Глава 29

А пока мы брели, гастрономы закрывались, не оборачиваясь на нас и не смотря нам вслед.

Нас не встречали с объятьями булочные.

Нас не целовали холодные майские стёкла кафе.

А сейчас мы проходили набережную.

Вот стоит влюблённая пара. Он и она. Их сплетенье образует восклицательный знак. Точка внизу — это пьедестал. А есть пустые точки, которые ставятся в конце предложений. Их не любят. Ими просто пользуются.

— Ты меня любишь?

— Разве ты не чувствуешь?

— Чувствую.

— А зачем тогда спрашиваешь?

— Мне так нравится, когда ты это говоришь.

Эти слова опоясывают. Эти слова — экватор.

Есть «до», есть «после», а есть срединная линия — «я люблю тебя».

И ты посреди, и тебе ничего не страшно.

Губы фонарей касаются их с разных сторон. И с этой улицы, и с той.

Они не знают друг друга, но тепло. Тепло от этой безызвестно и анонимности.

Что будет дальше? Да какая разница?

Плавно темнело.

Казалось, Москва не собиралась от нас уезжать.

— Мить, мы спать будем?

— Ты хочешь спать?

— Я жить хочу.

— И я жить хочу.

— Идём?

И мы пошли.

Какое направление наше? Любое.

Любое ли направление наше? Ха!

Эти дороги выбрали за нас.

Постелили за нас одеяло асфальта.

Проложили за нас выскочки-тротуары.

Поместили раскрашенных людей.

И зелёный свет.

Но мы дальтоники.

— Владимир Ильич, вы видите свет в конце тоннеля?

— Вижу, батенька.

— И что это значит?

— Это значит, что электричество не экономят. Тушите свет!

Тшшш…

Мы потушили.