Глава 49

Рэйшен с грохотом выронил кинжал на пол. Челюсть отвисла и у Элины, но она быстро взяла себя в руки и продолжала расспрашивать:

— Хорошо, Рэйшена — постельным рабом, а меня куда? Прирезать отравленным клинком?

— Это вышло случайно… Я думал, тебя они тоже рабыней заберут… Новые рабы и стали бы оплатой.

Рэйшен грязно выругался, Элина чуть заметно нахмурилась.

— Поэтому ты хотел, чтобы Рицпа отделилась от нас и не попала в рабство? А если бы они нахватали тут народу или убили кого? Ты же понимаешь, что это королевские земли, и за такие штучки король пришлёт сюда солдат?

Ингерам только вздохнул. Всё это не приходило ему в голову, желание отомстить застлало разум. И тогда он решил явиться на постоялый двор, обвинить Элину и её друзей в убийстве, чтобы их схватили и отдали королевскому суду.

— Предположим, что твои обвинения правдивы, — Элина назидательно подняла указательный палец, — на один миг предположим такую чушь. Что ты скажешь суду? Где твои свидетели? Улики? Доказательства?

Ингерам снова тяжело вздохнул:

— У меня ничего нет, даже сама дара Рилинда не признала себя баронессой и отказалась от всех своих слов… Впрочем, она ничего и не говорила, кроме того, что хочет найти сына. Я, дурак, и подумал, что она с сыном хочет вернуться в Жадвиль, в свой особняк, и сын её по праву займёт место правителя…

— Она просто хочет найти сына, который явно сбился с пути в столице. А насчет того, что он займёт какое-то место, — это большой вопрос.

— Почему же? — вскинулся Ингерам.

— Задашь этот вопрос королю, — Элина вовсе не собиралась выдавать этому дезертиру все свои секреты, добытые с таким трудом. — Или на суде.

Ингерам поник. Теперь он ясно видел, что эта разбойница со своим бандитом-любовником всё перевернули вверх ногами: никто ничего не видел, доказательств никаких нет, зато у Элины куча свидетелей, как какой-то бродяга-дезертир обвинял её в страшных преступлениях.

— Что теперь будет? — с трудом выдавил из себя бывший лейтенант. — Суд? Меня повесят, да?

— Следовало бы, — ответила Элина. — Ты же хотел сделать нас рабами этих вшивых горных дроу… И натравить на нас местную публику. Рассчитывал, что повесят именно нас, так? А ты сам что делал бы? Получил долю от нашего имущества как доносчик?

Ингерам смутился. Да, он немного позволил себе помечтать об этом.

— Я думал, может, Инафай возьмёт меня к себе…

— Постельным рабом? — съязвил Рэйшен. — Эли, можно я кое-где его подправлю, чтоб он не смел больше претендовать на моё место?

Ингерам нервно сглотнул, но Элина фыркнула и не разрешила. Жестокая вышла шутка. Впрочем, по-другому и быть не могло: Рэйшен пришёл в ярость при мысли о рабстве у соплеменников. У него чесались руки расправиться с бывшим лейтенантом. Однако Элина настаивала на суде. Ей хотелось, чтобы все хорошенько запомнили, что её и Рэйшена облыжно обвинили невесть в каких преступлениях. Рэйшен кривился и морщился примерно так же, как и Ингерам, при слове "судья".