Глава 11. Нападение

Приближающийся топот копыт прервал сладкую дрему. Наспех убрав под платок выбившуюся прядку, Ирита вскочила с лавки и приникла к крошечному, забранному решеткой окошку. Всадников было трое, все вооружены до зубов и одеты в щегольские, подбитые мехом короткие плащи. Императорские гвардейцы.

Конечно же, ее заметили. Все трое спешились, быстрыми шагами подошли к воротам, ведя лошадей в поводу. Один, самый рослый, с уродливым шрамом во всю правую щеку, пару раз сильно ударил кулаком по дубовым доскам двери и крикнул:

— Открывай, сестра! Дело короны!

Ирита дрожащими руками схватилась было за засов, но передумала. Не понравилось ей выражение физиономий нежданных посетителей. Слишком наглое, даже похабное. И хищное. Таких она навидалась, когда еще жила в столице. Чистые бандиты, хоть и с императорскими соколами на груди.

— Я позову настоятельницу, — пискнула она и, захлопнув окошко, со всех ног побежала к храму.

Матушка Розия в этот час, как и обычно, молилась, преклонив колени перед алтарем пресветлой богини. Некоторое время постояв в нерешительности, Ирита перевела дыхание и приблизилась. Матушка, казалось, не замечала ее, но, стоило девушке протянуть руку, чтобы коснуться плеча молящейся, привлекая к себе внимание, повернула голову.

— Что такое, Ирита? — почти шепотом спросила она.

— Там… — девушка осеклась и нервно сглотнула, прежде, чем смогла продолжить. — Там трое гвардейцев. Требуют открыть, говорят, дело короны.

— И чего же не открыла?

Серые глаза настоятельницы смотрели испытующе, задумчиво, но без тени гнева. Заметив это, Ирита поняла, что вопрос был не упреком за совершенный проступок, а просьбой объяснить его.

— Не похожи они на гвардейцев, — выдохнула она. — Рожи как есть бандитские.

— Что гвардия, что бандиты — невелика разница, — обронила матушка, тяжело поднимаясь с колен и отряхивая балахон. — Только первым открыть все равно придется. Идем.

Едва они вышли из храма, Ирита, набравшись смелости, все-таки задала родившийся у нее почти сразу после появления подозрительных посетителей вопрос:

— Они здесь из-за…

Матушка Розия резким жестом велела ей умолкнуть.

— Если так, — сказала она, — им придется уйти ни с чем.

Стук повторился. Тяжелые ворота дрогнули под ударами гвардейских кулаков. Оставив Ириту возле лавки — обычного места привратницы — настоятельница подошла к двери и открыла смотровое окошко.

— Что за дело? — холодно спросила она.

— Открывайте, матушка. С посланцами императора не подобает говорить через дверь.

— У нас пока нет императора. Прежний не похоронен, новый не коронован.

Лед в голосе матушки Розии раскололи нотки гнева. Ирита обессилено опустилась на лавку, стиснула в руках подол. Настоятельница, конечно же, могла позволить себе говорить с гвардейцами в подобном тоне. Поговаривали, что и самого покойного императора она однажды весьма сурово отчитала. Но что-то подсказывало девушке, что эти личности не посчитаются ни с какими правами. И даже гнева самой богини не побоятся.

— Гвардия есть всегда, — резко ответили из-за двери. — Мы служим наследнику престола, будущему императору. И здесь мы по его приказу.

— По какому?

— Нам приказано доставить во дворец леди фон Ларсток.

— В этой обители, — отчеканила настоятельница, — нет никакой леди фон Ларсток. Только сестры, посвятившие свои дни служению пресветлой богине Дафаре. И никто из них не отправится во дворец ни с вами, ни даже с самим принцем. Если ему угодно говорить с одной из нас, пусть приедет лично и…

Резкую тираду прервал удар, заставивший ворота вновь содрогнуться. Доски жалобно затрещали, заныли петли, удерживавшие тяжелый засов. Матушка Розия невольно отпрянула, но через мгновение вновь приникла к окошку.

— Да как вы… — крикнула она, но вновь не закончила фразы, пошатнулась и тяжело рухнула на спину. Ирита, вскочившая с лавки, громко и отчаянно закричала, увидев торчащий из глазницы настоятельницы короткий арбалетный болт.

* * *

Они как раз возвращались с вечерней прогулки. Дейви решила сделать крюк, и заглянуть в прачечную, на заднем дворе которой еще с утра развесила для просушки свое белье. Она, конечно, сомневалась в том, что Налу стоит вести в людное место, но утешала себя тем, что сестры все же не городские кумушки, шушукаться за спиной или приставать с вопросами не станут.

Эльфийка испуганно жалась к ее боку, цеплялась за руку, вздрагивая от каждого шороха и шарахаясь от встреченных по пути сестер. Дейви даже жалела, что не надела поверх балахона плащ, которым сейчас можно было бы прикрыть бедняжку, спрятать от мира, даря хотя бы иллюзию защищенности.

Уже на крыльце прачечной их настиг гулкий звук удара металла по дереву, донесшийся от ворот обители. Нала тихо пискнула от испуга, до боли стискивая запястье Дейви, и, словно в ответ ей, раздался полный ужаса женский крик.

— Нет! Он пришел… он пришел… — забормотала эльфийка, оседая на ступеньку.

Дейви крутанулась на каблуках и увидела бегущую от ворот сестру. А сами створки уже заметно тряслись под ударами снаружи. Кто-то и впрямь пришел в обитель без приглашения. И явно остался крайне недоволен тем, что его не пожелали впустить.

— Матушка! Матушку Розию убили! Они идут сюда! Прячьтесь!

Сестры, сбежавшиеся на крики и грохот, побросав работу и молитвы, засуетились, заметались перепуганными курицами. Толкая друг друга и бестолково гомоня, они побежали к храму, определенно надеясь найти защиту у алтаря своей богини, совершенно не обратив внимания на дельный совет поднявшей тревогу товарки.

Решив, что оцепеневшая от ужаса эльфийка никуда не денется, Дейви подобрала подол, чтобы не запутаться в нем, и со всех ног кинулась к продолжавшей выкрикивать предупреждения сестре. Подбежала, схватила за плечи и как следует встряхнула:

— Кто они? — выдохнула она прямо в искаженное страхом лицо. — Чего они хотят?!

— Гвардейцы. Ищут леди фон Ларсток, — хрипло отозвалась та, крупно дрожа всем телом. — Они убили матушку!

— Кто такая леди фон Ларсток? — еще раз тряхнула сестру Дейви, не давая вновь соскользнуть в панику.

— Не зна-а-аю! — зашлась в крике девушка.

Словно сломавшись в пояснице, она согнулась, вырываясь из рук Дейви, рухнула на землю и забилась, визжа и захлебываясь слезами. Куртизанка поспешно отступила, оглянулась и увидела Налу все так же съежившейся на крыльце прачечной.

Времени сражаться с истерикой сестры не было. Ворота и засов трещали все громче, явно готовясь сдаться под натиском снаружи. И было совершенно ясно, что кем бы ни была таинственная леди, за которой явились сомнительные гвардейцы, для остальных в обители этот визит ничем хорошим не закончится.

Страх затопил все существо Дейви. Но, вопреки обыкновению, не поверг ее в ленивое оцепенение. Наоборот, сделал мысли невероятно четкими. Нужно было бежать не мешкая, как можно быстрее и дальше. Раз настоятельница уже мертва, нападающие точно ни перед чем не остановятся.

Покинуть обитель можно было двумя путями. Через ворота, которые как раз сейчас пытались выбить, и через небольшую дверцу в глубине сада, скрытую плющом. Эту дверцу Дейви показала сестра Арина во время вчерашней прогулки. Словно сама богиня надоумила.

Подскочив к дрожащей, плачущей эльфийке, Дейви схватила ее за руку и, рывком подняв на ноги, потащила за собой к конюшне. Нечего было и думать сбежать пешком. Ближайшее селение находилось в десяти часах конного пути, Нале такой переход уж точно не под силу.

На половине пути Дейви остановилась и, не сдержавшись, выругалась. В обители не было верховых лошадей, но то была половина беды. А беда состояла в том, что не было и седел. Но треск и грохот становились все громче, не оставляя времени на раздумья и сожаления. Ноги, подгоняемые страхом, сами понесли куртизанку вперед.

Лохматая выносливая лошадка нетерпеливо переступала ногами. Ее, видимо, собирались отвести в стойло, но бросили, услышав крики. Дейви подошла, ласково провела ладонью по белой стрелке на морде, похлопала по шее.

— Извини, — шепнула она. — Нечем угостить. Потом обязательно, обещаю. А сейчас нам нужно бежать отсюда.

Огляделась и увидела на вешалке неподалеку от входа узду. Потертую, старую, оставшуюся, скорее всего, от какого-то гонца, лошадь которого пришлось отвести на отдых в конюшню обители. Воодушевленная этой находкой, Дейви решила поискать и седло, но его нигде не было видно. А со двора, между тем, донесся грохот и грубые мужские крики.

Взнуздав покорную лошадку, Дейви повела ее ко вторым дверям, выходившим на задний двор. Оттуда до сада было рукой подать. Нала, не пытаясь высвободить руку, только тихо всхлипывала, идя следом.

— Все будет хорошо, — вполголоса проговорила куртизанка, вступив на знакомую уже дорожку. — Он не узнает, где мы. Он не найдет нас. Не бойся.

— Он найдет…— сквозь слезы отозвалась эльфийка. — Найдет…

* * *

Крики доносились отовсюду. Отчаянные, горестные, наполненные ужасом и страданием, они в клочья рвали душу Ириты, пока двое фальшивых — теперь она уж точно это знала — гвардейцев волокли ее под руки через двор обратно к воротам.

Богиня не защитила своих служительниц. И теперь всех их сгоняли в кучу во дворе. Недостаточно расторопных безжалостно избивали руками и ногами, с самых невезучих грубо хохочущие бандиты сдирали одежду. А предводитель этой шайки взирал на творящийся кошмар с мерзкой улыбкой.

— Где леди фон Ларсток? — спросил он, когда девушку бесцеремонно швырнули на землю к его ногам.

— Не знаю, — тихо, но твердо ответила Ирита, не пытаясь подняться. — Мы не знаем мирских имен.

— А кто знает?

— Матушка. Знала.

Тело настоятельницы по-прежнему лежало на земле возле ворот. Кто-то оттащил его немного в сторону, и в мечущемся свете факелов кровавый след, оставленный ее головой, казался грубым мазком черной краски.

— Кто еще? — недовольно скривившись, спросил бандит, тоже посмотрев на труп.

— Никто.

— Хорошо.

Зло усмехнувшись, мерзавец жестом велел своей своре снова поднять Ириту, и быстрым шагом направился к толпе рыдающих женщин. Девушка закусила губу, чтобы не застонать, когда грубые руки вновь подхватили ее.

— Богиня покарает тебя, святотатец! — выкрикнула сестра Дора, прижимающая ладонь к окровавленной щеке. — Покарает вас всех!

— Сомневаюсь, — не переставая улыбаться, отозвался бандит.

Сделав шаг вперед, он за воротник выдернул из толпы сестер девочку-послушницу, совсем еще малышку, встряхнул, заставляя подняться на ноги, и быстрым взмахом кинжала перерезал ей горло. Кровь хлынула на землю, попав на одежду ближайших наемников.

— Я не шучу, как видите, — холодно сообщил он, отбрасывая судорожно дергающееся тело. — Буду убивать так одну за другой, пока леди фон Ларсток не соблаговолит ко мне выйти.

Ирита задохнулась от пронзивших тело боли и ужаса, дернулась в цепко держащих ее руках, потом, не помня себя, закричала. И почувствовала, как в спину толкнул порыв ледяного ветра. А через мгновение на затылок обрушился резкий удар, и сознание погасло задутой свечой.

— Тварь, — выплюнул главарь, глядя на обмякшее тело. — Магичка. Убей ее, Вадан, она не та, кого мы ищем.

— Нет!

Звонкий женский голос остановил уже занесенное лезвие. Оттолкнув попавшегося на пути наемника, из толпы вышла молодая еще, не старше тридцати, сестра. Правда, именно в этот миг один только балахон напоминал о ее принадлежности к числу служительниц Дафары. Прямая же спина, надменно вздернутый подбородок и твердая походка выдавали в ней благородную леди, привыкшую к почтению и подчинению окружающих.

— Я леди фон Ларсток, — выговорила она в наступившей тишине. — Графиня Лереана Шеар фон Ларсток, если точнее. Отпустите сестер, я сделаю все, что скажете.

— Ты в любом случае сделаешь все, что я скажу, — усмехнулся главарь. — А пока отправишься с нами.

Резко развернулся и пошел обратно к воротам. Двое громил бросили Ириту и попытались было схватить леди, но та, окатив их взглядом, полным ледяного презрения, сама последовала за предводителем шайки.

— Развлекайтесь, — не оборачиваясь, бросил тот своим замершим в нерешительности подельникам. — Но к рассвету чтобы духу вашего тут не было.

* * *

Деревянная колода, брошенная зачем-то у стены, оказалась как нельзя кстати. С нее Дейви удалось забраться на лошадь и втащить за собой притихшую эльфийку. Сидеть верхом по-мужски в балахоне было неудобно, но в сравнении с тем, от чего они бежали, это обстоятельство было сущим пустяком.

От души ударив пятками в конские бока, Дейви, не удержавшись, оглянулась. Отсюда обитель выглядела как и всегда — мирной и спокойной. Цветущие деревья сада мерно покачивали ветвями за каменной оградой, такой обманчиво незыблемой и надежной. А ветер доносил отголоски отчаянных женских криков и грубого мужского хохота.

Лошадка уже двинулась к белевшей впереди мощеной дороге, ведущей к Западному тракту, когда тихий скрип и шорох позади заставили Дейви оглянуться вновь. И увидеть сестру Арину, ведущую за собой лошадь, тоже взнузданную, но не оседланную.

— Не в столицу направляетесь? — тихо спросила та, тоже забираясь на колоду.

Дейви покачала головой. Ей все отчетливей не нравилось происходящее. Сперва эта сестра с чего-то вдруг присоединяется к их прогулке и показывает потайную калитку, потом сама же пользуется ею, чтобы сбежать, когда в обитель врываются наемники…

— Я знала, что за мной придут, — внезапно сказала Арина, серьезно глянув на Дейви. — Рано или поздно это случилось бы.

— Ты и есть леди фон Ларсток?

Сестра кивнула, догоняя Дейви, и они поехали рядом, почти касаясь друг друга коленями.

— А ты подумала, что будет с сестрами…

— Их участи не изменить так или иначе, — со вздохом отозвалась Арина. — Неужто ты думаешь, что, добравшись до меня, они никого больше не тронули бы? Полно, куртизанка, ты не настолько наивна. И потом, они получили свою леди.

— Это как же?

— Семья Таимы, — без выражения проговорила женщина, глядя прямо перед собой, — поклялась защищать наш род. И вот настал час исполнить эту клятву. Таима назвалась моим именем.

— И… что с ней будет?

— Она будет убита. Если точнее, принесена в жертву. Это, конечно, не сработает, и тогда меня опять начнут искать. Но пока есть немного времени, нужно спрятаться.

Не выдержав, Дейви отвернулась, скрывая навернувшиеся на глаза злые слезы. Ей было физически невыносимо находиться рядом с той, которая только что вот так запросто послала на верную смерть другого человека. И, судя по всему, не чувствует по этому поводу особой печали или вины.

— Я могла бы плакать сейчас, — сухо и устало обронила Арина. — Но слуги Великого Темного не должны получить Ведунью. Это важнее моих чувств, важнее жизни Таимы и даже моей. Если придется, я и сама…

— Нет! Нет! — выкрикнула вдруг эльфийка, дернувшись в руках Дейви и едва не свалившись вместе с ней с лошади. — Он здесь! Здесь!

Арина придержала свою кобылу, протянула руку, положила ее на плечо дрожащей Налы и закрыла глаза. Дейви застыла, перестав даже дышать. Дорогим куртизанкам давали достаточно хорошее образование, потому она знала историю победы над Великим Темным. И теперь поняла, кто перед ней.

— Тише, — шепнула ведунья. — Все хорошо.

Эльфийка сразу затихла, ее искаженное страхом лицо расслабилось, глаза закрылись. Она просто заснула спокойно и сладко, как дитя, обмякнув в руках Дейви.

— Удержишь? — спросила Арина, убирая руку и зябко кутаясь в балахон. — Зачем ты вообще взяла ее с собой?

Дейви чуть шевельнула плечами. Ответа на этот вопрос она не знала и сама. Были, конечно, некоторые мысли. Или, скорее, просто эмоции. Жалость, сочувствие, желание защитить. Нечто вроде неутоленного материнского инстинкта.

— Не смогла бросить несчастное душевнобольное существо.

Ведунья невесело усмехнулась:

— Душевнобольное? — спросила она, серьезно поглядев на Дейви. — Думаю, говорить так о ней не совсем верно. Чтобы быть душевнобольным, нужно хотя бы иметь душу.

— Ты из тех, кто считает, что у эльфов нет души? — резче, чем хотела, бросила куртизанка.

— Нет, — все так же серьезно ответила Арина. — Я считаю, что вообще у эльфов душа есть. Но именно у нее — нет.

— Но…

— Как такое возможно? Не знаю. Просто вижу то, что вижу. У нее забрали душу. Именно забрали, потому, что, отдай она ее добровольно, не стала бы такой.

Дейви поторопила свою лошадку, крепче обнимая худенькое тело эльфийки. Что бы ни сказала ведунья, сдаваться она не собиралась. Наоборот, прежняя растерянность сменилась уверенностью в правильности принятого решения.

Когда-то она верила, что обязательно будет счастлива. Ребенком, навсегда покидая грязный, бедный домишко всем вокруг задолжавшего отца, надеялась больше не голодать и иметь много красивых платьев. Девушкой, продавая свое тело всякому готовому платить достаточно — мечтала встретить единственного. Взрослой женщиной, скопившей неплохой капитал — рассчитывала на тихую, почтенную старость.

Бесповоротно поняв однажды, что жизнь обманула ее, подсунув несбыточную любовь, она просто продолжила существовать день за днем, как сама для себя однажды решила. Ради уютного домика в провинции и покоя за белыми занавесками на его окнах. И когда в одну проклятую минуту все эти планы пошли прахом, растерялась.

Но теперь пришла кристальная ясность. Она поняла, что не случайно оказалась в обители, и должна помочь беззащитной женщине, пережившей немыслимое насилие. Чтобы хоть кто-то был счастлив. Тогда будет счастлива и она сама.

— И все-таки, куда ты направляешься? — спросила ведунья, когда копыта лошадей уже ступили на Западный тракт.

— В Астер, — твердо ответила Дейви. — Для начала — в Астер, а там будет видно.

* * *

— Ваше высочество, новости из…

— Я уже слышал эти новости, — перебил жреца принц Гарен. — И скорблю вместе с вами. Клянусь, что лично прослежу, дабы каждый из проклятых святотатцев был вздернут.

Служитель Артеса слегка поклонился и покинул зал приемов. Закутанная в плащ фигура выскользнула из скрытой гобеленом ниши в стене, едва створки сомкнулись за его спиной.

— Все там, где было условлено? — не поворачивая к ней головы, поинтересовался принц.

— Да, — прошелестело из-под капюшона. — Но мы еще не забрали Ведунью.

— Так забирайте. Новости разлетаются быстро, не стоит медлить и нам. Чем скорее мерзавцы окажутся на виселице, тем радостней эту новость встретит народ.

— И тем сильнее полюбит Ваше Высочество.

— Да, и это немаловажно, — усмехнулся принц, останавливаясь перед портретом отца и задумчиво потирая подбородок. — Любимым монархом быть… выгодно.

— Воистину, мой принц. Граф уже отправился за Ведуньей, она будет у него к полуночи.

— Тогда святотатцы будут схвачены перед рассветом. Как считаешь, их стоит вздернуть в столице или в Астере?

— Я выбрал бы Астер. Не стоит осквернять Неор казнью прямо перед коронацией.

Принц медленно кивнул, продолжая разглядывать портрет. По губам его блуждала счастливая, мечтательная улыбка.