19 глава:

Я полным ходом мчался к замку. Оливия, в моих руках, не подавала признаков жизни. Кажется, нет ни дыхания, ни пульса. Наверное, я перестарался, и она получила фатальные повреждения от низких температур на большой высоте.

«Господи! Какая же ты дура! Могла бы жить бесконечно долго, если бы не столкнулась со мной. Чего тебе не хватало? Зачем ты полезла во всё это? Красивая внешность. Огромная магическая сила. Неужели этого было мало для того, чтобы жить счастливо без попыток поучаствовать в какой-то нелепой войне?» — я вздохнул. — «Мне удалось её одолеть, но какой-либо радости от победы совершенно не чувствую. Скорее наоборот. Всё пошло не по плану. Я до последнего надеялся, что мне не придётся забирать у Оливии её единственную жизнь. Ведьма она или фея, но это была живая девушка со своим неповторимым внутренним миром. У неё были какие-то мечты и желания. Что-то радовало её или печалило. Наверное, было что-то, что заставляло Койт улыбаться искренне, а не на показ. Ради чего она жила на свете? С какими мыслями открывала глаза по утрам и зачем изучала магию? Разве только для того, чтобы нести горе и страдания множеству людей? Была ли она злой и жестокой, когда была маленькой девочкой и верила в сказки? Оливия не ударила меня, когда я её схватил. Наверное, просто растерялась. Для неё всё произошло слишком внезапно. Думаю, у ведьмы душа ушла в пятки и она от испуга забыла все свои заклинания. Потом до последнего надеялась, что ей удастся выкрутиться, и она всё же сможет со мной договориться. Но когда поняла, что всё кончено, сдаваться на милость победителя не захотела и буквально попыталась подорвать себя и меня последней гранатой. Как хорошо, что не попала. Если бы этот чудовищный сгусток света нас задел, всё было бы кончено в мгновение ока».

Я скосил взгляд на девушку. Лицо бледное. Губы с синевой и чуть приоткрыты. Глаза закатились. Тело безвольное, словно тряпка. Руки и ноги болтаются по ветру.

«Проклятье!»

Подлетев к замку, я приземлился на галерею и, распахнув дверь, вошёл в холл. Здесь никого не было. Где все девочки непонятно. Но сейчас нет времени их искать. Я положил Оливию на диванчик и придвинул его к камину. Огонь давно погас, но всё ещё чувствовалось тепло. Заниматься растопкой некогда. Девушку срочно нужно было откачивать, пока не стало слишком поздно. Быстро избавившись от экзоскелета, я присев рядом с ведьмой, приложил пальцы к её горлу.

«Господи! Какая же она холодная! Словно мраморная статуя», — меня даже озноб пробрал. — «Пульс, кажется, есть. Совсем слабый и очень медленный. Но это уже хорошо. Значит ещё не всё потеряно».

Я склонился и прижал ухо к её груди.

«Очень холодно и ничего не слышно».

В этот момент послышался топот ног, и в холл вбежала Лисси, а за ней Анни.

— Господин! — воскликнула Миналье запыхавшись. — Как я рада! Вы в порядке?! Я чуть не померла от страха!

Девочка шагнула ко мне, но тут её взгляд упал на Оливию, и она, вздрогнула всем телом, прижав кулачки к своей груди.

— О боже! Это что?! — Лисси побледнела. Я увидел, как расширились её зрачки. — Это же ведьма?! Она умерла?!

Увидев Оливию, Анни испуганно прижала ушки, поджала хвост, и спряталась Миналье за спину, схватив её за плечи пальчиками. Я видел, что у лисички тоже расширились зрачки.

— Ещё не до конца умерла, — отмахнувшись, я набрал полную грудь воздуха, и приник ртом к холодным, как лед губам Оливии, наполняя её лёгкие почти до отказа, зажимая ей носик правой рукой. В холл вбежали две служанки, но замерли у дверей, не зная, что им делать дальше.

— Зачем вы её целуете? — обескураженно пробормотала Лисси. — Неужели хотите оживить? Вы с ума сошли?!

— А ты хочешь, чтобы она умерла? — я поморщился и двумя руками надавил на грудь ведьмы, чтобы выдавить из неё остатки воздуха.

— Мы же хотели её застрелить, — Миналье в отчаянии сцепила пальцы так сильно, что они даже побелели. — Если она очнется, то поубивает нас всех.

Не слушая причитания Лисси, я глубоко вдохнул, и снова заполнил легкие Оливии воздухом так сильно, насколько это вообще было возможно. У меня даже голова заболела от усердия.

— Я на неё ошейник надел, блокирующий магию, — сказал я, отпустив губы ведьмы и снова нажав руками на её грудь. — Сейчас она беспомощна и никому не угрожает. Где Элиса?

— Принцесса? — Лисси почему-то замялась, и у неё стал испуганный взгляд. — Эм… Она отстала. Сейчас придёт.

— С ней всё хорошо? — забеспокоился я.

— Д-да, — девочка кивнула, отводя взгляд в сторону.

«Что происходит?!» — признаться, я напрягся. Но пытать Миналье времени не было. Я снова набрал воздуха и приник к губам Оливии. Они всё ещё были холодные, но уже не такие ледяные, как в первый раз.

«Постепенно оттаивает. Нужно как-то согреть её тело. Кровь слишком остыла. Все процессы в организме застопорились. Сейчас бы её в тёплую ванну».

— Служанки! Как быстро сможете приготовить ванну с чуть тёплой водой?

— Минут пятнадцать, господин, — сказала одна из девушек. — Если в котле, внизу, есть горячая вода. Иначе потребуется час.

— Давай, займись этим, — я кивнул.

Служанка бросилась на выход и едва не столкнулась с Ледейн.

«Ну, наконец-то!» — у меня просто камень с души свалился. — «Явилась. А то я уже начал волноваться».

Принцесса была вся какая-то растрёпанная, бледная и, кажется, у неё зуб на зуб не попадает.

— Ты где была?

— Следила за вашим боем с башни замка. Только добежала.

— Ты так замёрзла пока по лесенке бежала, что ли? — я очень удивился.

— Нет! Всё хорошо, — сказала Ледейн, опустив взгляд и мелко дрожа.

«Ладно. Потом с этим разберусь. Сейчас на кону жизнь Оливии».

— Пожалуйста, помоги мне лечением, — попросил я принцессу и снова вдул воздуха в лёгкие эльфийки.

— Зачем вы притащили ведьму сюда и пытаетесь оживить? — Элиса покачала головой.

— В это мгновение в холл вошёл капитан Фирст, а следом за ним Джини. Теперь здесь стало совсем много народа.

— Мне сказали, вы захватили ведьму, сир! — воскликнул офицер. — Это правда?!

— Да.

Я снова надавил Оливии на грудь, а потом ещё вдохнул в неё воздуха.

— Это она? Что вы с ней делаете?! — у Дэниса глаза на лоб полезли.

— Пытаюсь привести её в чувство, пока она не умерла окончательно, — я почувствовал раздражение. — Элиса, ты мне поможешь или нет?

— Нет, — сказала принцесса, нахмурив брови. — Это плохая идея! Я не буду в этом участвовать!

— Если вы приведёте ведьму в чувство, последствия будут ужасающими! — капитан потряс головой. — Не делайте этого!

— А я говорю…! — встряла Миналье.

В этот момент эльфийка закашлялась и немного приоткрыла глаза, обведя нас всех мутным взглядом. Вряд ли она что-то видит. Её взгляд не фокусируется. Я поспешно и немного запоздало убрал руки с её груди. Увидев, что ведьма очнулась, все присутствующие вздрогнули, замерли и, кажется, даже престали дышать.

— Господи! Что происходит?! — тихо пробормотала Оливия, едва шевеля губами. — Почему так больно?!

Капитан схватился за рукоять меча. Все остальные попятились.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я чисто для того, чтобы прервать внезапную паузу.

— Я? — Койт перевела на меня взгляд и над её бровями появились две лёгкие морщинки. — Что со мной произошло? Я не понимаю.

Внезапно в глазах Оливии показались слёзы.

— Я умираю? — ещё тише спросила она. — Почему?!

— Успокойся, — я вздохнул. — Всё будет хорошо. Ты что не помнишь, что случилось?

— У меня всё ужасно болит. И голова. Не могу пошевелиться. Так страшно. Пожалуйста, скажите мне правду. Что со мной? Я умру?

«Правда, что с тобой?!» — подумал я с недоумением. — «Кажется, ты ничего не помнишь. Это так сказались последствия шока от переохлаждения?»

— Как тебя зовут? — спросил я нахмурившись.

— Я? — девушка чуть приподняла брови. Взгляд её стал ещё более испуганным. — Я не знаю. Не могу вспомнить. В голове какой-то туман.

— Вы её по голове ударили, господин? — тихо спросила Элиса.

— Кажется, нет, — я пожал плечами.

— Позвольте, я обезглавлю ведьму, сир, — капитан начал вытаскивать меч из ножен.

Оливия недоумённо скосила взгляд в его сторону, пытаясь увидеть Дэниса, но ей этого не удалось. А повернуть голову она, видимо, и правда, была не в силах.

— Нет, — я предостерегающе поднял руку. — Сейчас она не опасна. На ней ошейник, блокирующий магию. Она ничего не сможет сделать.

— Не стоит так полагаться на этот ошейник, — Дэнис с сомнением покачал головой. — Никто не знает, сколько магии он может блокировать. Если в теле этой девушки магической силы, как огня в вулкане, то ведро воды тут вряд ли поможет. Давайте убьём ведьму и дело с концом. Не нужно рисковать так безрассудно. Её удар светом упал в лиге от города, в чистое поле, а нас так тряхнуло, что все здания в городе чуть по камушкам не раскатились. Остатки от её кареты почти долетели до ворот, и едва к нам в караулку не постучались.

Оставив попытки увидеть капитана, Оливия прикрыла глаза. Казалось, силы девушки иссякли, и она снова отключилась, провалившись в забытьё.

— Она попала по своей карете? — спросил я.

— Нет, — Дэнис поморщился. — Карету ветром подхватило и покатило по полю кувырком. Она, почти сразу, вся на щепки разлетелась. Одно из колёс сейчас во рву лежит.

— Да, — Лисси кивнула. — Это было ужасно.

— Лошади погибли? — я нахмурился.

— Не было лошадей, — Миналье покачала головой. — Они были просто иллюзией. Когда вы ведьму схватили, лошади растаяли, словно дым. Ведьма сама растаяла. Вы же что-то другое схватили, немного в стороне от неё. А сейчас она здесь на диване лежит, и вы её в губы целовали.

— Господин, зачем вы пытаетесь спасти эту женщину? — опять спросила Элиса. — Она наш враг! Пришла сюда, чтобы грабить и убивать…

«И правда?» — я усмехнулся. — «Честно говоря, я даже не задумывался над этим. Просто этой девушке сейчас нужна моя помощь, а мой характер не позволяет мне отойти в сторону и делать вид, что меня это не касается. А вот принцессе и всем остальным, видимо, нужна причина, чтобы оказать помощь врагу».

— Мне нужно, чтобы она избавила город от эпидемии, — я вздохнул и посмотрел на Оливию.

Эльфийка лежала на спине с закрытыми глазами, всё ещё очень бледная, словно не живая. Но видно, что грудь вздымается и опадает в такт с дыханием. Я взял её руку. Никакого сопротивления. Словно это большая, тряпичная кукла. Но судя по ощущениям, обморожения конечностей Оливия не получила, что само по себе весьма странно. А вот будет у неё пневмония или нет, сейчас сложно сказать.

— Вы думаете, она согласится на то, чтобы избавить нас от эпидемии? — принцесса с сомнением покачала головой.

— Не узнаем, пока не попробуем, — я поморщился. — Люди болеют. Всё это очень серьёзно. Эпидемия ли терзает город или какое-то проклятие, с этим обязательно нужно что-то делать. Девочки, мы уже давно здесь. Кто-нибудь из вас почувствовал влияние болезни?

— Я нет, — Лисси интенсивно помотала головой.

— Я тоже ничего не чувствую, — принцесса пожала плечами. — Вроде бы всё, как обычно.

Я посмотрел на наёмницу.

— Никаких изменений, — Джини улыбнулась. — О какой эпидемии идёт речь?

Миналье принялась рассказывать ей о болезни, а я повернулся к Анни.

— Если хотите узнать про моё здоровье, то со мной всё хорошо, — поспешно сказала лисичка.

«Ну, ты «хвостатая»», — подумал я, невольно улыбнувшись. — «На тебя это повлияет в последнюю очередь. Да и то, скорее всего, лишь животные инстинкты усилятся».

— Ладно, — я повернулся к капитану. — Дэнис, вы пришли, чтобы поглазеть на ведьму или у вас было какое-то дело ко мне?

— Конечно, у меня было дело, — капитан нахмурился. — Я пришёл доложить, что прямо сейчас центральный лагерь зверовоинов полностью снялся, бросив палатки и шатры, и отступает на запад.

— Кто ими руководит?

— У них были ещё люди, кроме ведьмы. Очевидно, они взяли на себя командование, но решили отступить и увести большую часть подконтрольных им сил. Остальные два лагеря, видимо, остались без руководства и сейчас дезориентированы. Ящеры оказались предоставлены сами себе.

— Постарайтесь их отловить, сколько сможете, — сказал я. — Сейчас на город они не нападут. Возьмите всех боеспособных воинов и начните зачистку территории. Но ни в коем случае не рискуйте. В серьёзные стычки не вступайте. Мы всё равно переловим всех ящериц, рано или поздно. Я сам к вам присоединюсь чуть позже.

— Да, сир, — капитан кивнул. — Вы, пожалуйста, тоже не рискуйте и отдайте ведьму епископу, раз сами не хотите её убивать.

— Я подумаю. Спасибо.

Дэнис вышел, а я снова взглянул на Оливию.

«Что же мне с ней делать? Сейчас она слишком слаба и, кажется, потеряла память. Правда это или нет, я достоверно определить не смогу. Возможно, ведьма сознательно симулирует амнезию, надеясь так ослабить нашу бдительность. Но даже если и правда потеряла память, что будет, когда она к ней вернётся вновь? А кроме памяти к ней могут вернуться и все её силы. Справиться ли ошейник с такой невероятной мощью?» — я поморщился. — «Элиса сказала, что ведьма не могла войти в город, потому что её сразу бы заметили из-за очень сильной магии. Логично предположить, что здесь есть какой-то неведомый мне способ обнаружения чужого магического присутствия. И, скорее всего, этим заведует церковь».

В холл вернулась служанка, чтобы сообщить, что достаточного количества горячей воды нет, и ванна будет готова лишь через час. Я кивнул и отозвал девушку в сторону.

— Как тебя зовут?

— Пина.

— Послушай, Пина. Нужно сообщить епископу Камилю, что я захватил ведьму и мне нужно, чтобы он прибыл сюда на неё посмотреть. Нужно понять, держим мы её под контролем или нет. Справишься?

— С поручениями у нас бегает Наиль. В храме его все знают. Я сейчас передам ему ваши слова.

— Да, давай. Благодарю.

Служанка кивнула и вышла. Я вернулся к Оливии. Осторожно, стараясь не сделать ей больно, я поднял девушку с дивана на руки.

Тяжёлая. Килограмм пятьдесят пять, как минимум. Не худая и не толстая. Какая-либо плотная мускулатура полностью отсутствует, но и лишнего жира нет. Кожа ровная, гладкая и упругая. Впрочем, это и не удивительно. Эльфийке, на вид, лишь восемнадцать лет. Мои пальцы ощущают её тело и это прикосновение весьма волнительное. Оливия чуть приоткрыла глаза, но лишь на мгновение, и снова закрыла их.

— Что вы задумали, господин? — спросила принцесса обеспокоенно.

— Хочу перенести её в дальнюю спальню. Подержи, пожалуйста, дверь.

— Хорошо.

Ледейн обошла меня и открыла дверь, чтобы я мог пройти. Я внёс ведьму в спальню и бережно уложил на кровать. Элиса зашла следом за мной, а за ней и остальные девочки. Глядя, как я снимаю с девушки туфли, принцесса опять покачала головой.

— Вы собираетесь её раздеть?

— Нет. Только обувь сниму. Не может же она лежать в кровати в туфлях. Да и пусть её ноги отдохнут немного.

— Не понимаю, зачем вы с ней возитесь, — Элиса вздохнула. — Мы всё равно не сможем отпустить ведьму на волю. Да и держать её в темнице всю жизнь, нет никакого смысла. Она будет словно кирпич на краю крыши, который свалится рано или поздно, и кого-нибудь насмерть зашибёт.

— И что ты предлагаешь?

— Я не знаю. Капитан же предлагал обезглавить пленницу. Наверное, это единственный разумный выход из данной ситуации. Ничего другого на ум не приходит.

— Нет, — я покачал головой. — Она никому из нас не причинила зла. Наоборот. Оливия старалась вести себя максимально гуманно, как к жителям города, так и к населению всей провинции. Она в любой момент могла обрушить часть городской стены, и ящеры устроили бы в Дюринсале кровавую резню. Всё могло решиться за пару часов. Но ведьма до самого последнего момента этого не делала. А значит, милосердие для неё не пустой звук. Теперь наша очередь быть с ней милосердными.

— Не знаю. Вы излишне добры, сир.

— А сама-то! — я усмехнулся. — Кто не стал волка душить, потому что тебе его жалко стало?

Принцесса смутилась.

— Тут другое дело. Ведьма слишком опасна. Мы не сможем спокойно спать, пока она жива, и лежит на кровати у нас в замке.

— Хочешь я дам тебе возможность попробовать задушить её своей магией, пока она слаба и не сможет сопротивляться? — я посмотрел на Элису, нахмурившись.

— Нет! Что за ужас?! Я не буду такого делать! — девочка страшно испугалась, побледнела и у неё даже слёзы выступили на глазах.

— Ладно, прости. Я пошутил, — я погладил Ледейн по светлым волосам. — Девочки, давайте оставим её. Пускай отдыхает. Позже я с ней ещё раз поговорю, когда она немного придёт в себя и будет в состоянии разговаривать. Там уже и решим, что с ней делать. А сейчас нам самим надо отдохнуть и успокоиться. Давайте поедим.

— Хорошо, — принцесса кивнула головой.

Мы вышли в холл, оставив Оливию в одиночестве. Дальше события развивались следующим образом. Только мы сели за стол, чтобы спокойно и в тишине насладиться вкуснейшим обедом, в замок прибыл управляющий Силестин, а следом за ним, сразу же, глава города Жером. Оба они очень удивились, застав меня без доспехов, но быстро адаптировались к этой ситуации. Всё же, теперь им не приходилось смотреть на своего лорда снизу вверх и, похоже, они были очень этому рады. Мужчины горячо поздравили меня с победой над ведьмой, а узнав, что она всё ещё жива и находится у нас в плену, наперебой начали уговаривать придать эльфийку публичной казни на главной площади города. Ссориться с ними сейчас совершенно не хотелось. Пришлось дипломатически выкручиваться, ссылаясь на то, что мне необходимо получить от Оливии целый ряд стратегически важных сведений и потому необходимо сохранить ей жизнь. Кажется, Силестин и Жером не сильно поверили в мои аргументы. В первую очередь они хотели чувствовать себя в безопасности. А по их мнению это невозможно было осуществить, пока Оливия Койт жива. Кроме того они надеялись, что со смертью ведьмы исчезнет и проклятие, терзающее жителей города. Но и заставить меня изменить своё решение они тоже не могли. Всё же наш социальный статус был слишком различен. Фактически я являлся здешним правителем, и им приходилось с этим считаться. Чтобы немного смягчить обстановку, мне пришла в голову мысль пригласить управляющего и главу города присоединиться к нашему обеду. Они согласились. Правда с нами, за одним столом, уже сидела девушка с хвостом и наёмница в своей кольчуге. Хорошо хоть, служанок я не посадил обедать вместе с нами, иначе Силестин и Жером точно бы уверовали, что у меня не всё в порядке с головой. При виде Анни, управляющий вообще скривил своё красивое лицо, но сдержался и что-либо говорить вслух не стал.

«Ладно», — я мысленно усмехнулся. — «Говорят, что сэр Эрик тоже был не подарок. Так что ничего особо не поменялось. Просто вместо одного дурно воспитанного лорда, приехал другой, почти такой же».

Всё же повод, по которому мы здесь собрались, был радостный и общество простолюдина и «хвостатой», не смогло испортить общего настроения. Как только мы сели за стол, разговор сразу же переключился на необходимость обустройства в замке грандиозного пира, по поводу победы, для всей знати «Дюринсаля». Кроме того, Жером предложил устроить в городе масштабные празднества, по типу фестиваля, и мы принялись обсуждать детали предстоящих торжеств. Конечно, Силестин и Жером очень хотели видеть гвоздём программы эпическое сожжение Оливии на костре, но я на это не согласился. В средине разговора в замок прибыл Камиль Дисмарк. Его тоже пришлось приглашать за стол. Услышав, что именно мы обсуждаем, епископ с удовольствием включился в разговор. У него были свои задумки по программе празднования, вроде шествия священнослужителей и всеобщего молебна. В принципе, я ни капли не возражал. Мне даже забавно было наблюдать, как эти достаточно взрослые и серьёзные люди по-детски возбуждаются при мысли о предстоящем карнавале. Пока епископ и глава города спорили о том, какие именно этапы действа должны предшествовать друг другу, пришёл слуга и сообщил, что к городу приближается королевская армия, посланная Филипом третьим нам на подмогу. Обед мы как раз закончили и просто пили вино. Я упросил Силестина встретиться с командиром армии и решить все необходимые вопросы. Он согласился и уехал. Глава города отправился вместе с ним, чтобы лично приветствовать офицера из столицы. Мы с Камилем остались одни и, наконец-то, вошли в спальню к ведьме. Девочек я предварительно загнал в комнату к Миналье. Оливия всё так же лежала на кровати, в том положении, в котором я её и оставил. Глаза закрыты. Лицо бледное.

— Ого! Какая молодая! — священник с интересом окинул девушку взглядом. — Полуэльфийка. Очевидно, её мать была обычной женщиной, а отец эльфом, но не из высшего круга.

— Вы хорошо разбираетесь в этом?! — я восхищённо покачал головой. Епископ усмехнулся.

— Сир Алекс, я так давно живу на свете, что уже достаточно повидал и эльфов, и полукровок, — Дисмарк присел на краю кровати. — Говорите, она потеряла память?

— Она так говорит, — я вздохнул. — Можем мы определить, справляется с ней ваш ошейник или нет?

— Магическая сила почти не ощущается, — Камиль пожал плечами. — Так что, видимо, ошейник справляется. Хотя, может быть, поток манны ослаб по каким-то иным причинам. Магия в теле ведьмы уснула, и это, возможно, напрямую связано с потерей памяти.

Епископ положил ладонь на лоб девушки. В то же мгновение Оливия немного приоткрыла глаза. Взгляд её был совсем мутный и фокусировался как-то заторможено.

— Святой отец? — тихо пробормотала она. — Что со мной?

— Всё хорошо, — Дисмарк улыбнулся. — Не переживай. Силы скоро вернутся, и ты поправишься.

«О боже!!! Епископ успокаивает ведьму?!» — это было так неожиданно, что я едва поборол желание ущипнуть сам себя, дабы убедиться, что это не сон. В это мгновение под ладонью Камиля возникло зеленоватое свечение и, словно под его действием, глаза Оливии медленно закрылись сами собой.

— Что вы делаете? — шёпотом спросил я. — Вы её лечите?

— Нет, — епископ покачал головой. — Просто пытаюсь понять, что она такое. Лечить её нет нужды. Здоровье девушки восстановится и так. Сейчас ей просто нужен отдых.

— И что она такое?

— Ну…, — старикашка странно усмехнулся. — Давайте выйдем наружу, чтобы своими разговорами не мешать ей отдыхать. Надеюсь, вы ещё угостите старого епископа хорошим вином из ваших погребов, сир Алекс?

— Почту за честь! — я кивнул.

Мы вернулись в холл, и я отправил служанку в винный погреб.

— Ну, так что вам удалось узнать? — пристал я Дисмарку, как только мы сели за стол.

— Не так много, как хотелось бы, — священник вздохнул. — Во-первых, она, конечно, никакая не ведьма. Какое-либо влияние тьмы совершенно не ощущается. Она с таким не соприкасалась, и на ней нет особого отпечатка. Да и самой магии тьмы, у неё, похоже, вообще нет. Зато магия света на максимальном уровне. Кроме того, есть и все остальные стихии, и, кажется, тоже на максимальном уровне. Точно не могу сказать. Но ясно, что Оливия Койт просто очень сильная волшебница. По крайней мере, была ею, до вашей встречи.

— То есть, у нас нет никаких причин сжигать её на костре?! — обрадовался я.

— Ну, почему же? — епископ рассмеялся. — Совсем не обязательно, чтобы она служила тьме или была её порождением. Эта девушка сама достаточно совершила зла. Да и все, в этом городе, уже привыкли считать её ведьмой. Переубедить людей сейчас будет просто невозможно. Нас никто не будет слушать. Ладно ещё, если веселясь на сегодняшнем празднике, горожане про Оливию забудут. Но, скорее всего, этого не произойдёт. Обязательно найдутся те, кто захочет с ней поквитаться. Они будут подстрекать толпу. Народ начнёт волноваться, и кто знает, чем всё это закончится. Люди могут взять топоры и вилы, вооружиться факелами, а потом прийти к замку, чтобы требовать выдать им ведьму на растерзание. По итогу, нам придётся Оливию сжечь, хотите вы этого или нет, чтобы народ успокоился. Поверьте мне, за свою жизнь я уже дважды вынужден был наблюдать такое безумие.

— И что же делать?

— Это интересный вопрос, — епископ тихо захихикал. В этот момент вернулась служанка с бутылкой отличного красного вина и принесла нам бокалы. Я поблагодарил девушку и отправил её прочь, чтобы она не мешала нашему разговору. Разливать вино по бокалам я взялся сам. Попробовав хмельной напиток, Дисмарк прищурился от удовольствия.

— Давайте для начала, сир Алекс, решим, зачем вам вообще нужна эта Оливия, — продолжил он, уполовинив свой бокал. — Какова ваша цель? Вокруг вас уже полно молодых девушек. И принцесса Элиса, и госпожа Миналье. Ваш наёмник тоже девушка. Теперь вы ещё и «хвостатую» приютили. Хотите добавить полуэльфийку в свой гарем?

— Они для меня не гарем, — я нахмурился.

— Простите. Я не хотел показаться грубым, — Камиль улыбаясь, махнул рукой. — Но когда-то давно я тоже был молодым и был готов волочиться за каждой юбкой. Я ещё не забыл, как кипит кровь при виде женских прелестей.

«И это говорит мне епископ!» — я невольно усмехнулся. — «Честное слово, мне уже очень нравится этот старичок!»

— Как вы догадались, что наёмник девушка? — я подлил епископу вина.

— Скажем так, — старик хитро захихикал. — У меня намётан глаз на это дело. Как бы вы девушку не одели, я сразу отличу её от парня.

— Понятно.

— Да, — Камиль пригубил кроваво-красного напитка и снова хитро посмотрел в мои глаза. — Так вы скажете мне, сир Алекс, зачем вам сдалась ведьма?

— Во-первых, я хочу, чтобы она избавила город от эпидемии.

— Мне кажется, в этом нет необходимости.

— Почему? — я удивился.

— Вы разве ещё не заметили, — епископ покачал головой. — Мы или сами адаптировались к болезни, или она просто слабеет с каждым днём. Мне кажется, ещё немного и от неё не останется даже следа. Люди, конечно, всё ещё чувствуют недомогание. Но ещё недавно всё было гораздо хуже. Как раз перед тем, как вы сюда прибыли.

— Понятно.

— Хорошо. А какая ваша вторая причина? — епископ пригубил вина, заглядывая мне в глаза поверх края своего бокала. Я развел руками.

— Она не сделала мне ничего плохого…

— Разве?! — Дисмарк буквально перебил меня, не дав договорить. — Почему же вы тогда сцепились с ней в конце разговора? Я видел, что она наложила на вас какое-то заклятие, и вы замерли, как истукан. Признаться, в тот момент, я сильно за вас испугался. Но потом она пошла к карете, а вы схватили что-то и взмыли в небо с немыслимой скоростью. Ведьма же растаяла, как дым. Я буквально дара речи лишился, осознав, что совершенно не понимаю, что происходит.

— Вы за мной наблюдали?

— Конечно. С площадки на шпиле собора, — епископ опять пригубил вина. — Мне очень хотелось узнать, чем всё это закончится и будет ли хоть какой-то толк от всего того снаряжения, что вы от меня получили.

«Всё же он действительно страшно любопытный», — подумал я, улыбаясь и неспешно потягивая вино.

— Какое заклятие она на вас наложила?

— Паралич.

— Понятно, — Дисмарк кивнул. — Видимо оно подействовало не так, как ведьма ожидала. Ваша атака, буквально, застала её врасплох.

— Да. Я сам удивился.

— А как она удивилась, сложно представить, — епископ тихо засмеялся. — Ладно. Всё это интересно, конечно, но вы так и не сказали, что хотите от ведьмы. Если оставите её себе, народ вас не поймет, а вы будете подвергать себя совершенно ничем не оправданному риску. Нельзя обладать зверем, который в разы сильнее вас. Или вы должны быть сильнее зверя или всё это закончится трагично.

— Я не собираюсь ею обладать, — я поморщился. — Просто хочу сохранить Оливии жизнь.

— Ясно, — епископ вздохнул. — Но есть ещё одна проблема, о которой я не успел вам рассказать сразу. Я не собирался её утаивать. Простите. Просто разговор до неё не дошел, и мы отвлеклись на другие темы.

— Что за проблема? — я насторожился.

— На эту девушку наложено мощное заклятие. Её жизнь под угрозой и мы не сможем ей помочь.

— Что это значит? Что за заклятие?

— Кто-то имеет возможность убить Оливию в любой момент, по своему желанию, сразу, как только посчитает это необходимым. Видимо, так её заставили подчиняться и делать то, что требуется хозяину заклинания.

— О боже! — я лишь покачал головой, совершенно ошеломлённый этой внезапной новостью. — Как вы думаете, она знала об этом?

— Думаю, да.

— Понятно. Вот оно что! Она говорила, что у неё нет другого пути, кроме как победить или умереть. А я понять не мог, зачем ей всё это нужно. Но, что за гнусность?! Кто это сделал с ней?! Владыка Байтон?

— Кто знает? — Камиль пожал плечами.

— Почему мы не может избавить её от этого?

— Увы. Нужен кто-то, кто хорошо в этом разбирается. А у меня нет никого на примете. Случай довольно специфический. И, наверное, лишь в столице смогут чем-то помочь. Но, я боюсь, что Оливию вы туда не довезёте. Даже если она всё время будет вести себя смирно и покорится судьбе, хозяева ведьмы скоро узнают, что она в наших руках и лишат её жизни также легко, словно задуют свечу. Всё будет бесполезно.

— Проклятье!

— Мне жаль, — епископ вздохнул.

Мы ещё немного поговорили, допили вино и Дисмарк отправился домой. Я же посидел за столом возле пустого бокала, обдумывая создавшееся положение, а потом злой и подавленный, в смятении чувств, вошёл в спальню к девочкам.

Какой приятный запах. Тихие голоса. Мелодичный смех. В этой спальне всё дышит уютом, спокойствием и беззаботностью, словно нет вообще никаких бед на свете, и ни о чём не нужно волноваться. Признаться, я даже позавидовал. Миналье сидела на кровати, свесив босые ножки, а Анни сидела у неё между коленей, спиной к девочке. Лисси щёткой расчёсывала ей волосы, приговаривая:

— Вот сейчас тебе волосы расчешем, ленточки заплетём, будешь такой милашкой, что принцесса с ума сойдёт от зависти и будет очень жалеть, что отказалась от меня и моих услуг, да ещё и задушить пыталась. Знаешь, милая Анни, это так неприятно, когда дышать совсем не можешь и даже не знаешь, пощадят тебя на этот раз или уже нет.

Миналье тихо засмеялась, хитро косясь назад, на Элису. Ледейн лежала, привалившись к задней спинке кровати, вся обложенная подушками, с книжкой в руках. На слова Лисси она лишь усмехнулась, не поднимая глаз от страницы. Анни сидела в руках Миналье покорно, но как-то съёжившись и с растерянным видом. Казалось, она совершенно не понимает, как ей реагировать на эту внезапную заботу о своих волосах.

«Господи! Она вам питомец что ли?» — с некоторым раздражением подумал я и поморщился.

— Лисси, оставь её и выйди в холл, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить с глазу на глаз.

— Да, господин, — Миналье поспешно вскочила и вручила щётку Анни. — Давай, дальше сама или вон Джини пусть тебя расчешет. Ей этот опыт полезным будет.

Наёмница с интересом посмотрела на лисичку, а Анни как-то испуганно, на неё. Оставив девочек разбираться с тем, кто кому будет чесать волосы, мы вышли из комнаты.

— Садись за стол.

Лисси покорно села, а я сел на стул рядом с ней. Повисла пауза.

«Давно хотел поговорить с ней об этом её странном поведении, а сейчас решился и не знаю, как начать. Проклятье!» — я поморщился. — «Не хотелось бы оскорбить девочку».

Миналье недоумённо смотрела мне в глаза и кажется, у неё стал испуганным взгляд.

— Господин, почему вы хмуритесь? Я вас чем-то расстроила?

— Нет. Просто давно хочу тебя спросить, но никак не находил повода…

— Надо было спрашивать без всякого повода. Я всегда готова для разговора с вами. Хоть среди ночи поднимите, я буду только рада.

— Ладно. Я понял. Подожди. Наверное, мой вопрос покажется странным, но скажи…, — я немного замялся. — Тебе нравятся девушки?

— Нет, — мгновенно ответила Миналье и вдруг смутилась. — Хотя да. Дело не в этом.

— Что? Изъясняйся точнее. Тебя сложно понять.

— Мне трудно ответить точнее. Дайте подумать. Я не ожидала, что вы зададите такой вопрос, и у меня нет готового ответа, — на пару секунд Лисси задумалась, глядя вниз на свои руки. — Мне нравятся девушки, — девочка подняла на меня глаза, странно улыбаясь. — Элису я вообще люблю и души в ней не чаю. Она мне так дорога, что словами это не выразить. Но это не такая любовь и она отличается от того чувства, что я испытываю к вам, господин. Вас я безумно люблю, хочу к вам в постель, мечтаю, что вы на мне женитесь, и у нас будут дети. А Элиса мне, как горячо любимая младшая сестра. Мне постоянно хочется её тискать, обнимать и целовать, волосы ей расчёсывать и ленточки в них заплетать. Я на неё выплёскиваю то тепло и ласку, которую не могу подарить вам, потому что вы меня к себе не допускаете, — Миналье вздохнула. — Мы же с ней обе девочки. Я прекрасно это осознаю, и мы просто дурачимся. В этом нет ничего такого. Да и принцесса в любой момент могла бы всё прекратить, если бы захотела. Она ведь чудовищно сильная со своей магией. При желании могла бы меня на части разорвать. Но она не делает ничего. А если и делает мне больно, то лишь чуть-чуть. Это шлепки, а не удары. А я не против. Мне это даже нравится, — Лисси захихикала. — Немножко опасности заставляет сердце биться чаще и щекочет нервы. Это — как дразнить львицу. Очень весело.

— Ты мазохистка что ли? — я покачал головой.

— Простите, сир, я не знаю, что означает это слово, — Миналье пожала плечами. — Если хотите, чтобы я всё прекратила, я не посмею ослушаться и буду держаться от принцессы на расстоянии. И Анни больше трогать не буду.

— Нет, — я поспешно взмахнул рукой. — Прости, что полез в ваши дела. Мне просто хотелось понять, что у вас за отношения с Элисой.

— Может, вы меня к ней ревнуете? — Лисси хитро прищурила глазки. — Или её ко мне?

— Не выдумывай, — я нахмурился. — Меня просто беспокоило, что вы постоянно дерётесь.

— Когда вы наблюдаете за котятами, тоже может казаться, что они постоянно дерутся. Но на самом деле это у них игры такие. Вот и мы с принцессой играем, — Миналье опять захихикала. — Я уверена, что Ледейн нравится и моё внимание к ней, и возможность придушить меня немножко. Её всё это забавляет. Просто она этого не признает, потому что не особо честна сама с собой. Тут уж ничего не поделаешь. Характер у неё такой. Но со мной ей хотя бы не бывает скучно.

— Ладно, я понял. Иди, — я устало махнул рукой.

— Не хотите меня наказать? — Лисси хитро прищурила глазки.

— Даже не мечтай! — я усмехнулся. — Проваливай, давай.

Миналье встала, поклонилась и убежала. Я остался сидеть за столом.

«Плохой из меня воспитатель. Я девочек вообще не понимаю и мне сложно представить, что творится у них в голове. Всегда с ними было сложно. А сейчас я, действительно, насобирал целый «гарем», который, по сути, не гарем, а детский сад какой-то. Ну а Лисси, видимо правда, очень хочется любви, тепла, ласки и обнимашек. Сам же я, по характеру, излишне сдержанный. Мне сложно понимать людей, не боящихся открыто проявлять свои чувства»

Посидев немного в тишине, я встал и, обойдя стол, вновь зашёл в спальню к Оливии. Ведьма лежала всё в том же положении, на спине, с закрытыми глазами. Словно большая и красивая кукла, забытая своей беспечной хозяйкой. Присев на край кровати, я около минуты просто смотрел на неё, прислушиваясь к тихому дыханию девушки.

«Действительно. Это не эльфийка. Если долго смотреть в её лицо, то видно насколько сильно она отличается от Эстии. Даже оттенок кожи другой. Да и когда я делал ей искусственное дыхание, такого странного ощущения, как от поцелуя с «высшей», от губ Оливии не было».

Я взял с простыни руку девушки.

«Тёплая. Хотя и немного холоднее моей. Пальцы тонкие и нежные. Никогда не знали тяжёлого труда. Она Оливия Койт. У неё есть фамилия. Наверняка дворянских кровей и, возможно, у девушки даже титул есть. Но как её постигла такая странная судьба, и она превратилась в ведьму, которая ещё и сама у кого-то в рабстве, не смотря на всю свою невероятную силу?»

— Эй! Проснись! — я осторожно потряс Оливию за плечо свободной рукой. Девушка на мгновение приоткрыла глаза. Но смотрела она не на меня, а просто прямо перед собой. Взгляд мутный и расфокусированный. Вряд ли она увидела хоть что-то. В следующую секунду её глаза закрылись, и Оливия так и осталась неподвижна, словно погружена в глубокий сон.

«Что мне с ней делать? Я в отчаянии. Чувствую себя совершенно беспомощным. Неужели её никак невозможно спасти? Куда ни ткнись, везде засада. В голове совершенно нет никаких идей».

В это мгновение в дверь осторожно постучали.

— Войдите! — я осторожно положил руку ведьмы на простыню и поднял голову. Дверь приоткрылась. Заглянула служанка и сообщила, что меня хочет видеть командир столичной армии. Я вздохнул и пошёл на выход.

«Тяжело быть лордом. Ни минуты покоя».

Из столицы к нам на помощь прибыло двадцать рыцарей и четыреста пятьдесят человек легко вооружённой кавалерии под предводительством сэра Кристиана Лиманьтье. Среди них, конечно, не было ни одного из первых рыцарей королевства. Но и без того, это была значительная военная сила. Тем более, что подготовлены и экипированы столичные войска, были значительно лучше, чем гарнизон «Дюринсаля». Хотя они опоздали и не успели помочь нам избавиться от осады, сейчас мне крайне необходима была их помощь в том, чтобы переловить всех разбежавшихся зверовоинов. Этим нужно было заниматься срочно и подходить к делу со всей ответственностью. Я не мог выпустить крестьян из города, чтобы они вернулись в свои деревни, пока по лесам бродит несколько сотен голодных рептилий, предоставленных самим себе. Кроме того, мне очень нужны были сами эти ящеры, и чем больше нам удастся захватить их живыми, тем лучше. У меня был готов целый ряд идей, касающихся их возможного применения. Я же лорд пограничной провинции и у меня под боком агрессивные соседи. Мне нужна была собственная армия, а не этот гарнизон в четыреста пятнадцать человек во главе с капитаном Фирстом. А ящеры для этих целей подходят, как нельзя кстати. Они быстрые ловкие и живучие. Глупые, конечно. Но им просто нужно грамотное руководство. Кроме того, они очень сильные. Их силу можно использовать с пользой даже тогда, когда нет активных военных действий. У меня уже обозначилась ещё одна идея, как можно будет обезопасить свою провинцию от набегов вражеских армий в будущем. Но для её осуществления мне требовалось бы множество крепких и сильных рабочих рук, способных на длительный и изнурительный труд, сравнимый по масштабам с возведение египетских пирамид. Идея, конечно, авантюрная, но вполне осуществимая. Я задумал по краю своей провинции возвести стену на подобии великой китайской стены. Пусть из земли и палок. Ничего страшного. Даже так свои функции она будет выполнять не хуже кирпичной. Конечно же, у меня не будет сил, чтобы её оборонять. Но в этом нет никакой нужды. На стене достаточно одних наблюдателей. В этом мире, где нет средств связи и устройств, для дальнего обнаружения противника, главная проблема — это внезапность появления вражеской армии у стен твоего города. Моя стена избавит от этого раз и навсегда. Чтобы её преодолеть, любая армия потеряет драгоценное время. У обычного кавалериста нет ни знаний, ни навыков, как разрушить стену. Он умеет только саблей махать. Стену он, конечно, перелезть сумеет, да и то не сразу. Мы ведь примем меры, чтобы это было невозможно сделать достаточно легко. Колючей проволоки, конечно, нет. Но что-то придумать можно, всё равно. Даже острые колья уже достаточно серьёзная преграда. Да и то, что кавалерист перелезет стену, ему мало чем поможет. Он же не пойдёт дальше воевать пешком. Вряд ли он подписывался на такое. Он же кавалерист, а не пехотинец. Значит, ему нужно ещё и как-то перетащить своего боевого коня. Без специальных средств, у армии конных рыцарей, либо вообще ничего не получится, либо на это уйдёт весь день. Тем более что с ними же есть какой-то обоз, провизия, фураж, шатры и палатки, множество всяких припасов. Как всё это перетащить через стену? Обычные вояки с ума сойдут от решения всех этих задач. Тем временем, наш наблюдатель спокойно доберётся до города. Мы здесь без особой спешки и суеты соберёмся, подготовимся, наточим клинки и будем ждать врага во всеоружии. Наши потери будут минимальны.

В итоге, мы ловили ящеров всю вторую половину дня. Удалось схватить более пятисот особей. Конечно, это не все. Несомненно, в лесах осталось ещё какое-то их количество и, наверное, мы достаточно долго будем страдать от проблем с ними связанными. Но ничего не поделаешь. Сразу этот вопрос не решить. Хорошо еще, что они разумны и понимают человеческую речь. Получив предложение сдаться и перейти на нашу сторону, почти все зверовоины бросали оружие и не пытались сопротивляться. Кажется, самое большее, что их волновало, это лишь то, будут их сегодня кормить или нет. Оставшись без командования, сами ящеры инициативу проявлять не стремились и даже рады были обрести нового хозяина.

В городе, тем временем, полным ходом шло приготовление к празднику. Открывались лавки, украшались улицы, всюду развешивали масляные фонарики. Народ постепенно подтягивался к площади, ожидая бесплатного эля и зрелищ. Вначале пятого, мне и столичной армии пришлось прекратить ловлю ящеров, чтобы вернуться в город. В пять часов я выступил с короткой речью перед собравшимися людьми. Я поздравил всех с победой. Поблагодарил за терпение и проявленный героизм во времена, выпавших на нашу долю, тяжёлых испытаний. Я напомнил людям, что только общими усилиями, поддерживая и заботясь, друг о друге, можно привести нашу провинцию к всеобщему счастью и благополучию. Я отметил, что нам важен каждый гражданин, будь то самый знатный дворянин или самый бедный крестьянин-зверочеловек. Все они вносят свой посильный вклад в общее дело, все являются частью нашего общества и наша задача заботиться о каждом из них. Я пообещал, что буду делать всё возможное, чтобы счастье одних людей не строилось на горе и страданиях других. Люди начали недоумённо шептаться, и я решил не загружать их головы ещё больше. Хватит пока и этого. Весь этот мир не переделать за одну ночь. Нужно действовать постепенно. Я ещё раз поздравил людей с победой и пообещал всем двухлитровую кружку эля бесплатно. Люди начали вопить от радости и под эти крики я сошёл со сцены. Дальше началось шествие священнослужителей и детей, одетых ангелами, с факелами и венками, под музыку и свирели. Потом неспешно и величаво проехали рыцари и конница королевства. Следом за ними пошли парадом солдаты из гарнизона города в сопровождении командира и знаменосцев. Было наготовлено целое море цветов, которыми рыцарей и солдат горожане закидывали с крыш и балконов под восторженные крики и вопли толпы. В момент этого действа над улицами кружилась настоящая метель из лепестков. Признаться, я тоже испытал чувство искреннего восторга и очень жалел, что здесь нет пороха и фейерверков. После парада музыка стихла, и начался молебен. Я не стал дожидаться его окончания и вернулся в замок, оставив часть стражи следить за порядком за тройное жалование. Я напомнил их командиру, чтобы его подчинённые воздерживались, насколько это вообще возможно, от участия во всеобщем веселье, не допускали драк и особо обращали внимание на то, чтобы никто не обижал находящихся в городе крестьян. Все они моя собственность. Люди должны понимать это и помнить, что я жестоко взыщу с любого, кто проявит неуважение ко мне или к тому, чем я владею.

В замке уже полным ходом шла подготовка к предстоящему пиру. В зале накрывались столы. В углу расположились музыканты. Начала прибывать всевозможная местная знать, вместе со своими семьями. Все обязательно подходили, чтобы поприветствовать меня, поздравить с победой и перекинуться хоть парой слов. Лиц дворянского происхождения, на самом деле, оказалось совсем мало. Можно по пальцам пересчитать. Остальные были просто богатыми или хотя бы уважаемыми жителями города. Как, например, местный поэт Лорентин, которого, кажется, пригласили просто, чтобы он веселил толпу. Впрочем, всё это не удивительно. Дюренсаль же, по сути, очень маленький провинциальный городок, мало чем отличающийся от большой деревни. Люди здесь достаточно простые и от столичных традиций очень далекие. Даже этот пир, по сути, просто большая вечеринка у лорда, с танцами и музыкой для всех желающих, кто не побоялся прийти в замок, и кого пропустила охрана на входе. Кстати, танцевать тут, тоже, мало кто умеет. Лишь несколько молодых людей, видимо, бывавших в столице или надеющихся там побывать и для этого обучавшихся танцам. Четверо юношей и три девушки. В мастерстве с принцессой им, конечно, не сравнится. Но это и не удивительно. У Элисы огромный опыт дворцовых балов. Впрочем, и Миналье не сильно от них отставала. Лисси быстро учится. Увидев, как это делают другие, она без особых проблем перенимала их опыт и вполне справлялась с ролью девушки из столичной знати. Тем более что сейчас она была просто нарасхват и по популярности лишь немногим уступала Элисе. Остальные гости танцевали, как попало. Кто во что горазд. И в целом это мало отличалось от крестьянских плясок на деревенском празднике. Я снова взглянул на Миналье.

«Бывшая рабыня танцует на балу и смеётся от счастья. Кажется, ей по-настоящему весело», — я усмехнулся. — «К ней почти что очередь уже выстроилась. Так, глядишь, мне её тут замуж придётся выдавать. А ведь её титул баронетки дворцом пока не утверждён», — я покачал головой. — «Впрочем, рано ей пока замуж. Пусть подрастёт немного. С возрастом станет настоящей красавицей, и мы ей достойного жениха найдем, а не этих сынков торговцев из провинциального городка».

Я сам не танцевал. Во-первых, не умею и не хочу опозориться, чтобы обо мне потом не шептались по углам, тихо хихикая. Во-вторых, я так и не снял экзоскелет, а в нём танцевать неудобно. Все дамы будут мне по пояс. А если я девушке на ногу наступлю, последствия будут катастрофическими. По правилам этого мира, дамы не имели никакой возможности сами пригласить меня на танец. Поэтому я просто сидел за столом в компании Теодора и Жерома, пил с ними вино и болтал о различных пустяках, наблюдая, как веселятся Лисси и Элиса. Позже к нам подсел ещё и епископ. Джини сразу осталась в городе и в замок возвращаться не стала, решив развлекаться с простым людом. Я был совершенно не против. Опасаться за неё не приходилось. Наёмница отлично могла сама за себя постоять, и я надеялся, что у неё достаточно ума, не влезть в какие-нибудь неприятности на пьяную голову. Анни девочки оставили наверху, в спальне Миналье, вручив ей книжку Элисы, чтобы она сильно не скучала в одиночестве.

«Как она там одна?» — внезапно начал я переживать. — «Не страшно ли ей в полутёмной комнате? И не обидно ли, когда все ушли веселиться, а её оставили, словно она какой-то изгой? Мне кажется это несправедливым. Девушка с хвостиком ничем такого не заслужила. Кроме того, этот замок даже бесстрашную наёмницу смог напугать какими-то жуткими звуками, раздающимися в темноте. Может и Анни сейчас сидит вся в слезах, цепенея от ужаса, но никто не приходит ей на помощь».

Я встал из-за стола и, сказав своим собутыльникам, что мне необходимо срочно освежиться, пошёл наверх, качаясь и держась за стены.

«Вот же…», — я усмехнулся сам себе. — «Вроде бы не так уж и много выпил. Чего же меня так штормит?»

В холле опять топился камин, и здесь была одна из служанок. При моём появлении девушка встала, но я знаком показал ей оставаться на месте. В спальне Миналье горел одинокий светильник. Анни сидела возле него с книжкой в руках, так чтобы тусклый свет падал на страницы. При моём появлении она вздрогнула, втянула голову в плечи и, прижав ушки, подняла на меня испуганный взгляд.

— Ах! Господин! Это вы, — лисичка улыбнулась и расслабилась.

— Ты почему так пугаешься, когда в комнату кто-то входит?

— Не знаю, — Анни пожала плечами. — Я долго жила одна и не привыкла, когда кто-то подходит ко мне слишком близко. Я боюсь, что мне сделают что-то плохое.

— Ясно. Прости, что мы тебя тут оставили, а сами пошли веселиться.

— Вам не нужно извиняться, господин Алекс, — Анни покачала головой. — Со мной всё хорошо. Я жива, благодаря вам. Сижу в тепле на мягкой кровати, меня вкусно покормили и в руках у меня интересная книжка. Можно спокойно наслаждаться чтением в тишине, а не дрожать от страха в руках злых людей. Мне очень повезло…

— Девочки тебя оставили, а сами пошли танцевать внизу, — я вздохнул. — Неужели ты не хотела бы танцевать вместе со всеми?

— Я не умею, — Анни покачала головой. — И я «хвостатая». Мне нельзя к людям.

— Хотела бы избавиться от этого хвоста?

— Вы решили отрезать мне хвост? — девушка растерялась.

— Нет, — я отмахнулся. — Ты не поняла.

— Простите. Я не против. Если вы этого желаете, я потерплю.

— Нет же. У тебя очень красивый хвостик. Он мне нравится.

— Правда? — Анни смутилась и даже покраснела немного. Я лишь кивнул и продолжил:

— Я спрашивал, не жалеешь ли ты, что родилась «хвостатой»?

— А какой смысл жалеть? — девушка недоумённо пожала плечами.

— Ну, если бы ты родилась человеком?

— У хвостатых не рождаются люди. У моей мамы могла появиться только я. В противном случае, меня бы просто не было. А это очень грустно. Я полагаю, что мне лучше всё же было родиться на свет такой, какая я есть, чем не рождаться вовсе.

— Ладно, — я махнул рукой.

«Кажется, она не может представить себя человеком. Для неё это слишком сложно».

— Я, кстати, тоже не умею танцевать, так же как и ты. Но ведь это не беда. У нас всегда есть возможность научиться. Жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Анни с растерянным видом кивнула, а я вышел в холл. Служанка всё ещё была здесь. Я попросил её принести бутылку вина из погреба и пару бокалов. Потом я спустился вниз и, стараясь не привлекать внимания, подошёл к музыкантам. Здесь я осторожно подёргал за одежду мужчину со скрипкой.

— Пойдём со мной. Сыграешь нам наверху вальс, получишь серебряный реал.

— С превеликим удовольствием! — глаза мужчины загорелись при мысли о таком щедром вознаграждении.

Мы поднялись наверх. Служанка уже принесла вино. Забрав бутылку и бокалы, я отправил её прочь, а музыканта оставил в холле, попросив его подождать пару минут, и снова вошёл в спальню к Анни.

— Держи бокал, — я избавился от экзоскелета и сел с рядом девушкой. — Ты когда-нибудь пила вино?

— Нет. Ни разу, — Анни помотала головой. — Но видела, как пьют другие и как они хмелеют от этого напитка.

— Понятно. Не пей, если оно тебе не понравится. Я тебя не заставляю и пойму, если ты откажешься.

— Всё хорошо, — девушка улыбнулась. — Я хочу попробовать.

Мне показалось, что у неё подрагивает хвост.

— Ты можешь махать хвостом? — спросил я, наполняя бокалы.

— Да, — Анни кивнула. — Но не совсем так же, как собака. Он у меня достаточно тяжёлый и не настолько подвижный.

— Понятно, — я поднял свой бокал. — За что выпьем?

— За что хотите, господин.

— А сама ты что хочешь?

— То, что я действительно хочу, никогда не осуществится. Нет смысла за это пить. Давайте просто выпьем за то, чтобы божья милость никогда не оставляла нас.

— Хорошо, — слегка стукнув по её бокалу своим, чтобы получился хрустальный звон, я пригубил вино. Анни склонила голову и, кажется, понюхала хмельной напиток, а потом сделала осторожный глоток.

— О, боже! — она сморщила носик, зажмурила глаза и прижала уши. — А-а!

— Противное? — глядя на неё, я сам инстинктивно сморщил своё лицо.

— Нет! Простите! — девушка тихо засмеялась себе под нос. — Просто вкус резковат. Я не ожидала. И горло обожгло, словно я выпила что-то горячее. А сейчас стало очень тепло в животике и в голове зашумело. Это так необычно!

Она сделала ещё глоток и опять сморщилась. Кажется, даже слёзы выступили в уголках глаз.

— Не нужно себя заставлять, — я не смог сдержать улыбки.

— Нет. Всё хорошо. Я сама хочу пройти через это. Мне не неприятно. Скорее наоборот. Столько новых и неведомых ощущений. Я никогда не испытывала ничего такого прежде.

— Сейчас испытаешь ещё кое-что, — я усмехнулся. — Допивай свой бокал.

— Да, господин. — Анни осушила бокал одним глотком и вся съёжилась как от мороза, прижав локти к своим бокам. — А-а! Какая горячая волна по всему телу!

— Вставай, пошли.

Я взял её за руку и вывел в холл. Скрипач секунду недоумённо смотрел на девушку с хвостом, словно не мог поверить своим глазам.

«Наверное, на всю жизнь запомнит меня жутким извращенцем, у которого в спальне обитает девушка полу-лисица».

Но вино кружило голову, и мне было глубоко наплевать на мнение скрипача.

— Заждался? — спросил я его.

— Нет, господин, — мужчина помотал головой.

— Как тебя зовут?

— Пьер.

— Отлично, Пьер, держи один серебряный. Сыграй нам вальс, а мы станцуем.

— Конечно, господин.

Скрипач положил свой инструмент на плечо и прижал подбородком. Секунду он постоял так, закрыв глаза, словно ловя нужный настрой, а потом коснулся струн смычком, и по пространству холла потекла плавная и спокойная музыка неведомого мне вальса.

«Ладно! Пойдёт!»

Я посмотрел на девушку. Глаза блестят, лицо раскраснелось. Кажется, алкоголь влияет на неё значительно сильнее, чем на Элису или Лисси. Она замерла в предвкушении, но пока не знает, что ей делать и как быть.

— Давай руку.

Анни с готовностью положила пальчики левой руки в мою раскрытую ладонь. Я своей левой рукой обнял её за талию и прижал к себе.

— Правую руку положи мне на плечо.

— Да, господин.

«Какое потрясающее ощущение от прикосновения к её телу!»

— Хорошо. Не страшно, если ты наступишь мне на ногу. Главное, чтобы я на твою не наступил.

— Я поняла.

— Давай попробуем. Отступай левой ногой назад. Я поставлю свою ногу туда, где была твоя нога. Теперь ты отступаешь правой ногой к левой, и я тебя обхожу. Мы немного поворачиваемся. Теперь я отступаю правой ногой, и ты ставишь левую ногу к моей ноге. Мы завершаем поворот. Отлично. Теперь ты идёшь на меня. Пошли. Раз, два, три. Завершаем поворот. Сейчас я на тебя. Раз, два, три. С ума сойти! У нас получается.

— Ага! Ой! Простите!

«Всё же наступила мне на ногу».

— Ничего страшного. Давай снова. Раз, два, три, Дальше. Раз, два, три. Идём по кругу.

«Она быстро учится. Странно, что их считают глупыми. У неё отличное чувство ритма и отменная пластика движений. А ведь это крестьянка из деревни. И это наполовину хищный зверь. Сейчас мы плотно прижаты друг к другу и движемся почти как одно целое. Я чувствую её живот и грудь. Наверное, и Анни тоже чувствует немало, но это её не беспокоит. Она воспринимает меня совершенно естественно, словно мы всю жизнь были вместе. Создаётся впечатление, что чтобы я не сделал, лисичка согласится на это, даже не задумываясь. Сейчас она полностью сосредоточена на танце. Глаза светятся восторгом. На губах счастливая улыбка. Она смотрит на меня, почти не мигая.

— Ты молодец! У тебя отлично получается.

— Поверить не могу. Никогда не думала, что со мной это произойдёт.

— Я тоже. Но мы танцуем.

И мы действительно заскользили по залу, под неподвижными взглядами мраморных статуй, кружась в неспешном вальсе под звуки скрипки, между колонн. Вдвоём. Я и лисичка. Круг за кругом. Поворот за поворотом. В полумраке. При свете четырёх канделябров и огня в камине.

— Господи! Это какой-то сон, — прошептала Анни, тихо смеясь, и в её глазах сверкнули слёзы.

«Действительно, всё происходящее здесь со мной похоже на сон», — подумал я усмехнувшись. — «Только я уже так привык к этому, что устал удивляться. Как много со мной произошло всего, после того, как я свалился в этот мир на горящем штурмовике. Сейчас я вальсирую, кружась по залу с девушкой-лисой и её хвост, то и дело, задевает меня по ноге. Мог ли я когда-либо прежде представить, что со мной случится такое?»

— Я впервые в жизни танцую, словно я принцесса на балу и меня обнимает лорд этих земель, — Анни помотала головой. — Могла ли я представить прежде, что со мной случится такое? Я же ничем не заслужила от судьбы такого подарка. Господин, честное слово, сколько бы я не прожила на свете, я всегда буду помнить о том времени, что мне удалось провести вместе с вами.

— Почему ты плачешь? — я удивился.

— Простите. Слёзы сами текут. Я ничего не могу поделать. У меня кружится голова. Кажется, сердце сейчас остановится, и я умру от собственных чувств.

— Так. Возьми себя в руки. Успокойся и отдышись. Хватит танцев.

Я остановил девушку, а потом повернулся к музыканту и кивнул ему головой.

— Спасибо, Пьер. Ваша музыка бесподобна. Я крайне благодарен вам за эти несколько чудесных минут, что вы подарили нам своей скрипкой.

— О, я не достоин вашей похвалы, господин, — скрипач явно смутился.

— Нет, правда. Вы меня порадовали. Сейчас можете идти.

— Доброй ночи, — музыкант поклонился и вышел. Анни прижималась ко мне как к стене, прислонившись щекой к моей груди. Казалось, её не держат ноги. Я прямо чувствовал, как учащённо бьётся её сердце. Ушки дрожат. Дыхание сбивчивое. Меня самого пошатывало. Но это скорее из-за вина, а не от переизбытка чувств. Я подхватил девушку на руки.

«Очень лёгкая и приятная на ощупь. Словами не выразить, как волнительно прикасаться к её телу! От этого мгновенно закипает кровь. И как же чудесно она пахнет!»

Я немного склонил голову к её волосам. В этот момент девушка-лиса прикрыла глаза, обняла меня за шею и потянулась губами к моим губам. Кажется, она неверно истолковала моё движение и решила, что я хочу её поцеловать. Я же не нашёл в себе сил воспротивиться этому, и мы слились в долгом и сладком поцелуе.

«Какие у неё мягкие и приятные губы. Хочется тискать их и мять. Вот только в рот ей языком лучше не лазить», — я усмехнулся сам себе. — «Там клыки, как у хищного зверя. Вряд ли она меня укусит, конечно. Но я сам могу поранить свой язык об её острые зубки».

Толкнув ногой дверь, я внёс Анни в спальню и положил на кровать. Мы продолжали целоваться, и девушка настойчиво тянула меня к себе, вынуждая прижиматься к её груди. От её объятий шумело в голове, и сердце колотилось, как сумасшедшее. Я словно попал под действие гипноза. Никаких мыслей в голове, кроме желания ею обладать. Мои руки начали расстёгивать пуговки на платье. Вот только это была крестьянская одежда из очень грубой ткани. Третья пуговка застряла в петле, и я едва поборол желание дёрнуть за ткань, чтобы оторвать её, словно досадную преграду к моей желанной цели.

«Так! Стоп! Что я делаю?!» — я, словно очнулся от наваждения. — «Нельзя мне сейчас с ней спать. Внизу скоро закончится пир, сюда поднимутся девочки и поймают нас на горяченьком. Анни полу-лиса. Сейчас ей движут алкоголь и инстинкты. Вряд ли она хоть немного задумывается над тем, к каким последствиям может привести этот внезапный взрыв чувств. Для неё сейчас вообще ничего неважно, кроме желания немедленной близости».

С некоторым усилием я отстранил Анни от себя.

«Правда, очень сильная. Но, конечно, не настолько, чтобы сравниться со мной»

— Что случилось, господин? Почему вы остановились?

У девушки раскраснелось лицо. Глаза томно блестят. Дыхание тяжёлое и глубокое.

— Сейчас нельзя, — я вздохнул.

— Я вам неприятна? — в глазах Анни показались слёзы.

— Нет. Не выдумывай. Ты очень даже приятна. Но сейчас не в этом дело.

— А в чём?

— Мне нужно выйти освежиться, — соврал я. — Раздевайся и ложись в кровать.

— Хорошо, господин.

Анни принялась стягивать платье. Часть пуговок я ей уже расстегнул. Похоже, этого было более чем достаточно, чтобы легко избавиться от одежды. Я поспешно вышел из комнаты, чтобы не видеть её обнажённого тела. Мне и без того, почему-то, было не хорошо. Сердце колотится, как бешенное. Голова кружится. Кажется, что замок качается, как океанский лайнер в открытом море. Так недолго и морскую болезнь подцепить. Внутри как-то муторно. Наверное, я сегодня слишком перепил вина. Или это сказались последствия выброса очень большого количества адреналина в кровь, случившегося в момент, когда меня начала целовать девушка с ушками и хвостом. Держась за стены, я сходил до туалета, а позже снова вернулся в холл и выпил воды из кувшина. Но ничего не изменилось. Состояние не улучшается. Всё как в тумане. Нужно где-то полежать. Я прошёл вправо, толкнул дверь и очутился в полумраке одной из спален. Здесь приятная прохлада. Воздух свежий и наполнен лёгким цветочным ароматом. Но постель уже занята. Кто-то лежит там, на спине, и её длинные белые волосы, с бледно розовым оттенком, рассыпались по всей простыне.

«Блин!» — я чертыхнулся. — «Зачем я сюда пришёл. Это не та спальня. Надо было идти налево. Я не туда завернул. Проклятье. Вот незадача! Неужели придётся тащиться назад? Может мне просто подвинуть её? Всё равно она словно большая и бесчувственная кукла, лежит здесь целый день с закрытыми глазами. Уверен, она меня никак не побеспокоит. А в этой спальне так хорошо и прохладно. Я отлично спал здесь прошлой ночью», — я вздохнул и усмехнулся. — «Шучу, конечно. Все очень удивятся, обнаружив, что я с ней сплю».

Меня здорово мотало и с трудом удавалось держаться на ногах. Чтобы прекратить эти качания я присел на край кровати.

«Хорошо. Так почти не качает. Не нужно мне было пить с Анни, а потом танцевать с ней вальс. Но очень уж хотелось её чем-нибудь порадовать. Чтобы этот праздничный вечер тоже запомнился ей приятными впечатлениями, а не только книжкой в тишине. Но я переоценил свои силы. Я слишком сильно вымотался за сегодняшний день, и вино меня окончательно доконало. Сейчас посижу немного, минут пять, не больше, соберусь с силами и пойду в дальнюю спальню. Пока просто полюбуюсь на спящую ведьму».

В комнате тишина. Дыхание Оливии почти не слышно. Но видно, как слегка поднимается и опускается её грудь. Почему-то мне захотелось прикоснуться к девушке, и я положил свою ладонь на кисть её руки.

«Безумно красивая полуэльфийка. Ведьма… Хотя, какая она, к лешему, ведьма? Она такая же, как я. Первый рыцарь королевства. Просто маг, а не мечник. Волшебница иностранного государства. Только я по своей воле согласился служить королю. А её, видимо, принудили под страхом смерти. Впрочем, если подумать, меня тоже, в какой-то степени принудили. Стоит мне отказаться, и с Генриетой расправятся. Так что мы с Оливией в похожем положении», — я опять вздохнул. — «Такие люди, как мы, словно оружие массового поражения. Все страны хотят нами обладать. Меня смог подчинить король Энтариза Филип, а Оли досталась какому-то владыке Батону. Мы стали, словно сильные фигуры в руках двух игроков, и заняли свои места на глобальной шахматной доске. В итоге, всё это закончилось тем, что судьба столкнула меня и Оливию лбами. Мы оба не можем отступить. Между нами нет никакой личной неприязни, но и миром мы уже не можем разойтись. Один из нас должен был раздавить другого. В итоге повезло мне, а Оли сама виновата. Она повела себя слишком опрометчиво», — я усмехнулся. — «Ну что?! Великая и могучая ведьма! Думала, никто не сможет справиться с тобой?! Считала себя непобедимой? И что теперь? Куда тебя завело собственное высокомерие? Теперь ты вся в моей власти. Могу сделать с тобой всё, что захочу», — я грустно покачал головой. — «Вот только я не воюю с девочками. Это мой жизненный принцип и я не хочу от него отступать. Я понятия не имею, как мне с тобой быть».

— Эй! Оли! Просыпайся! — я сжал её руку. — Ты целый день спишь! Сколько можно?! Куда в тебя лезет вообще? Вставай уже. Давай поговорим. Там внизу все празднуют победу над тобой, а ты тут валяешься. Пошли к ним. Тоже выпьем. Пообщаемся. Я тебя с народом познакомлю.

Смеясь, я потянулся к её лицу. Наверное, хотел ткнуть Оливию пальцем в кончик носа. Но меня всё ещё мотало. Я внезапно потерял равновесие, и свалился своей щекой ей на грудь.

«Ого, как мягко и приятно! Наверное, именно о такой подушке я и мечтал всю свою жизнь…»

Грудь тёплая и приятная на ощупь. Я видел, что девушка открыла глаза и посмотрела на меня пустым, ничего не выражающим взглядом. Но я уже провалился во тьму. Мои глаза закрылись и я отключился.

Тихо и темно. Меня окружает бесконечный, всё поглощающий мрак и я тону в нём, растворяясь и становясь его частью. Я таю, постепенно растекаясь в темноте, заполняя пространство, как влага пропитывает губку. Но при этом что-то незримое давит на меня, пытаясь сжать в крошечную точку и превратить в ничто. От этого противоречивого ощущения, наверное, было бы очень жутко. Но мне абсолютно всё равно. Я ничего не чувствую и у меня нет ни мыслей, ни желаний. Я стал пустотой. Я бесконечный тёмный мрак, в котором совсем ничего нет.

«Почему же так больно?!»

«Дышать тяжело. Что-то давит на грудь, словно на мне лежат два здоровенных мейн-куна. Кроме того, и на шее ощущается какой-то крайне неприятный дискомфорт, как от тугого воротника. Словно меня держат за горло холодной рукой».

Я открыл глаза. В комнате полумрак. Что-то нависает надо мной, большое и тёмное. Зрение затуманено, и сложно что-либо рассмотреть подробно. Но кажется, я под балдахином, лежу на кровати, на спине. Не помню, как я здесь оказался и почему всё тело болит, словно меня долго и тщательно пережёвывал дракон. В голове какая-то каша. Страшная слабость. Трудно даже глаза держать открытыми. А ещё я ужасно хочу в туалет. Кажется, это и заставило меня очнуться от странного сна. Но как же сложно пошевелиться. Тело словно набито ватой.

«Что со мной?! Ничего не помню! В голове туман. Зачем я вообще столько пил?!»

«Так! Ладно! Соберись! Ты же лорд. Что подумают о тебе твои подданные, если ты обмочишь кровать?! Нужно найти силы и как-то постараться встать на ноги».

Собрав волю в кулак, я попробовал повернуться на бок, но не смог.

«Что за шутки?! Руку что-то держит. И другую тоже. Что-то туго стягивает запястье. По ощущениям, словно толстая и колючая, пеньковая верёвка. Не могу сказать точно, но создаётся впечатление, что мои руки привязаны к вертикальным стойкам балдахина. И ноги тоже. Я лежу на спине с раскинутыми руками и разведёнными ногами, словно морская звезда, крепко привязанный к своей кровати».

Признаться, я испугался не на шутку. Кажется, меня даже холодный пот прошиб. Сердце застучало как бешенное. На секунду я закрыл глаза, стараясь успокоиться и дышать ровнее. Но мочевой пузырь давит так, что невозможно терпеть.

«Нужно срочно что-то делать! Долго я так не протяну. Нет времени пребывать в прострации».

Я с трудом повернул голову вправо, чтобы увидеть свою руку.

«Господи! Это ещё что?!»

На подушке, рядом со мной, лежат пышные локоны, частично загораживая обзор. Когда я начал поворачивать голову я немного примял их щекой. Волосы очень гладкие и мягкие. От них приятно пахнет. Кроме того, прядь волос скатилась со лба, закрыв мне левый глаз и зацепилась за ресницы.

«Этого не может быть! Я вообще ничего не понимаю! Как такое возможно?! С какого времени у меня длинные белые волосы с бледно розовым оттенком?! Может быть, я всё ещё сплю?»

Дрожа от напряжения, я чуть приподнял голову, чтобы взглянуть вдоль тела. Но обзор закрывали два огромных холма, и кроме них мне больше ничего не удалось увидеть. Но и этого было более чем достаточно.

«Матерь божья! Так не бывает! Ущипните меня кто-нибудь, чтобы я очнулся! Что это за бред?! У меня грудь третьего или даже четвёртого размера. Я Оливия Койт, лежу на кровати, босая, в своём платье, привязанная за руки и ноги, словно приготовленная к изнасилованию. И я сейчас описаюсь!!!»