Глава 3. Один день из жизни жреца Карсефиана

Хотите отомстить врагу?

Пошлите его на исповедь в кабинку номер 3.

Чей-то добрый совет, нацарапанный на стене храма.

На следующий день после приезда в Силенвиль я решил наконец-то посетить Главный кафедральный храм, где через три дня должна состояться казнь и где на нижних уровнях в казематах жрецов томится собственно тот, ради кого я над собой так издеваюсь. Петра и принцесса остались в своей комнате, Риэл буркнув что-то вроде "мне нужно осмотреться в городе" на рассвете исчез в неизвестном направлении, а я, как главное звено операции по спасению Шиона, отправился на встречу с "тайным агентом" Валерием. Он должен был мне показать место казни и провести небольшую экскурсию по храму, чтобы потом у меня не возникало сложностей, если например, что-то пойдет не так, и нашей компании придется в срочном порядке удирать из города. Сама по себе возможность посещения обители Богини не прельщала меня. Я за всю свою жизнь еще никогда не был в храме и легко пережил бы, если бы это знакомство так и не состоялось. Меня пугало это место, пугало до дрожи в коленях. Даже когда я проходил мимо храма, то с замиранием сердца чувствовал, как силы оставляют мое тело, как жгучая, неистовая энергия бившая бурным потоком потихоньку исчезает из моих жил. Это страшно, это по-настоящему приводит в ужас любого волшебника, который имеет сильные способности к магии. Чувство беспомощности, страха, сродни с ужасом, от высшего наказания Совета магов — запечатывания силы. В детстве учитель всегда меня пугал сказками о "злобных жрецах", говорил, что мол, если я не буду слушаться, то он отведет меня в ближайший монастырь и попросит монаха прочитать проповедь о Богине.

Энергия, исходящая от свода храма, замоленный жрецами воздух, запах лотоса и жасмина сбивают любого мага, мешают сосредоточиться, дарит чувство опустошенности и усталости. Причем на каждого волшебника обитель Богини действует по-разному. Легче всего находиться в храме целителям, труднее — демонологам, потому что они большую часть времени общаются с тварями из Преисподней и, сами того нехотя, накладывают на себя их отпечаток энергии. А, как всем известно, Элисень прославилась тем, что истребила полчища демонов под предводительством Настерривиля, своего бывшего возлюбленного, когда тот захотел захватить наш мир. Победив врага, конечно же в ужасной и беспощадной битве — жрецы привыкли все приукрашивать, она скинула его и остатки его полчища в бездну Преисподней, запечатав все выходы. Глупый, женился бы на этой женщине и смог бы владеть миром, но нет, пошел самым трудным путем и за это сполна поплатился — ну и фантазия у слуг Богини, никакой логики.

Так более того, священнослужители в своих многочисленных трудах убеждают всех, что первые люди родились из чрева Великой, а маги — это нежеланные потомки союза демонов и детей Элисень появившиеся в годы Великой войны. И теперь любые, у кого в жилах бурлит энергия, находятся на острие меча: в любой момент они могут поддаться соблазну предков-демонов и принести в мир беды. Но так как Элисень пощадила детей-полукровок, заповедовав им, как носителям света и тьмы оберегать ее мир от бед, так и жрецы не пытаются собрать поход против Совета магов, тайно всех нас недолюбливая. Сказать по правде, волшебники испытывают к слугам Богини такие же сильные чувства. Кому понравится, если про тебя напишут, что ты потомок демона? Хорошо, что предрассудкам жрецов мало кто так же, как и они, фанатично верит, люди убеждаются на собственном опыте, что маги совсем не зло.

Я неспешно пошел в храм пешком ближе к полудню. Раньше никак не получилось. После того как меня на рассвете, спихнув с кровати, разбудил вандал, заявив, что он мол устал слушать мой мелодичный храп и сейчас собрался навестить своих старых друзей, я спустился в пустой зал таверны. Там меня сразу же поймали три подавальщицы и, прижав к стене, потребовали, чтобы я принял у них исповедь и обязательно в небольшой темной кладовке около кухни. С каждым днем меня все больше пугают жительницы Силенвиля. Теперь понятно, почему Шион влюбился в мою взбалмошную крестницу — по сравнению с горожанками, она милая скромница. А я хорошо знаю Петру, она с легкостью сможет станцевать на столе приватный танец ораве мужиков, только чтобы выиграть пари. Но этот инцидент, когда я пытался ее снять со стола под возмущенное улюлюканье целого бара, был почти четыре года назад. Теперь-то я надеюсь, что она хоть немного повзрослела и больше так не напивается, что заключает со всеми пари.

Отделавшись от назойливых девиц фразой, что мне срочно нужно помолиться Великой, я, под огорченные вздохи дам, спрятался на пару часов в номере. Думал сбежать через окно, но меня за этим занятием поймала крестница и, покрутив пальцем у виска, стала показывать, как правильно нужно выбираться на улицу. Этот практический урок для начинающего домушника закончился с появлением проснувшейся принцессы. Она, схватив меня за руку, не обращая на мое явное нежелание вновь видеться с Риной, Милой и Патрисией повела меня вниз завтракать.

В конце концов мне с трудом удалось сбежать из того кошмара, чему я был несказанно рад. Лучше посетить так ненавистную обитель Элисень, чем мучиться в том сумасшедшем доме.

Полуденная столица жрецов радовала глаз своим великолепием сверкающих на солнце златых крыш многочисленных храмов, щебетом прохожих и чудными запахами разномастной еды из лавок. Мой нос учуял кондитерскую и манящий запах шоколада, но я, глотая слюнки, неимоверным усилием воли заставил себя пройти мимо. Чем ближе я приближался к Кафедральной площади, тем четче стал слышать разносящиеся на всю округу арии послушниц и послушников, готовящихся пойти на службу к Элисень. Своеобразный ритуал посвящения у служителей — в течение трех месяцев независимо от погоды заставлять каждый день с рассвета и до обеда петь тех, кто еще не получил священную длань хвалебные песни Богине стоя около колоны Святого Иродея. Я уже говорил, что у жрецов богатая фантазия? Да? Повторюсь еще раз — у служителей очень богатая фантазия, особенно придумывая издевательства для своих же товарищей.

Пройдя через огромные пятиметровые створки ворот храма, я оказался в удивительном месте, от которого у меня сразу захватило дух. Несмотря на все свои недостатки, можно сказать точно, что жрецы умеют жить красиво. Величественные белокаменные колонны, мраморный отражающий, словно зеркало, пол, роскошь золота, серебра и чароита — камня Элисень, легкие запахи жасмина и лотоса, комнаты, заполненные неземными, возвышенными голосами сопрано, убранством зелени и мраморными бассейнами, где в чистейшей воде плавают лотосы — меня заворожила эта картина. В статуях так и чувствовалась жизненная энергия, казалось, что они живые, и в любой момент с тобой может заговорить Богиня… Но с приходом просветления пришла некая усталость и опустошенность. Я начал чувствовать, что мне будет трудновато в этих сводах использовать заклинания, казалось, что стены вытягивают энергию, и это раздражало.

Пройдя вглубь храма и немного постояв в молитвенной позе перед статуей Элисень, я подумывал, что же мне делать дальше. Для начала мне нужно найти Валерия и по ходу дела постараться поменьше общаться с другими жрецами, чтобы нечаянно себя не выдать. Надеюсь этого не случится, а то придется в срочно порядке действовать по плану Б — громить храм и собственными силами вытаскивать из казематов Шиона, а это — как минимум идиотский план, но к сожалению пока что-то ничего другого мне в голову не приходит.

В зале было много прихожан и жрецов, которые пришли помолиться и попросить помощи у Великой, некоторые прямиком отправлялись в левую часть зала, где за колоннами находятся небольшие уютные кабинки для исповеди. Все, кто проходил мимо меня, вежливо наклоняли голову и осеняли знаком Богини — для всех я был Ее слуга, никому даже в голову не могло прийти, что это всего лишь умелый маскарад.

Заметив одиноко стоящего в стороне от толпы жреца, я, нацепив на себя лучезарную улыбку, прямиком направился к нему. Мужчина средних лет внимательно осматривал входящих в храм людей, будто кого-то очень долго ждал...

— Приветствую тебя, брат, — в приветствии я осенил знаком Богини Ее слугу. Он благосклонно проделал то же действие. — Меня зовут Карсефиан Ралий, я прибыл издалека, чтобы присутствовать на Великом событии, дабы почтить Его Светлость и Пресветлую. Не откажите ли вы мне в милости и не укажите ли путь, который проведет меня к брату Валерию. Он писал, что сможет показать мне Ее Величественный храм.

— Вот так сюрприз, — усмехнулся мужчина. Я непонимающе нахмурил брови. Какая необычная реакция на мои слова. Неужели я что-то перепутал и произнес заученную реплику неправильно? — Все-таки неисповедимы пути Богини...

— Жрец Валерий? — наугад спросил я. Не могло же мне так сразу и повезти?

— Я ждал тебя, сын мой, — он улыбнулся и пригласил меня пройтись. Оказывается это не везение, а просто хорошо запланированная встреча. Интересно, а он долго меня ждал? — Зал прихожан полон лишних ушей.

Я, коротко кивнув и осмотревшись, поймав на себе несколько любопытных взглядов горожан, пошел с Валерием к выходу из зала.

Мы двинулись в ту часть храма, в которую можно было заходить лишь священнослужителям.

Как я уже говорил ранее, у жрецов существует четкая иерархия, состоящая из четырех священных дланей, священства и Преосвященства. Как ты по кусочкам собираешь пазл, так и отличительные символы Преосвященства собираются, начиная с четвертой длани. Послушники, пройдя испытания и дав обеты жрецов, становятся на четвертую ступеньку к титулу Священства, им разрешается носить черную робу жреца и длинные волосы. Священнослужители третьей длани носят темно-синюю робу, длинные волосы и подводят глаза, как бы показывая всем свой ясный взор. Вторая длань — к образу добавляется бирюзовая роба и короткие сужающиеся к щекам алые полосы ниже уголков глаз, говорящие, что жрец умеет сострадать народу, проливая за него кровавые слезы. Первая длань — у жреца появляется над переносицей небольшого диаметра алый круг, и он надевает на себя голубую робу. Со значением и этого знака у слуг Богини не все так просто. Считается, что чем больше алых кругов на лбу, тем четче жрецу слышен глас Богини и тем лучше он сможет донести Ее волю до простых людей. У Священства на лбу уже красуются выше переносицы два концентрических круга, и он надевает светло-серую робу. А Преосвященство всегда носит посередине лба вообще три небольших алых круга, как бы образующие высоты равнобедренного треугольника, его одеяние теперь белого цвета, означающее, что он кристально чист перед Богиней.

Все у жрецов не как у нормальных людей, ладно бы они просто меняли цвет роб, но расписывать лицо красной краской? А их робы! Их даже робами трудно назвать — это настоящие, длиной до пола, халаты с широкими поясами, и с длинными расширяющимися книзу рукавами. Как им не стыдно ходить в такой одежде по городу, особенно летом? Ладно, как сейчас зимой — можно снизу надеть штаны, теплый свитер и накинуть сверху меховой плащ, но в теплую погоду, когда тебя снизу обдувает весенний или летний ветерок?

Жрец Валерий был первой священной длани — на его лбу красовалась жирная красная точка, ниже глаз были нарисованы острые алые линии, черная подводка делала почти прозрачными его и без того светлые голубые глаза, а длинные смоляные волосы доходили ему почти до копчика. От Валерия ощутимо веяло спокойной, свежей, как глоток горного воздуха, аурой — ему даже не нужно было носить метки Богини, чтобы показать свой ранг в иерархии жрецов

Мы молчали всю дорогу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания проходящих мимо жрецов. Наша операция была очень опасным предприятием, тем более, я находился на вражеской территории и сейчас старался запомнить в многочисленных коридорах, что мы проходили, хоть какие-нибудь отличительные черты, чтобы иметь возможность в случае чего сбежать. Хорошо, что у меня была отличная память, и я сегодня всю ночь провел за изучением посланных мне Валерием инструкций. Риэл ночью так на меня шипел, сопя на полу, критикуя "этот чертов свет", что мне пришлось применить заклинание ночного зрения, нарушив обещание, данное Петре, не использовать магию.

Мы пришли в укромный, скрытый от посторонних глаз пустой дворик, где примостилось засохшее изогнутое дерево, пара рассыпающихся каменных скамеек и исщербленное трещинами, печальное изваяние Богини, покрытое снизу мхом. Было так необычно найти в роскошном, величественном комплексе зданий храма такой уголок старины, что я в удивлении замер, рассматривая маленькую травку, пробивающуюся через потускневшие со временем плитки мрамора, засохший плющ, окутывающий стены небольшого садика...

Мое раздумье прервал Валерий, он, глубоко вздохнув, проговорил, ласково обведя сад взглядом:

— Это мое любимое место. Тихое, укромное, не оскверненное ненужной роскошью и богатством храма… все такое настоящее, что этот пейзаж каждый раз радует мой глаз.

— Да? — я не мог поверить, что нашелся жрец который был против того ненужного богатства, которым себя каждый день окружали высокопоставленные жрецы. Кажется, я еще больше начинаю уважать этого священнослужителя.

— Тоже самое я могу сказать и Вам, магистр, — легонько улыбнулся Валерий, правильно растолковав мое удивление. — Я был крайне озадачен, когда узнал, что простому священнослужителю решает помочь маг… и не просто маг, а сам Некириал Ленге. — я пораженно замер, а жрец, предугадывая мой вопрос, продолжил, спокойно садясь на скамейку. — Да. Я знаю кто ты… У храма есть связи в Совете магов, с моим положением я смог с легкостью достать интересующую меня информацию.

— Вот как… — Что-то меня не радует тот факт, что какому-то жрецу подозрительно много известно обо мне.

— Я должен был убедиться, что моему верному другу поможет достойный человек.

— И как, я достоин? — усмехнулся я, осторожно присаживаясь вслед за жрецом.

— Если бы это было бы не так — мы бы не разговаривали. Я все же Ее слуга и согласился на эту авантюру лишь по одной причине — я не могу позволить, чтобы в Священной яме Неверующих погиб невиновный. Это будет богомерзкое жертвоприношение, а не божий суд.

— Вот, значит как. А что тогда Петра?

— Сие молодое дитя не ведает что творит, — вздохнул Валерий. — У нее доброе сердце и, несмотря на то, что в ее жилах течет демони… простите, я забылся… несмотря на то, что она маг, ее душа чиста и невинна. Эта девушка искреннее, милое дитя, которому еще многое предстоит познать в жизни. Я бы не смог приговорить ее к такому жестокому наказанию, обречь ее душу на уничтожение в Яме Неверующих… Всем свойственно ошибаться, главное нужно осознать и искупить свой грех...

— Вы необычный жрец. — Я еще никогда не встречал слуг Богини с такой же философией как у Валерия. Обычно все люто ненавидели магов, а этот, похоже, относился к нашей братии вполне терпимо. С каждым мгновением мужчина удивляет меня еще больше.

— Никериал, у вас Божественный дар Ее Милости — Вы Полный целитель, один из немногих у кого есть такие ценные способности. И все же вы не используете свой дар, не спасаете жизни невинных… Может, пора забыть свои прошлые обиды?

Я был в недоумении. Он будет учить меня как жить? Это было необычно — я что, на исповеди? А как же его бесценный друг? Ну ладно, давай поиграем в твою игру, только чур, потом не обижаться.

— Я ни на кого не сержусь, это они, — я махнул в сторону рукой, — меня ненавидят! Каждый раз, когда я пытаюсь помочь, на меня с презрением плюют все кому не лень! Знаете, — я глубоко вздохнул, находясь под пристальным взором жреца, — когда на тебя устраивают настоящую травлю — желание помогать как-то само пропадает...

— Но все же вы здесь… — улыбнулся Валерий, даря мне благословление, озарив жестом Богини. — Вы решили помочь, и я вам за это искренне благодарен.

— Это просто старая вредная привычка, — усмехнулся я, — от которой уже поздно избавляться.

Жрец на мгновение улыбнулся, внимательно посмотрев мне в глаза. Я немного занервничал. Что он постоянно на меня так смотрит? Неужели у меня подводка смазалась? О, Богиня, что я несу!?

— Вы изумительный человек, — спокойно улыбнулся Валерий, излучая тонны божественной ауры. — Не желаете сменить свое призвание мага на служение Великой?

Я чуть не рассмеялся в полный голос. Я и жрец? В храме что, все поголовно мазохисты? На мгновение мне представился пылающий храм, визжащие, бегающие в панике жрецы, рвущие на себе волосы и я, одиноко стоящий на фоне огненного зарева с потушенным факелом в руках.

— Боюсь, тогда я нечаянно устрою здесь анархию, вакханалию и поедание пирожен нагишом в несметных количествах… Что вы так на меня странно смотрите? Я люблю пирожные, особенно шоколадные кексики покрытые ванильной глазурью… Кстати, заманчивая идея… Похоже, я с вашей помощью нашел свое призвание!

— Отличная шутка...

— Где? Я не шутил, — пару секунд понаблюдав за изумлением Валерия, я не выдержав, хихикнул в кулак. Похоже, все же моя сущность захватила бразды правления, свергнув "сладкий образ" пай-мальчика. Какой позор, я не смог продержаться в образе и суток. — Да не буду я делать из вашего святилища филиал Преисподней, у меня просто квалификации не хватит на такую масштабную реконструкцию.

А так — отличная была идея. Только, чутье мне подсказывает, что вот эти мои мысли не следует озвучивать в присутствии жреца. Боюсь, после он подвергнет меня анафеме и прилюдно сожжет на костре… Ой, я забыл, у них же тут есть яма — быстрая и сама дешевая доставка душ в Преисподнюю.

— А я уж было подумал… — нервно сглотнул жрец. Похоже, что он считал меня здравомыслящим, адекватным человеком. Жаль, теперь Валерий знает, что у магов своеобразное чувство юмора. Кстати, распознать шутку волшебника очень легко — он сначала превратит тебя в лягушку или спалит дом, а уж потом, радостно улыбаясь, сообщит, что просто пошутил. — Но служение Великой, самая благородная миссия в мире! Почему, вы не хотите стать на праведный путь? Может, есть какая-то особая причина?

Дайте-ка подумать… Я на дух не переношу жрецов, не верю в Богиню и, по ночам перечитывая в библиотеке Ее Проповеди, смеюсь до колик в животе над каждым абзацем. В храме мне некомфортно, я уже начинаю опасаться силенвильских горожанок, и меня выводит из себя даже упоминание слов "исповедь", "индульгенция" и "посвящение" в случайном разговоре. Нет, что вы — я идеальная кандидатура на роль нового Преосвященства.

— Ладно, я могу смириться с мыслью, что мне придется носить дурацкую робу и проводить никому ненужные исповеди, но каждый день красить глаза? Я вам что, девушка?

Валерий неловко отвел взгляд, мгновенно смутившись своему внешнему виду. В отличие от меня его лицо пострадало от никому не нужных традиций еще больше. Надеюсь, теперь он понял, почему я считаю священнослужителей, как бы помягче сказать… шизоидными фанатичными неврастениками?

— Это… это дань Великой, — не очень уверено проговорил жрец, надеясь своим уверенным и фанатично-преданным Богине голосом убедить меня, что красить глаза — верх мужественности. Притворимся, что я проникся уважением и полностью поверил этому набору слов, по ошибке зовущемуся понятным объяснением.

— Но дело не в этом. Мы должны поговорить с вами, Никериал, о нашей проблеме, — ловко свернул разговор Валерий, так и не раскрыв мне "великую" тайну священнослужителей. Ну, наконец-то он перестал меня искушать как демон и избавил от необходимости его изгнать. Эти проповеди и исповеди мало того что навевают смертную скуку, они еще меня нервируют. — Я не могу должным образом помочь другу… Нижние уровни хорошо охраняются, а мне запрещено даже близко туда спускаться...

— Значит, я со своим рангом смогу туда с легкостью попасть?

— Нет… — усмехнулся Валерий, — на уровни разрешено спускаться только Святейшествам и то после получения разрешения Преосвященства. У нас отличная охрана.

Ну да. Какая же у жрецов хорошая охрана, если можно почти в открытую плести заговоры в маленьком дворике храма. Священнослужитель первой длани, заметив мой скептицизм, попытался оправдаться:

— В эту часть храма почти никто не заходит, и скоро настанет время двухчасовой молитвы...

— Плохо, что я не смогу попасть на нижние этажи… А может: подкоп, тайные коридоры, телепортация… — на каждое мое предложение мужчина печально качал головой. — А подкупить охрану?

— Апостолы непогрешимы! — патетично воскликнул жрец, через мгновение тихо пробурчав себе под нос. — Я пытался… золото, власть, чревоугодие… их даже абонемент на полгода в "Игривую крошку" не заинтересовал… А там такие красотки...

Я решил пропустить мимо ушей такую осведомленность Валерия на счет публичных домов. Мне даже не хочется знать, какими стараниями ему достался фактически пропуск в закрытый клуб для избранных. Откуда я об этом ведаю? Это все наш неугомонный вандал. Сегодня ночью, после того как я нечаянно его разбудил, он, чтобы заснуть, стал проговаривать в слух его любимые заведения Пурпурного квартала, их достоинства и недостатки. Главное достоинство этого "клуба" он считал в том, что там высококлассные путаны и высокие доходы владельца, которого он в последнее свое посещение заведения обокрал на кругленькую сумму.

— Я так понял, что не существует возможности освободить Шиона до начала казни?

— Увы, мое дитя… — искренне огорчился Валерий и, печально вздохнув, посмотрел на засохшее дерево. — Я так долго ломал голову пытаясь найти решение, но… Элисень отвернулась от своего слуги Шиона.

Мне искренне стало жаль Валерия, он так волновался за своего друга, что я стал ощущать его беспокойство. Ему сейчас приходится тяжелее всех — он разрывается между долгом слуги Богини и лучшим другом. Даже самым самоуверенным и эгоистичным людям нужно, чтобы их хоть раз пожалели, бескорыстно протянули руку помощи и ободрили в безвыходной ситуации. Я должен был хоть немного успокоить Валерия, найти решение — ведь этого он так сильно от меня и ждал. А я пока что-то выход не вижу… Тот план с поджогом и превращением в руины святилища Богини я пока отложу в сторону. Я уже перед собой вижу рассерженного Фила и весь Совет… Нет, лучше лишний раз не дразнить Председателя. У него напрочь отсутствует чувство юмора.

— Безвыходных ситуаций не существует, — я ободряюще хлопнул жреца по плечу. Перед глазами все еще стояло недовольное лицо друга, который грозил мне пальцем. — Мы что-нибудь придумаем. Но сначала я должен хорошенько осмотреться в храме.

Чутье мне подсказывает, что это может мне пригодится.

— А эти Апостолы… это вроде что-то вашей охраны?

— Это дитя мое, священнослужители, выбравшие особый путь — охранять тайны Великой. Не просто стража… говорят, что они владеют тайными знаниями и могут победить в бою даже мага… Шион был из Апостолов.

Я обреченно вздохнул. Да… мне везет как утопленнику. Оказывается, Шион не просто сумасшедший жрец, влюбившийся в мою племянницу, он элитный воин армии Богини! Все-таки как глупо это звучит со стороны. Я уже не удивлюсь, если узнаю, что Преосвященство плетет заговор с целью захвата мира и собирает армию из паломников для штурма столицы. Что на самом деле это просто секта, проповедующая оргии и жертвоприношения, а заповеди Элисень — манифест, в котором призывают к анархии и промывают доверчивым людям мозги. Интересно, сколько скелетов прячут на нижних уровнях священнослужители, и смогу ли я раскрыть пару грязных тайн этих "святых"?

* * *

В который раз я убедился, что Валерий — неглупый человек, хоть и жрец. Его фраза: "Скоро будет двухчасовая молитва" означала, что все жрецы к этому времени собирались в Главном молитвенной зале храма и вместе с Его Преосвященством молились Великой, стараясь как можно сильнее биться головой об мраморный пол. Конечно, высшим чинам, или как их называли дланям, можно было "примоститься" перед любой другой статуей Богини, чтобы лишний раз не мозолить глаза главному жрецу по какой-то давней традиции, но я не буду забивать вам голову чепухой жрецов.

По легенде, Валерий, как доверенное лицо храма, должен был провести экскурсию по обители Богини только что прибывшему из самого Поморья молодому жрецу Карсефиану Ралию. Пока все жрецы бормотали молитвы, Апостолы тихо дремали на своих постах я и друг Шиона спокойно прогулялись по храму, составили небольшой план на случай побега с использованием лазеек и со стороны посмотрели на место казни. Приближаться к яме, похожей на колодец, я не рискнул, Валерий очень точно подметил, что это может вызвать подозрения у охраны. Раньше времени выдавать себя я не собирался (хоть Валерий был и доверенным лицом храма и я как бы являлся новоприбывшим жрецом, который из чистого любопытства мог посмотреть на святыню, но по негласному закону к Яме Неверующих за несколько дней до казни нельзя было никому приближаться.)

Я покинул обитель Богини ближе к вечеру, полностью погруженный в составление нашей спасательной операции с только что полученными полезными сведениями. Я пообещал Валерию заглянуть в храм еще раз, чтобы уточнить некоторые детали и предоставить надеющемуся на чудо жрецу свой хорошо продуманный план. Надежда — какое интересное слово. Заставляет всех верить в чудо, даже когда шансов на спасение практически нет… Даже скептику, который никогда не верил в удачу, всегда рассчитывал на себя и не ждал подачек Богини свойственно надеяться… Я хотел найти идеальное решение, что-то такое, чтобы, не привлекая лишнего внимания с минимальными усилиями спасти из власти жрецов бедолагу Шиона, но в голове почему-то крутились несуразные, немного сумасшедшие идеи. Магию в храмах применять нельзя и я прекрасно знал, что такое воздействие на окружающую энергию не только сожрет у меня больше сил, так еще и оставит жирный отпечаток, который учуют жрецы. Но в теории, в месте, которое находится не в здании храма, небольшое воздействие на предметы при должном умении и осторожности можно скрыть, особенно если имеешь под рукой жреца с высоким рангом, который вмиг сможет рассеять энергию, оставшуюся от заклинания, с удовольствием помолившись....

Только я вышел с площади на городские улицы и у меня стали появляться кое-какие мыслишки на счет плана, как неожиданно кто-то схватил меня за шкирку и потащил за ближайший дом. Я даже не сразу сообразил, что меня кто-то нагло решил похитить — так сильно я ушел в себя. Но как только чья-то ладонь попыталась перекрыть мне дыхательные пути, я рассердился. Почти идеальный план, который я кропотливо составлял всю дорогу бесследно растворился, на прощанье показав мне язык. Дав себя отволочить за дом, я с упоением дожидался, когда меня и незадачливого самоубийцу не станет видно с улицы. Мне не терпелось показать ему урок хороших манер, пару раз ударив молнией и превратив в какое-нибудь мелкое млекопитающее — пускай знает, как вредно отвлекать мага от мыслей.

— Не дергайся, красавица, — гадко захихикал подозрительно знакомый голос, медленно отлепив свою грязную ладонь от моего рта. — Свои денюшки и честь оставь при себе.

— Риэл… назови мне хоть одну причину, почему я не должен убить тебя на месте, — тихо прошипел я, отплевываясь. Этому шутнику крупно повезло, что я сразу не шибанул его током — он что, не знает, что маги плохо понимают такие шутки?

— Я красавчик, — довольно промурлыкал вандал.

— Риэл...

— Ну ладно, если так настаиваешь — я непревзойденный вор, покоритель дамский сердец и душа компании.

— Душа компании, мне хочется превратить тебя в жаркое...

— Ты не первый, — усмехнулся рыжий парень, хлопнув меня по плечу. Что-то меня не удивляет факт, что вора хотят видеть мертвым.

— Что за глупые шутки, Риэл, — недовольно пробурчал я, поворачиваясь к улыбающемуся вору. Смотря на его довольное лицо, мне так и хотелось его чем-нибудь ударить. Я не привык, когда со мной так шутят. — Мы же вроде договаривались, что ты не должен ко мне приближаться. Если тебя кто-нибудь увидит со мной, и не дай Богиня узнает, наша операция полетит к чертям. Ты так сильно ненавидишь Петру, что готов ей испортить жизнь?

— Как мне было еще привлечь твое внимание? На свист ты не реагировал, когда кричал твое имя — игнорировал, — я попытался припомнить такие события, но память отказывалась со мной сотрудничать. Вор, увидев как я, нахмурив лоб, ушел в себя, возмущенно воскликнул. — Ну вот опять! Я перед ним распинаюсь как последняя баба, а он уснул!

— Я не сплю, а думаю. Тебе конечно не известен столь трудоемкий процесс или ты привык спать с открытыми глазами?

— Я даже не буду спорить с человеком, который одевается в женские платья. Признавайся, то что намазано у тебя вокруг глаз, ты у Петры спер… ла.

Опять его подколы на счет внешности. И как ему не надоедает? Как только я и Риэл стали соседями по комнате он стал всячески надо мной подшучивать, начиная с одежды и заканчивая полом. Сколько раз он называл меня "девчонкой" не пересчитать. Мне было на его мнение наплевать, я даже научился мысленно душа Риэла мило улыбаться окружающим людям, а вот моя реакция, а точнее отсутствие какой-либо реакции на его слова, вора выводило из себя. Он обычно недовольно замолкал что-то начиная бурчать о "злобных колдунах" и о "родственничке Петры"

— Что тебе нужно, раз ты не смог потерпеть до таверны?

— Да так — ничего особенного. Я просто с помощью старых связей нашел логово тех ублюдков, что подставили Перу.

Я пораженно замер. Риэл смог меня удивить, причем очень серьезно удивить, я даже забыл все свои придуманные остроумные выражения, которые хотел сейчас опробовать на воре.

— Так быстро? — сумел выдавить из себя я, отойдя от потрясения. Не думал, что Риэл окажется в нашем деле настолько полезный. Я признаться, даже и не надеялся найти тех упырей — это потребовало много времени, да и будь я на их месте, то давным-давно покинул город, заполучив реликвию храма.

— Медленно, — недовольно скривился парень, и на мгновение оглянулся. — Слушай, может не будем зря лясы точить, а сразу двинемся в нужном направлении? Знаешь, когда теребишь старые знакомства, обычно взамен получаешь огромный геморрой и стрелу в спину.

— Какие хорошие у тебя друзья, — саркастично подметил я. Постойте-ка, мне не послышалось? Он что, ради моей племянницы подставил себя под удар? Я сплю и вижу сон? Богиня, молю, пусть это сумасшествие, по ошибке называющееся путешествием, окажется просто дурным сном.

— Это естественно. Людям, почему то не нравиться когда их держат под прицелом арбалета. Ну… всем кроме тебя. Если бы мне раньше сказали, что я встречу такого мазохиста, я бы послал их разгребать дерьмо конюшен Эврисхея.

— Мне не послышалось? Ты мне только что сделал комплимент? — вандал недовольно фыркнул, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к посторонним звукам. Смотря на его странный танец, я понял степень любви людей к Риэлу. — А ты пробовал начинать свои знакомства немного иначе? Например, завязать дружескую беседу...

— И сразу получить удар мечом в живот? — перебил меня вор и искренне удивляясь, пожал плечами. — Знакомые, при виде меня, сразу достают оружие.

— Что-то это меня ничуть не удивляет, — вздохнул я. Точно, сейчас я вспомнил, что и в нашу первую встречу вместо приветствия он навел на меня прицел арбалета. Вор что, со всеми так нежно здоровается?

— Пошли скорее учить хорошим манерам тех недомерков, — нетерпеливо произнес Риэл чуть ли силком не таща меня к улице. — Я хочу побыстрее показать им как вредно для здоровья обижать мою девушку… то есть не мою… вообщем Петру.

Как мило. Он до сих пор называет крестницу своей девушкой. Мне одному кажется или у Риэла точно с головой не все в порядке. Если мне не изменяет память, он сам от нее сбежал, сейчас идет спасать любовь всей ее жизни, и он до сих пор ставит себя в позицию ее парня? Это очень странно.

— Ладно, ладно, — сдаваясь вздохнул я. Все равно надо вернуть тот камушек. — Только переоденусь...

— Ты что! Нет времени на такие глупости!

— Очень смешно. Ты и вправду надеешься, что те парни оценят твою шутку, когда к ним заявится жрец и благословит их ударом по голове?

Риэл думал всего секунду, а потом радостно кивнул:

— Это будет весело.

* * *

Когда идешь по одному из самых криминальных районов города в одеянии служителя Богини, все почему-то на тебя косо смотрят. Ты мило улыбаешься прохожим, мысленно проклиная Риэла за то, что затащил тебя в эту богиней забытую дыру. А твой подстрекатель, помня, что с "близкими" друзьями лучше дружить на расстоянии в пару тысяч миль, закутавшись в плащ, изображал прокаженного, который плелся вслед за жрецом.

На улице становилось темно, все же, несмотря на то, что, по сравнению с окрестностями моего замка, в Силенвиле было теплее и городские службы хоть как-то прибрали на этой улице снег, сейчас была зима. Небо заволокло тяжелыми снежными тучами, и это навевало неприятные мысли о будущем снегопаде, в темных закоулках стали шевелиться личности, с которыми лучше никогда не сталкиваться, если вы конечно не конченый самоубийца, я же приближался к невзрачному трехэтажному дому, который нормальные люди обычно обходят стороной.

Я мечтал о теплом камине, томике теории магистра Шаунгера и бутылочке чего-нибудь крепкого из серванта. О тихом полумраке гостиной, звучании потрескивающих поленьев, о запахах пергамента с чернилами и слабом аромате карамели из стакана...

Как только мы приблизились к искомому дому, вор сразу спрятался за дверью, доставая из плаща заведенный арбалет. План вандала был прост — я стучусь в дверь, пару минут несу какую-нибудь чушь, что обычно жрецы используют в своих проповедях, а потом в игру вступает Риэл и показывает бандитам "какой он ас". Мне его "гениальный план" не нравился. Я считал, что надо просто найти главаря и устроить небольшой допрос, но рыжий парень возмутился и сказал, что я "нифига не мыслю в настоящих разборках". Мне еле удалось уговорить его дать первое слово мне — вор просто порывался устроить там бойню. О реликвии жрецов он, похоже, совсем не волновался.

Я, хорошенько размяв руки, немного закоченевшие на морозе, глубоко вздохнул и растянул глупую улыбку на пол лица — ну что ж, начнем? Давненько я не наставлял на путь истинный всякий сброд. Рыцари не в счет — они слишком предсказуемые, и с ними всегда скучно.

Я три раза постучался в дубовую дверь. За дверью послышались звуки отодвигаемых стульев, топот множества ног. Задвижка со скрипом отодвинулась, и на улицу через маленькую щелочку выглянула рожа бандита. По-другому у меня язык не повернулся назвать небритую, сальную мордаху, что дыхнула на меня перегаром из проема. Я вновь натянул на лицо уже немного поблекшую улыбку, стараясь не кривиться от амбре, хлынувшее из небольшого проема. Казалось, что в этом доме жили рудокопы, пренебрегавшие гигиеной. В этот момент, когда с трудом натягивал улыбку, я решил вдоволь поиздеваться над бедными людьми, так сказать, провести психологическую атаку, чтобы полностью деморализовать врага.

— Здравия желаю, дитя, — я осенил небритое дите знаком Богини. Оно пораженно замерло, с трудом переваривая явление жреца к нему на порог дома. — Можно войти к вам в дом?

Не слушая пораженного мычания мужчины, я, легонько отпихнув его в сторону, вошел в комнату. На меня сразу же уставилась, выставив вперед клинки орава дурно пахнущих бандитов. Не знал, что служителей Богини так добродушно встречают в каждом доме. И почему, когда я хочу с кем-то нормально поговорить, все показывает свое оружие? Я им что, кузнец?

Изобразив добродушную улыбку этим милым господам, я поступил так, как на моем месте сделал бы любой ненормальный жрец. Молниеносно достав из складок одежды многострадальные Проповеди Богини, подаренные мне Ирен, я выставил их вперед, как бы показывая сим грешникам "Великую истину".

— Узрите, грешники, — набрав в легкие побольше воздуха, взревел я на едином дыхании. Полукруг бандитов дрогнул. — Сия истина снизошла к вам, дабы пролить свет на ваши заблудшие души!

— Че? — прогнусавил самый наглый из них. Видя его небритую физиономию я предположил, что со мной соизволил пообщаться глава этого сброда.

— Я говорю, что пришел как бы спасать ваши задницы, — вздохнул я, опуская книгу. Для кого я стараюсь? Для кого толкаю свои речи, которым могло бы позавидовать даже Преосвященство? Похоже, в общении с этими субъектами нужно сразу переходить на лексикон Риэла. — По идее вы сейчас должны впечатлиться и просить прощения у Богини целуя мне персты… то есть по вашему руки… грабли.

— Че?! — еще громче хрюкнул сторонник антисанитарии. — Смотрите-ка, а девка что-то вякает!

Комната наполнилась одобрительным гоготом бандитов. Я обреченно закатил глаза, стоя в нескольких сантиметрах от почти дюжины колющихся предметов. Похоже, я ошибался насчет Риэла. По сравнению с этими молодыми людьми, он просто кладезь хороших манер, маэстро высокого слога и непризнанный гений.

— Повторяю еще раз. Уверуйте в Богиню или...

— Или че? — перебил меня главарь и растянул улыбку, обнажая свои желтые зубы. Он, похоже, считал, что полностью контролирует ситуацию. Какой наивный… — Топнешь ножкой и надуешь губки, куколка?

Да у них еще и со зрением большие проблемы.

— Да так, — улыбнулся я, внутри уже предвкушая реакцию мужиков. Если они считают меня дамой, так почему бы и не покапризничать немного? — Сейчас придет мой рыцарь и научит вас хорошим манерам.

— Ка...

Но не успел главарь вставить свою реплику, как дверь распахнулась от сильного пинка, и в проеме появился Риэл. Он, в мгновение ока, всадив два болта в ближайших противников, как герой дешевого дамского романа, патетично крикнул:

— Рыцарь прибыл, дамы и господа!

Секунду в комнате стояла гробовая тишина, мужчины, с трудом переваривая факт появления "рыцаря", пораженно замерли. Даже я не ожидал такого развития событий. Оказывается у Риэла отличный слух и хорошее чувство юмора. Только бы не рассмеяться...

Выйдя из оцепенения, орава бандитов, грозно взревев и подняв свое оружие выше головы, поперла на вора. Я скромненько отошел в сторонку, став наблюдать за эпической сценой: "Дюжина молодцов и один хитрый вор". Выдавать в себе мага мне что-то не сильно хотелось, думаю, крестница не одобрила бы, если бы узнала, что неожиданно в Силенвиле вспыхнул и полностью сгорел целый квартал. Я считаю, что при возможности всегда надо следовать плану, а по плану я тихий ангелок-священнослужитель. А самое ужасное, что "ангелок" мог бы сделать — это треснуть Проповедями богини бандита по голове, чем я собственно и воспользовался.

Пока рыжеволосый парень бегал по дому, круша все подряд, чтобы замедлить движение идущей на него массы и нацелиться на мишени, я, спокойненько достав подарок Ирен, от всей души замахнувшись, треснул целящегося из арбалета в Риэла главаря по голове. Тот, удивленно мыкнув, повернулся, мигом вспомнив про забытого всеми жреца, и плавно стал оседать на пол. Чтобы закрепить результат и наконец-то вдолбить мужчине веру в возмездие Богини, я повторил прием два раза, добавив от себя чары утяжеления предметов. И кто теперь скажет, что Вера в Богиню совершенно бесполезна в битве?

Пользуясь тем, что все отвлеклись на вора, который, ловко уворачиваясь от клинков бандитов, успевал не только с поразительной скоростью заряжать арбалет, но еще и отстреливать ближайших "счастливчиков", я спокойно прикрывал его с тыла. Ставил вокруг парня отражающие удары щиты и, зачаровывал врагов, чтобы он с легкостью мог попадать в обездвиженную мишень. Хорошая практика, чтобы освежить свои познания в защитных чарах. Но вот только я немного увлекся… Ну как увлекся — Риэл наравне с оставшимися бандитами поразился, когда его любимый арбалет загорелся синим пламенем, став стрелять огненными болтами. Поражая цель они взрывались, обволакивая мишень синим пламенем, в мгновение ока сжигая ее до горстки пепла.

Я так увлекся, что даже не блещущие умом и сообразительностью враги заметили какой-то подвох во внезапном воспламенении оружия противника и повернулись ко мне, одиноко стоящему в темном уголке и махающего в воздухе руками.

— Это я молюсь Великой, — почему-то решил оправдаться я, смотря, как двое бандитов к явному облегчению Риэла, тяжелой поступью направились ко мне. Мне до сих пор не хотелось выдавать в себе мага незнакомым людям, поэтому я ничего другого не придумав, ляпнул. — А за нападение на священнослужителя Богиня жестоко карает.

Ой, как жестоко карает — избивает грешников тяжелыми Проповедями...

Но, как и следовало ожидать, тихому лепету слабого на вид жреца никто не прислушался. А зря...

… Устало усевшись на немного опаленный огнем стул, я умиротворенным взглядом осмотрел "поле битвы". Противно пахло паленым, перебивая застоявшееся амбре, царившее в доме. Рыжий вор, устало облокотившись на стену, с облегчением опустил руку держащую арбалет. Заклинание, окутывающее оружие, мерцая синим пламенем, плавно исчезло, оставив за собой еле уловимый запах озона. Левая скула парня стала набухать, правая рука, в которой он держал свое оружие, дрожала. Из-за раны на плече из-под рукава кожаной куртки слабо сочилась кровь, заливая пальцы и арбалет. Я поразился мастерству Риэла. Несмотря на то, что он в пылу драки получил травму руки, это никак не отразилось на его меткости. Он что, все это время терпел адскую боль или у него просто шок? Ведь его пальцы должны были онеметь… Ладно, сейчас главное — как можно скорее исцелить рану пока шоковое состояние не прошло. А вот куртку, наверное, ждет печальный конец. Как и его арбалет. Хлипкое все же у Риэла оружие, не может выдержать даже простенького заклинания "пламя Каскаллы". Вот у моей книжки даже страницы не опалились… Наверное, все же я перестарался, когда наложил такое же заклинание на Проповеди Богини. Все же со стороны это выглядело дико — объятая синим пламенем книга крушит врагов одним ударом...

— Все-таки это было полным безумием, идти вдвоем в дом кишащими бандитами… — заключил я, осматривая погром, учиненный мной и Риэлом. Бедный дом — капитальным ремонтом тут не отделаешься.

— И о чем я думал, когда звал его с собой? — обращаясь в пустоту, вздохнул вор. Повернулся ко мне, смерив самым грозным взглядом. — Какого демона я вдруг стал приманкой? По плану было, что мы в-дво-ем крушим сволочей!!

А я удивленно смерил вора взглядом. Да?

— Ты же сам назвал себя "моим рыцарем", — в шутку брякнул я. — И к тому же, ты ведь не считаешь, что у тебя чудесным образом воспламенился арбалет, а от ударов уберегла Пресветлая?

— Ну да. Уберегла, — парень скептически вздернул бровь, и слегка поморщившись, прикрывая левой рукой свою рану, отошел от стены. Внимательно разглядел свой разваливающийся, опаленный пламенем арбалет. — Старушка Моли явно не ожидала такого подвоха...

Он что, назвал оружие женским именем? У него точно с головой не все в порядке. Может он случайно ударился и сейчас бредит?

Когда я, под ворчание Риэла насчет загубленного оружия, исцелил его руку, с горечью констатировав, что он будет жить, в углу кто-то замычал. Мы удивленно повернулись на звук. А главарь этих недомерков оказался крепким — несмотря на мои удары, он все еще живой. Вот только сотрясение мозга — это не легкая царапина, после которой можно легко подняться и связно мыслить. Боюсь, что без моей помощи он не сможет подняться.

— Может, пересмотрим план? — спросил я у насторожившегося напарника. Он нацелился на мычащее тело многострадальным арбалетом, но оружие жалобно скрипнуло, и порвалась тетива. — Я, конечно, могу и сам отыскать кристалл, но легче, если он нам покажет, где тайник.

Риэл жалобно, с надрывом в голосе хныкнул, рассматривая причиненный его Моли ущерб и вздохнул:

— А смысл? Мне эта побрякушка не нужна. Что-то неохота собственноручно лезть в петлю. Святоши, как ревнивые бабы — не отстанут, пока не сведут со света.

А вот мне очень любопытна эта реликвия. Кто еще из магистров сможет похвастаться, что изучал бесценный артефакт жрецов? Риэл очень точно подметил, что порой священнослужители ведут себя как ревнивые жены, ни за что на свете они не дадут свое сокровище в чужие руки. А если ты случайно его взял, то все — подыскивай себе местечко на погосте.

Не став слушать вялых возражений моего напарника, которого больше интересовал испорченный арбалет, чем полуживой бандит и бесценная реликвия духовного мира, я направился к углу, стараясь обходить тела бандитов. Я думаю, что жрец с заляпанной кровью мантией будет смотреться на улицах священного города как минимум дико.

Немного понежившись под целебными чарами, главарь шайки разлепил веки, неосмысленным взглядом посмотрев на меня. Подошел Риэл и, рывком подняв тушу мужчины, усадил ее на один единственный целый стул. Похоже, вор справился со своим горем и решил принять участие в допросе. Зная его, я могу предположить, что он просто сомневается в моих способностях выбить правдивые ответы.

— К-кто… что… мне, — промычал главарь, постепенно приходя в себя. Риэл, особо не церемонясь, влепил ему оплеуху. Я возвел очи к потолку. Я старался, потратил силы, приводя мужчину в работоспособное состояние… Парень что, не понимает, что человеку, перенесшему сильное сотрясение мозга противопоказаны оплеухи?

— Риэл… — вздохнул я. — Можно понежней...

— Нежнее я только с дамами. Колд… Ник, просто постой в сторонке и посмотри, как работают профи.

Я развел руками. Ну как знаешь. Я мог бы запросто вытащить все знания прямо из его головы, воздействовав на разум, но если Риэлу так хочется пойти сложным путем....

— Че… че происходит? — внятно заговорил главарь, полностью придя в себя. Повертел головой, с ужасом округлив глаза. — Как! Я...

— А ну живо сказал, куда припрятал кристалл! — рыкнул на него рыжеволосый парень, достав кинжал.

— Че...

— Кристалл!!! Где чертов кристалл!!

Бандит недоуменно округлил глаза, с опаской косясь на направленный на него кинжал. Он, сглотнув застрявший в горле ком, внимательно посмотрел на Риэла и испуганно сжался на стуле.

— Т-ты-ы, — с дрожью в голосе пролепетал мужчина, похоже, совсем забыв про заданный ему вопрос. — Я тебя з-знаю...

— Да? — подал голос я. А вот этот факт очень интересен.

— Рыжая шевелюра… шрам на бров-ви… и на скуле… К-король?

Я от удивления потерял дар речи. Король? Он? Да не… Но самое странное было в том, что главарь шайки не врал, я чувствовал, что он говорит правду. Может бандит имел в виду того короля, который имеет для него вес? Неужели Риэл Теневой король?

— Обознался, — прошипел вор, приставляя к горлу допрашиваемого кинжал. — А ну живо говори где...

— Я был на сборе в столице, — скороговоркой испуганно пропищал мужчина, зажмурив глаза. — Я запомнил, запомнил портрет… живая легенда… К-король Риэл, самый молодой из всех...

— А ну заткнул пасть!

— Почему же, — хмыкнул я, скрестив на груди руки. — Мне очень интересно.

— Это не относится к делу, — Риэл повернулся ко мне, недовольно нахмурив брови. Похоже, ему не очень нравилось, куда зашел разговор. — Я потом все объясню.

— Я… я умер? — спросил главарь, смотря на вора со смесью ужаса и восхищения. Нда, я не ожидал, что Риэл у нас местная знаменитость.

— А?

— Вас же убили...

— Да, ты уже покойник, — спокойно подтвердил опасения тронутого головой бандита вор. — А сейчас ты на суде Богини, — он показал рукой на меня. — Этот жрец будет решать куда тебе — наверх иль вниз. Если не хочешь вечные муки, живо отвечай на все мои вопросы. И без фокусов, понял?

Совсем зашуганный мужчина утвердительно кивнул. От прежнего гонора и власти, которой он обладал, когда я только вступил в эти стены, не осталось и следа. И что с людьми делает страх?

— Где кристалл?

— К-какой кристалл?

— Вещичка святош. Где?

Главарь резко побледнел и чуть не заплакал, испуганно взирая на грозного Риэла. Мужчина, набрав побольше воздуха, пересилив себя, выдохнул:

— Нету. Девка блондинка забрала.

Меня стали обуревать подозрительные сомнения. Нет, мужик не врал, но может Петра… Много ли еще в городе блондинок, у которых хватит наглости забрать у шайки бандитов реликвию?

— Что за девка? — спросил я. Надо уж точно удостоверится. А то, когда разговаривал с крестницей, я не почувствовал лжи, но это еще могло означать одно — она что-то могла не договорить или повернуть информацию в свою пользу. Магов с раннего детства учат манипулировать словами, чтобы общаться с себе подобными.

— Кэп еле словил девчонку со святошей. Много ребят погибло… долго ловили. Ее парня, эту златовласку сразу в храм сдали — Кэп сказал, мол, лишние проблемы не нужны. Жалко было… сдавать. Хоть и мужик, но выглядел как баба — кожа мягкая, гладкая, глаза светлые… то ли зеленые, то ли голубые, худющий, как пацан. Запал в душу. Если бы не приказ, оприходовали бы на месте. А так, нагрудный доспех сняли, тюкнули по голове, чтоб не сопротивлялся и в этой… длинной рубахе, что святоши носят, сдали… Девчонка — бестия. Всем мужикам ногой двинула… Свихнувшаяся баба. Кэп ее тоже приказал не трогать. Да не больно и хотелось. Попинали чуток, полапали, да и заперли в кладовке. На следующее утро приходим, а ее нет, да и этот кристалл забрала. Пробралась в комнату к Кэпу ночью и достала камень. А Кэп его берег… говорил, мол, ценная вещь, хороший куш отвалят — все разбогатеем. Счас… Девка как сквозь землю провалилась. Думали, что к своему дружку пойдет, а ее нет...

— А где этот Кэп? — поинтересовался вор.

— А я почем знаю? Когда понял, что блондинки нет в городе, смотался. Многие из наших смотались. Че делать, если дельце обломилось.

— А ты? Почему не смотался?

— А куды? У нас тут дельце новое обрисовалось, думали к Королю тутошнему пойти… пока не умерли.

Я вздохнул, выслушав рассказ до конца. Чувствую, что сегодня будет серьезный разговор с Петрой. Тоже мне удумала — не договаривать своему дяде, тому, кто согласился спасти ее Шиона, такую важную деталь. Думаю, что мы узнали все что нужно...

— Ладно, — устало проговорил Риэл, обращаясь к своему пленнику. — Слушай приговор. Правду хоть бормотал?

Главарь шайки утвердительно закачал головой.

— Правду, правду, — подтвердил я.

— Ну тогда… — Риэл с силой ударил бандита рукояткой кинжала по голове. Мужчина, удивлено ухнув, вновь погрузился в небытие, упав со стула на грязный пол. — Тогда… живи.

Закутавшись в плащи, я и Риэл медленно шли по снежной мостовой. Мой прогноз сбылся — пошел снег, окутав белой пеленой весь город. Уставшие, полные сомнения, мы направлялись к таверне. Я улицы Селенвиля знал еще не слишком хорошо, так что меня вел вор. Несмотря на то, что наш поход принес плоды, у меня было паршивое настроение. Петра, моя крестница, впервые в жизни утаила от меня такие подробности. Скрыла, что реликвия, из-за которой и пошла вся эта заварушка, осталась у нее в руках… Я ради нее готов был пойти на любые жертвы, ведь она для меня не чужой человек, часть семьи, а она… Горечь. Разочарование в человеке. Я надеялся, что у Петры была на это особая причина...

— Когда меня нет, Петра тут же влезает в неприятности, — вздохнул Риэл, нарушив затяжное молчание. Он ссутулился, нахмурив брови. — Непутевая девчонка...

— Вот тут я совершенно с тобой согласен.

Парень слабо улыбнулся. Он был бледный. Ему нужно хорошенько поужинать — несмотря на то, что я исцелил его раны, он потерял много крови, и организму требуется время, чтобы восстановить потраченные силы.

Чтобы поддержать некое подобие милой беседы и скоротать время, я спросил:

— Так что там насчет Теневого короля? Ты обещал все рассказать.

— Да так, — отмахнулся вор. — Ничего особенного. Был я Теневым королем пару лет. Скукота и проблем по самое горло.

— А кое-кто считал иначе...

— Ну прославился я будучи мальчишкой. Взлетел вверх после пары дельц… Прозвали легендой, в семнадцать лет стал главой… Наивный был. Когда появились крупные проблемы, решил по-быстрому смотаться. Знакомый интрижку против меня организовал, — усмехнулся парень. — Хорошую интрижку — не отмазаться. Когда я сбежал, с новым Теневым королем, этим интриганом, кое-что не поделил.

— Интересно знать что?

— Жизнь. Видишь ли, у нас, по законам братства, следующим теневым королем, можно стать только после смерти предыдущего. А мне что-то не очень хотелось оказаться в канаве раньше срока. Он-то думал, что сможет меня этим заговором убить. Да только я раньше смекнул в чем дело и выбрал единственный выход. Власть это хорошо, но жизнь дороже. Я порвал все связи и, инсценировав свою смерть, залег на дно.

— А с Петрой после познакомился?

— Да не, — поморщился вор, погрузившись в неприятные воспоминания. Видимо, ему тяжело досталась свобода. — Я же говорю, что пришлось порвать все связи… Я не хотел, чтобы ее коснулись мои проблемы. Она и так подвергала свою жизнь опасности, находясь рядом со мной...

— И ты решил, что для нее будет лучше, если вы расстанетесь, — констатировал я. Риэл утвердительно кивнул.

— Эта жизнь в прошлом. Колдун, — обратился ко мне вор. Он, хмурясь, серьезно на меня смотрел. — Не говори Петре про этот разговор. Я помогу ей обрести счастье со святошей и сразу уйду. Я не буду больше ни тебе, ни ей докучать.

— Ладно. Я сохраню все в секрете.

— Спасибо, — улыбнулся рыжеволосый парень. Он остановился и, закрыв глаза, поднял голову. Снежинки плавно опускались на его лицо, превращаясь в маленькие холодные капельки. — Знаешь, я люблю снег. Всегда стараюсь хоть немного постоять под снегопадом. Ведь он может стать для меня последним...

Я удивился таким пессимистичным ноткам. Похоже, что у парня крупные проблемы. Я даже догадываюсь почему...

— Это из-за того что ты сегодня навещал своих старых друзей?

— Да… За мной снова будут охотиться… Теневой король Гестел очень удивился, когда к нему пожаловал покойник, которого он собственноручно пытался убить… Я уже говорил, что меня все любят?