Глава 13

Истоки истории давно развеялись на тысячи сказаний и легенд. Веками раньше, веками позже мы спрашивали друг друга: кто виноват? Кто стал причиной Великой Катастрофы? Кто меж людьми посеял раздор? Одни твердят — извечна сила сокрушительно зла, коей ведомы демоны. Другие без умолку глаголют о совершенном сиянии ангельского добра, слепящем здравый смысл иллюзиями. Мир привил себе нарочито: нет середины, нет той точки, где тьма и свет найдут конечную гармонию. Пускай не будет никогда вязаться то, что по существу своему должно гармонировать. Пускай стороны будут стараться пересилить друг друга. Пока не наступит конец всего сущего.

Однако позабыл наш мир, что истинной серединой являемся мы, люди.

Медленное падение человечества, утрата ценностей и любви к миру привели к дисбалансу потусторонних сил, нарушив естественное сосуществование. Барьер, разделявший миры духа и материи, разверзся под воздействием осквернённой ауры, и тогда на Землю снизошли ангелы и демоны, существа доныне человеку нереальные. Земная аура, подобно облаку проклятия, помутнила их рассудок, подтолкнув на вражду. В помешательстве ангелы и демоны наделили своей силой людей, восполнив свои армии смертными. Человечество разделилось на две стороны и, предавшись безумию, ступило на тропу войны бок о бок со своими повелителями.

Покуда воцарилась война, бредущий мир, безнадёжно утопающий в кровопролитиях, искал спасителя. Неслышный зов, подобный дрогнувшей струнке, достиг одинокой души небесной воительницы Ханэ, чей разум не был затуманен пороком. Беспечность соратников, запятнавших светлое имя ангелов, заставило Ханэ отречься от народа и вести неравную борьбу уже с обеими сторонами. Доселе преданные товарищи прокляли её именем предателя. Она, ведомая неиссякшей волей, начала свою войну, где не было жертв. Лёгкий серебряный меч воительницы не мог забрать жизнь, он был скован из абсолютной энергии, способной очистить душу и не нанести вред тленному телу. Но насколько могло хватить светлячка, когда тьма неумолимо заволакивала мир? Ханэ медленно теряла свои силы. Её судьба сулилась стать прискорбной.

Вера и надежда, что двигали воительницу вперёд, степенно охватил страх, порок людской. Негоже ангелу на скончание обрекаться, уподобляясь существам столь низшим. Покинуть мир, не исполнив последнего желания, Ханэ отнюдь не желала. На то отчаяние подвернулся ей израненный демон, предсмертно издыхавший стоны. Тёмный враг, чья аура охватывала цепкими объятиями, идти на бой не храбрился, ибо раны, обжигавшие тело болью, источали чёрную смоль. Ему безжалостно оборвали крылья. Ярость демона давно угасла в чёрных глазах. Отныне оттуда истекали слёзы. Ханэ задел трепет, и она, поддавшись риску, повиновалась чувству жалости. Воительница подступилась к демону и протянула руку. В его незрячих глазах она была изящным силуэтом в ореоле света. Её тепло коснулось хладного тела. Дитя тьмы потянулось за последним светом и было спасено. Ханэ излечила его, развеяв бред его разума.

Нет страшней силы, чем той, что рождается из союза противоположностей. Найдя себе соратника, Ханэ надеялась с его подмогой остановить безумие, однако Акай, коим нарёкся демон, был своим сородичам ненавистен, ибо он отступился от войны. Одинокие среди хаоса, Акай и Ханэ вынуждены были уйти в изгнание. Ханэ стремилась уберечь мир от несчастия и на случай тот решилась совершить грех, отдав Акаю силу своих крыльев. Наказание за сей поступок сделало её смертной, а демон, обретя в себе добродетель, перестал мниться созданием тьмы. Он обрёл неведомую силу, недоступную ни ангелам ни демонам. А вместе с тем между Акаем и Ханэ возросла сильная связь. Полюбились они друг другу, утратив былую сущность. Однако вражда сторон набирала свою силу, и тогда Акай-миротворец отправился на поле брани в одиночку, упрятав возлюбленную подальше от вновь разверзшейся битвы.

Обретённая сила не уступала мощи бесчисленных армий ангелов и демонов. Акай беспощадно разил каждого, кто покушался на него. Никто не ведал, что двигало этим существом и откуда у него взялось такое могущество. Средь ангелов и демонов он стал воителем, чья душа отныне не принадлежала ни одной из сторон. Скиталец, балансирующий на грани, обрёл новое имя — Синий ангел. Причиной тому стал цвет оперения, покрывающий отращённые заново крылья. Бесстрашный воин был ослеплён своим превосходством — когда как не ему было под силу вершить судьбу мира. Но Акай, преисполненный жаждой битвы, позабыл о самом главном.

Демоны, набредшие на укрытие, где дожидалась своего любимого Ханэ, беспощадно разворошили тихий уголок. Бывшая воительница, не имея больше сил, не смога противостоять натиску и была смертельно ранена. Акай примчался на помощь слишком поздно. Он гневно покарал демонов, что осмелились дотронуться до Ханэ, а когда бросился к девушке, то она уже была на последнем издыхании. Последними словами она пообещала вернуться в своей следующей жизни. Демонический яд, отравивший её плоть, иссушил тело, пока оно не рассыпалось в прах, который развеял порыв ветра. Скорбная боль одолела Акая. Не смог он смириться с потерей, подвергшись отчаянию. Его обуял праведный гнев, и тогда Синий ангел, разрываясь от боли, вернулся на поле битвы.

Его стон, порыв отчаяния, сотряс воздух. Каждое живое существо ощутило всю ту боль, источавшую из глубин души демона. Крик, волна разрушающей силы, пронзили слух каждого, содрогнулась земля. Сила, что должна была стать ключом к спасению, обернулась вспять, пройдясь по миру сокрушающей волной. Взбушевались стихии. И стёрлись с лица Земли города, разошлись расщелинами долины, возмутились океаны, выплеснув свой гнев, сгнили растения. Умирая, Акай поклялся последовать за Ханэ и найти её сквозь время. Его любовь была сильна настолько, что погубила целый мир.

Однако сила, что стала причиной Великой катастрофы, развеяла помутнение, охватившее разум каждого разумного существа. Высшие ангелы и демоны вернулись в свои миры, осознав цену своего греха. Потеря Ханэ, катастрофа и её последствия, казалось бы, не оставили миру людей и шанса на спасение. Тогда ангелы и демоны условились оставить людям часть своей силы, чтобы те смогли выжить и восстановить мир. С тех пор людской народ стал обретать способности, раннее невиданные. Но разнились характеры тех, кто был благословлён ангелом, и тех, кого проклял демон, что породило непонимание среди народа. Не ведали высшие создания, что люди продолжат войну. Ошибкой было давать им шанс на спасение. Но жертву Ханэ помнил её народ. Воительница, отдавшая жизнь и верившая до конца в спасение мира, не могла покинуть их сердца. Негласно людям дан был шанс.

Имя Синего ангела было позабыто, как имя скорби и разрушения. Пророчества строка сталась последним напоминанием о нём.

…Под раскаты грозного неба расправятся тёмно-синие крылья, мир содрогнётся от его шагов, и война закончится раз и навсегда…

— Постой, ты на кой мне вообще рассказываешь эту чушь, которой Каро промывает всем глупцам мозги? — вопросил Амагура, дослушав повествование.

Ангелина, оторвав взгляд от книги, в замешательстве посмотрела на парня.

— Что ты имеешь в виду? — обмолвилась она, растерянно хлопая глазами.

— Этот бред — часть учения старика, — пояснил тот. — Каро настолько правдоподобно рассказывают эту сказку, что в неё верят даже взрослые люди. Не понимаю только, как это могло попасть к ангелам.

— Может, потому что её написал ангел? — задумчиво пробормотала девушка, разглядывая переплёт книги. — Это действительно странно.

— Хотя Каро рассказывал, что эта легенда стара как мир, и её первоисточники крайне сомнительны. Видать, среди ангелов тоже двинутые на всю голову есть.

— Зря ты так говоришь, — сказала Ангелина. — Тиван написал достаточно интересную вещь. Здесь есть рассказы о мирных поселениях, видишь? Его истории учат тому, что мы должны жить в мире, несмотря на различия.

— Ну и как? Кто-то из ангелов прислушался к его истории? — усмехнулся Амагура. — Кто-то поверил? Наивные бредни, даже на просветительную литературу не тянет.

— Я прислушалась, — ответила девушка, — и поверила. Я хочу, чтобы война закончилась раз и навсегда.

— А вот меня это нисколько не задело, — мрачно пробормотал парень. — Даже если война и закончится, то подлецов от этого меньше не станет. А наивные слабаки, уверовавшие в единый мир, вряд ли смогут его спасти одной лишь непоколебимой верой, так что ты проигрываешь. Чтобы сдвинуться с места, нужно найти на своей стороне сообщников, которые поддержат идею. Я очень сомневаюсь, что у тебя это выйдет даже с таким энтузиазмом. Не то впечатление производишь для революционера.

Ангелина сжала губы.

— Тогда я стану сильнее, — решительно ответила она. — А если потребуется докричаться до народа — докричусь.

— Не надорвись, — едко бросил Амагура. — Подобные подвиги подразумевают жертвы и очень большие. Разве легенда не этому учит? Я тебе говорил, на мир нужно смотреть трезво, а не жить в мечтах.

— Но и мечтать иногда тоже нужно.

— Мечты, особенно о невозможном, делают человека глупым и наивным.

— По крайней мере, глупый и наивный человек будет стараться изменить мир к лучшему и двигаться вперёд, — парировала Ангелина.

— Я пока что не увидел лучшего мира, — серо пробормотал тот напоследок.

Амагура, засунув руки в карманы, поплёлся восвояси. Девушка покраснела и, почувствовав себя крайне обиженной, проследила за ним.

— Амагура! — крикнула она.

Тот, остановившись, глянул из-за плеча.

— Я заставлю тебя поверить, вот увидишь! — воскликнула Ангелина вслед.

Парень только хмыкнул, а сам в мыслях поразился её упорству.