Глава 27

Парень в смятении вышел из дома, остановившись на пригорке, на котором гнездилась хижина лекарши. Стоило сразу понять, что родное имя останется далёким и чужим. Мысли в голове зашевелились, запутанные узлы расплетались в сумасшедшие нити. Детские воспоминания — размытое пятно в задворках памяти-стали обретать чёткие линии. В голове рисовался эпизод одной тёмной дождливой ночи.

Та ночь запомнилась тревожным ветром за окном и далёким рокотом грозы. Маленький мальчик, сжавшись под одеялом с головой, верил, что существует какое-то чудовище, приносящее с собой злобный ветер и треск в небесах с невероятно шумным дождём. Казалось, будто оно подкрадывается к домам и осторожно заглядывает в окна. Коварное воображение. Но вдруг внезапный оглушительный грохот, сотрясший стены, заставил мальчика вынырнуть из-под одеяла и, босиком по холодному дощатому полу, броситься прочь из комнатки. Сердце обернулось в отяжелевший камень.

Выскочив во тьму коридора, мальчик врос в пол. Дыхание застряло в лёгких. Яркая вспышка молнии, в которой на мгновение оттенились два силуэта, внезапно ослепила, а затем наступила темнота. В глазах зашлись пятна, но стоило им пропасть, он увидел, как маму прижал к стене какой-то незнакомец в чёрной одежде. Искажённое от боли лицо ангела побелело, а проникший в дом убийца ощерился, словно не замечая мальчика, и повернул что-то в руке, отчего мама вскрикнула. В полутьме блеснуло окровавленное остриё. Вдруг взгляд женщины метнулся в сторону, приметив в проёме застывшую детскую фигуру.

«Беги, Мэйтан!» — крик пронзил тьму.

Мама схватила убийцу за запястье, не дав тому вынуть лезвие и броситься на ребёнка. Вторая её рука крепко вцепилась в чёрные волосы бандита. Тот взвыл от боли, когда из пальцев ангела заструилась энергия. Он попытался отпрянуть назад, но Кариме, теряя последние силы, упорно удерживала его возле себя. А мальчик в тот момент полностью растерянный метнулся к двери и выскочил наружу, под стену проливного дождя. В лицо ударил холод, одежда моментально пропиталась насквозь водой. Под босыми ногами чавкала грязь и расплёскивались лужи. Куда бежать? Кого звать на помощь? Вон, соседский дом. Свет там не горит, но может, кто-нибудь откроет? До двери оставались секунды маленьких шагов, но вдруг в спину что-то ударило, опрокинув лицом в расплескавшуюся лужу. Приходя в себя, мальчик медленно сел на колени. Тело онемело. Он возвёл взгляд к небу, из которого тянулись дождевые нити. Слёзы слились с холодными каплями и растеклись по горячим щекам маленькими ручейками. Сзади приближались медленные шаги. А затем всё погрязло в темноте.

Парень зажмурился, услышав тот гром, хотя над головой светило солнце. Он вытер ладонью глаза, вспомнив всё. Мэйтан… Мэйтан? Это имя принадлежало тому мальчику, а Амагура проснулся в городе убийц, стал убийцей, затем отрёкся, раз и навсегда потеряв себя и замерев в бессмысленном существовании. Это Амагура смог снова найти силы зацепиться за жизнь и найти в ней что-то новое.

Он решил оставить имя отца, которое прижилось к нему с корнями и прошло вместе с ним через все муки.

Рядом послышались шаги, и Амагура метнул взгляд в сторону. Рука рефлекторно попыталась схватиться за кинжал, но ножны остались в хижине. В нескольких шагах от него остановился Рэд, весь в бинтах и синяках. В руках он сжимал охапку каких-то трав. Вероятно, парня потрепало так, что у него не нашлось даже сил нахмурить лоб.

— Не сдох ещё? — съехидничал Амагура.

— На себя посмотри, — бросил Рэд, вяло ухмыльнувшись.

— Тебя какая нелёгкая сюда занесла вообще?

— Думаешь, я помню? Проснулся в этой хижине. Бабка, — сказал он вначале громко, а потом вдруг встрепенулся и понизил голос, — бабка нашла меня и притащила сюда. Я провалялся несколько дней, а потом очнулся — никого, а потом пришла бабка и притащила тебя, ещё и всякую хрень заставила собирать. Она, походу, всех раненых домой притаскивает.

— Это ведь Хелен, — сам себе пробормотал парень.

— Кстати, а куда твоя девчонка делась? Она меня таки неплохо отделала, хотя я даже благодарен: девчонка сняла с меня проклятие. Ранкура, чёртов лжец…

Амагура встрепенулся и без ответа вдруг кинулся в хижину. Хелен сидела за столом, она даже не вздрогнула, когда парень ворвался внутрь. Он, приметив на старом расшатанном стуле аккуратно сложенные вещи и снаряжение, стал торопливо одеваться, шурша одеждами. От его суеты в комнате стало шумно.

— Где Ангелина? — кинул Амагура из-за спины, а затем обернулся. — А Каро? Леон?

— Леону удалось связаться с военными, те как раз направлялись в сторону устроенного нами погрома. Уж не знаю, как у него получилось, но девушку разрешили отправить в госпиталь. Честно говоря, её состояние оставляло желать лучшего.

— Как это? — парень опешил. — Я же вернул её обратно, разве нет?

— Я не знаю, они ушли слишком быстро. Больше никаких вестей я от них не получала. Не думаю, что Леон захочет, чтобы ты снова виделся с его сестрой.

— В любом случае, я должен её найти, — напористо заявил тот. — А Каро ничего не говорил?

— Каро вернулся в Девятый. Он слишком спешил, так что не стал трепаться и сразу свалил, — пробормотала Хелен, осторожно смешивая реагенты.

— Вот как, — Амагура накинул на плечи шарф. — Тогда я ушёл к этому болвану.

Он поспешил к двери.

— Ты бы отлежался для начала, — бросила вслед женщина. — Шатаешься же ещё, а вдруг бандиты? Ты и так как решето.

— Да сколько можно уже лежать? — буркнул парень и исчез в проёме, хлопнув дверью.

Очертания пыльного чулана чуть озарились слабым свечением, которое зелёными красками ложилось на весь скопившийся здесь хлам. Каро, сжав между ладонями сферу, сидел на полу и едва слышно нашёптывал что-то. Мальчишка не видел дневного света с того момента, как обстоятельства позволили наконец-то приступить к важному делу. По вселенской несправедливости сфера не откликалась на произнесенное заклинание уже несколько дней.

Слова, сочетающие в себе язык демонов и ангелов, были по договоренности придуманы Каро и Зеновой, когда оба решили, что если вдруг потеряются в мире людей, то установят ментальную связь через комбинацию особых словосочетаний. При помощи специального обряда заклинание обрело действенность, оно же и должно было пробудить давние воспоминания у нынешней реинкарнации Зеновы. Правда, Каро сомневался, что спустя столько лет заклинание не утратило своих свойств. Но ничто не могло уничтожить наложенную на душу печать договора даже после десятка перерождений — этот факт был единственной причиной, по которой мальчишка продолжал неустанно бдеть над сферой. Вероятно, что-то попросту блокировало поступление ментальной волны, из-за чего печать души ангела не отзывалась. Каро не терял своей напористости и старательно чётко повторял одну и ту же цепочку слов. Где-то проскальзывали ругательства, когда мальчишка сбивался и приходилось начинать сначала. Во рту уже давно пересохло от многократного произнесения, но мальчишка не собирался сдаваться. Внезапно внутри сферы зажглась маленькая золотистая искорка, и Каро, прекратив шептать, уставился на появившийся знак покрасневшими от недосыпа глазами. В потёмках сверкнула широкая улыбка.

— Получилось!!! — мальчишка, вскочив на онемевшие после долгого сидения ноги, вылетел пушечным ядром из чулана.

Каро неосторожно проехался вместе с ковром по полу, едва не выронив сферу, а затем всё же рухнул перед диваном, успев прижать драгоценную вещицу к груди.

— Получилось, — облегчённо повторил мальчишка и перевернулся на спину, продолжая валяться.

Сверху на него взирала пара недоумевающих глаз, и когда Каро оторвался от разглядывания маленькой искорки в сфере, то обнаружил пристроившегося на диване Амагуру. Парень пришёл, видимо, только что и, как положено гостю, ждал хозяина дома в гостиной. Оба уставились друг на друга в неловком молчании. Мальчишка вдруг вскочил на ноги и стал прыгать вокруг, как одичавший бесёнок.

— Получилось! Получилось! — тот тряхнул на радостях сидевшего на диване Амагуру. — Представляешь? Я сделал это!

Парень изогнул бровь, едва вникая в суть.

— Что у тебя там получилось? — всё же спросил он.

— Вот ты правда идиот или притворяешься? — цокнул языком Каро и отпрянул, вознеся сферу над головой. — Смотри-смотри, как сияет эта малышка!

— Вижу, и дальше что?

— Чёрт тебя покусал, Амагура, — проворчал мальчишка. — Ну и тормоз ты. Ладно, пойду я, мне нужно подрасти чуть, а то в таком виде королева ангелов меня вряд ли воспримет.

Тут до Амагуры наконец дошло. Каро, лениво потянувшись, поплёлся наверх, в комнату Риты.

— А мне что делать? — парень растерянно проводил того взглядом.

— Даже не знаю, — непринуждённо отозвался Каро, — можешь заварить чай или ещё чего-нибудь, мне без разницы.

Город гудел. Если обычный повседневный шум концентрировался в центральной части, то теперь, особенно последние несколько дней, улицы наполнились толпами людей. Никогда не было столько народу: они словно все разом решили покинуть свои дома и собраться в центре Эленора. Гудение миллиона голосов было слышно даже в спальном районе, и Леон закрыл окно, ненадолго уставившись сквозь стекло, затем шагнул обратно во мрак гостиной. Мир за один день сошёл с ума.

Новостные каналы вещали о внезапном решении королевы Астерии спустить все парящие города на поверхность. Ничто прежде не могло вызвать такую несокрушимую бурю негодования. Своё решение Астерия объяснила тем, что давно планировала наладить связь с поверхностью, и уже который день её лицо мелькало на экранах всех телевизоров с призывом прислушаться к её мнению. А что народ? Всю жизнь он верил своей королеве, а теперь был вынужден воспротивиться её слову. К тому же, оказалось, что королева скрывала свою принадлежность к абнормалам.

Наладить связь с демонами? Ну что за бред! Это отребье могло жить только среди развалин. Леон и сам бы принял участие в митингах, однако именно благодаря Астерии Ангелина сейчас лежала под присмотром в госпитале, да и солдату не было дела до шумихи, когда родная сестра находилась в коме. Диагнозы врачей нисколько не утешали и навевали больше тревоги. Вначале они обещали, что девушка проснётся к скорому времени, а затем что-то вдруг изменилось. Теперь они лишь «делали всё, что могли». Этой фразой кормят до тех пор, пока она не становится пресной и горькой.

Солдатам пришлось куда тяжко: они не имели права пойти против Астерии. При любом её решении, в любой ситуации — пока ты солдат, будь добр исполнять свой долг. Леон закинул за спину рюкзак и, уходя из дома, окинул безжизненным взглядом приоткрытую дверь в комнату Ангелины. Там всё так и осталось в беспорядке. До парня давно дошли слухи, что кто-то распространил по интернету фотографии с поверхности. Город на снимках ну уж очень напоминал захолустье, где солдату пришлось провести целую неделю.

По окраине изредка раздавался глубокий тяжёлый гул, заставляющий дребезжать стены полуразрушенных домов. Это началось несколько дней назад, и теперь отовсюду разносился непонятный шум. Днём небо оставалось мрачным, будто сумерки не покидали поверхность. Странная вибрация то усиливалась, то, ослабевая, затихала на недолгое время. Напуганные непонятным шумом горожане попрятались по домам — нелепые слухи стариков о новом конце света распространились очень быстро. Парень бродил по улицам, устало бороздя взглядом по теням закоулков. Как ни странно, звуки, исходившие откуда-то из туч, нисколько не волновали его на тот момент. На месте не сиделось и хотелось куда-то идти лишь бы не торчать в четырёх стенах. Амагура ссутулился, как только в спину подул ветер, и вперил взор в землю.

Никаких вестей об Ангелине. Куда она исчезла? Почему не возвращается? Злится? А может, решила позабыть о пережитом кошмаре? Где-то там, за густотой туч, она наверняка думала о нём так же и хотела вернуться. Она бы сделала это уже давно, как это было раньше: пришла бы как ни в чём не бывало, улыбнулась и пошагала бы следом. Девушка исчезла, и Амагура был готов вырваться за пелену облаков, чтобы отыскать её там. Он не ждал ничего от новой встречи и желал убедиться лишь в том, что с Ангелиной всё в порядке. На сердце тяжко легла мысль о том, что девушка, вероятно, не станет больше поддерживать с ним отношения. И пускай, думал Амагура, ведь главное, что они оба уцелели, а могли бы давно оказаться в одной могиле.

Каро валялся на крыше и удовлетворённо покуривал. Он старательно выдыхал дым, следя за тем, как медленно расползаются бледно-молочные кольца. Вернув Рите одолженную силу, Каро поправил возраст, и теперь вместо мальчугана был приятный молодой человек, только вот оставшийся ирокез придавал этому образу дерзкую нотку, по чем нельзя было сказать, что это предводитель Девятого города, да и вообще волнующийся о судьбе мира человек. Впрочем, Каро и не волновался никогда всерьёз. Парень, расположившись поудобней, закинул длинные ноги на балку и потянулся, возведя глаза к ночному небу. Рядом заскрипела металлическая опора.

— А, это ты, — протянул Каро, будто ожидая увидеть кого-то другого, и сразу же вернулся к разглядыванию неба, затуманивая себе обзор табачным дымом.

Амагура молча уселся рядом и негодующе вздохнул.

— Этот странный шум не прекращается, — заметил парень. — Хотел бы я знать, откуда он идёт.

— Хм, — протянул Каро, вглядываясь в ночные облака, — полагаю, причина кроется там, — он указал тлеющим кончиком сигареты куда-то в темнеющее небо.

Амагура прищурился. Поначалу он не заметил ничего странного: облака как облака, обычные тучи, которые почти всегда висели над поверхностью, давно став привычным явлением. Затем глаза приметили мерцающие сквозь облачную пелену, едва заметные желтеющие фонари, которые, как глаза какого-то чудовища, взирали с небес на маленький городок.

— Что это такое? — синий взгляд чуть округлился.

— Похоже, на нас что-то надвигается.

— Город?

— Город, не город — один хрен: он спускается на нас. Придавит ещё.

— Как думаешь, туда можно попасть?

— Наверняка. Ты же у нас полукровка, а их барьер пропускает своих: пропустит наполовину, только задницей не влетай туда, а то неудобно потом будет, — хохотнул Каро.

Амагура невзрачно ухмыльнулся, а затем помрачнел обратно.

— А тебе разве не нужно встретиться с королевой? — буркнул он.

— Нужно, только пока что она велела ждать, вот я и жду. У неё там наверху не всё так гладко, знаешь ли. Зашквар какой-то опять, чёрт их подери, — взвыл тот.

Амагура выжидающе уставился в небо, словно собираясь провести так всю ночь.

— Валил бы ты спать, — хмыкнул Каро. — От твоих гляделок время не станет быстрей.

Следующим утром Амагура проснулся от странного шума снаружи. Разомкнув веки, он обвел взглядом пустую гостиную. Отчего-то задребезжали стёкла. Амагура подорвался с места к окну, затем бросился к двери и высунулся наружу. На улицу выбрался народ и замер на месте, как стадо напуганных овец. Все как один уткнули взоры куда-то в небо, из каждого распахнутого окна торчали высунутые шеи, а какая-то шайка подростков даже забралась на крышу, чтобы поглазеть на гудящего пришельца. Над городом нависла колоссальная конструкция, загромоздившая собой небо, отчего близлежащий район утонул в искусственных сумерках. Вдалеке отчетливо рисовались колонны, на которых гнездилась вся эта громада, гул с её появлением стал намного ближе и громче, скрежетал практически над самыми крышами домов. Небесный город был спущен не до конца и остался на уровне небоскребов. Амагура вышел на улицу и всмотрелся сквозь марево. Множества каких-то сооружений, аварийные лестницы, соединяющие крепления, непонятные отсеки и люки — того глядишь, оттуда кто-то на тебя посмотрит в ответ.

— Ой, я вам говорю, — послышался поблизости голос Каро, — не парьтесь.

Он важно шагал вдоль улицы, за ним шли несколько женщин и стариков, у каждого накопилось достаточно вопросов.

— Да какие это боги? — усмехнулся парень. — Боги уже давно плюнули на этот мир. Как заживём скоро, ох как заживём! Эй, Амагура, сегодня гуляем! — бодро бросил он в сторону своего дома.

Амагура, стоявший на крыльце, одарил того непонимающим взглядом.

— Ну, то есть к ангелам идём, — объяснил Каро. — Вон к той колонне. Кто ещё пойдёт со мной, ну? — обратил он взор на собравшуюся вокруг толпу. — Кто хочет ещё больше мозолей на ногах?

Желающих оказалось не так много на самом деле.

Платформа города ангелов держалась на колоннах: четыре по периметру, а пятая шла из середины, куда и собирался отправиться Каро, как только смог связаться с Астерией. Он собрал группу и незамедлительно отправился в путь. Пешим ходом, по его предположению, они должны были добраться туда ближе к вечеру.

У центрального моста воцарился несмолкаемый клокот. Наверное, здесь сосредоточили все военные силы, чтобы обеспечить безопасность королевы Астерии. С тех пор как её нога ступила на земли поверхности, от королевы не поступало больше никаких распоряжений. На встречу должен был явиться кто-то из официальных представителей демонов, поэтому сюда пригнали военную технику, вооружившись по периметру разбитого лагеря, — на всякий случай. Для Астерии возвели палату, где она, под конвоем нескольких молодых солдат, томилась в ожидании. Спустя время, когда густой вязкий мрак погрузил лагерь в ночную бездну, королева вдруг приказала убрать защитное поле вокруг колонны. Безмолвно недоумевавшие солдаты беспрекословно принялись к исполнению приказа.

Ночь здесь наступала быстро, и когда тени руин давно слились в один тёмный сгусток ночи, в лагере зажглись яркие диодные лампы. Белый свет рассеялся по всему району и издалека напоминал упавшую на поверхность звезду, к которой утомлённо плелась толпа едва различимых между собой теней. Многочисленные шаги шумели шарканьем изношенной старой обуви, раздавались негромкие голоса. Военные, приметив приближение чужака, насторожились и поспешили сформировать строй. Послышалось, как в тишине десятки рук напряжённо сжали свои автоматы, неморгающие ожившие взгляды уткнулись во тьму. Из руин к ним медленно приближалась небольшая толпа людей, утомлённых долгой ходьбой. Впереди этого томного шествия бодро шагал только парень с развевающимся на слабеньком ветру длинным ирокезом. Пара солдат осторожно переглянулись. Дула автоматом нацелились на гостей.

— Стойте! — крикнул Леон. — Эти за нас.

Каро ответил немой широкой улыбкой, видя, как отряд уступает их небольшой делегации путь к колонне. Парень остановился напротив командира, вышедшего ему навстречу.

— Я Кародагар, вам должны были обо мне сообщить, — осведомился Каро, и кто-то из солдат сразу же поторопился к королевской палате с докладом.

— Вы — проходите, — получив знак, главнокомандующий указал взглядом в сторону палаты, — остальным — ждать здесь.

Каро кивнул Амагуре и двинулся вперёд. Отряд снова сомкнулся в строй, преградив путь любопытным. Толпа с волнением стала перешёптываться. Пока проводились переговоры, Амагура тайком отыскал Леона и, застав того одного, беспардонно подошёл с расспросами:

— Где Ангелина? Что с ней?

Леон сжал автомат, нацелившись на силуэт. Солдат злобно оскалился, стараясь не заставить себя пальнуть по демону.

— Ты ещё спрашиваешь? — прошипел Леон, тряся дулом.

— Я хочу знать, — процедил Амагура, сделав шаг вперёд, дуло упёрлось ему в грудь. — Дай мне хотя бы знать, что с ней всё в порядке.

— В порядке? — скрипнул зубами солдат. — Она может в любую минуту умереть — вот что ты натворил!

Амагура опешил, сделав шаг назад, а затем, поборов секундный ступор, толкнул Леона в сторону, а сам бросился к мосту.

— Эй! Стой! — Леон подорвался за ним.

Зазевавшиеся охранники не заметили промелькнувшую мимо тень и, внезапно услышав возглас солдата, погнавшегося за беглецом, повернули головы на уже закрывающуюся автоматическую дверь лифта. Леон, растолкав недоумевающих солдат, яростно врезал по двери кулаком:

— Чёрт!

Амагура, влетев в лифт, наугад щелкнул по какой-то кнопке. Что-то задребезжало и загудело, слегка тряхнуло. Свет внезапно погас. Парень, ругнувшись, вдарил куда-то, угодив кулаком в кнопочное табло. Лампочка слабо звякнула дрожащей вспышкой. Освещение вернулось, затем снова тряхнуло. Под подошвами завибрировало, и короб лифта пришёл в движение. Ноги непривычно подрагивали, готовясь в любое мгновение сорваться с места, кулаки неосознанно сжались.

Когда двери распахнулись, парень сиюминутно бросился бежать. Солдаты, сонно охранявшие лифт, моментально кинулись за тенью, когда Амагура уже слышал их яростные вопли где-то далеко позади. Подошвы тяжёлых ботинок поспешно отталкивались от металлического пола, пронося по коридору тревожное эхо. Миновав длинный коридор, Амагура незамедлительно бросился к двери, показавшейся прямо по курсу, и, ухватившись за рукоять, дёрнул на себя. Петли тяжело скрипнули, и тот торопливо пролетел в проём, затем взметнулся по лестнице. Заскрежетала металлическая опора. Снова дверь. Парень навалился всем весом, а затем неуклюже вывалился из коридора. В лицо хлынул тёплый воздух.

Ночные огни города врезались в глаза. В круговерти сумасшедших цветов, незнакомых запахов и людской суеты, парень растерянно потоптался вокруг себя, оборачиваясь на каждый непонятный звук. Амагура совершенно не имел понятия, где можно найти Ангелину в таком хаосе. Парень, озираясь, вышел на подвернувшуюся дорогу. Всюду люди, уши оглушал галдёж. Почему-то в такое время их было так много. Что-то происходило, и это наверняка было связано с визитом Астерии на поверхность. Амагура чувствовал, как по нему проскальзывают мимолётные любопытные взгляды. Он сторонился подвижной массы и держался ближе к закоулкам, где его никто не смог бы приметить. Гомон остался поодаль.

Внезапно кто-то ухватил за шиворот и затащил в тень переулка, резко припечатав к стене:

— Ты что творишь, чёртов демон? — последовала ругань. — Пока Астерия проводит переговоры, ты не имеешь права сюда проникать!

Амагура дёрнулся, однако холод приставленного к затылку дула дал понять, что это крайне опасная затея.

— Я хочу увидеть Ангелину, — прошипел парень.

— Ты будешь арестован за свои выходки, — процедил Леон. — Я тебе это обеспечу.

— Ну и что изменится от этого? Думаешь, ты так сможешь помочь Ангелине?

— Я избавлю её от неприятности вроде тебя!

— И тогда не сделаешь ничего хорошего. Пойми, ты не в праве за неё решать.

— Заткнись! — рявкнул Леон. — Я лишь хочу защитить её!

Автомат внезапно вылетел из его дрожащих от злости рук. Ловкая подсечка — и солдат с грохотом опрокинулся на землю. Амагура вынырнул из переулка, лавируя между идущими навстречу людьми. Леон, вскочив на ноги, ринулся следом. Выбежав на оживлённую улицу, он лишь растерянно прошёлся взглядом вокруг, потеряв из виду беглеца. Леон, прошипев что-то под нос, поспешил доложить ситуацию командиру.

Амагура несся вперёд. Перекрёстки, тротуары и улицы проносились перед глазами, как обрывки сумасшедшего сновидения. Из груди вырывалось горячее дыхание. Затем наступила усталость. До глубокой ночи парень бродил по окрестностям города и, с каким-то отчуждённым тревожным видом, плёлся вдоль витрин, изредка высматривая в вычищенном стекле собственное отражение. С каждым шагом уверенность начинала улетучиваться. В чужом городе, полном шума и непонятных вещей, Амагура вдруг почувствовал себя беспомощным даже с оружием под плащом. Он редко когда задумывался о том, каков тот далёкий недосягаемый город ангелов. В мыслях рисовались размытые картины, похожие на города поверхности, но это было явно не то, что пестрило перед глазами сейчас. Окончательно заблудившись, парень уселся на подвернувшуюся лавочку и понуро опустил голову, вперив взгляд в землю. Веки медленно тяжелели, и Амагура сразу же поднялся, когда передышка стала клонить его в сон, а затем двинулся дальше.

Над головой высились какие-то дорожные указатели. Устало прищурившись, парень всмотрелся в буквы и знаки. Расшифровав значение, он поторопился свернуть на главную дорогу, которая вела к городскому госпиталю. Впереди выросло многоэтажное здание, подобравшись к которому, Амагура окончательно потерял уверенность в том, что это может быть госпиталь. Он остановился напротив входа на обширную облагороженную территорию, огороженную кованым забором, и вытянул шею, озабоченно высматривая что-то между аккуратно выстриженными кустарниками. В конце концов, парень никогда не задумывался о том, что для лечения людей строят целые многоэтажные дома. Убедиться в этом помогла только вывеска.

Очевидно, что в такое позднее время внутрь вряд ли кого-то пустят. Парень обошёл здание вокруг, прячась за кустами от посторонних глаз. Рядом никого не наблюдалось. Обогнув взглядом тенистый фасад, Амагура приметил пожарную лестницу и подкрался туда. Осторожно и бесшумно он вскарабкался по дрожащему от прикосновения металлу и ступил на крышу. Парень суетливо осмотрелся, взгляд выхватил чердачную дверь. Там висел старый проржавевший замок, и Амагура прикоснулся к нему, сосредоточив в ладони энергию. На металлической поверхности разрослись ржавые пятна, а затем замок податливо щелкнул и упал под ноги, рассыпавшись в пыль. Звякнула цепь и со звоном слетела вниз. Парень, потянув дверь, прошмыгнул внутрь.

Нос защекотал неприятный запах. Он отдалённо напоминал что-то химическое, чем пользовалась обычно Хелен при обработке ранений. Больничный коридор пустовал, и уши закладывала вязкая гробовая тишина. Амагура чувствовал, как звук его присутствия отражается от стерильно белых стен и проносится сбившимся дыханием по коридору. Здесь, как показалось парню, было даже страшней, чем в заброшенных домах поверхности. Наверное, такое чувство внушали множества слабеньких аур, которые неподвижно замерли за стенами. Вереница запертых дверей тянулась вдоль коридора. Амагура знал, что здесь таких дверей целая сотня, а то и больше. Он остановился, успокоив дыхание.

Волны аур иногда напоминали струны. Здесь эти струны исходили отовсюду и создавали спутанный клубок, в котором наверняка затерялась маленькая светлая ниточка. Парень закрыл глаза. Он так устал, что едва ли не видел сны наяву. Внезапно в голове вспыхнуло видение, будто эта слабая путеводная ниточка провела его по коридорам здания. Амагура дрогнул, пробудившись от кратковременного сна, и бросился к лестничной клетке, ринувшись по ступенькам вниз, где находился точно такой же коридор. Двери, двери, двери. Они проносились мимо, пока парень не остановился у одной из них. Сердце оглушало бешеным ритмом, и казалось, будто его грохот раздаётся на весь госпиталь. Парень, не чувствуя руки, коснулся дверной ручки.

На несколько минут он замер на месте, окованный оторопью.

Девушка лежала на специально оборудованной койке. Истощённое до неузнаваемости тело покрывала бесформенная больничная рубашка, под которой будто ничего и не было. Среди путаницы проводов Ангелина казалась мёртвой куклой, чьи глаза сковал безжизненный покой. Её волосы утратили тот бледно-голубой блеск, став полностью белыми, и теперь казались разбросанной по плечам и подушке паутиной. Рядом с койкой на небольшом мониторе, откуда тянулись проводки, вздрагивал зелёный зигзаг, который кротким сигналом напоминал о том, что девушка всё ещё жива.

Амагура медленно приблизился. Он бежал сюда, исполненный решимости, что всё сможет изменить, что Ангелина непременно встретит его или хотя бы проснётся. Парень сжал губы. Он стал слишком наивен и теперь стоял, полностью бессильный перед судьбой. Что он может сделать? Как заставить девушку проснуться? Разве та битва была напрасна?

Амагура опустился на колени, положив отяжелевшую голову на белую простынь. Его пальцы коснулись тонкой расслабленной руки. Он посмотрел на безмятежное лицо под кислородной маской.

— Проснись, — прошептал Амагура, — прошу, проснись.

Он сомкнул веки, не отпуская её руки. Звук кардиомонитора раздавался как будто где-то далеко. Парню приснилось, будто он сидит вот так у койки, а сквозь занавески игриво пробивается солнце. Рядом Ангелина: она уже проснулась и с безмолвной задорной улыбкой посмотрела в ответ. Амагура поднял голову и замер. Девушка коснулась его взъерошенных волос и негромко хихикнула.

Парень вздрогнул.

Стены палаты озарили утренние лучи. Редкий сигнал кардиомонитора разгонял тишину и снова погружал в неё, мучительный цикл продолжался до бесконечности, будто здесь больше и не существовало других звуков. За дверью послышались шаги, и Амагура встрепенулся, вскочив на ноги. Взгляд нервно задёргался. Через дверь не уйти. В окно? Парень чертыхнулся: решётка. Он прижался спиной к стене, держа руку у рукоятки кинжала. Дверь негромко скрипнула, и в палату шагнул мужчина в белом халате. Он, листая какой-то журнал, подошел к койке, затем стал что-то царапать ручкой на бумаге.

— Так не терпелось увидеть подружку? — невозмутимо пробормотал доктор, не отрывая взгляда от записей. — Давно ты здесь?

Амагура не выпускал того из взгляда, опасливо держась на расстоянии.

— Кажется, это тебя ищут. Ты же с поверхности? — посмотрел на него мужчина.

Парень нахмурился.

— Что с ней? — он указал взглядом на девушку. — Она ведь проснётся?

— Трудно сказать, — вздохнул тот. — Мне рассказали, что с ней приключилось, и ты, видимо, тоже в курсе.

— Но всё-таки?

— Знаешь ли, если ангелы пропадали, то они не возвращались, как правило. А здесь у нас воистину уникальный случай: девушка, которой вернули душу. Однако у неё значительно упала сила потока, а сегодняшние показатели близки к нулю. Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что энергия напрямую связана с физическим состоянием, и если девушка выживет, то это можно будет назвать чудом. Вероятность невелика, потому что я уже давно наблюдаю за пациенткой. Она как будто теряет потоки.

Он замолчал.

— Иными словами, она становится простым человеком.

— Она же сможет так жить? — Амагура поднял отчаянный взгляд. — Вернее, она сможет проснуться? Пускай и без энергии.

— Сможет, ведь люди раньше как-то обходились без силы, — снова вздохнул доктор.

Затем он вытащил из папки какой-то тёмный пластиковый лист и обернулся к окну. Заглядывающий в окно свет просвечивал рентгеновский снимок.

— Только вот позвоночник травмирован, — чёрство пробормотал доктор. — Нехорошо это.

— Это ведь пройдёт все? Травма должна скоро зажить, — с какой-то надеждой говорил парень, глотая ком.

— Нет, ты не понял, приятель. У девушки больше нет такого потока, который мог бы обеспечить быстрое выздоровление. Боюсь, что ей придётся сесть в инвалидное кресло, а дальше — курсы лечения и вера в чудо. Ты ведь веришь в чудо, сынок? Так верь же до конца.

Его слова выбили всю почву из-под ног. Амагура застопорился, не слыша ни собственного дыхания, ни возни в коридоре. Дверь с грохотом распахнулась, и парень едва запомнил, как его повязали военные и выволокли прочь. Время окунулось в туман.

Выговор от Каро тоже прошёл мимо ушей. Благо Астерия позволила вторженцу вернуться на поверхность без лишнего шума. Сейчас важнее было решить вопросы по заключению союза, но вначале следовало уладить конфликт с эленорцами, восставшими против союза. Предстояло проделать немало работы.

Над головой распростёрлось ночное небо. Амагура улёгся на траву, которая ещё дышала летним теплом. Когда-то он хотел вернуться сюда с Ангелиной и снова искать падающую звезду в далёкой синеве. Безутешные слова человека в белом халате повторялись в мыслях, как грохочущее эхо. Блёклая надежда приводила парня в это место, и он, измождённый ожиданием неизвестного, приковывал взгляд к небу и замирал, внемля безмолвным звёздам. Интересно, какие сны видела сейчас Ангелина?

Если она проснётся, то заставит его поверить в чудо, как и обещала.

Парень никогда никого не просил о чём-либо, однако удивительно, что Каро не отказал ему помочь и поговорил с Астерией. Амагуре позволили посещать Эленор, но только на определённое время. Полтора часа парень тратил на то, чтобы сумасшедшим бегом добраться до госпиталя, взметнуться по лестнице и ворваться в палату, где его всё так же равнодушно встречали белые стены, писк кардиомонитора и доктор, отрицательно качавший головой. Это чувство было сродни падению в ледяную прорубь: когда начинаешь жить надеждой, но каждый день тебя ждали одни и те же слова, разбивающие бледное воодушевление. И страшнее всего было, если они в одночасье окажутся правдой. Так, каждый день Амагура покидал Эленор и возвращался к зелёному клочку земли, где, забывая про еду и сон, ждал нового рассвета.

«Когда же ты проснёшься?»

Он задавал этот вопрос каждый день и каждый час, получая вместо ответа безмолвное ожидание. Амагура сидел на траве и, поникнув, держался двумя руками за голову. Ему впервые хотелось закричать от неведомой боли, разъедающей душу, ему хотелось одновременно разрушить мир и обрести покой. Утомлённый ум медленно утопал, возвращаясь во тьму. Парень до скрежета стиснул зубы, превозмогая мысленные гонения. Он помнил, как тогда Ангелина сидела здесь рядом и с затаённым дыханием разглядывала звёздное небо.

«Если загадать желание на падающую звезду, то оно непременно сбудется», — говорила девушка и верила в это.

Что она тогда загадала? Скорого мира с жителями поверхности? Тогда мистическую взаимосвязь падающих небесных тел и хотений малой единички жизни можно считать оправданной.

Парень пристально следил за светом каждой звезды. Он вдруг поднялся на ноги. Там, среди тысячи крупиц, промелькнул светлый хвост-полоска и мгновенно растворился в синеве. Амагура поднял руку и, сжав ладонь в кулак, словно поймал упавшую звезду.

«Когда же ты проснёшься?» — он вдруг понял, что это больше не должно быть вопросом в его мыслях.

Вопросы, на которые никогда никто не ответит, не нужно держать в сердце.

«Когда ты проснёшься, знай, я буду рядом, всё будет теперь по-другому. Я больше никогда не опровергну твои слова и не отвернусь от тебя. Мы забудем то, что было, — все пережитые страдания, боль, обиды и слёзы. Не смей сдаваться и борись, чтобы мы смогли снова встретиться. Когда ты проснёшься, ты увидишь новый мир, нового меня! Только проснись, проснись поскорее, Ангелина!»

Девушка дрогнула, как если бы её окликнули по имени. По её земному имени. Праздничный шум несмолкаемо лился изо всех сторон, вытесняя малейший шёпот мыслей. Люди вокруг были разодеты в изящные одежды светлых тонов, и, что не менее странно, у каждого гостя волосы были одинакового, серебристо-голубого цвета. Ангелина очнулась, сидя за накрытым столом, будто бы давно уже здесь сидела, а пригрезившаяся земная жизнь оказалась всего лишь кратковременным сном. На девушке сияли вычищенные доспехи. По разговору сидевших рядом ангелов она поняла, что находится сейчас в небесном дворце на великом пиршестве, а саму её на самом деле зовут Ханэ. Повод для праздника, разумеется, был — миссию удалось подвести к завершению. Улыбки сияли отовсюду, только сама Ангелина никак не могла разделить веселья и сидела как в воду опущенная.

Конечно, она вспомнила, как после смерти столетие назад её душу спасли небесные рыцари и вернули в мир ангелов, где верховный ангел даровал ей новое тело и очистил от скверны, которая осталась после связи с демоном. Ангелам, особенно воителям низкого ранга, строго запрещено вступать в связь с демонами, а здесь ситуация оказалась куда более интересной — любовь между демоном и ангелом. Вкушённый запретный плод. Разумеется, за такое полагалось суровое наказание, а посему Ханэ, воительницу, отличившуюся особой рискованностью и упрямством, сослали в земной мир, чтобы она там, уже от лица смертной девушки, направила своё врождённое бунтарство в нужное русло без лишних воспоминаний о прошлой жизни.

— Госпожа Ханэ, — заметила её тоску небесная прислужница, — вы совсем не веселы. Могу ли я как-то исправить это?

— Я хочу вернуться в мир людей, — пробормотала Ангелина.

За весь вечер она вымолвила одну лишь эту фразу.

— Боюсь, это невозможно, — с напускной учтивостью ответила прислужница.

— Почему это?

— Портал в земной мир закрывается, отныне нам больше не понадобится отправлять туда избранных. Миссия завершена. Еще десятилетие — и люди потеряют принадлежность к нашей расе.

— Подождите, то есть совсем нельзя вернуться? — Ангелина поднялась с места. — Нет-нет, я должна туда пойти!

— Госпожа Ханэ, ну что вы такое говорите? Вам не нужно больше связываться с низшими существами, да ещё в такой день!

— Я должна вернуться! — настойчиво провозгласила Ангелина и, гремя доспехами, выскользнула из-за стола.

— Госпожа Ханэ!

Ангелина покинула дворец и сбежала по ступеням вниз. Миновав небольшой сад, она оказалась за пределами дворца и теперь мчалась по бескрайнему полю, усеянному белыми цветочками. Девушка не останавливалась. Доспехи поблёскивали на солнце, за спиной развевался белоснежный расшитый золотом плащ.

— Ты будешь сильно наказана, Ханэ! — раздался грозный голос не то в мыслях, не то где-то поблизости. — Ты расплатишься за своё непослушание!

Ангелина сжала губы, ускорив темп. Где-то высоко виднелись крыши домов, медленно исчезавшие в небесном мареве. На небе сужалось огромное, светящееся замысловатыми знаками кольцо портала. Девушка, расправив крылья, воспарила и устремилась туда, протянув руку вперед. Кольцо портала почти сомкнулось, когда она была совсем близко. Крылья стали тяжелеть от приближения к ним, но Ангелина упорно рвалась вперёд. Едва заметный барьер внутри кольца зашёлся лёгким разрядом от соприкосновения. Девушка со слезами на глазах сделала последний рывок.

— Я больше не Ханэ! Я Ангелина! Ангелина Широ!

От разрядов молний по крыльям прошлась боль, от которой Ангелина вскрикнула и полетела вдруг вниз головой.

Зеленая полоска зашлась резкими скачками, сопутствующий сигнал участился. Веки чуть дрогнули, а затем разомкнулись. Девушка с тяжёлым жадным вдохом резко привстала, неосторожным движением содрав с себя половину нацепленных на тело проводков. Палату наполнил непрерывный звук кардиомонитора. Ангелина продолжала глубоко дышать, дрожащими руками ощупывая худое тело. В груди колотилось сердце. Девушка пугливо стала осматриваться, приходя в себя.

— Это просто невероятно, — пробормотал только опешивший доктор, — действительно, самое настоящее чудо.

Солнце сегодня особенно припекало. В этот раз Амагура пришёл в Эленор в рубашке и без снаряжения. С непривычки не покидало навязчивое ощущение уязвимости, а белую кожу ласкали солнечные лучи. Даже руки некуда деть. Парень, хмурясь, запихнул кулаки в тесные карманы джинсовых штанов, плетясь вдоль дороги. Пройдёт достаточно много времени, прежде чем он привыкнет к тому, что города могут быть настолько густонаселёнными. Амагура чувствовал себя некомфортно, когда на каждом шагу на него мимолётом обязательно зыркала пара чьих-нибудь глаз. Если его метки были бы видны, у местных это вызвало бы гораздо больше опасений, особенно когда город был окинут волной ажиотажа после возвращения Астерии. Каро говорил, что понемногу небесный народ утихомиривался, но из его уст это звучало не слишком правдоподобно.

Приближаясь к госпиталю, Амагура сбавил шаг. Что будет сегодня? Опять безнадёжные прогнозы? Парень остановился, задумавшись о том, стоит ли ему вообще снова приходить. Нерешительно, он пошагал дальше. В парке у госпиталя стояла смиренная тишина, всюду неторопливо прогуливались пациенты, и от всей этой больничной атмосферы, пускай и в солнечную погоду, становилось как-то тоскливо на душе. Амагура побрёл по мощёной дорожке, пнув подвернувшийся камень, который далеко отлетел, стукнувшись обо что-то. Парень неохотно уставился на колесо, затем взор медленно пошёл выше по истощалым белым коленям. Амагура опешил.

Ангелина вышла ему навстречу. Точнее выкатилась на кресле, тонкими руками вращая колеса, что наверняка ей давалось не без усилий, а затем притормозила, растерянно поправив прядь белых волос и вперив взгляд в парня. На девушке светлел сарафан, который на истощённом теле казался большим и как будто бумажным. Впалые глаза грустно, но с блеском дрогнули. Амагура почувствовал, как внутри него что-то задрожало и замерло. Затем он просто сорвался с места навстречу девушке. Ему пришлось упасть на колени, чтобы обнять её. Он крепко обхватил тонкую талию и положил голову на хрупкие колени. Его охватила дрожь.

— Амагура, — послышался вялый негромкий голосок.

Парень почувствовал прикосновение на своих плечах, но отходить не спешил.

— Прости, — судорожно вымолвил он, пряча глаза.

— Ты тяжёлый, Амагура.

— Я знаю, — едва слышно пробормотал тот, уткнувшись носом в низ белоснежного сарафана. — Прости меня, Ангелина.

Он осторожно поднялся, всё так же пряча взгляд, а девушка заметила два мокрых пятна на белой ткани.

— Ты что, правда плачешь? — Ангелина подъехала ближе, скрипнув колёсами.

— Да нет же, глупая, — с напускной сердитостью взглянул на неё тот и шмыгнул носом. — Аллергия на цветы.

— Как ты вообще оказался здесь?

Вместо ответа Амагура развернул её кресло и направился к выходу из парка. Девушка озадаченно вертела головой, будто хотела встать, чтобы остановиться.

— Постой, мне ещё нельзя покидать госпиталь, — откликнулась Ангелина. — Леон должен прийти. Ну куда ты идёшь?

— Ты должна кое-что увидеть.

Амагура ускорил шаг. Они скоро оказались на оживлённой улице.

— Что говорит доктор? — поинтересовался парень.

Девушка сжала губы, но он не увидел проскользнувшей горечи в её взгляде.

— У меня больше нет потоков энергии, — ответила Ангелина. — Видишь, какие волосы стали? Крыльев тоже больше нет. Считай, я теперь простой человек. А насчёт ног я узнаю только через несколько месяцев.

Она старалась говорить непринуждённо, но Амагура видел, что она выдавливает из себя эти эмоции. Парень шагал, не чувствуя почвы под ногами.

— Ничего, я научусь управляться с этой штуковиной, — оптимистично стукнула по подлокотнику Ангелина. — И на таком ещё буду летать.

Она широко улыбнулась для себя, почувствовав вкус слёз. Вдруг кресло остановилось. Амагура обошёл его. Он без слов осторожно взял опешившую девушку на руки, ощутив, насколько сильно истощало её тело, а затем пошагал куда-то.

— Амагура, ты что? — растерянно проронила та. — А кресло? Куда мы идём?

— Да подождёт твоё кресло, — буркнул парень.

Он шёл куда-то к окраине города, затем свернул к ступенькам вниз, пока впереди не показались крутые сплетения металлических опор и перегородок.

— Погоди, нельзя же туда, — предостерегла его Ангелина. — Там опасно, Амагура, стой.

Амагура круто вывернул на аварийную лестницу, и девушка, испугавшись высоты, прижалась к нему, крепко обхватив шею.

— Посмотреть не хочешь? — спросил парень.

Ангелина осторожно открыла глаза, а затем увидела вместо облаков руины где-то далеко внизу. Девушка, вытянув шею, растерянно разинула рот.

— А как оно так? — медленно проговорила та, хлопая глазами. — А что случилось?

Она вдруг хихикнула, а затем звонко рассмеялась.

— Чего смеёшься? — нахмурился Амагура.

На самом деле он был очень даже рад услышать её живой смех.

— Да так. Я опять всё самое интересное проспала! — продолжала заливаться Ангелина. — Проспала спуск города! Ой, не могу!