Глава 8

Что может быть хуже необузданной магии, диких зверей, разгневанных учителей и родителей? Ответ прост — праздник в честь людей. Вот уже два дня девушки примеряли различные наряды, делали причёски и спорили, как лучше наложить лёгкий макияж.

И Тин, и Лия на время постарались забыть о предстоящем выборе и испытании. Они старались быть просто юными сильвийками, которым была оказана огромная честь — присутствовать на балу в честь королевы Августы, правительницы самого большого людского королевства, непонятно почему названого Империей. Девушки часто поднимали эту тему, силясь разобраться в человеческой логике, но в итоге всё сводилось к тому, что люди не до конца развиты, и тема закрывалась тут же. Надо быть терпимей к ним, они помнили о том, что сказала им Ирма.

К вечеру пролетел слух, что процессия с её величеством уже близко и скоро начнётся подъём на верхние ярусы. Сильвы не были излишне любопытны, но многие из них никогда не видели вживую людей, поэтому все жители леса Грёз высыпали из домов. И действительно, на этот раз было на что взглянуть.

Первыми появились воины, они шли неплотным строем; таким в бой не двинешься, но и шли они не воевать. Высокие и не очень, не было ни одного одинакового по телосложению. Сквозь прорези шлемов виднелись глаза, не сплошного цвета, как сильвийские. Их лёгкая броня слегка звенела, ступали они очень осторожно, словно боялись сорваться. Следом за ними на огромном вороном ехал ещё один воин. Он был одет не по форме: лёгкий камзол и штаны с вычурным рисунком лампасов, на голове широкополая шляпа, без украшений. Он держался в седле так, словно сидел за королевским столом. Тёмные кучерявые волосы обрамляли его скуластое лицо.

— Это наследный принц Тодэс, — шепнула Тин друзьям.

— Серьёзный парень, — Локки оценивающе осматривал мощную фигуру принца. — Говорят, он силён как медведь.

— Да, ещё говорят, что он отличный стратег.

— Угу, да он и так ничего, — Лия совершенно по-дурацки хихикнула.

Следом за принцем Тодэсом показалась процессия самой королевы. Она не стала утруждать себя ездой верхом, её величество восседала на небольших богато украшенных носилках; из-за небольшого полога над её головой невозможно было разглядеть лица. Шесть человек несли её с нескрываемым почтением и осознанием своей важности.

Вокруг шла личная охрана королевы. В отличие от первых, все воители в ней были как на подбор, они были одинаково сложены и казались просто огромными в сравнении со стоявшими возле своих домов сильвами. Они ступали чётко в ногу, не оглядываясь по сторонам и не пытаясь даже тайком рассмотреть красоты леса Грёз. Но не оставалось сомнений, что они замечают всё, что происходит вокруг. Чем-то неуловимым они напоминали отряды карателей.

Дальше было уже не так интересно, прошла свита королевы, ещё один отряд простых воинов. Процессия поднялась на средний ярус.

— Здорово! Хоть посмотрели на них заранее.

— Ничего такого особенного, Лия. Люди как люди.

— Локки, ты так говоришь, словно видишь их каждый день. Мне вот интересно, где этот принц оставит своего коня, ведь на верхний ярус с ним никак не подняться.

— У нас есть конюшни, если ты не забыла. Те, в которых ставят своих животных торговцы. И вообще, Лия, откуда столько эмоций? Ты же недолюбливаешь людей.

— Да, Локк, недолюбливаю, но посмотреть на них всё равно интересно.

— Ты говоришь о них, как о животных из сада Лоренца, — Тин не нравилось, как её подруга отзывается о людях.

— Ох, Тин. Не надо вот, хорошо? Они мало чем отличаются от животных. Ну не дуйся, нам пора готовиться к вечеру.

— Я зайду за вами обеими, — сказал Локки и, одарив Тин своей неповторимой улыбкой, скрылся в толпе.

— Лия, есть одна проблема, — сказала Тин, когда Локки скрылся в толпе. — Я так и не получила Лист.

— Тин! Ты как маленький ребёнок, в самом деле. И как ты будешь добираться до Дерева Совета сегодня в вечернем платье, разряженная и напудренная? Через три яруса вниз, потом два наверх и так далее?

— Я сейчас же отправлюсь за ним, только не ворчи.

— Хорошо! Я буду ждать тебя дома, и не приходи без Листа.

Как обычно, нервно дёрнув хвостом, Лия тоже смешалась с другими сильвами, что покидали подъём. Тин же направилась вниз, к мастеру Листьев.

Она спускалась одна по шатким, но прочным мосткам. Там, внизу, её ждало одно из чудес, которое сильвы уже давно перестали принимать за чудо. Их жизнь была перенасыщена подобными вещами и событиями, что сделало их не способными узреть таинственность и особое очарование магии.

Удивительно, — думала Тин, осторожно ступая на очередную ступеньку, — для всех её знакомых спуск за летающим листом, был подобен походу в лавку за хлебом. Никто не задумывался о том, сколько смысла заложено в этом действии. Деревья, на которых жили сильвы, были древними и могучими, сила, бегущая в их стволах, щедро давала жизнь. Каждый новый лист, что появлялся на этих деревьях, нёс в себе частичку этой силы, но не каждому листу было суждено вырасти, чтобы сослужить свою службу — стать убежищем, сокрыть от мира маленьких хвостатых существ. Порой лист опадал, но сила, переданная им Деревьями, была настолько сильна, что он не умирал, засыхая и распадаясь, а продолжал парить невысоко над землей.

На земле царил полумрак, исполинские ветви нависали над головой, заслоняя солнце. Мелкие листочки шелестели, колеблемые ветром. Тин казалось, что в этом шелесте кроется речь деревьев.

— Вы пришли поступить на обучение к мастеру Листьев? — Тин вздрогнула и обернулась на звук голоса. Из тени на тропинку вышел высокий и очень худой сильв. — Не пугайтесь, хотя пугаются все. Так вы пришли на обучение, или же вы, как и многие, всего лишь хотите получить свой Лист?

— Лист, — сказала девушка, продолжая наблюдать за худым сильвом. На его лице появилось выражение глубокого разочарования, и он даже не пытался его скрыть. Возможно, и не хотел. Видимо, немногие проявляли желание обучаться его искусству.

— Ну что ж, дело ваше, но посмею заметить, что быть мастером Листьев — это великолепно. Это абсолютно другой мир, наполненный своими правилами и событиями.

— Я не сомневаюсь в этом, мастер, — Тин отвесила небольшой поклон, прижав правую руку к сердцу. В том, что перед ней стоит мастер Листьев, она была уверена.

— Да, конечно, вы не сомневаетесь, но? Я уже вижу ваш длинный и красивый ответ. О служении Совету, о силе и власти. — Он тяжело вздохнул. — Мы порой забываем, откуда черпаем свои силы, а надо бы помнить, иначе мы утратим всё.

Тин с интересом смотрела на мастера, она сама буквально несколько минут тому назад думала примерно о том же. Теперь она чувствовала себя неловко, этот сильв пробудил в ней жалость и стыд, словно она сама была виновата в том, что искусство мастера Листьев стало нужно только тем, кто ничего большего не может добиться.

— Простите меня, мастер, — Тин склонила голову.

— О, тебе не из-за чего просить прощения, — его зелёные глаза пристально смотрели на девушку. — Это началось задолго до твоего рождения. Я повидал многое. Когда я был юн, мы вслушивались в музыку листьев и дыхание ветра. Совет заботился о великих Деревьях, как о кровной родне. Говорят, что глава Совета Тоурмен был связан с одним из Деревьев чем-то вроде гармонии, он мог черпать от него силы и защищал его.

— Тоурмен?

— Да, Тоурмен.

— Но ведь он жил около пятисот пятидесяти лет назад, вы не могли его знать.

— А я и не говорю, что знал его, хотя, может, я просто хорошо сохранился. Ведь, для тех, кто связан с лесом, всё возможно. Но мы отвлеклись, ты же пришла за Листом. Идём за мной.

Слегка озадаченная, Тин последовала за мастером вглубь леса. Такие истории впору слушать на занятиях по истории мира, думала девушка, пока они шли по виляющей среди кустов и травы тропинке. Мастер был непрост, но Тин не хотела забивать голову лишними мыслями, и так там царил хаос. Ей нужен был Лист, чтобы передвигаться, как все нормальные сильвы, а не носиться по деревьям, подобно дикой обезьяне с южного архипелага. Но подсознание упорно твердило, что нормальность не для неё: пусть у неё будет Лист, и большой дом, и море друзей и подруг, но она не будет такой, как все, хотя и не лучше других.

Вскоре они вышли на небольшую поляну, и Тин не удержалась от удивлённого вздоха — десятки Листьев парили над поверхностью земли, изредка соприкасаясь друг с другом. Их не подгонял ветер, они сами выбирали траекторию и плыли. Солнца здесь было больше, и Листья, пытаясь попасть под его лучи, толкали друг друга.

— Как здорово, — только и смогла сказать Тин.

— Действительно, здорово. А теперь иди к ним, пусть твой Лист найдёт тебя сам. — Мастер указал направление рукой, и Тин осторожно вступила на поляну из-под тени деревьев.

Как только её лица коснулись лучи солнца, движение Листьев прекратилось, и над поляной пронёсся едва различимый шёпот. Тин сделала ещё несколько шагов, но Листья по-прежнему не двигались. Девушка чувствовала на себе сотни взглядов, не враждебных, но и не дружественных. Они пристально изучали её, и она невольно начала вспоминать эпизоды своей жизни. Вот она стоит на крыльце Школы, рядом с ней маленькая светлохвостая сильвийка, с восторгом смотрящая на её длинные волосы. И Тин с удивлением поняла, что это Лия, просто ещё очень маленькая. Вот они вместе сели за парту. А вот они уже и с Локки — лазят по деревьям. И опять втроём они спускаются на землю, чтобы добраться до людей и нарвать у них яблок прямо с дерева. А вот совсем недавно, Локки подарил ей цветок, белый с красной бахромой на лепестках.

Тин встряхнула своими волосами и улыбнулась, было здорово, вот так, безо всякой причины вспомнить эти моменты. Но тут её накрыло следующей волной воспоминаний, и улыбка тотчас исчезла с её лица. Она вспомнила Ирму, как она с искажённым от усилия лицом пыталась спасти Клода, когда его затягивало в поток магии. Ей это не удалось, и молодой сильв, с криком боли и ужаса, исчез в воронке чёрного ничто под треск собственных костей.

Вспомнила пожар, что пронёсся по лесам к востоку от леса Грёз, пожирая на своём пути деревья, поля и поселения людей, оставляя за собой обугленные и покорёженные дома, грязь и пепел, в котором угадывались чьи-то останки.

Девушке стало дурно, она словно наяву почувствовала запах гари. Но последнее из воспоминаний было самое страшное. Это было Пламя. Оно извергалось из тысяч огненных глоток, потоками стекая к её ногам. Она хватала его руками, сжимая в комок и бросая прочь от себя в темноту. И она точно знала, что из этой темноты идёт на неё другая сила, что хочет уничтожить её. Нельзя проиграть, металась в её голове загнанная мысль, нельзя проиграть. Яркая вспышка прочертила пространство где-то рядом, и Тин закричала.

Сильвийка открыла глаза — над ней по небу бежали облака, подгоняемые ветром. Она не почувствовала, как упала, и теперь с раздражением поднялась на ноги. Листья недвижно застыли над землей и словно с укором смотрели на неё. Вот один из них отделился и медленно поплыл прямо к ней. Тин, затаив дыхание, смотрела, как он плавно приближается, переливаясь на солнце золотистыми прожилками.

— Ты решил быть со мной? — тихо спросила она. Словно в ответ лёгкая рябь пробежала по поверхности Листа. Испытывая необычайный трепет, девушка прикоснулась к его дрожавшей поверхности — на удивление, она была тёплой и слегка шероховатой.

— Я не причиню тебе вреда, и я не знаю, о чём было это последнее воспоминание, — она гладила свой Лист, — так что не волнуйся.

Судя по всему, Лист не волновался, он ещё раз пустил рябь по своей поверхности и немного толкнул её, словно приглашая прокатиться. Тин этого и хотела. Спустя несколько секунд она уже летела вверх с головокружительной скоростью. Полёт был прекрасен, ей не нужно было управлять Листом руками, достаточно было одной мысли, и он менял курс, ускорялся и тормозил. Опасности упасть тоже не было, сила Листа удерживала своего сильва на месте.

Теперь все будут довольны, думала девушка, Лие понравится мой Лист, и я больше не буду опаздывать к Максу, и Лист тоже доволен. Она чувствовала это. Привязанный к земле, без наездника, Лист не мог подняться, ему не хватало силы, но теперь вместе со своей юной хозяйкой, он брал своё — скорость, ветер, полёт.

Тин не понимала, почему так волнуется, это был всего лишь бал, пусть и с особами королевской крови. Ей доводилось бывать на подобных приёмах ранее, её допускали с учителем как самую одарённую ученицу. Девушка знала, что и в этот вечер Ирма будет рядом, но после последнего их разговора, отношение к зеленоглазой чародейке у неё резко поменялось. Нет, она по-прежнему уважала и, наверно, даже любила своего учителя. Тин больше не могла доверять ей полностью. Ирма скрывала, какую-то тайну, и эта тайна касалась её непосредственно.

К приходу Локки девушки были готовы. Облачившись в лёгкие, почти невесомые платья, они последний раз взглянули в зеркало и направились к Дереву Совета. В заходящих лучах солнца платье Лии переливалось жемчужным светом, она распустила свои светлые волосы, искусно вплетя в них тонкие цветки амоки, красивого и нежного растения. Тин заплела волосы в косу, оставив несколько свободных прядей спадать на её обнажённые плечи.

Локки слегка оторопел, глядя на своих подруг: девушки никогда не выглядели так прекрасно, как в этот вечер.

— Скажи уже что-нибудь, Локк, а то мы себя неловко чувствуем, — Тин застенчиво улыбнулась и, словно не зная, куда деть руки, сцепила их за спиной.

— Вы божественны. Просто красавицы!

— Скажешь тоже, — со смехом сказала Лия, но комплимент явно пришёлся ей по душе. Лёгкий румянец выступил на её бледных щеках, ещё больше подчёркивая милое личико.

Они отправились в путь к Дереву Совета. Листья несли их через закатное небо, казалось, за ними в воздухе остаётся лёгкий мерцающий свет.

Тин жалела, что её волосы собраны в сложную причёску, ей хотелось, чтобы ветер сейчас раздувал их в разные стороны, нежно разглаживая их. Под ней проносились верхушки великих Деревьев, тёмно-зелёные с алыми отблесками последних на сегодня лучей солнца. Локки нагнал её, внезапно спикировав сверху, от неожиданности Тин резко остановилась и с удивлением посмотрела на своего друга.

— Ты так спешишь, словно хочешь догнать ветер.

Он подлетел ближе, и Тин не смогла не отметить, что румянец, возникший на его щеках во время полёта, ему идёт.

— Такая красота, Тин, а ты даже не смотришь. Это же словно море, только зелёное и не мокрое, — он со смехом развернулся и направил свой Лист рядом с её. — Лия так вот зависла на верхушке Дерева Школы и никак не может оторваться от открывшегося зрелища. Я ей сказал, что опаздывать на бал, посвящённый визиту королевы Империи и наследного принца, нехорошо, но она ответила, что ей плевать.

— Я её понимаю, — Тин смотрела на мигающие вдали огни. — Смотри, как они украсили Дерево Совета, даже отсюда видно, но я не хочу смотреть туда, мне приятней видеть наши Деревья без этого вычурного блеска.

Тин чувствовала внутри себя нарастающее беспокойство, предчувствие чего-то неизбежного, того, что произойдёт независимо от твоих усилий это предотвратить. Не совсем осознавая, что она делает, девушка протянула руку и прикоснулась к плечу Локки, но не почувствовала ничего, кроме мягкой поверхности его рубашки. Такого раньше не было, она всегда чувствовала дискомфорт, навязчивое покалывание в пальцах, словно разряды тока.

— Если бы я только мог, ты уже была бы у меня на руках, — тихо сказал он, сжав её руку своей.

— Не стоит, тут далеко падать.

— Тогда полетели, иначе я не смогу пойти на бал.

— Сможешь, ведь ты же не оставишь меня там одну?

— С тобой будет Лия; кстати, её надо срочно снять с Дерева.

Снять с Дерева оказалось не так-то просто, после десяти минут уговоров, обещаний вернуться сюда следующей ночью и, в конце концов, небольших угроз, Лия направила свой Лист к Дереву Совета.

Они прибыли как раз вовремя — двери в общую залу открылись, и в него вступила процессия королевы Августы. Тин не доводилось видеть таких высоких и крепких женщин. Крестьяне, жившие на их землях, были, в основном, худощавы и невысоки. Королева Августа в сравнении с ними, да что там с ними, в сравнении с самими сильвами была велика. На ней было платье бордового цвета, корсет подчёркивал её талию, вырез же на платье заставил Тин покраснеть, хоть она не стала врать себе, там было на что посмотреть. Королева величественно прошествовала, шурша атласными юбками к столу Совета, оставляя за собой томный запах корицы.

После того, как объявили высокопоставленных гостей и глава Совета поприветствовал их, всех пригласили к столу. Приглашены были только члены Совета, учителя и мастера Школы, а также выпускники. Их усадили по левую руку от членов Совета первой ступени, напротив двора королевы.

Тин чувствовала себя не в своей тарелке: все дамы и их кавалеры были сказочно наряжены — объёмные юбки, затянутые корсеты и глубокие декольте, всё это и плюс ещё сложные причёски, украшения и духи. От них всех в отдельности, должно быть, пахло очень приятно, но сейчас за одним столом запахи перемешались, создавая тяжёлую атмосферу.

Марта, сидевшая рядом с Тин, была напряжена до предела; словно приготовившись к бою, девушка угрюмо взирала на гостей. Очень непривычно было видеть её в нарядном платье, обычно Марта носила штаны и рубаху, а уж про причёски и говорит не стоит. Марта с аккуратно прибранными волосами, была, как минимум, странной. Она, видимо, осознавала всю свою нелепость и раздражалась ещё больше. Остальные выпускники чувствовали себя вполне комфортно, Надин и Эвиль перешёптывались, правда, не так тихо, как им казалось. Локки же, переборов себя, оторвал взгляд от глубокого декольте напротив и теперь потеряно смотрел в тарелку.

Тин же ощущала лёгкое раздражение: слишком шумно, слишком душно и кого-то на этом балу не хватало. Девушка в очередной раз оглядела сидящих за длинным столом людей и сильвов и наконец-то поняла — здесь не было принца Тодэса. Это было странно: преодолеть такое расстояние и проявить такое неуважение — не похоже на поведение наследника Империи. Он показался Тин просто огромным. Ходили слухи, что его покойный отец не был ему настоящим отцом, что для такой большой женщины, как королева Августа, нужен был мужчина погабаритней. Слухам, конечно, никто не верит, но и не слушать их было нельзя: судя по наследному принцу, у королевы в фаворитах был медведь.

Не только Тин заметила отсутствие Тодэса, глава Совета Рэнор вежливо поинтересовался у королевы, не заболел ли наследный принц, но та лишь сослалась на некую небольшую слабость и заверила, что он скоро будет.

В духоте и шуме Тин не заметила, как пролетело время, блюда сменились не один раз, подали десерт и плодовые вина. Музыка, до этого еле заметная, стала громче.

— Сейчас начнутся танцы, — радостно сказала Лия, — я сто лет не танцевала!

Со ста годами Лия, конечно, переборщила, подумала Тин, вспомнив мастера Листьев. Вот кто, наверно, не танцевал сто лет, да что там сто, возможно и никогда. Сильвийка оглядела всех приглашённых на торжество, но нигде не было видно лица загадочного мастера. Она и не ожидала, что он придёт, а, может быть, его и не пригласили.

Кавалеры пригласили своих дам, и свита королевы Августы закружилась в танце, легко ступая по шероховатой поверхности пола. С невольной завистью Тин смотрела, как непринуждённо и спокойно танцуют пары. Ей, как и всем остальным сильвам, не дано было вот так беспечно сближаться друг с другом, только самые преданные друг другу пары могли быть близки.

Как говорили мудрецы Совета, гармония для сильвов — это и благословение, и мука. Бывало так, что безумно влюблённые сильвы не могли даже прикоснуться к объекту своей страсти, но, бывало, друзья могли спокойно держаться за руки. Никто не может объяснить, почему так происходило и происходит, возможно, это связано с магической силой каждого отдельно взятого сильва, возможно, это проклятие, а возможно, это и не поддаётся никакому объяснению.

— Подруга, ты чего застыла? Идём танцевать, — Тин оторвалась от своих мыслей и взглянула в жёлтые глаза Лии.

— Мне что-то не хочется танцевать, позови Локки или Надин.

— Она скучная, а он дёрганый. Идём, Тин.

— Лия, ну не хочу я, потанцуй одна.

— Одной неинтересно, я буду выглядеть глупо.

— Мы в любом случае выглядим глупо, потому что всегда танцуем одни.

— О, — Лия загадочно улыбнулась и наклонила поближе к Тин, — так вот что тебя расстроило — танцующие парами людишки. Ха, я угадала! Ну что ж, тогда сиди и философствуй, видимо, этим ты сейчас и занималась, а я буду танцевать, пусть и одна.

И она ушла танцевать. Словно дуновение ветра прошлось по торжественному залу, всё взгляды устремились вслед закружившейся Лии. Её лёгкое платье, как невесомое облако кружилось вместе с ней. Ведомая своей, только ей слышной музыкой, девушка легко, едва касаясь, пола, проплыла среди танцующих пар. Разодетые придворные дамы слегка брезгливо отодвигались от неё, для них сильвийские наряды казались слишком простыми и откровенными. Мужчины же с нескрываемым интересом разглядывали стройную и гибкую фигурку Лии. Видимо, они не отказались бы пригласить её на танец, но все были предупреждены о невосприятии сильвами чужих в своём пространстве.

Ирма, видимо, решив поддержать Лию, тоже вышла на площадку. Её движения были не столь порывисты, как у Лии, они были наполнены скрытой, тщательно сдерживаемой страстью. Теперь к дуновению силы Лии добавилось лёгкое свечение солнца.

Люди заворожено смотрели на две светящиеся фигуры. Они словно впали в лёгкий транс, но вскоре, выйдя из него, продолжили танцевать.

Тин отстранённо наблюдала за всем этим, ей было откровенно скучно. Она успела в подробностях рассмотреть всех сидевших за столом и всех танцующих. Локки, яростно жестикулируя, что-то оживлённо рассказывал Эвилю, и Тин точно знала, что она со своей скукой будет не к месту. Девушка уже начала думать о том, что хоть что-нибудь должно произойти, как бесшумно разошлись в стороны листья, служившие дверью в зал торжеств.

Сильвийка почувствовала угрозу и повернулась к открывшемуся входу — на пороге застыл огромный мужчина. Тин тут же узнала его и теперь старалась смотреть, не упуская ни единой детали.

— Наследный принц Тодэс, — объявил невидимый служащий. Все головы, как по команде повернулись к входу, танцующие пары остановились, и дамы присели в реверансе.

— Сын мой, ты заставил ждать Великий Совет.

— Ничего страшного, великолепная, — прошелестел Рэнор Талийский. — Мы очень рады вашему приходу, принц Тодэс, прошу занять вас место за столом.

— Почту за честь.

Голос принца был подобен его облику, он прогремел, заглушая музыку и шёпот за столом. Уверенным шагом он приблизился к своему месту и уже почти сел, когда почувствовал на себе слишком любопытный взгляд Тин. Чёрные, как ночь, глаза заглянули в огненные, и Тин застыла: она почувствовала себя беспомощной и слабой. Что-то в этом большом человеке пугало её до ужаса. Он улыбнулся, но от этого не стало легче, от улыбки его лицо выглядело ещё жёстче и холодней — чёткие скулы и волевой подбородок слегка напряглись, и лицо вновь стало мрачным.

Вокруг опять закрутилось веселье, разговоры, умолкнувшие было, возобновились вновь. Одни пары почти синхронно двигались в танце, другие вели светские беседы. Глава Совета с лукавой улыбкой на устах и блестящими, из-под кустистых бровей, глазами внимал речам королевы Августы.

— Ты бледная, с тобой всё в порядке? — Локки тихонько коснулся плеча Тин.

— Да, Локки, всё хорошо. Здесь просто очень душно, мне нужен свежий воздух.

— Давай выйдем на балкон, там хорошо.

— Давай, — Тин едва только успела подняться, как ощутила слишком близко от себя жар чужого тела.

— Позвольте пригласить вас на танец, — прогремел у неё над головой вежливый, но всё равно громкий голос Тодэса. Тин не поверила своим ушам, все в этом зале были уведомлены о том, что сильвы не танцуют парами, и он точно знал об этом, но, тем не менее, протягивал ей сейчас свою огромную ладонь.

— Я… я не могу.

— Можешь, — он усмехнулся, покосившись на вскочившего в ярости Локки, — неужели, это принесёт тебе столько боли?

— Именно так. Это будет больно для меня. При всём уважении, но я вас не знаю и не могу допустить в своё пространство.

— Тин, дорогая, — спокойный, властный голос раздался за её спиной, Тин могла только удивиться, как глава Совета подошёл так незаметно. — Я думаю, что ты сможешь оказать такую любезность нашему гостю.

— Но…

— Никаких «но», ты очень сильна и одарена, думаю, один танец не станет для тебя особо тяжким испытанием.

Тин невидяще смотрела на Ренора: глава Совета оставался невозмутимым, только лёгкая улыбка играла на его губах. Девушка собралась с силами и приняла руку принца. Её пальцы тотчас онемели, и холод маленькой змейкой пополз по руке к её локтю. Он словно почувствовал это и накрыл её руку своей, змейка остановилась и отступила обратно к кончикам пальцев. Тин удивлённо посмотрела на свою руку, это было странно, вся эта ситуация вообще была странной сама по себе.

Тодэс привлёк её к себе одной рукой, другой он по-прежнему держал её похолодевшую руку.

— Я не садист, просто хочу танцевать с тобой.

Тин промолчала, для неё сейчас было важным не потерять сознание. Сильвийка чувствовала его большую и тёплую ладонь на своей спине. Эта ладонь удерживала тепло, но вокруг неё кожа начала холодеть и неметь. Лёгкий разряд прошёлся по позвоночнику Тин, девушка вздрогнула.

— Сейчас станет легче, — он закружил её в танце.

— Не станет, — прошептала Тин. Её ноги отказывались слушаться, она перемещала их одной только силой воли.

— Доверься мне, и всё будет хорошо.

Тин подумала, что шутник из него не очень, что же хорошего было в происходящем. Она, как зомбированная кукла, практически безвольно позволяла вести себя в танце. Разряды в позвоночнике становились всё сильнее, боль, как изморозь, расходилась по её телу. Краем глаза Тин видела шокированные лица своих друзей. Лия, прикрыв рот рукой, расширенными глазами, не отрываясь, следила за ними. Локки в бессильной ярости застыл, словно статуя, а рядом с ним, покровительственно положив руку ему на плечо, стоял глава Совета.

Разряды добрались до головы, девушка невольно ахнула, и тут же почувствовала, как большая ладонь ещё сильнее прижала ее к себе. Стало совсем невыносимо, но сил вырваться не было.

— Отпусти.

— Сейчас будет легче, сосредоточься на мне. Слышишь, красноглазая?

Она слышала. Что значит сосредоточиться на нём? Как можно вообще сосредоточиться, когда тело немеет от боли? Тин встряхнулась, если он не садист, значит, всё же пытается ей помочь. Надо попробовать. Она сжала его руку, это принесло облегчение. Теперь она поняла, что он хотел ей сказать. Словно в бреду Тин сжала его плечо и ещё сильнее прильнула к его огромному телу. Она почувствовала, как бьётся его сердце, ощутила тепло каждой своей клеточкой.

— Легче?

— Да, но почему?

— Я проводил исследования.

— Ты? Исследования?

— Я не тупой бугай, каким, наверно, показался тебе. У меня отличные учителя и мастера, они дают мне много пищи для размышления.

— Прости, — она положила голову ему на грудь.

— Да, ничего, я привык. Ты не уснёшь так?

— Нет.

— И тебя не волнует, что на нас смотрят абсолютно все?

— Я об этом не думала.

Казалось, Тодэс был удовлетворён ответом. Слегка поглаживая её спину, он кружил в танце, успевая при этом рассказывать о себе.

— Меня всегда волновала ваша проблема, я её для себя называю «сильвийская неловкость». — Тин засмеялась, она уже перестала чувствовать боль, холод и неловкость от близости его тела. И теперь не смогла бы ответить, какой уже по счёту танец они танцуют вместе. — Вы пользуетесь магией как осознанно, так и неосознанно. Так?

— Так.

— Ваша магическая мощь потрясает, но из-за неё соприкосновение друг с другом болезненно, но если перенаправить силу, заставить её обогнуть препятствие, боли не будет.

— Я не совсем тебя понимаю. Как ты можешь заставить мою силу перенаправиться?

— Не я, ты сама. Я всего лишь подсказал тебе, на чём необходимо сделать акцент. Это последний танец, к сожалению, мне придётся тебя отпустить.

— Нет! — Тин сама удивилась своей реакции, но ей ужасно не хотелось, чтобы он её отпускал. Её тело было согрето им, и ей было этого мало. Девушка подняла глаза, Тодэс смотрел на неё внимательно и немного пугающе, от чего она почувствовала себя добычей.

— Хорошо, давай прогуляемся.

— Буду рада, надеюсь, я тебя ещё не утомила, ты ведь принц, наследник огромной страны.

— Не говори глупости.

Не прекращая танца, он увлёк её к выходу. Свежий воздух коснулся её лица. Ночь была безоблачна, звёзды, рассыпавшись по тёмной синеве, перемигивались друг с другом. Теперь он держал её за талию обеими руками ещё крепче, чем раньше. Тин казалась совсем маленькой в его объятиях.

— Будем считать, что мы официально сбежали.

— Здорово, я ни разу ниоткуда не сбегала. А куда мы будем убегать?

— Ты знаешь свой Лес лучше меня, покажи мне самое красивое, на твой взгляд, место.

Тин задумалась, но лишь на мгновение, ей сразу вспомнилась верхушка дерева, возле которой они останавливались, летя на этот бал.

— Я знаю такое место, и думаю, мой Лист выдержит нас обоих.

Стремительный полёт через ночь освежил Тин. Бодро спрыгнув на небольшую площадку, она жестом позвала Тодэса.

— Действительно, тут очень красиво. Ваш Лес удивителен, и вы все удивительны, и ты тоже, красноглазая.

Тин только сейчас поняла, что он не знает её имени. Когда их представляли гостям, принц ещё не пришёл, а потом было не до этого.

— Меня зовут Тин.

— Точно, — он засмеялся, — я очень рад знакомству с тобой, Тин.

Тодэс стремительно приблизился к ней и привлёк к себе. Девушка не стала ждать, когда возникнет боль и прижалась к нему. Тепло от его объятий быстро распространилось по её телу. Он поглаживал её спину, бережно касаясь пальцами нежной кожи. Тин подумала, что в следующий раз оденет на такой вечер что-нибудь более закрытое. С другой стороны, она же не знала, что убежит с наследным принцем Империи гулять по ночному лесу Грёз.

— В твоём королевстве тебя ждёт принцесса?

— Нет, у меня нет принцессы.

— Но как же ты станешь королём, если у тебя нет королевы?

— Пока нет, — Тин почувствовала его дыхание у себя на щеке, — может быть, ты станешь ею?

— Что?

— Ты будешь моей королевой?

— Теперь ты говоришь глупости. Какая из меня королева?

— Королева-чародейка из сильвийских лесов. — Он говорил ей уже на ухо, отчего Тин покрылась мурашками и задрожала. — Мы бы правили не только с помощью интриг и мечей, но и с помощью магии.

— Это невозможно, то, что ты можешь не причинять мне боли, не значит, что мы сможем быть вместе. Сейчас мне хорошо, но это предел.

— Думаешь? — Он прикоснулся губами к её шее. — Так почему же ты дрожишь?

Тин не знала, что ответить ему. Мир стремительно сжимался в её сознании, полностью фокусируясь на одном только человеке. На его прикосновениях, его дыхании и его губах. Внутри неё разгоралось пламя, и она не знала, как его потушить. Словно в бреду, она провела ладонью по его щеке и заглянула в глаза.

— Я не знаю.

— Не волнуйся, я знаю точно.

Он поцеловал её, это был первый в её жизни поцелуй и всё, что сильвийка слышала об этом ранее, померкло от реальности. Тин словно погрузилась в море из одного только чувства страсти. Ей не с чем было сравнивать, но она знала точно, что это прекрасно. Тодэс обнимал её так, что порой ей не хватало воздуха, но это было приятно, от этого она только крепче прижималась к нему. Он целовал её шею с какой-то звериной одержимостью, его руки блуждали по её телу, не оставляя без внимания ничего.

Тин не могла вспомнить всё в подробностях, но, кажется, она кричала. Абсолютно изнемождённая, она лежала на широкой груди Тодэса, укрывая его своими роскошными волосами. Немного хриплый голос вернул её к реальности.

— Я не уеду отсюда, пока ты не согласишься стать моей королевой.

— Ты не представляешь, чего хочешь.

— Я отлично представляю, чего хочу. Я хочу тебя. Навсегда. — Тин вздохнула; только сейчас, когда бред страсти отступил от неё, она начала осознавать, что же между ними произошло. От осознания содеянного по спине пробежали мурашки. Тин пыталась уместить в своей голове несколько слов — я была с человеком.

— У меня испытание. Если я вернусь живой, то начну обдумывать твоё предложение.

— Ты можешь не вернуться? Что у вас за испытания такие?

— Это — Испытание. Оно для всех своё, но я постараюсь вернуться.

— Ты просто обязана вернуться, — прохрипел он, переворачивая её на спину и опускаясь сверху, — я не уверен, что смогу долго без тебя. А сейчас просто побудь со мной ещё. — Он заслонял Тин звёзды, но девушке сейчас было всё равно, она ответила на его настойчивый поцелуй, не переставая думать о том, что она — Тин — любит человека.