мрачно послышалось со стороны парня.

Ангелина сжала губы, краснея.

— Так значит, по-твоему, у меня всё-таки есть мозги? — парировала она.

— Нарываешься?

— Между прочим, ты первый заговорил. Как только заметил?

— Да от ангелов так несёт, что за километр слышно, — последовал обескураживающий ответ.

Девушка растерянно захлопала глазами.

— Хочешь сказать, от меня воняет? — осмелилась спросить та.

— Я этого не говорил, но ты близка к истине.

— Смотри, что ты наделал, — Ангелина задрала рукав, демонстрируя синяк.

Парень безразлично взглянул на её запястье, а затем одарил девушку укоризненным взглядом.

— И что? — бросил он. — Это, по-твоему, серьёзная травма?

— Нормальному человеку положено извиниться.

— А я ненормальный.

Девушка насупилась, выдерживая паузу.

— Ангелина, — она настойчиво протянула руку.

Парень взглянул на неё с усмешкой, а затем уселся в полуобороте.

— Амагура, — наконец-то представился он и ответил на рукопожатие.

Тот сильно сжал ладонь девушки, и в следующую минуту Ангелина, сморщившись, ощутила болезненный импульс. Она, застонав, тотчас постаралась высвободиться. Амагура резко отпустил её, и девушка, отпрянув, едва ли не повалилась назад. Ангелина уставилась на онемевшую ладонь, часто заморгав.

— В чём проблема? — съязвил парень. — Не понравилось?

— Зачем ты так? — обиженно промямлила девушка.

— А у нас так все здесь знакомятся.

Ангелина уселась на край, разминая ладонь, и украдкой посмотрела на Амагуру. А волосы у парня-то тёмно-синие, оказывается. Его глаза, бездонные и выразительные, безразлично и пусто смотрели куда-то как будто с тоской. Когда он молчал, то казался куда более приятным человеком. Девушка абсолютно не заметила, как собственный взгляд застыл на очертаниях его лица. Тот, почувствовав, что его тщательно разглядывают, медленно покосился на неё, сверкнув мрачным взглядом. Ангелина вздрогнула и сделала вид, будто и не смотрела на него.

— У тебя такое странное имя, — затеяла разговор она.

— Ты хотела сказать, страшное?

— Нет. Необычное. Я такого никогда не слышала.

— Самое обыкновенное имя, и оно ненастоящее, — буркнул Амагура.

— Это как?

— Вот так. Я своего имени не помню, мне стёрли память.

— Правда? — удивилась Ангелина и с сочувствием взглянула на него. — Это ведь ужасно.

— Мне уже плевать, если честно. В моём прошлом вряд ли было что-то хорошее, — парень встал с места, потянувшись.

— Как можно наплевать на собственное имя? — непонимающе вопросила Ангелина. — Тебе ведь его родители дали. Разве так можно?

— Это моё право. Я не вижу смысла рыться в прошлом, которое нельзя изменить и которое для меня ничего не значит, — бросил он, уходя.

Высоко в небе послышался гром. Грозные раскаты быстро пронеслись сквозь тучи, и Ангелина поспешила вернуться домой. Капли стали чаще падать на поверхность, повеяло влажной прохладой. Девушка спряталась под своды моста и обернулась. Дождь постепенно перерос в ливень, обрушившийся свысока плотной стеной. Многочисленные капли шумно орошали землю, поднимая лёгкую испарину. Стало приятно свежо. Незнакомое явление вызвало у Ангелины восторг. Ниспадая на поверхность, обильный дождь дарил желанную прохладу — вот чего так не хватало в Эленоре, городе, где всегда солнце. Ливень усиливался. Звуки падающих капель и раскатов грома создавали свою особую мелодию, будто бы сам дух дождя, обитавший здесь, решил сыграть её снова. И этот ливень, и пугающий до мурашек гром были настолько захватывающими, что девушке захотелось просто взять и беззаботно пробежаться сквозь водную стену дождя. Ангелин протянула руку наружу, почувствовав, как холодные капли ритмично барабанят по ладони. Ливень начинал стихать. Чернеющие тучи, унося за собой дождь, медленно и мирно уходили вдаль. Мокрая поверхность блестела от сырости, в зеркалах луж расплывались водные круги.

Ангелина не умела держать обиду. Следуя ангельским канонам, она давала себе отчёт в том, что любые негативные эмоции и мысли пагубно воздействуют на формирование личности и состояние энергетических потоков. Обращать ситуацию в полезный опыт и находить в любом моменте положительную сторону было всегда просто. Девушка вдруг почувствовала незнакомое ей опустошение. А возможно ли с такой же лёгкостью заставить другого человека мыслить иначе?